 Фанфик «Солнце, которое не греет | Главы 17-19»
Шапка фанфика:
Название: "Солнце, которое не греет"
Автор: Злое Полено
Фандом: "Katekyo Hitman Reborn!"
Персонажи/ Пейринг: Фонг/Тсуна, Реборн/Тсуна
Жанр: Романтика, Психология, Философия
Тип/Вид: Слеш
Предупреждение: ООС
Рейтинг: R
Размер: Миди
Содержание: Аркобалено Солнца и Урагана поспорили, и теперь Фонг учитель Тсуны.
Статус: Закончен
Дисклеймеры: Не извлекаю коммерческой выгоды. Все права на героев и вселенную принадлежат кому-то ещё.
Размещение: С шапкой и ссылкой
От автора: написано по заявке для Dafna Cullen
Текст фанфика:
Глава 17. Не счастливый, но и не конец.
Злость не лучший советчик в любом вопросе. Злость застилает глаза, мешая видеть объективную картину происходящего. Злость затмевает разум, лишая человека возможности делать верные выводы. Злость толкает тебя вперёд, торопит и шепчет разные гадости, ещё больше распаляя.
Реборн выкурил уже две сигареты – одну за другой, но успокоиться всё никак не мог, ощущая себя так, словно рухнула последняя непреложная истина. Курение и бокал хорошего вина могли решить любую проблему ровно за пять затяжек или восемь глотков. Так почему же в голове из раза в раз прокручивается, как из темноты выныривает Фонг, охваченный красным сиянием пламени, а под ним лежит Тсуна, с заведённым за голову руками и глазами полными страха. В мельчайших деталях, которые врезались в память сразу же, словно выжженные окурком на нежной коже. Мерзость.
Если попытаться признаться самому себе, то причиной всему стала обыкновенная ревность, с которой Реборн никогда раньше не имел дела. Он всегда позволял любить себя, спокойно принимая всё с этим связанное. И без сожалений отбрасывая то, что хоть как-то ему мешало. Наверное, пришло время расплатиться по всем накопившимся счетам.
Поэтому у него отобрали единственное, что он ценил в этой жизни. И заставили своими глазами убедиться в этом. Прочувствовать до кишок, как это больно, когда тебя заставляют смотреть, лишая возможности что-то сделать.
Он не имел права встревать. Не имел права шпионить за Тсуной, как ревнивая жёнушка. Не имел права вставать между ними, чем бы они не собирались заниматься в этих грёбанных кустах. Единственное, что Реборн действительно мог себе позволить – стоять в темноте и слушать, если бы вдруг эти двое решились бы постонать прямо там. И влез он только потому, что к этому всё и шло.
Тсуна был испуган и растерян, но только из-за собственной неопытности и природной нерешительности. Реборн мог бы поставить собственную шляпу на то, что максимум через десять минут Тсунаёши бы позабыл все свои сомнения и протесты, полностью погрузившись в новые ощущения. Фонг сумел бы его убедить.
Реборн сердито затушил недокуренную сигарету о дерево и щелчком отбросил её в сторону. Жаль, что нельзя так же отбросить лишние эмоции, раздражавшие и отчаянно мешавшие. Он не обманутый любовник, который застукал измену в самом разгаре. И не может отвернуть Тсуне голову за его поведение, хотя отчаянно хочется.
Нужно научиться жить с осознанием того, что это всё равно случится. Не с Фонгом, так с каким-нибудь смазливым сокурсником. Или с Гокудерой. Или ещё с кем-то. Да с кем угодно, кроме него.
Конечно же, Тсуна не спал. После такого уснуть невозможно, особенно, если тебе шестнадцать и ты влюблён. Хотя Реборн сомневался, то мальчишка понимает всё происходящее так же ясно, как и он сам.
Несмотря на свой испуганный вид, Тсуна не забился в тёмный угол в своей комнате и не занимался рефлексией, присущей всем приличным мальчикам, у которых «почти случился первый раз». С самым деловым видом Тсуна сидел на полу в комнате Фонга, обложившись книгами. На скрип входной двери он даже не поднял голову, только покрепче сжал книгу в руках.
- Разве я не сказал тебе идти спать? – ощущая нарастающую злость, проговорил Реборн, нависая над учеником. Он осмотрел разбросанные по полу книги, в которых лихорадочно что-то искали.
- Не говорил. Ты сказал, чтобы я уходил оттуда, - упрямо заметил Тсуна, незаметно отодвигаясь к стенке. Голос был настолько хриплым, что слова приходилось додумывать самому.
Тсунаёши и раньше пытался возражать, но никогда прежде не делал этого осознанно, скорее уж просто возмущался, не зная как ещё выразить своё недовольство постоянными тренировками и муштрой. Но сейчас что-то изменилось. Реборн вдруг подумал, что если бы он схватил его за шиворот и потащил из комнаты, то Тсуна и тогда принялся бы настаивать на своём. Вцепился бы мёртвой хваткой в книжный шкаф и до последнего упирался бы. Не то чтобы это было то, чему учил его Реборн, но очень похоже на проявление характера.
- Фонг ушёл. Ведь так? – спросил Тсуна, продолжая бегать глазами по строчкам. Но пальцы, сжимавшие книгу, отчаянно тряслись в ожидании вердикта. Что он хотел услышать? На мгновение Реборн поймал себя на мысли, что хочет сказать: «Я его пристрелил». И посмотреть на реакцию, втайне лелея надежду на то, что Тсуна обрадуется. Кажется, он сходит с ума.
- Ушёл, мистер Нострадамус, - хмыкнул Реборн, отходя к окну. Он здесь лишний. В этом доме. В жизни Тсуны. Во всей этой истории он только персонаж второго плана. Ему нужно просто собрать свои вещички и уехать. Потому что он стоял сейчас здесь и даже не знал, что добавить, хотя всегда находил нужные слова. Настал момент, когда ему нечего было сказать своему ученику.
- Я так и думал, - спокойно сообщил Тсуна, вставая с пола. Его немного подташнивало и качало от каждого движения. Но он упрямо продолжал шевелиться, чтобы доказать самому себе – он ещё жив. Ничего ещё не кончилось.
Он попрыгал на одном месте, разгоняя кровь в затёкших ногах. На его запястьях остались красные следы от пальцев. Завтра они расцветут яркими синяками, напоминая о вчерашней ночи. Но вряд ли в этом была необходимость, Тсуна ни за что не собирался забывать. Каждую мелочь он запомнит обязательно, чтобы потом не допустить сегодняшних ошибок.
- Завтра тренировка ровно в девять утра, - напомнил Реборн, искоса поглядывая на ученика, собирающего с пола книги. Он бережно разложил их по местам, ласково оглаживая корешки пальцами, словно пытаясь сказать им спасибо за помощь. Хотя скорее уже, отождествлял их с Фонгом, сам того не понимая.
- Отлично, - улыбнулся Тсуна, подходя к окну. Он уткнулся лбом в спину Реборна и тяжко вздохнул, вздрагивая. – Я так испугался сегодня. Просто жуть.
- Фонг ничего бы тебе не сделал, - соврал Реборн, мгновенно растаяв от такой бесхитростной ласки. – Он просто проверял тебя, глупый Тсуна.
Мальчик тихонько усмехнулся, помотав головой, и поднял лицо, чтобы заглянуть в глаза Реборну. Вряд ли он пытался уличить его во вранье или прочесть правду. Такое ему пока было не под силу, даже со всей интуицией Вонголы. Тсуна отлично понимал необходимость такой лжи и был благодарен. На месте Реборна поступил бы точно так же. Когда небезразличный тебе человек переходит некую невидимую грань, разрушая доверие между вами, хочется оправдать его всеми силами. Но Тсуна знал, что случившееся между ними только его вина, как бы глупо это не звучало.
- Сделал бы, - произнёс всё-таки Тсуна, решив, что просто обязан выговориться. Ему нужно было кому-то это сказать. Потому что такие вещи необходимо проговаривать, иначе они будут грызть тебя изнутри. Вряд ли можно сравнивать, но что-то похожее уже было, когда Тсуна соврал маме о родительском собрании, сказав в школе, что та болеет.
Вот опять. Именно в этом всё дело! Тсуна закусил губу, задыхаясь от внезапной пронзительной догадки. Даже сравнения он подбирал идиотские. Детские. Он абсолютно ничего не знает о жизни. Школа и мамин пирог по пятницам. Убожество.
Фонг действительно мог сделать что угодно в тот момент. Сжать его в кулаке, как муху и даже не заметить. Спалить в своём огне, не задумываясь о последствиях. Фонг горел ярко, жарко опаляя всё вокруг. Ураган не может иначе. Он создан для этого. Прекрасный и пугающий, яростный и необузданный. Его не смирить никому, кроме Неба, что взирает на его безумства, принимая на себя силу первого удара.
Но Тсуна не был его Небом. Он слишком слабый, чтобы потягаться с ним на равных. Огромная пропасть между ними – в силе, в знаниях, в возрасте, в опыте. Там где ураган взлетит и пронесётся дальше, Тсуна споткнётся и уже не сможет подняться. И если бы они сегодня ночью перешли черту, то виноват в произошедшем был бы далеко не Фонг.
- Если бы ты не пришёл, то Фонг скорее всего сжёг бы меня. Я бы не выдержал силу его пламени. В книжке нашёл… там расписано, что бывает… когда двое… ну… вместе, - признался Тсуна, с ужасом вспоминая, как медленно нарастал жар между ними, не суливший ничего хорошего. Даже сейчас по спине мгновенно пробежала дрожь, от одного только воспоминания.
Если бы он мог загореться в ответ, то пламя Неба защитило бы его, обращая разрушительную силу Урагана всего лишь во вспышку страсти – безумной и недоступной простым людям. Но Тсуна был раздавлен сильным напором и смят. Его ошарашил тот факт, что Фонг так открыто и беззастенчиво хотел обладать им. Теперь уже не было смысла притворяться, что он не понял этого. Между ними возникло взаимное притяжение. Вот только Тсуна не был готов к такому повороту событий. И нечестно заставлять Фонга ждать ещё дольше.
- Он сказал мне, что я не его Небо, - прошептал Тсуна, поджимая дрогнувшие губы. Но тут же мотнул головой и провёл рукой по волосам, встряхиваясь от неприятных мыслей. Столько раз ему говорили – никчёмный, глупый, размазня. Это было обидно. Больно. Но к этому можно привыкнуть. Но со словами Фонга смириться Тсуна был не готов.
- Значит, всё же этот миф о божественном союзе Неба и Урагана правда, - медленно протянул Реборн, чувствуя себя почти раздавленным. Значит, причина дествительно была в Тсуне. Фонг просто настолько потерял голову, что не мог держать себя в руках рядом с ним. Любовь, выходящая за рамки человеческого понимания. Когда не хватает слов, чтобы описать и сотую долю промелькнувших между вами чувств. История знает немало подобных судеб, переплетённых друг с другом. На поверхности любовь, достойная романов, но на самом деле предназначенность судьбой. Не просто секс, не просто страсть, не просто желание. Необходимость. Для Фонга – единственный шанс быть собой, гореть, а не тлеть; летать, а не уныло ползти среди миллионов таких же бескрылых.
Реборн завидовал им. И в тоже время испытывал облегчение. С таким никто и никогда не сможет потягаться. Бессмысленно встревать в такие отношения. Вас раздавит. Размажет. Им двоим будет всегда тесно в своём мире. Чего уж тут говорить о ком-то ещё?
- Он мог бы быть правдой, если бы я родился на пятьдесят лет раньше. Если бы был с Фонгом в самом начале пути. Если бы я не был никчёмным Тсуной. Но сейчас я просто не могу. Он уже не вернётся. Ему незачем возвращаться, - ответил Тсуна сразу на все вопросы. И как будто разрешил отсечь часть тебя самого. Дышать невозможно. В глазах поплыли алые круги от боли. Но если покрепче закусить губу, то это пройдёт. Нужно только немного потерпеть.
Реборн смотрел на мальчика, не в силах отвести взгляд. И сил на какую-нибудь остроумную шутку не осталось. Язык прилип к нёбу, а во рту всё пересохло.
По щекам Тсуны медленно катились слёзы. Реборн никогда не видел, чтобы Тсуна плакал. Никогда ни единой слезинки. Он постоянно жаловался и нудил, но в итоге всегда находил силы, чтобы улыбнуться. В самый ответственный момент он мог отмахнуться от всех проблем и рассмеяться.
А теперь он стоял рядом и говорил правильные, красивые слова. О том, что любимых людей нужно отпускать, если не можешь быть рядом. О взаимной ответственности, которую налагает на них сила. Прекрасные слова, достойные настоящего мужчины, который умеет думать головой и принимать решения.
И ничего не поделаешь, что по щекам текут самые горькие в его жизни слёзы. Мальчишка, который впервые по-настоящему влюбился, не может смириться с тем, что любовь не всегда имеет счастливый конец. Ему хочется рвануть вслед за Фонгом, чем бы это не обернулась для них обоих.
Вряд ли Тсуна сам замечал, что плачет. И это прекрасно. Возможно, он не заметит и того, как сильно Реборну хотелось бы расплакаться вместе с ним. Наверное, в этом всё дело. Причина в том, что Реборн не может заплакать даже в такой момент. Потому что понимает головой. Чувствует головой. А сердце ссохлось. Атавизм.
«Но ты можешь быть моим Небом. И ничто этого не изменит,» - подумал Реборн, мягко привлекая Тсуну к себе. Мальчик всхлипнул, сжимая его в объятиях. Сегодня можно позволить немного вольностей, не боясь, что это воспримут, как слабину. Реборн похлопал его по плечу, просчитывая в уме каждый свой жест. И ненавидя себя за эти механические эмоции. Правильные. Уместные.
В районе груди сладко защемило от незнакомой боли, которая отозвалась в душе Реборна почти ликованием – что-то ещё тлеет внутри. Наверное, так и ощущают себя те, у кого отнимают самый последний шанс. И чёрт возьми, он сам лично оторвёт Фонгу косичку, если в итоге у них не получится долбанный хэппи-энд.
А Реборн слов на ветер не бросает.
Глава 18. Год.
Чаще всего они собирались по необходимости – спасти мир, преподать уму-разуму очередному безнадёжному ученику, вмешаться в политический кризис. В остальное время самодостаточно жили своей жизнью, не очень-то скучая друг по другу. Но семью не выбирают, как ни крути. Хотя Верде и лелеял надежду клонировать самого себя в ближайшем будущем, намереваясь создать себе идеального родственника.
Сегодняшняя встреча должна была стать приятным исключением. Всё-таки такие как они не играют свадеб и не рожают детей. Но Колонелло всегда был бунтарём и первопроходцем, что в армии, что на гражданке. Может быть, за это и полюбила его Лар, согласившись на самую рискованную авантюру в их жизни.
Аркобалено входили в церковь с видом заговорщиков, приглашённых на тайное собрание. А свадьба это так, прикрытие и ничего больше. Один только Череп сдержанно сиял, явно намереваясь разрыдаться где-то к середине церемонии. Он взволнованно крутил головой, словно именно ему предстояло через несколько минут пройти к алтарю.
Реборн мысленно представил себе это зрелище, и на его лице появилась весьма довольная улыбка, которая подходила к ситуации куда больше настороженной угрюмости. Он устал от раздумий о том, что его ждёт здесь. Тсуна облегчил ему жизнь, даже не поинтересовавшись, куда отправляется аркобалено солнца, внезапно срываясь в разгар переговоров с Вендиче. Они полгода подготавливали почву, пытаясь предложить разумный вариант обмена Мукуро на некоторые весьма заманчивые предложения.
И как раз за два дня до назначенного времени пришло приглашение от Лар и Колонелло. Разговоры о свадьбе ходили давно, но никто в неё не верил, кажется, включая и самих брачующихся. Они ругались по десять раз на дню. И не разговаривали друг с другом месяцами. Но всё же Колонелло умел успокаивать женщин, даже без помощи пламени дождя – через год Лар назначила дату.
Реборн увидел его не сразу, хотя и находился в постоянном ожидании всё это время. И долго не мог поверить, что в этой полупустой церкви, где каждый гость виден как на ладони, можно было не заметить появления человека, стоящего почти у самого алтаря. И даже тот факт, что Фонг – мастер маскировки, не успокаивал. Видимо, не он один для начала проверял обстановку, прежде чем зайти.
Если хочешь что-то спрятать, клади на самое видно место. И будь уверен, что выбрал самый достойный из возможных вариантов. Люди близоруки – они в упор не видят того, что мелькает перед глазами каждый день. Синие джинсы, чёрная водолазка и пиджак в стили «casual» не могли служить достойным камуфляжем. Для кого угодно, кроме Фонга. Потому что он всегда был «парень в кимоно» и «мистер Китай». Думая о Фонге, вы сначала вспоминаете национальный костюм, потом косичку, а уже затем лицо, фигуру или голос, например. Куда бы ни забрасывала их жизнь, он был единственным, кто оставался неизменно надёжным и до зубового скрежета предсказуемым. Что ж, Фонг применил всё своё мастерство, демонстрируя чудеса ловкости. Выйдя за двери церкви, уже через минуту он сольётся с толпой и исчезнет из поля зрения. Скорее всего на это и был расчёт, кое-кто хотел избежать неприятных встреч и разговоров после церемонии.
Реборн с трудом удержался от того, чтобы протереть глаза. День чудес продолжался – Фонг покусился на самое дорогое. Много лет он растил свою косу, которая символизировала «какую-то там ступень посвящения». И в итоге ему потребовался год, чтобы избавиться от неё. Новая причёска, так и просилась в какой-нибудь модный журнал. И новому Фонгу она шла.
Перед ним стоял милый, интеллигентный мужчина, не лишённый внешнего лоска. Так бы мог выглядеть журналист какой-нибудь пригородной газетёнки, решивший написать репортаж о свадьбе бывшего командира из специальных войск и её ученика, вымахавшего во всемирно известного инструктора по выживанию в горячих точках. Не сенсация, но домохозяйки с удовольствием повздыхали бы над фотографией Колонелло, во фраке походившего на кинозвезду с этой его блондинистой шевелюрой и голливудской улыбкой. И позавидовать Лар, которая постоянно одёргивала простенькое белое платье, в котором она выглядела ужасно хрупкой и тоненькой. Счастье ей к лицу. Им обоим.
Фонг поймал заинтересованный взгляд и слегка кивнул в ответ, мгновенно одаривая наблюдателя вежливой, натренированной улыбкой, ровно на четыре секунды, словно по инструкции из учебника*. Он совершенно по-американски заложил в карманы по три пальца, по-пижонски постукивая большими пальцами по кожаному ремню. Замечательная демонстрация. Любой профессиональный конфликтолог увидел бы в этой позе откровенный посыл. Фонг был раздражён, и причиной стал именно Реборн. Или возможно он просто боялся, что натолкнётся здесь ещё на кое-кого.
Год не такой уж большой срок. Если бы Реборн захотел, то нашёл бы Фонга, как бы тот не прятался. Но Тсуна такого приказа не отдавал, полностью погрузившись в свои новые обязанности. Он не вспоминал о нём. Не говорил о нём. Вот только каждую свободную минуту проводил чуть ли не в обнимку с книгами, которые Фонг так и не забрал.
Иногда, наблюдая за этим молчаливым самоистязанием, Реборну хотелось притащить Фонга назад, затолкать их в одну комнату и закрыть, положившись на милость судьбы. Им нужно было поставить точку или же найти путь дальше, в чём он лично очень сомневался. Многоточия оставляют слишком большой простор для фантазии. Из реального человека получается идеальный образ, а из непростых отношений приукрашенная версия, о которой приятно вспоминать. И чем дольше носиться с этим, тем сложнее отказаться от них в пользу чего-то реального. Реборну казалось, что давным-давно пора двигаться дальше. Иллюзий на своё счёт он не питал, давно научившись отгораживаться от собственных чувств, постепенно затухавших.
Фонг ощущал изучающий взгляд, но продолжал, улыбаясь, слушать священника, упорно притворяясь всего лишь гостем на свадьбе. Он не злился – не на что было. Он отчаянно боялся того, что может произойти. Уговаривал себя, что всё давно в прошлом. Но проводил часы, выдумывая варианты беседы с Тсуной, неизменно напоминая себе, что мальчику нечего здесь делать, а значит, домашние заготовки не понадобятся. И даже почти поверил сам себе, но всё равно испытал жгучее разочарование, причудливо перемешанное с облегчением, когда действительно не увидел Тсунаёши в церкви. Значит, и правда конец.
И Реборн явно не обрадовался, увидев его здесь. Точно так же ждал, до последнего не зная, чем же всё кончится. Они всё-таки похожи. Просчитывают наперёд, но в самый последний момент, позволяют эмоциям вмешаться. Можно обойтись без этого, но они привыкли потакать себе. Реборн мог не ехать сюда, отговорившись занятостью. Фонг мог сделать вид, что не проверяет электронную почту – ведь последний год никто не знал его местоположения.
Решение прийти сюда далось ему непросто. С одной стороны, Фонг надеялся, что теперь сможет просто улыбнуться и спросить, как дела. А затем развернуться и уйти, не испытывая прежней боли. Но в глубине души знал, что если увидит Тсуну, то не отпустит его уже никогда. Вопьётся в него, разом забывая все доводы рассудка.
Но судьба распорядилась иначе, сжалившись над обоими мужчинами. Фонгу не нужно было ничего решать и ни с чем бороться. А Реборн мог спокойно наслаждаться церемонией и, хотя бы на ближайшие двадцать минут, выбросить из головы прошедший год.
Самое главное теперь, успеть первым. Быстро пожать руки, вручить букет, бросить парочку дежурных фраз и снова исчезнуть, надеясь, что это не выглядит позорным бегством. И ему почти удалось. Колонелло, всегда чуткий к другим, не стал его задерживать. А Лар с трудом не падала в обморок, на неё накатило понимание содеянного.
Но уже в дверях, раздался голос Реборна – спокойный и немного насмешливый, как всегда. Он явно решил не размениваться на вежливость и прочую ерунду и сразу ринулся к выходу, перехватывая Фонга. Вряд ли сам понимая, зачем.
- Давно не виделись, - протянул Реборн, чуть заступая дорогу. Он всё ещё держал в руках букет, который создавал между ними своеобразный барьер.
- Год, - уточнил Фонг, останавливаясь. Без широких рукавов кимоно было ужасно непривычно. Непонятно, куда люди девают руки в разговорах. Фонг первое время терялся, чувствуя себя неуютно. Но ко многим вещам пришлось привыкнуть за этот год. И джинсы не самая худшая из них.
Реборн внимательно разглядывал его, напрочь забыв о том, что хотел поговорить. Слов не осталось абсолютно. И стало совершенно очевидно, что здесь и сейчас должен быть Тсуна. Что нельзя ломать себя так сильно, только чтобы забыться. Стать новым человеком непросто, но они оба отчаянно рвались вперёд, торопясь превратиться в кого-то другого. Тсуна надеялся, что сможет догнать свой Ураган. Никогда не говорил об этом вслух, но свято верил, что дело только в боевых искусствах, количестве изученных техник и пройденных тренировках. А Реборн не спешил его разубеждать, потому что сам не знал, где начинается правда и заканчивается ложь.
Фонг же наоборот надеялся повернуть назад. Он хотел перестать быть мастером. Ему надоело быть воплощением восточной мудрости. Это не принесло счастья. Обманывался долгие годы, однажды проявив слабость. А теперь хотел просто жить.
- Как дела у Тсунаёши? - спокойно спросил Фонг, выражая вежливый интерес. Хотя на самом деле жадно ждал ответа и боялся. Вдруг Реборн сейчас усмехнётся и обтекаемо даст понять, что они оба давно стали друг для друга чем-то большим. Фонг почти видел это, множество раз в своих снах. Так глупо. Он оказался таким безнадёжно ревнивым.
- Лучше не бывает. Занимается переговорами в Италии. Вырос на пять сантиметров, - саркастично отозвался Реборн, похлопывая букетом себя по руке. И с огромным трудом удержался, чтобы не ударить Фонга по голове несчастными цветами. Да каким же нужно быть идиотом, чтобы спрашивать подобное, если даже простое упоминание его имени вызвало такую бурю эмоций.
- Это замечательно, - кивнул Фонг, сам не понимая, что в этом замечательного. Он глубоко поклонился Реборну, намереваясь прощаться. Услышанного оказалось достаточно. У Тсуны всё прекрасно. Он сделал самую необходимую вещь – оставил прошлое в прошлом. Теперь и ему можно вздохнуть спокойно и шагать дальше. Только понять сначала, куда именно. – Заботься о нём и дальше.
Реборн фыркнул, отшвыривая букет в урну. Выудил из кармана сигарету, провожая Фонга взглядом. Вот уж теперь он точно чувствовал себя той самой «злобной стервой», которая есть в любом романе. Ну ничего. Исправить в этом мире можно что угодно. Даже покойнички иногда с того света возвращаются.
- Хибари, где там Тсуна? – мрачно спросил Реборн, неспешно прогуливаясь среди хорошеньких домиков, в которых наверняка жили милые семейные парочки. Интересно, Колонелло и Лар тоже поселятся где-нибудь в таком месте?
Голос хранителя облака как всегда оставался ровным и безразличным, но сам Реборн не смог удержаться от удивлённого возгласа, когда услышал последние новости:
- Что значит, он исчез сразу после моего отъезда?
*Читала где-то о таком. Было занимательно.
Глава 19. Шаг.
По-настоящему важные события никогда таковыми не выглядят. Это уже потом память дорисовывает какие-то мелкие детали, которых возможно и не было на самом деле, чтобы придать всему произошедшему хоть какой-то внешний лоск.
Фонг помнил отчётливо каждую минуту, которую он провёл в небольшой квартирке на окраине Милана. Почти год наедине с самим собой. Редкие походы в магазин воспринимались как наказание. Натужные улыбки соседям давались с трудом. Едва ли несколько слов за месяц. Всё свободное время Фонг проводил в медитациях, час за часом пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции. Но, как оказалось, вдали от Тсуны ему это было уже и не нужно. Не осталось никаких желаний, никаких целей, никаких привязанностей – только пустота внутри. Одиноким или несчастным Фонг себя не чувствовал. Скорее просто наконец достиг того самого просветления. Сосуд стал абсолютно совершенен, наполнившись пустотой.
К сожалению, с каждым днём он начинал всё отчётливее понимать, что остаток своей жизни посвятит тому, чтобы вглядываться внутрь себя. Созерцать там истину. Год назад Фонг был бы счастлив и горд собой. Сейчас он предпочёл бы умереть, только бы не осознавать собственную никчёмность.
В один из субботних вечеров Фонг внезапно распахнул глаза и понял, что его медитация медленно сжирает его самого, не оставляя места для чего-то настоящего. Он больше не хотел достигнуть просветления и познать откровение, если им предшествовала оглушающая пустота. Ему стало отчаянно жаль лет, проведённых в монастыре.
Что он мог рассказать человеку, далёкому от мира боевых искусств? Чем он мог поделиться с кем-то, кого не интересует древняя история Китая и философия Будды? Что он знает, о жизни снаружи?
Ни на один вопрос Фонг не нашел приемлемого ответа. Топтаться на месте оказалось спокойнее и привычнее, чем идти в неизвестность. Но именно в этой неизвестности жили настоящие люди, всё время обгоняя его и уходя дальше. Где-то там уже полгода жил Тсуна. Радовался, смеялся, ошибался. Закончил школу. И всё время торопился вперёд, не страшась просто жить.
Перешагнуть несколько десятилетий не просто. Отказаться от старых привычек, которые всего лишь напоминают о прошлом. Принять новые правила игры, не боясь в них запутаться. Сделать шаг навстречу собственному будущему.
Он ходил в кино, с интересом проживая тысячи жизней. Он читал современные книги, поражаясь лёгкости языка и вдумчивости некоторых сюжетов. Он знакомился с музыкой - сильной, страстной и вызывающей в душе целый пожар. Он вживался в новый образ постепенно, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Ему нравилось быть частью людского потока.
А ещё он часто думал о том, как сильно ему хочется поучиться быть живым именно у Тсуны. Узнать, какие книги тот любит. Посмеяться вместе с ним над каким-то дурацким фильмом. Сходить вечером в боулинг. Тысяча вещей, которые он хотел сделать впервые именно с ним.
И, наверное, Фонг где-то в глубине души всё равно верил, что чудесным образом отыщется способ. Крохотная лазейка для него, дающая шанс побыть счастливым. Но от себя не убежишь. Как не притворяйся парнем в модных джинсах и современной стрижкой, на деле ты всё тот же мальчишка из деревни, каким был когда-то.
Когда в дверь постучали, Фонг как раз упаковывал вещи. Свадьба прошла на удивление гладко. Хотя, наверняка, стоит ожидать строгого выговора от Лар, как только она придёт в себя от шока. Всё же выглядели они с Реборном не лучшим образом, сбежав в самом начале.
К нему теперь часто кто-то заглядывал. Соседка в пятого этажа, у которой постоянно что-то случалось в квартире, требующее срочного мужского вмешательства. Она любила короткие халатики и, кажется, была весьма падка на экзотику. Почтальон, который носил ему книги и целый ворох журналов каждую неделю. Пару раз Фонг даже приглашал в дом каких-то христианских сектантов, но те всегда быстро сбегали, сталкиваясь с непробиваемой бронёй. А потом и вовсе перестали стучаться к нему в дверь, чтобы поделиться словом Божьим.
Звон дверной цепочки, щелчок поворачиваемой ручки. И стойкое желание захлопнуть дверь, чтобы не стоять столбом, ощущая, как земля уходит из-под ног. А на лице, наверное, спокойная улыбка, до омерзения приевшаяся даже ему самому. Он бы хотел хоть как-то выразить свои эмоции иначе. Но чем дольше думал об этом, тем сильнее начинал успокаиваться, почти впадая в транс.
Ураганный шквал обрушился на гостя мгновенно, проносясь по коридору с гулким рокотом. Глаза ещё даже не успели охватить Тсуну целиком, а внутри уже всё взвилось на дыбы. Дышать через раз больно. Лучше вообще перестать вдыхать, чтобы не сойти с ума. Просто застыть и превратиться в статую.
- Ой, - только и успел сказать Тсуна, с трудом удерживаясь на ногах. Он торопливо пригладил растрёпанные волосы и скромно улыбнулся, придерживаясь рукой за дверной косяк.
Фонг зеркальным жестом впился пальцами в деревянную панель чуть выше руки Тсуны, потому что иначе схватил бы его, сминая до синяков. Неважно. За плечо, за шею, за запястье. Лишь бы покрепче. И застыть в таком положении навсегда, чтобы не нужно было говорить, думать, действовать. Прижаться лбом к тёплому плечу, позволяя гладить себя по голове бесконечно долго. Целую вечность, желательно.
- Гокудера себе такие же купил, - внезапно сказал Тсуна, рассматривая джинсы, в которых длинные ноги казались убийственно идеальными. Он никогда не видел Фонга в такой одежде. А кимоно, оказывается, скрывало слишком много важных вещей.
- Кого? – Фонг ошарашено вздрогнул от неожиданности. Все мысли разбежались от такого поворота событий. Словно Тсуна забрёл к нему на чай. И ничего не было. Всей этой чертовщины год назад. А они просто добрые приятели.
- Ну джинсы. У Гокудеры-куна очень придирчивое отношение к одежде. Я не ношу такие вещи. Мне не идёт, - с некоторым сожалением протянул Тсуна, с трудом отрывая взгляд от стройных бёдер. Потому что это становилось уже почти неприличным. И каким-то глупым. Он ведь проделал свой путь сюда, как будто по Европе, захваченной фашистами. Таился от собственных людей, передвигаясь перебежками. Психовал до зубового скрежета и нервной икоты. А теперь вот решил поговорить о моде. Лучше не придумаешь.
Фонг перевёл свой взгляд на джинсы, которые, кстати, не очень любил, считая их худшим изобретением человечества. После сырного мороженого и сотовых телефонов. Внимательно всмотрелся в синюю ткань, прикидывая что-то в уме. И не выдержав, рассмеялся.
- Чай? – озорно блеснув белозубой улыбкой, спросил Фонг, по привычке притрагиваясь к плечу, где обычно лежала коса, которой давно нет. Но тело пока помнило этот успокаивающий жест очень хорошо, ища в нём утешения.
- Кофе, - вздохнул Тсуна, заранее предвидя лекцию на тему вреда кофеина. Но ему просто необходимо сейчас выпить чего-то покрепче. Да и кофе делать гораздо дольше, чем чай. А ему нужно время, чтобы придумать, что сказать. Нельзя же в лоб вывалить всё, что накопилось в душе.
На кухне пахнет розмарином и ромашкой, от чего у Тсуны закружилась голова и немного начали дрожать ноги. А ещё тут так тесно, что Фонг оказался буквально на расстоянии вытянутой руки. Можно внимательно рассмотреть по-хулигански торчащую из-под пиджака рубашку. Собраться с духом, чтобы подобрать правильные слова. Хотелось бы заглянуть для начала в глаза, чтобы увидеть там, не зря ли Тсуна рванулся в такую даль, как только появился небольшой намёк на местоположение Фонга. Не впустую ли потратил множество часов, собирая информацию через подставных лиц. Бросил всё ради крохотного шанса, сказать ту самую заветную фразу, на которую теперь имел все права.
- С сахаром? – будничным тоном спросил Фонг, разливая кофе по кружкам. Он уже почти спокоен, небольшая передышка позволила ему взять себя в руки окончательно.
- Я люблю… - быстро выпалил Тсуна, вскакивая со стула.
- С сахаром, - закончил за него Фонг, не оборачиваясь. Если сейчас он посмотрел бы назад, то они бы столкнулись почти нос к носу. Глаза в глаза. Слишком опасная близость. Тсуна любит сахар. Фонг тоже его любит. Сахар.
Но вместо того, чтобы стушеваться и отступить, Тсуна начал злиться. Он слишком долго шёл к этому. Часы в тренировочных залах, сотни поединков с Хибари, десятки книг. Он двигался по выбранному пути, чтобы стать истинным Небом Вонголы.
Закипающий гнев толкнул его вперёд, не оставляя времени на размышления. Пусть Фонг уже посмотрит ему в глаза. Почему он так упорно отворачивался всё это время? Ответ нашёлся сам собой – в дрогнувшей от напряжения спине, в разлитом кофе. И вместо того, чтобы ринуться с головой с обрыва, Тсуна лишь тихонько согласился:
- Да, я очень люблю с сахаром. Спасибо.
Тсуна действительно стал тем, на кого Фонг бы мог опереться. И теперь он просто понял, что если надавить ещё немного, Ураган может разворотить всё вокруг от бешеных чувств, едва сдерживаемых. В этом была когда-то причина их расставания. Она была препятствием и сейчас.
Когда ты долго всем сердцем хочешь чего-то, то, получая это, никогда не можешь сразу поверить в реальность происходящего. Тебя одолевают сомнения. Невнятные подозрения. Ты начинаешь колебаться, даже если обычно тебе это и не свойственно. И чем сильнее желание, тем сложнее осознать собственное счастье.
Фонг отрешённо вслушивался в тишину за спиной, рассматривая кофейную лужу на столе. Усталость, на место которой в любой момент может прийти ярость, гнев, безудержное буйство. Фонг и сам пока не знал, чем закончится сегодняшний день.
Тсуна с замиранием сделал последний шаг, отделяющий его от мужчины. Рука осторожно легла на спину, легонько поглаживая плечи. В этих ободряющих прикосновениях почти интимная близость, какую Тсуна не испытывал ни с кем и никогда. Безумная вольность, которую едва ли можно себе позволить. Но появилась твёрдая уверенность, что именно Фонг не готов к большему. Если сейчас слишком близко подойти, то он сбежит, боясь взрыва. Не поверит, что Тсуна знал, на что шёл. Не сможет закрыть глаза и упасть, чтобы быть подхваченными.
Кажется, им нужно заново познакомиться. Фонг ещё ничего не знал о Нео Вонгола Примо, в которого Тсуна превратился за год. И тот тоже, в свою очередь, должен привыкнуть к тому, что перед ним не мастер и не аркобалено, а влюблённый мужчина.
- Можно, я останусь переночевать? – понижая голос почти до шёпота, попросил Тсуна. Сегодня он планировал не спать всю ночь. Так много хотелось рассказать.
Фонг быстро кивнул, прикрывая глаза. Ещё немного и он бы растворился в той нежности, которая просто расплавляла его изнутри. Такое никак не высказать словами. Невозможно подобрать нужные. Но скорее всего, их просто не существует ни в одном языке мира. Есть немного другие.
Любовь. Привязанность. Верность. Фонг пока боялся попробовать их на вкус. Они слишком сильные. Они пробуждают магию, не подвластную никаким кольцам и коробочкам. В которой Фонг пока ещё совсем новичок.
- На равных, - пробормотал Фонг, осторожно оглядываясь через плечо.
Тсуна уже успел перевернуть сахарницу и теперь пытался устранить беспорядок, отчаянно сгребая песок руками.
Они наконец-то на равных в самом начале долгого пути, который им предстоит пройти. Небо усмирит ураган. Опыт сгладит былые раны. Но это будет ещё нескоро.
А пока нужно просто идти вперёд. Шаг за шагом. Фонг улыбнулся. И больше не нужно бояться пустоты внутри. Потому что есть кому её заполнить.
Конец.
|
У меня слов нет, как приятно это слышать. Спасибо, что осилили все 80 страниц) Не каждый на такое отважится)
