 Фанфик «Чакра | Глава 73-75»
Шапка фанфика:
Название: Чакра
Автор: Куница
Фандом: Наруто
Персонажи/ Пейринг: Неджи, Наруто, Саске, Гаара
Жанр: романтика, юмор, драма
Тип/вид: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймеры: создан не с целью извлечения прибыли
Размещение: с разрешения автора
Содержание: Неджи пытается разобраться в своих чувствах, между Саске и Наруто все искрит и переливается, а Гаара привыкает к тому, что более не одинок.
Текст фанфика:
Глава 73.
Откуда взялся Наруто, Неджи так и не понял. Секунду назад он стоял напротив Учихи, готовый к схватке, автоматически сканировал окружающее пространство и чувствовал только подавляемую чакру перепуганных полуодетых возниц, сбившихся в кучку неподалеку, а в следующее мгновение на их с Учихой плечах повисло по возмущенной белобрысой копии.
– Прекратите немедленно! Что вы творите?! У нас же миссия!
– Отстань, Наруто! – Саске рванулся, пытаясь высвободиться из захвата, но безуспешно. В другое время Неджи оценил бы комизм ситуации: намертво вцепившийся Наруто закрывал ладонями Учихе глаза, надеясь столь примитивным способом нейтрализовать шаринган, и ни в какую не желал опускать руки.
Неджи молча боролся с клоном, обхватившим его поперек туловища, стараясь не поддаваться желанию прижаться к широкой груди и расслабиться в крепких объятиях – прикосновения Наруто одурманивали. "Это клон, это всего лишь клон", – повторял он про себя, пытаясь обуздать вожделение; не возникало сомнений, что настоящий Наруто удерживал Саске, но близость горячего тела мутила рассудок, заставляя отвлекаться от наблюдения за Учихой.
Учиха, Боги! Пока он тут укрощает похоть, этот ублюдок вполне может на него напасть – для их клана не существует такого понятия как благородство.
Но Саске не собирался атаковать. Он стоял неподвижно, прекратив сопротивление и вроде бы сдавшись на милость Наруто. К чести последнего следует отметить, что он слишком хорошо знал природу Саске, чтобы отпустить его, и ни на секунду не ослаблял бдительности.
– Отпусти меня, – процедил Учиха, но Наруто и не подумал послушаться.
– Чтобы вы подрались? Нет уж!
– Не будет никакой драки, – продолжил Саске тем же тоном, от которого невольно по коже бежали мурашки. – Дай мне только взглянуть на него и, клянусь, это ничтожество раз и навсегда уяснит свое место.
– Ты серьезно собрался использовать шаринган? Саске, не пори горячку, нельзя применять боевые техники на товарищах, тем более, когда у нас трудное задание!
– Не в первый раз, правда, Учиха? – ядовито заметил Неджи.
– Зато может оказаться, что в последний. Ненавижу лицемерие.
– Ну, парни, – расстроенный Наруто не оставлял попыток их образумить, – у нас и без этого достаточно проблем. Саске, Неджи же твой наставник!
– Вот именно. Он же должен выяснить, достаточно ли я силен для почетного звания чунина Конохи, – красивые губы презрительно скривились, – так я покажу ему свою силу. Не беспокойся, Наруто, я не собираюсь его убивать, лишь слегка проучу. Джонин должен быть способен выдержать небольшое испытание, даже если он так слаб, как Хьюга.
В его тоне было столько пренебрежения, что Неджи снова разозлился, в том числе и от правдивости обидных слов. По сравнению с рядовыми шиноби он был очень силен, но сколько бы он ни совершенствовал свои техники, ему не под силу было тягаться ни с Наруто, ни с Учихой. Он смог бы противостоять им в бою только уклоняясь от атак, о серьезном нападении не могло быть и речи, испытание шаринганом развеяло его заблуждение на этот счет. Неджи, в отличие от отмороженного ублюдка, считал себя выше гонки за силой любыми средствами… раньше, до жуткой альтернативной реальности, которую показал ему Даку-Пава.
– Прекрати это, пожалуйста, ты же капитан… – взмолился клон, но за пьянящим шепотом Неджи почти не расслышал слов. Все его силы уходили на сопротивление желанию развернуться и поцеловать сладкие розовые губы. И опозориться еще больше? Он ухватился за спасительную мысль – они стоят тут с Учихой и препираются, как базарные торговки, на глазах у погонщиков, публично потерять хладнокровие и так достаточно стыдно, он должен взять себя в руки. Неджи закрыл глаза, делая глубокий вдох и концентрируясь, чтобы переломить себя.
– Наруто, отпусти, – почти спокойно попросил он, лишь едва заметная дрожь в голосе выдавала внутреннее напряжение. – Учиха, я тебя понял. Не надо демонстрации, я признаю твою силу. Мы должны работать в команде и успешно завершить эту миссию, это основное.
Тот шевельнул плечом, и на этот раз Наруто подчинился и убрал руки. Оценивающий взгляд черных глаз скользнул по лицу Неджи и Саске молча отвернулся. Клон исчез с легким хлопком, а Наруто виновато улыбнулся ему из-за плеча Учихи, когда тот потянул его за руку, уводя прочь. Неджи почувствовал, как подкашиваются колени и начинают сокращаться мышцы спины, после пережитой нервотрепки он был совершенно измотан. Слишком много всего и сразу навалилось на его плечи.
Ховосо что-то негромко втолковывал погонщикам, Неджи не разбирал слов, но мягкие интонации его голоса безотчетно умиротворяли взвинченные нервы. Видимо, Ховосо уговаривал всех разойтись на ночлег, потому что через некоторое время успокоенные люди направились к повозкам, все еще оглядываясь на одиноко стоявшего Неджи. Ховосо жестом спросил разрешения подойти, и Неджи кивнул.
– С вами все в порядке?
– Да, я держу ситуацию под контролем. Небольшие внутрикомандные разногласия, не о чем беспокоиться.
– Бывает, молодая кровь горяча, – добродушно сказал Ховосо, приглаживая бороду. Неджи в который раз задался вопросом об истинном возрасте телохранителя принца. – Вы составите мне компанию у костра?
– С удовольствием, – ответил Неджи, благодарный за проявленный такт.
Он споро просканировал окрестности, не обращая внимания на тянущую головную боль: враг не станет считаться с его терзаниями, наоборот, может воспользоваться осложнениями в команде и напасть. Он облегченно выдохнул, не обнаружив поблизости ничего подозрительного, это было бы уже чересчур для одной ночи.
Неджи присел к костру, протягивая к пламени озябшие ладони. Его потряхивало от ночной прохлады и перенесенного стресса, а сейчас не хотелось ни о чем волноваться, просто спокойно подежурить, ведя неспешную беседу и отрешаясь от всех треволнений. Ему нужно обрести душевное равновесие.
– Эх, все-таки перестояла, – проворчал Ховосо, пробуя томившуюся на углях похлебку и деликатно опуская причину, по которой это случилось.
Хорошо, что Наруто удержал их с Учихой от драки, подумалось Неджи, иначе еда была бы окончательно испорчена. То, что он мог и погибнуть, если б дело дошло до силового выяснения отношений, сейчас воспринималось на удивление легко. Быть может, он слишком устал и исчерпал возможность переживать.
Ховосо протянул ему исходящую паром миску и все-таки всунул ее в руки, не обращая внимания на протесты:
– Попробуйте, это вполне съедобно. Я немного передержал ее, но от этого она станет еще наваристей. Поешьте, Неджи, силы вам пригодятся. И на вкус это лучше, чем на вид, уж поверьте, – с улыбкой ответил он на его скептический взгляд.
Неджи поднес миску с супом к лицу, вдыхая пряный аромат. Пахло неплохо, даже аппетитно, и у него засосало под ложечкой. Когда он в последний раз ел? Неджи так и не смог дать себе внятного ответа.
Он взял предложенную ложку и с признательностью посмотрел на Ховосо; его буквально завораживала выдержка этого человека, каждый день имевшего дело с Даку-Павой, но продолжавшего заботиться об Исе и оберегать юного принца, несмотря ни на что.
– Спасибо вам, – произнес Неджи, надеясь, что Ховосо поймет его правильно, ведь он благодарил его не столько за еду, сколько за атмосферу доверия и тепла, воцарившуюся у костра.
Глава 74.
Он ел так быстро, что это граничило с прожорливостью. Неджи пытался сдерживать себя, но плохо справлялся, слишком уж проголодался. Суп казался просто божественным. Доев и слегка забывшись, он тщательно облизал ложку и тут же покраснел, но Ховосо поглядывал на него по-отечески, и эта немая поддержка, готовность разделить ответственность помогала лучше любых слов. Дело было отнюдь не в отсутствии хороших манер – Неджи может вести себя так, как хочется, и этот человек не будет его осуждать.
Он потянулся всем телом, наконец-то начиная приходить в себя, машинально пригладил волосы, думая, что худшее уже позади, но судьба решила в очередной раз испытать его на прочность.
С того момента, как он пришел в себя после иллюзии Даку-Павы, на периферии сознания зудела мысль о некой неправильности в ощущениях. Аномалия, которую не выразить словами – ни недовольство, ни раздражение, лишь какое-то отклонение от нормы. У него не было возможности обдумать это за сплошным потоком проблем и странностей, но чувство того, что с ним что-то не так, никуда не делось.
Черт, да с ним сейчас все было не так! Упоительные минуты близости с Наруто, горечь от его отказа, Трон, убитый клан, влияние чакры Девятихвостого, наслоившееся на остатки видения, несостоявшийся бой с Учихой… Удивительно было бы, если б он был в порядке, но все же…
Несколько слабых вспышек чакры его отвлекли. Неджи активировал бьякуган, отчего сразу заломило виски, и наскоро оглядел место стоянки. Наткнувшись на повозку, в которой ночевали Наруто и Саске, он быстро опустил голову, невольно зажмуриваясь, изгоняя из-под век картинку с двумя сплетенными в объятии телами. Он не хочет наблюдать это воочию: и так понятно, чем займется Учиха, получив дополнительную подпитку к ритуальной связи. И Наруто, конечно же, не будет против, потому что Саске он хочет, а вот Неджи ему безразличен.
Он вернулся к обычному зрению, привычно стирая с лица эмоции и надевая маску отчуждения. Ничего не произошло – ничего такого, о чем бы он не знал заранее, а его глупые мечты… что ж, он мастерски умеет обманывать себя, как и все жалкие неудачники. Сейчас можно в очередной раз дать обещание не идти на поводу у опостылевшей безнадежной тяги, а на следующее утро снова по-идиотски растаять от ласковой улыбки Наруто. Ничего нового, и жить с этим он уже научился.
Ховосо завозился, подкладывая дров в угасающий костер и перемешивая угли. Неджи слегка сполз спиной по тюку, на который опирался, так было удобнее. А идеальная осанка, выработанная годами, и гордая посадка головы – здесь это лишнее. Он с легкой улыбкой взял протянутую глиняную кружку, до краев наполненную душистым травяным чаем, обратив внимание, что себе телохранитель не налил. Мелькнула мысль, что Ховосо вполне мог бы подмешать туда какой-нибудь дурман, а потом отволочь бесчувственное тело к алчной твари и накормить ее "лакомым кусочком тьмы", ведь он так предан принцу. Ну и пусть, – подумалось. Если он ошибся и неправильно понял мотивы Ховосо, купился на отеческую доброту… ему уже все равно, пусть его сожрет монстр из детской сказки.
И Неджи как следует отхлебнул из кружки, почти надеясь на яд. Однако ничего не произошло. Пламя разгорелось сильнее, весело потрескивая, а Ховосо так и сидел напротив, глядя на него с каким-то сверхъестественным пониманием, как будто был в курсе подозрений Неджи, но прощал ему недоверчивость.
Тяжело вздохнув, он посмотрел вверх, в ночное небо, куда улетали оранжевые искры. Что это за дурацкие суицидальные порывы? Он очень любит жизнь и не намерен сокращать ее недостойным образом. Он – шиноби, и должен служить своему селению, а не поддаваться чувствам, раскисая, как девчонка. Нужно поспать, может, тогда удастся избавиться от странного чувства незавершенности? Как будто чего-то не хватает и в то же время он ощущает необычную свободу… То ли из-за того, что наконец-то признался Наруто, то ли еще по какой причине, но кажется, что даже ночной ветер по-другому развевает волосы, и они щекочут виски, чего раньше…
Неджи похолодел. Он медленно поднял руку и дотронулся до своего лба: вместо привычной прохлады протектора пальцы коснулись теплой кожи, не скрытой ни банданой, ни бинтами – позорное тавро, отравлявшее всю его жизнь, мог увидеть любой, кто взглянул бы на него. Судорожно ощупывая свой лоб и ероша челку, случайно активировав бьякуган и еле сумев с ним справиться в тщетных попытках поверить, что ему показалось, Неджи взглянул на Ховосо, с тревогой наклонившегося к нему – костер пылал так ярко, что он мог видеть каждую морщинку на лице телохранителя. Это означало, что…
Сиреневые глаза панически расширились, когда он припомнил, как препирался с Учихой, объяснялся с Наруто, ловил на себе испуганные взгляды погонщиков… Боги! Все это время он расхаживал, выставив напоказ то, чего стыдился больше всего на свете – печать Подчинения, символ своей второсортности. Для Неджи было бы легче публично раздеться догола.
Он ринулся прочь, не разбирая дороги, забыв и про дежурство, и про миссию, и про возможную опасность. Все, чего хотел Неджи в тот момент, это провалиться сквозь землю от пережитого унижения. Кто мог сотворить с ним такое, кто снял с него защиту, пока он был без сознания?
Неджи оступился и растянулся на земле. Он зажмурился, вжавшись лицом в мокрую от росы траву, по щекам стекали горячие слезы. Недостойный, с уродливым клеймом на лбу, как чертова корова, годная только на заклание… и теперь все это знают.
Он не помнил, сколько лежал ничком, обхватив голову руками. Больше всего на свете Неджи боялся публичного позора.
– Неджи, вы тут?
"Зачем он здесь? Ах да, я же оставил вахту".
– С вами все в порядке?
"Не прикасайтесь ко мне".
– Неджи, что случилось?
"Он еще спрашивает! Что это за изощренное издевательство такое?!"
– Нельзя долго лежать на сырой земле – вы простудитесь.
Он раздраженно повел плечами, сбрасывая заботливые руки, и неловко встал на четвереньки, а потом и поднялся, старательно не глядя на Ховосо, чтобы не прочитать в его глазах жалость.
– Пойдемте к костру, вам нужно согреться.
Неджи двинулся за ним, с трудом переставляя налившиеся свинцовой усталостью ноги. Это было уже чересчур, последний кирпичик, вытащенный из опорной стены, развалил всю картину мироздания. Зачем он взялся за эту проклятую миссию?!
Он пошарил по карманам, но не нашел ничего подходящего, поэтому отрезал от одной из штанин широкую полосу и спрятал печать под импровизированной повязкой.
Снова очутившись в тепле и с кружкой чаю в руках, он отводил взгляд от Ховосо, краснея от стыда.
– Неджи, вы же капитан, нельзя сбегать от вверенных вам людей, – мягко пожурил его тот. – Даку-Пава дестабилизирует ваше сознание, расшатывает эмоциональный фон, но вы же опытный воин, вы должны уметь смирять свои чувства.
Он должен был бы оскорбиться, что какой-то старик позволяет себе поучать его, но что толку обижаться на правду? Неджи никогда не мог игнорировать собственные эмоции, он научился только прятать их, создавая видимость спокойствия и хладнокровия.
– Вы решили, что печать Подчинения, – он вздрогнул при этих словах Ховосо, – изменит мое отношение к вам?
– А разве нет?
– Конечно, нет. Неджи-Неджи, вы еще так молоды… – усмехнувшись, Ховосо потрепал его по плечу, – вам нечего стыдиться.
Откуда ему знать? Его же не дразнили уличные дети, ему вслед не кидались оскорбительными прозвищами. Неджи никому этого не рассказывал, в их семье не принято было жаловаться, поэтому вскоре он сам разобрался с обидчиками поодиночке, используя тайдзюцу. После того, как в семье узнали об этом, – родители его жертв не были столь щепетильны в вопросах чести, – Неджи вызвали к старейшинам. Наказание за справедливую месть не произвело на него должного впечатления и почти изгладилось из памяти.
С тех пор он всегда закрывал лоб и зверски избивал каждого, кто хоть словом намекал на его низший статус. Никто не смел безнаказанно глумиться над Неджи, и мало-помалу люди перестали судачить о нем. Ведь всегда можно было переключиться на Наруто – вот над кем можно было вволю посмеяться, не опасаясь последствий.
– Вы не поймете, – с горечью сказал Неджи.
Вместо ответа Ховосо, не меняя доброжелательного выражения лица, оттянул высокий ворот плаща, показывая на горле собственную печать.
Глава 75.
Потеряв дар речи, Неджи уставился на сложное сплетение черных крючьев, охватывавшее морщинистую шею, покрытую бугристыми шрамами.
Печать Верности – высшая степень подчинения.
Наносившаяся раз и навсегда, она фактически делала человека рабом, готовым защищать своего господина до последней капли крови. Попытки сопротивления карались быстро и жестоко, – печать Верности, как правило, наносили на сердце (хотя древних трактатах ему попадались случаи с горлом и даже веками), – вытатуированные острия ввинчивались в тело, разрывая плоть и причиняя немыслимые муки.
– Она замкнута на Даку-Паве? Но такого не может быть! – воскликнул Неджи. Он же сам видел, как Ховосо использовал на том отключающее сознание дзюцу. Как он мог сопротивляться печати?
– Не на Даку-Паве – на Исе. Я могу взаимодействовать с его темной сущностью, даже в некотором роде управлять ею, но я никогда не смогу причинить вред принцу. Поэтому я ничего и не сказал вам тогда – Коноха не выпустила бы такое грозное оружие, а Исе тяжело долго оставаться на одном месте.
– Вообще-то, – начал Неджи, стараясь говорить бесстрастно, – как вы уже могли убедиться, в нашей деревне живет джинчуурики Девятихвостого, и он не сидит в клетке, отнюдь. Листья никогда не идут насильственным путем, – и тут же замолчал, вспомнив про клан Учиха. Когда он узнал, как с неудавшимися бунтовщиками обошлись старейшины, авторитет правителей существенно пошатнулся в его голове.
– Я не мог рисковать, – сказал Ховосо. – Я и так уже наделал множество ошибок.
– Вы сопротивлялись печати? – не сдержался Неджи, тут же осознав собственную бестактность. – Простите, я не имел права спрашивать о таком…
Но Ховосо только махнул рукой, поддернув воротник:
– Поначалу я пытался бунтовать. Трудно смириться с пожизненным порабощением, когда тебе всего двадцать два.
– Подождите-ка… – Неджи недоверчиво прищурился. – Как такое вообще возможно? Исе же не больше тринадцати… Вы смеетесь надо мной?!
Ховосо улыбнулся с едва заметным оттенком горечи.
– Как вы уже могли заметить, он не обычный ребенок. Я сопровождаю его уже без малого тридцать лет.
– Простите меня, – он смущенно отвел взгляд. – После нападения я никак не могу взять себя в руки.
– Это со всеми так, около Даку-Павы поначалу трудно сохранять спокойствие, так что вам не стоит упрекать себя, Неджи. Но теперь вы, наверное, не захотите говорить со мной?
– …
– Я же раб, низшее существо, а вы – благородный аристократ.
– Что за чушь! Кто бы ни сделал этого с вами, тут нет вашей вины. Вы должны гордиться собой, своей преданностью! – воскликнул Неджи.
– Так почему же вы стыдитесь? – мягко спросил Ховосо.
Он не нашелся с ответом.
– Ваша печать – лишь символ, Неджи. Самопожертвование во имя близких людей, это так просто для шиноби. Разве вы не защищали бы свою семью до последней капли крови?
– Конечно…
– Ну, так почему же вы считаете этот знак позорным? Это просто напоминание…
– Нет! – перебил он. – Нет нужды напоминать мне о верности клану! Мой отец погиб из-за этой чертовой печати! Она забирает свободу выбора…
– Не говорите мне о свободе, я не помню, что это такое, – спокойно сказал Ховосо. – Мы всегда связаны обязательствами перед своей семьей, Родиной, перед самими собой, наконец. По-настоящему свободен лишь тот, кто мертв.
И Неджи передернуло от чуждого оттенка мечтательности, с которым это прозвучало. Страшно было представить, каково это – тридцать лет подчиняться странному существу, которое и не человек вовсе, не имея шансов когда-нибудь освободиться. Ни стремлений, ни желаний, лишь насущная безысходность.
– Цените то, что имеете, Неджи, ваш жребий не самый худший… как, впрочем, и мой.
Он с удивлением воззрился на Ховосо, и тот пояснил:
– Я умирал от ран на поле боя, когда меня подобрали. Без их помощи я был бы уже давно мертв.
– Они? Кто это был?
– Не знаю, – Ховосо слегка улыбнулся, – мне они не представлялись. Двое мужчин и одна женщина, очень красивая женщина, она была похожа на мою мать. Я так и не смог ее убить… – он помолчал. – Я думал, если убью их всех, то печать исчезнет. Как выяснилось, я ошибался, снять печать Верности может только тот, кто нанес ее, а его я как раз и заколол первым. Сам себя лишил шанса на спасение. Молодой был, горячий… Допивайте ваш чай, Неджи, он совсем остыл, – и он подкинул дров в огонь.
Неджи зарылся руками в волосы, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Шикамару и раньше щелкал его по носу, образно говоря, когда он погружался в пучину жалости к себе, подчас приобретавшей довольно причудливые формы в виде крайней заносчивости или гипертрофированного эгоизма. Но для себя всегда оставалась отговорка – Нара просто не знает, каково это, он никогда не поймет, как это мучительно!
И вот теперь, столкнувшись с человеком, который на своей шкуре испытал что-то намного более тяжелое, Неджи растерялся: проблема всей его жизни вдруг показалась такой надуманной… Ведь он действительно пожертвовал бы жизнью ради спасения близких, тогда зачем было затевать эту унизительную процедуру? Как дань традициям? Клеймо на лбу – это ежедневное напоминание о собственной второсортности, но разве не обязанность сильного защищать слабых? Одна семья. Родная кровь. Клан Хьюга.
"Если мы все-таки удачно закончим эту миссию, этим замшелым пням-старейшинам придется многое мне объяснить, – подумал Неджи перед тем, как подняться. Нужно было отыскать свою повязку и разбудить Наруто с Учихой на вахту. Сердце сжалось при этой мысли, но он быстро овладел собой. – К черту! К черту отмороженного ублюдка, наносное вожделение, иллюзии Даку и все остальное! Я устал и хочу спать, и если я все же намереваюсь вернуться домой в Коноху, то завтра предстоит выработать план, как это сделать. Хватит идти на поводу у этой твари, я – элитный шиноби, и не собираюсь становиться кормом для сказочного чудовища".
Он привычным жестом поправил волосы, быстро обшарил бьякуганом окрестности и направился к своей повозке. Ховосо проводил его взглядом, отметив решительно развернутые плечи, так резко контрастировавшие с прежним понурым видом, и украдкой потер шею.
Быть может, он помог этому юноше изменить свою жизнь к лучшему. Жаль, что для него самого утешения не существовало.
|
