Название: "Солнце, которое не греет" Автор: Злое Полено Фандом: "Katekyo Hitman Reborn!" Персонажи/ Пейринг: Фонг/Тсуна, Реборн/Тсуна Жанр: Романтика, Психология, Философия Тип/Вид: Слеш Предупреждение: ООС Рейтинг: R Размер: Миди Содержание: Аркобалено Солнца и Урагана поспорили, и теперь Фонг учитель Тсуны. Статус: Закончен Дисклеймеры: Не извлекаю коммерческой выгоды. Все права на героев и вселенную принадлежат кому-то ещё. Размещение: С шапкой и ссылкой От автора: написано по заявке для Dafna Cullen
Текст фанфика:
Глава 1. Мотылёк. Тсуна чертовски вымотался, но отчего-то всё равно хочется улыбаться. Это какая-то новая, незнакомая ему усталость. Невозможно себе представить, чтобы он вместе с Реборном несколько часов провёл в лесу, собирая букет полевых цветов для его матери. Репетитор вообще почти никогда не принимал участия в тренировках, а только ставил задачи, смотря на последующие события с высокомерной усмешкой.
- Смотри, - Фонг склоняется над ним, показывая протянутую руку, на которой сидит бабочка. Крылья у неё насыщенного золотисто-коричневого цвета с чёрными точками. Тсуна старается не дышать, чтобы не спугнуть. Бабочка приносит счастье, говорят, что если прошептать ей своё желание и отпустить, то оно обязательно сбудется.
- Это сенница. Очень редкая. Она такая хрупкая в своей красоте, но совсем не боится. Видишь? – Фонг усаживается рядом в траву. Бабочка на его руке расправляет золотистые крылья и даже не думает улетать. Фонг счастливо смеётся, едва слышно, словно эхо счастья, которое сейчас переполняет мальчика.
- Держи, - Фонг аккуратно пересаживает бабочку на протянутую ладонь. Его глаза загадочно блестят, будто он прочёл все мысли Тсуны, которому уже не терпится загадать своё желание.
Фонг вспархивает с травы, снова отправляясь на поиски. Тсуна думает, что он и сам весит не больше этой бабочки, раз может так бесшумно и изящно двигаться в таком громоздком на вид костюме. А его руки и ноги словно налились свинцом.
- Хочешь, я научу тебя управлять своим телом? – возвращаясь назад с охапкой цветов, предлагает Фонг. Тсуна с трудом приподнимает голову, чтобы получше рассмотреть. Он узнаёт гортензии, азалии, камелии. От пряных запахов кружится голова. Хотя, может быть, скорее от голода и усталости. Тсуна кивает, не совсем понимая, зачем спрашивать его согласия. Ведь он теперь всего лишь ученик.
- У каждого есть предел. Даже сильнейшие могут упасть от изнеможения. И лучшее, что ты можешь сделать, узнать свой предел однажды и больше никогда не доводить своё тело до такого, - тихонько объясняет Фонг.
Он не требует немедленно вставать и куда-то бежать. Не заставляет принимать никаких поз или закидывать ноги за голову. Фонг падает в траву рядом и улыбается, ненадолго замолкая. Тсуна, не торопясь, обдумывает слова о пределе. И не понимает. Неужели кто-то вроде Реборна может вдруг ощутить такую же усталость? Ему не верится в это, как не верится в летающие тарелки, так нежно любимые Гокудерой.
- Своё тело тоже нужно научиться слушать, а главное слышать. Когда ему больно. Когда оно устало. И если ты научишься этому, то в час нужды оно отплатит тебе благодарностью и сделает для тебя невозможное, - продолжает странный урок Фонг.
Он чертит на себе линии, по которым течёт энергия. Он прикасается к точкам на лбу, плечах, животе, отвечающим за какие-то важные нервные окончания. Он открывает маленькие секреты, о которых в этом мире мало кто задумывается.
- А что делать, если ему больно от одиночества? - говорит вдруг Тсуна, сам не зная зачем. Почему-то вспоминается надвинутая на глаза шляпа и едва уловимый запах табака.
- Замечательный вопрос, вот только вряд ли отшельник из глухой китайской деревушки сможет тебе на него ответить, - грустно улыбается Фонг.
Тсуна краснеет, проклиная свой длинный язык, мелющий всякую ерунду. Ему хочется снова лежать в траве и слушать голос Фонга, который похож на журчание горного ключа в Нииагате.
- А у Реборна ты никогда не спрашивал? – внимательно рассматривая раскрасневшегося мальчика, вздыхает Фонг. Хотя ответ тут уже и не нужен.
- Нет, - поспешно мотает головой Тсуна. – Мы вообще мало разговариваем.
- Это как раз в его духе, - качает головой Фонг. – Такой суровый. Такой недоступный. Такой…Реборн. Тсуна несмело хихикает, не совсем уверенный, что имеет право посмеяться вместе с Фонгом. Но тот лишь хитро улыбается как заговорщик заговорщику и продолжает рассказывать.
Фонг вообще невероятно много улыбается. И это совсем не так, как делает Ямамото, которого всё на свете веселит. Мужчина улыбается, потому что его всё на свете радует – ветка гортензии, бабочка на ладони, облачное небо над головой. Вот только непонятно, почему он так часто улыбается ему. Ведь не может же радовать кого-то никчёмный Тсуна?
- Я думаю, на сегодня хватит теории, - неожиданно серьёзно говорит Фонг, ловя на себе чужой взгляд. – Иначе, я рискую усыпить тебя прямо в лесу.
Тсуна не успевает опротестовать эти несправедливые слова – ведь слушал он с удовольствием. Возможно, иногда не столько слова, сколько сам голос.
Фонг подхватывает мальчика на руки и несёт, прижимая к груди. Хочется вырваться и сказать, что всё хорошо, и он может идти. Хочется быть самостоятельным и сильным, как учит Реборн. Да только руки сами крепко-крепко обхватывают шею, кожей ощущая шёлковую косу.
- Мы забыли букет, - едва ворочая языком, сообщает Тсуна, которому это кажется почему-то очень грустным.
- Не переживай, думаю, ты важнее любого букета, - тихонько отзывается Фонг, которого ноша не сделала менее ловким. Он идёт по лесу ровным, размеренным шагом, прекрасно ориентируясь в новой местности. – И твоя мама со мной в этом наверняка согласится.
Тсуна хочет спросить ещё что-то, но утыкается носом в прохладную ткань шёлковой рубашки и проваливается в сон, так и не додумав возникшее внезапно сравнение сегодняшнего дня с путешествием Алисы в страну чудес.
Фонг ступает осторожно, надеясь дать мальчику поспать. Теперь торопиться некуда, поэтому он на ходу рассматривает нахмуренное, напряжённое лицо.
Идея дать Тсуне отдохнуть под предлогом сбора цветов родилась внезапно, стоило только вспомнить о тех многочисленных обязанностях, которые лежат на его плечах. Слишком много, на взгляд Фонга. Мужчина чувствует сквозь ткань рубашки биение чужого сердца и невольно улыбается, прижимая свою драгоценную ношу ближе.
То, что буквально несколько часов назад было просто минутным порывом, сейчас превратилось в руку помощи. За которую Тсуна ухватился удивительно доверчиво и без колебаний. Мальчик просто устал от холодности Реборна. Устал обжигаться об лёд, когда тянулся к огню. Устал получать подзатыльники там, где хотелось ощутить объятия.
Теперь Фонг понимает, что его роль, как учителя, стала намного глубже и тоньше. Нельзя научить сражаться без веры в себя. И настолько же невозможно вложить любовь в того, кто никогда не ощущал себя любимым.
Фонг отлично понимает, что в его силах научить Тсуну всему, что знает сам. Слова Реборна звучат в ушах, словно приговор вынесенный судом. Но Фонг видит гораздо дальше и понимает чуть больше. Это стиль Реборна смеяться над гадким утёнком. Только переусердствовал он немного, не заметив тянувшейся к нему души в отчаянном порыве.
И в праве ли Фонг разжечь в нём почти погасший огонь? Должен ли дать наконец понять гадкому утёнку, что тот давно превратился в лебедя? Тсуна несомненно заслуживает счастья, к которому просто нужно подтолкнуть. Вот только верное ли выбрано направление? Фонгу отчаянно хочется, чтобы Тсуна, словно мотылёк, расправил крылья, пусть даже и унося с собой в небо чьи-то мечты.
Глава 2. Стиль обезьяны. В первый раз за долгое время Тсуна не проспал. Он лежал в постели и прислушивался, пытаясь различить знакомые звуки. Обычно в это время Реборн распахивал дверь пинком и говорил что-то вроде «Подъём!», сопровождая свои слова подзатыльником или пинком. Тсуна натянул на голову одеяло и принялся ждать. Но через десять минут стало совершенно очевидно, что никто так и не придёт.
Удивительная тишина, несвойственная дому, полному детей и сумасшедших киллеров, немного пугала. За два года Тсуна как-то успел привыкнуть к взрывам, крикам, покушениям и прочим будничным беспорядкам. И спать в такой тишине, нарушаемой только тиканьем часов, было, как ни парадоксально, невозможно. Тсуна сел и тут же скривился от боли во всём теле. Руки посинели и распухли от бесчисленных синяков и ушибов, спина горела огнём, а голове гулко стучало. День после тренировки всегда был куда хуже, чем сама тренировка. Но и это уже тоже стало привычным. В школе можно заскочить к Шамалу, чтобы он выдал какие-нибудь мази и обезболивающие таблетки. А если уж тот будет совсем не в настроении, попросить старшего брата поколдовать своей коробочкой.
- Мам? – Тсуна сполз вниз на один лестничный пролёт, вслушиваясь в тишину. Никто так и не отозвался. Ни Фууты, ни И-Пин невидно. И даже Ламбо, который и во сне умудрялся шуметь как целый детский сад, притих.
- Твоя мама была столь любезна, что разрешила мне остаться на ночь, - кланяясь, проговорил Фонг, неожиданно выныривая из кухни и сопровождая свои слова взмахом деревянной ложки, словно фея волшебной палочкой. Китайская фея. Китайская кунг-фу фея.
Тсуна запнулся, уставившись на мужчину, и кубарем полетел вниз. Упасть он всё же не успел – чьи-то руки подхватили его почти у самого пола.
- Над твоей координацией мы тоже поработаем, - задумчиво проговорил Фонг, бережно ставя мальчика на пол. – Хотя, возможно, дело в том, что мне не следовало вот так выпрыгивать.
- Учитель, И-Пин закончила чистить морковку! – сияющая девочка выскочила в коридор, демонстрируя миску овощей. Вот уж кому счастье привалило.
- Муа-ха-ха, Ламбо-сан тоже постарался, - демонически хохоча, встрял Ламбо, который, впрочем, выглядел немного смущённым, чего за ним раньше не наблюдалось.
- Великолепно, - качнул головой Фонг и прошествовал назад на кухню. – Значит, как и обещал, я испеку морковное печенье.
Тсуна нерешительно замер, отчаянно давя в себе желание попятиться назад. Любая незнакомая активность в доме означала очередную «очень интересную» затею Реборна.
Ах да. Вот только в кои-то веки Реборн был тут совершенно не причём. Интересно, куда киллер направился после того, как собрал свои вещи и ушёл, тепло попрощавшись с мамой, но Тсуну удостоив лишь лёгким щелчком по носу?
Мальчик от неожиданности сел, мысленно прокручивая в голове вчерашний день. И слово «ошеломлён» как-то очень сухо описало бы эмоции Тсуны. Вывернут на изнанку и подвешен за ноги – уже ближе, но всё равно немного не то. Убит. Да, вот то слово, которое он искал.
- И что теперь делать…Ребооорн? – тихонько протянул Тсуна, обхватывая острые коленки руками.
- Если не приступишь к завтраку сейчас, то опоздаешь в школу, - раздался голос Фонга, словно в ответ на вопрос.
Тсуна поднял голову и принялся изучать дверь в кухню, куда идти было как-то боязно. Вчерашний день теперь казался рваным. Ненастоящим. Если тренировку Тсуна помнил прекрасно, вплоть до каждого камня, то вот произошедшее после как-то скомкалось, превратившись в невероятную кашу из бабочек, техник шоу дао* и полевых цветов. Причём, Тсуна в принципе не помнил, что это за шоу такое, и с чем его едят. Не верилось, что всё это было на самом деле. Тсуна схватился за голову, представляя, что подумал о нём мастер Фонг. Размазня, тряпка, бездарь. Мысли снова перескочили на Реборна. Недаром, у него всё-таки лопнуло терпение, и он с радостью избавился от нерадивого ученика при первой же возможности. Конечно, ещё год назад Тсуна бы благодарил всех богов за такой подарок. Но сейчас чувствовал себя брошенным и каким-то уставшим.
- А где мама? – поинтересовался Тсуна, осторожно входя на непривычно пустую кухню. Малыши с интересом заглядывали в духовку, где, очевидно, только-только начало подрумяниваться обещанное печенье.
- О! – в голосе китайца послышалось такое невероятное почтение, что он от переизбытка чувств даже прикрыл глаза. – Нана-сан вешает бельё на улице. А мне поручено проследить за тем, чтобы ты позавтракал.
- Приятного аппетита, - смущённо улыбаясь, решился наконец мальчик, накладывая себе несколько микроскопических аккуратных пельмешек. Проглотив, почти не жуя, Тсуна покосился на гостя, который мирно попивал что-то из чашки, кажется, чай. Фонг смотрелся удивительно гармонично на кухне. Хотя, если так задуматься, то вообразить место, где китаец был бы не к месту, Тсуна не мог. Несмотря на своё кимоно и странную причёску.
- Ну, пора идти, - прервал молчание Фонг, аккуратно убирая пустую кружку в раковину. - Куда? – поразился Тсуна, хватая со стола большую, белую булочку. Он итак уже съел больше обычного, но удержаться было просто невозможно.
- Я решил проводить тебя на занятия. Мне хочется поближе познакомиться со своим учеником. К тому же никогда не знаешь, где можно получить знания, - улыбнулся Фонг. Ему нравилась та бесхитростная честность, с какой его новый ученик выражал свои эмоции и мысли.
Тсуна взял коробку с бенто и выскользнул в прихожую обуваться. Ситуация становилась совсем будничной. Но какой-то уж очень смущающей.
- Тебя что-то тревожит, – огорчился Фонг, наблюдая за тем, как мальчик с опаской рассматривает свой завтрак.
- Нет-нет! Что вы! - вздрогнул Тсуна, для пущей убедительности замахав руками.
- В радости есть семя печали, в печали - семя радости*, - уже невозмутимо продолжил Фонг, надевая лёгкие сандалии.
Тсуна смущённо рассмеялся, опуская глаза. Его опять раскусили. Видимо, это какая-то профессиональная особенность – читать мысли своих подопечных. Или у него всё написано огромными буквами на лбу.
Поскольку в школу парень в кои-то веки вышел пораньше, то Гокудера и Ямамото сегодня не могли составить ему компанию. Тсуна немного нервничал, находясь с мастером наедине. Ему казалось, что он должен как-то поддерживать беседу. А может наоборот почтительно молчать. От этих переживаний у Тсуны снова разболелась голова.
Фонг безмятежно шагал рядом, перебирая старинные на вид чётки. Он явно наслаждался прогулкой, с живым интересом рассматривая окрестности. Иногда мужчина уточнял какие-то вещи, ещё больше сбивавшие с толку. Например, совершенно непонятно, зачем ему знать, сколько времени занимает дорога от дома до школы? Или чем ему так интересна соседка Онода-сан? Разобраться в логике Тсуна уже отчаялся, так что решил просто махнуть на всё рукой.
- Однажды Янь-Цин, путешествуя по провинции Шань-си, повстречался в придорожной корчме со старым монахом, которого все в округе называли Полуночный святой, и с его удивительной дрессированной обезьяной. Старик принялся нарочно обращаться к своей обезьяне, как к Янь-Цину, а к Янь-Цину — словно к своей обезьяне, и вскоре его поведение привело к неизбежной ссоре. Однако Полуночный святой предложил Янь-Цину попробовать сначала сразиться с его обезьяной, а не с ним самим. И Янь-Цин, к своему стыду, ни разу не смог поймать и ударить дрессированную обезьяну, и потому попросил монаха взять его к себе в ученики*, – тем же будничным тоном проговорил Фонг, когда они подошли к зданию школы. – Как ты думаешь, кто был лучшим учеником – обезьяна или Янь-Цин?
- Чего? – Тсуна снова споткнулся, окончательно сбитый с толку. - Но всё же. Кого из них ты бы взял к себе в ученики? – спросил Фонг. - Ну наверное обоих, - попытался угадать Тсуна, пряча глаза. - Нет. Ты пытаешься руководствоваться логикой. А нужно просто довериться интуиции, - заключил Фонг, качая головой. – Вечером я спрошу ещё раз, и ты увидишь, что всегда знал ответ. У тебя прекрасная интуиция, которой наделены единицы. Не бойся использовать её. - Хорошо, мастер Фонг, - с готовностью закивал Тсуна, где-то глубоко в душе радуясь, что этот странный разговор закончен.
Мужчина проводил лохматую макушку взглядом и вздохнул. Ему было неприятно наблюдать, как сильно Тсуну выбил из колеи отъезд Реборна. И ведь спектакль вечером этот упрямый итальянец специально устроил. Ему идеально удалась роль одинокого героя, романтично уезжающего куда-то в закат.
- Какого хрена ты плетёшься за мной? – злобно возмущался хранитель урагана, явно пребывавший в дурном расположении духа с самого утра.
- Ну-ну, Гокудера, не злись! – примиряющее улыбнулся хранитель дождя.
Сразу было очевидно, кто из этих двоих обезьяна, а кто Янь-Цин. Возможно, если привлечь к тренировкам его друзей, то и сам Тсунаёши успокоится и раскроется.
- О! Это же мастер Фонг! – удивлённо воскликнул Ямамото.
- Тише ты, бейсбольный идиот! – зашипел Хаято. – Может, что-то случилось вчера на тренировке Джудайме? Почему он нас не дождался?
- Всё в порядке, Гокудера-сан, - вежливо кланяясь, успокоил Фонг. – Тсунаёши уже пришёл. Гокудера радостно ухмыльнулся и удостоил мужчину приветливого кивка.
- А как прошла тренировка вчера? – полюбопытствовал Ямамото. – Тсуна так нам толком и не рассказал ничего.
- Наверное, Реборн-сан учил Джудайме новой технике использования колец! Или коробочек! – воодушевлённо загорелся Гокудера, мысленно рисуя себе картины безумно сложной тренировки, с которой, конечно же, обожаемый босс справился.
- Нет, - покачал головой Фонг. Ему не очень понравился такой настрой. Возвращаться ко вчерашнему форменному издевательству не хотелось.
- Странно, - удивился Гокудера, уже сгорая от нетерпения. – Тсуна-сан наверняка нам всё расскажет. - Точно-точно, - согласился Ямамото. – Так что мы пойдём, Фонг-сан. - А что вы будете делать, если не сможете использовать кольца и коробочки? – внезапно спросил Фонг.
- Ха, уж мне точно есть чем их удивить, мастер Фонг! – хищно ухмыльнулся Гокудера, оглаживая сумку, в которой как обычно, по привычке таскал своё излюбленное оружие. Откровенно рисуясь, он извлёк динамитную шашку и со значением крутанул её в руке.
- Ну, думаю, справимся, - беззаботно ляпнул Такеши, перекидывая чехол с битой на другое плечо. Фонг покачал головой и указал куда-то за спины парней, призывая их внимание. Хаято и Такеши обернулись в указанном направлении. И тут же оказались на земле, опрокинутые внезапным нападением. Фонг склонился над лежащими на траве юношами, ошеломлёнными не совсем честной, но зато результативной атакой. В одной руке он держал динамитную шашку, а в другой чехол с битой.
- Тогда я поставлю вопрос иначе, - вздохнул Фонг, упрощая задачу. Он присел рядом и уложил свою законную добычу на колени. – А чтобы вы стали делать, если бы вам отрубили руки и ноги?
- Ничего себе, - присвистнул Такеши, растерянно хихикнув. – Сурово китайское кунг-фу. - Нет, бейсбольная башка! Мастер хочет сказать, что мы так же беспомощны без колец и коробочек, как калеки без конечностей, - прозорливо догадался Гокудера, стараясь скрыть своё смущение за маской агрессивности. – И нас перещёлкают до того, как мы сможем помочь Джудайме.
- Почти так, - уклончиво согласился Фонг, помогая им подняться и возвращая потерянное оружие. - Но вы же можете нас научить? – с внезапной, а оттого ещё более впечатляющей серьёзностью прямо спросил Ямамото. – Как это делал Реборн-сан! - Я могу научить вас многому. Но если бы меня не было рядом? Что вы стали бы делать? – грустно ответил вопросом на вопрос Фонг. – Нет, я хочу предложить вам намного больше. Я хочу показать вам, чему вы можете научить друг друга.
Гокудера, несмотря на уважение, которое он испытывал к одному из аркобалено, не смог сдержать презрительного смешка. Чему мог научить его бейсбольный придурок или вечно наэкстремаленный качок? Или тупая корова? Ну уж нет.
Итальянец не очень-то умел и не считал нужным скрывать свои эмоции, поэтому Фонг прочёл всю гамму чувств, словно иероглифы с белого листа рисовой бумаги.
- Почему бы не начать сегодня вечером? Думаю, Тсунаёши сможет продемонстрировать вам кое-какие полезные навыки, - задумчиво протянул Фонг, раскладывая приманку в ловушку.
- Я приду! – тут же закивал Гокудера, который естественно не мог отказаться от такого предложения. - Хах, звучит очень интересно! – заразительно рассмеялся Ямамото.
Преданность делает людей предсказуемыми. Предсказуемость делает людей слабыми. Как будто специально для того, чтобы такие, как он или Реборн, пользовались этим. И пусть цели исключительно благие, но всё же хочется быть по другую сторону баррикад. Интересно, а Реборну хотелось хотя бы иногда вот так же кинуться в омут с головой, просто потому, что туда ринулся друг?
Фонг кланяется по очереди каждому из юных хранителей с искренним уважением, которого они несомненно достойны.
Примечания: *Шоу Дао относится к клановым семейным школам Китая и на Западе ее техника практически неизвестна. Шоу Дао в переводе означает `путь спокойных`, или, как называют ее иногда приверженцы этой системы у-шу, `путь бессмертия`. *Японская поговорка * «История кунг-фу в легендах»
По поводу этого страшного зверя "ОСС", Вы меян просто убили =) Вот что бывает, когда опечатался один раз, а потом просто бездумно копировал шапку из главы в главу) Исправила. И спасибо. У меня у самой глаз за такие вещи цепляется только в чужих работах. И то через раз.
По поводу переживаний Савады. Работа писалась по заявке (не стала указывать, ибо тут запрещены сторонние ссылки), в которой чётко указано, каким его хотел бы видеть заказчик. Тсуна должен был постепенно расти от Никчёмного к первой ступени настоящего Десятого. Этот рост мне и нужно было показать. Его переживание отталкиваются именно от канона, в котором он труслив, неуверен в себе и зациклен на том, какой он несчастный, никчёмный и трусливый. Из серии в серию одно и то же. Реборн без сомнения вышел очень оос-ный. Тут спору нет, я сама была в ужасе, когда писала. Но опять же таковы были требования заказчика. Да и предупреждение не просто так стояло. Пусть и загадочное "осс" =))
С некоторые пометок Ваших я очень смеялась над собой) Выглядит и правда забавно) Жаль, что такое никогда не увидеть самому) Я постараюсь поправить частично)
Откровенно говоря, не было времени ни на что в последнее время. Вот выходные опять промелькнули... Сейчас вот села и решила прошерстить текст ещё разок) И на самом деле, их тяжеловато искать по тексту - глаза мои глаза) Пы.Сы. Исправила главы.
Мне было приятно читать фф, цепляться за соответствие канону я не буду, потому как сам не силён.
У вашего фф есть две стороны. Одна самая скучная, и это переживания Тсуны по поводу того, какой он никчёмный и тэ дэ, и тэ пэ. Я помню, да, что Савада далёк от идеала, но, мне кажется, вы перегнули с этим палку. А Реборн вообще видится бессердечным монстроидом. Впрочем, это чистое имхо.
Вторая сторона: предвкушаю тихий нежный слэш с запахом зелёного чая Люань Гуа Пянь. Пейринг Фонг/Тсуна ещё достаточно свеж, чтобы писать по нему и читать фф по нему. Ну и меня, как влюблённого в Поднебесную, вы покорили вставкой про обезьяну и Янь-Цина. Друзья-мафиози Тсуны держатся в каноне, что радует. Читается легко, будто пьёшь чай.
Теперь тапки, не все, но сразу по обоим главам. Советую вам вспомнить некоторые правила постановки знаков препинания.
ОСС - что за предупреждение такое загадочное?
Насчёт сенницы - имхо, сомневаюсь, что она может так беспечно с руки на руку... Но автору виднее.
Хотя может быть скорее от голода и усталости - "может быть" нужно выделить с двух сторон, а от "скорее" лучше избавиться. Состояние неопределённости передано, да и звучат они рядом несколько коряво.
Тсуна не торопясь обдумывает слова о пределе - деепричастие нужно обособить.
Такой….Реборн. - мне кажется, это Ворд заставил поставить вас лишнюю точку - знаю такой его заскок. Но такого вот знака препинания - .... - всё равно нет.
Вот только непонятно, почему он так часто улыбается ему. Ведь не может же радовать кого-то никчёмный Тсуна? - но они же в лесу, да? Там Фонг и радуется гортензиям и бабочкам, так что Тсуна может быть тут не при чём.
Фонг, которого тяжёлая ноша не сделала менее ловким - а как же "сильнейший аркобалено" и всего сорок семь килограмм Тунца?
несвойственная дому полному детей и сумасшедших киллеров - упустили запятую между "дому" и "полному".
Тсуна запнулся, уставившись на мужчину, и кубарем полетел вниз. - вы писали, автор, что сполз. То есть - предполагаю, как читатель, - с кровати на пол. А потом споткнулся и полетел кубарем... Но его поймали незадолго до соприкосновения с полом. Чувствуете, да?
Хотя возможно дело - "возможно" следует обособить.
демонически хохоча встрял Ламбо, который впрочем выглядел немного смущённым, чего за ним раньше не наблюдалось - нужно обособить деепричастный оборот и "впрочем".
И слово ошеломлён как-то очень сухо описало бы эмоции Тсуны - "ошеломлён" лучше бы взять в кавычки.
что это за шоу такое и с чем его едят - запятая после "такое".
очевидно - в обоих случаях его следует обособить.
наэксремаленный качок - изобретён неологизм, это очень мило, но вы пропустили букву "т".
Насчёт заявки: автор, так это же многое объясняет. Может быть, вам всё-таки указать в шапке - без ссылок, но просто... Это же о многом говорит, и претензии по поводу Тсуны-Реборна снимаются автоматически.
