 Фанфик «На прощание. Эпизод 5. Папка с бумагами.»
Шапка фанфика:
Название: На прощание. Эпизод 5. Папка с бумагами
Автор: Anzz
Фэндом: Сердца Пандоры
Персонажи/пейринг: Зарксис Брейк/ Шерон Рейнсворд, Лиам Лунеттес
Жанр: Романтика, экшн
Предупреждение: ООС
Тип/вид: слэш
Рейтинг: PG - 13
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймеры: не претендую
Размещение: только с согласия автора
Текст фанфика:
За окном стучал дождь. Уныло и тягостно. Шерон казалось, что звук падающих капель мешает ей спать. Она ворочалась в постели, накрывалась с головой, зажимала уши, но сон, в отличие от барабанящего звука, упорно не настигал ее.
Девушка открыла глаза.
Темная, пустая комната. Очень темная. Очень пустая. Нет, конечно, здесь было достаточно самой изысканной мебели, дорогих безделушек, милых девичьему сердцу мелочей, но все равно, она была слишком пустой. Самого главного, важного и жизненно необходимого в ней не было. Чего? Возможно, покоя. Счастья. Тепла. Беззаботной веселости. Все это давно и безвозвратно покинуло эти стены. Годы не обманешь. Даже если она и выглядит едва ли на шестнадцать, на самом деле ей гораздо больше. Время для ее красоты остановилось более десять лет назад, а для ее разума продолжало течь своим чередом.
У нее уже почти безнадежный возраст для невесты…… но только почти. И если бы не побочный эффект контракта с цепью, если бы не принадлежность к знатному и богатому дому, шансы на достойную партию, удовлетворяющую запросы и сердца, и родового долга, были бы катастрофически малы….. А так она до сих пор позволяла себе придирчиво выбирать женихов, и чем старше она становилась, тем менее интересным казалось ей это занятие.
Комната опустела и продолжала оставаться такой….. холодной и одинокой….
Только надрывно искрящейся веселости Брейка удавалось здесь что-то изменить. Теперь он бывает здесь гораздо реже и совсем не так……. Раньше он играл и резвился с ней, теперь острит и насмехается….. Она выросла. Потом он уходит, и в комнате опять становится пустынно и тоскливо.
Он проводит со своей уже далеко не юной хозяйкой все меньше времени, хотя окружающим кажется, что они практически неразлучны. Его отнимает у нее «Пандора», его завлекает разгадка Сабрийской трагедии, его уводят от нее совершенно разные и ненужный люди, и когда-нибудь, возможно уже совсем скоро, его отберет у нее самый бесчестный похититель – смерть.
Наверное, одиночество кажется ей сейчас таким острым, потому что его нет в особняке. Он где-то там, в тонущем во тьме и дожде городе. Рискует жизнью, что бы сохранить свою душу от фатального саморазрушения.
Даже под пуховым одеялом ей до дрожи стало холодно.
Неизвестно, когда он вернется. А возможно…….
Шерон села.
Возможно, пора признаться хотя бы самой себе: ей просто никто не нужен. Детская радость в сердце со временем угасла, а девичья - так и не разгорелась. Прошла стороной….. Разве такое возможно? И кем же она предстает перед собственным придирчиво оценивающим взором? Бесчувственной куклой, так и не познавшей жара священного пламени? Очень уж сурово это звучало, даже для нее. Ей просто никто не нужен…. Не нужен из тех, кто просил ее руки….Но ведь потребность любить и быть любимой должна терзать ее душу? Отсутствие того, что составляет сущность человеческой радости, не может сохранять душу в таком ледяном покое? Не может. Она в этом больше чем уверена. Значит, эта возвышенная человеческая потребность не отсутствует. Она утолена. Каким же образом? Она ни разу не подумала ни о ком с большей горячностью, чем дружественная симпатия. Единственный, кто мог претендовать в ее сердце на нечто большее это…. Зарксис. Однако, она всегда, с первого момента его прочного вхождения в их жизнь, смотрела на него, как на брата… . Он был намного старшее ее, она была ребенком…. Да, была….. теперь нет…. Неужели могло случиться так, что она просто не заметила, что Брейк занял в ее жизни гораздо большее место, чем брат, слуга, компаньон….? Он был рядом, он развлекал, он оберегал, он злил, и он же терпеливо сносил вспышки ее гнева, он помогал, он обсуждал с ней все на свете, он давал советы, но никогда не интересовался ее сердечными склонностями. Получается, он занял подле нее все возможные места и выполнял все возможные роли, не допуская никого. И ей ни с кем не было так интересно, забавно, приятно и спокойно, как с ним.
Ее время уходит быстро, его еще быстрее. Страшно ошибиться, но и страшно не успеть. Шерон тряхнула головой. Все не могло быть так просто. Все не могло быть так сложно. Что-то нарушено в цепи ее рассуждений. …… Где-то кроется ошибка…. Почему-то разум тут же нашептывает, что Брейк ведь все так же одинок, как и с момента его появления в их жизни. За все эти года она не слышала, что бы он заинтересованно отозвался о какой-нибудь особе. Его сердце сковано какой-то затаенной болью. Она это знает, но все же нельзя поверить, что бы оно хоть немного не ожило за все это время. Только любовь способна поддержать человека в минуты самого черного отчаянья, а Зарксис даже находит силы беспрестанно шутить. Кто же, тот сокровенный огонек его души?
Щеки девушки начинает заливать румянец.
Она единственная, кто находился с ним рядом все это время. Возможно ли это? Возможно ли, что именно она, тот чистый свет в его душе, что не дает его жизни мрачно оборваться? Коварный разум, тут же начинает противоречить собственным надеждам. Испытывай к ней Зарксис нечто большее, чем привязанность долга, разве он не признался бы в этом? Он так легко играет чужими чувствами, срывает маски с потаенного…. Избрал ли и он удел молчания, без надежды на понимание?
Она вспоминала его лицо, сверкающий озорством глаз и змеиную усмешку, и ей не верилось, что за этим могли бы прятаться трепетные чувства.
Она попыталась хоть на несколько мгновений представить, что она права, и именно она дама его израненного сердца. Что мешает ему открыться? Прямо во всем признаться? Просить ее руки? Он дворянин, рыцарь. Пусть без денег, но с неисчерпаемым богатством доблести и верности. Одобрит ли ее мама такой союз? Почему она никогда не настаивала на ее замужестве? Жизнь знатной дамы должна идти по заведенному и одобренному обществом пути: помолвка, замужество, рождение детей…… А ведь у нее уже все это должно быть. У нее же есть только …….он….. милый и невыносимый Зарксис. Его время быстро истекает и в любой момент может оказаться, что уже слишком поздно….. она слишком поздно заставила себя это признать…..
Девушка набросила на плечи теплую накидку и подошла к окну.
«Где же ты? Где же ты? Мое неразгаданное счастье. Почему тебя не бывает именно тогда, когда ты больше всего нужен?»
Ей нестерпимо захотелось его увидеть. Вдруг он уже вернулся и, посчитав, что она давно спит, не стал докучать ей своим визитом? Может быть задание было тяжелым и опасным, и теперь ему хочется выговориться, или просто почувствовать чью-то поддержку, убедиться что его ждали, что он не одинок? Ей хотелось к нему. Хотя бы мельком взглянуть. Одарить улыбкой и получить другую в ответ…..
Она поспешила в его комнату. Легкой тенью пронеслась по лестницам и галереям, прежде чем оказаться в другой части особняка. Замерла перед дверью. Комната пуста. Это чувствуется даже через деревянную преграду. Сам воздух слишком безмятежен. Шерон заходит, не утруждая себя стуком, и убеждается в своей горькой догадке. Шляпника нет. Комната еще более холодная и пустынная, чем ее. Словно здесь вообще никто не живет, и даже не заходит. На виду никаких личных вещей. Все слишком аккуратно, нетронуто, до безжизненности. На всякий случай, девушка заглядывает в шкаф. Костюмы Брейка висят ровными рядами. Значит безжизненность иллюзия. Просто очень пусто и холодно. Как должно быть невыносимо одиноко ему в этой комнате. Не удивительно, что он стремится уйти отсюда….. Ее хочется согреть… Его хочется согреть…. Шерон становится теплее. Даже если сейчас самого Брейка здесь нет, он оставил свой мимолетный образ… или это только ее воображение, которое услужливо приближает ее к желанному объекту….. Какая странная ночь… видимо она так и не уснет до утра.
Сон все же настиг ее.
Дождь. Очень неприятное дополнение ко всей и без того раздражающей ситуации. Засада! Они целой толпой ловят одну никчемную цепь, сумевшую сбежать от законного контрактора. И он вынужден заниматься такими пустяками по вине слишком уж заботливого Лиама. Брейк достает коробочку конфет и встряхивает ее, проверяя содержимое. Сладости отзываются изнутри, значит ему еще есть чем себя занять. Крышка открыта, но прежде, чем он опустил туда руку, что-то, опередив его движение, свалилось прямо в заветные леденцы. Зарксис тут же вскинул голову. С легким шорохом под самой крышей дома, у которого стоял Шляпник, рывками перемещался странный темный силуэт. Это не было похоже на цепь, которую он тут поджидал. Скорее всего это были очертания человека, но что-то неправильное было в них… какая-то надломленность…. неестественность…. ноги висели, не обо что не опираясь, а нечто продолжало двигаться… Перебирает руками?
Заинтригованный Шляпник осторожно перемещается подальше от стены дома, не покидая при этом скрывающей его тени, что бы получше рассмотреть непонятное явление. Недолгого созерцания с более удобной точки оказывается достаточным, что бы убедиться в худших предположениях. Темный объект – это человеческое тело, если не мертвое, то по крайней мере бессознательное, и перемещается, он разумеется, не самостоятельно, а по воле некого скрытого субъекта. Его можно было назвать даже кукловодом, потому что Зарксис заметил отливающую серебром веревку, за которую была подвешена жертва. Пальцы наконец вытащили из коробочки со сладким упавший туда предмет. Просто обломок кладки. Разобраться в личности и намерениях шествующего по крыше с такой странной ношей теперь для Шляпника стало гораздо важнее, чем бесполезно простаивать в отведенном ему углу общей ловчей цепочки. Он подал знал ближайшему к нему участнику облавы, что уходит в преследование, и поспешил за удаляющимся подозрительным субъектом.
Как не пытался, Брейк никак не мог разглядеть странное существо, прогуливающееся ночью с трупом. Сумрачное пятно, не более. Преследовать пришлось долго и осторожно, так что бы не оказаться вне спасительной тени. Дождь все усиливался. Хлюпающие под ногами лужи делали перемещения Брейка слишком громкими, но отстать он не должен. Передвигаясь по крыше, злодей мог свернуть, спуститься, спрятаться где и когда угодно. С него просто нельзя было спускать глаз. За все это время тело не подало ни одного признака жизни. Напротив, оно безвольно болталось на тянущем его канате, крутилось, задевало об острые выступы, о проемы окон, переворачивалось, несомненно повреждало покровы кожи, но не издавало ни звука. Надежды не было. Там труп. И это, как бы цинично не звучало, облегчало Зарксису задачу.
Долгий извилистый путь привел охотника и его добычу в заброшенный особняк.
«Письмо Найтрея, - тут же мелькнуло в голове Шляпника. - И это все ради меня? Посмотрим, что уготовил нам столь радушный хозяин.»
Существо, тянувшее за собой добычу, легко перепрыгнуло пространство, разделяющее последний жилой дом и крышу старого здания, не смотря на то, что оно составляло несколько метров. Оказавшись на особняке, таинственный злодей подтянул к себе труп и соскользнул прямо в стенной пролом. Брейк бегом устремился туда же. Ночной хищник не скрылся в недрах дома. Он снова показался в провале и ловко подвесил тело, приклеив, державший его все это время, канат к самой высокой точке.
«Забавно», - усмехнулся Зарксис и вошел внутрь.
Царившая здесь темнота была странной. Слишком непроницаемой и тягучий. Даже свет с улицы пробивался сюда с огромным трудом. В заброшенных помещениях беспорядочно возвышались груды мусора. Тишина. Только скрип его собственных шагов. Но чувства того, кто теряет зрение уже не обманешь. Что-то медленно приближается в сгущающейся тьме.
- Шляп-ник, - вдруг доносится из мрака тонкий голосок. - Шляп-ник! Шляп-ник! Шляп-ник! – части разорванного интонацией слова резко и ритмично повторяются, словно удары падающих капель. - Шляп-ник! Шляп-ник!
- Удивлен, что вы меня знаете! – крикнул в пустоту Брейк. - Может быть и сами представитесь? А лучше покажитесь!
- Шляп-ник! Шляп-ник! Шляп-ник! – в голосе слышалось веселье, Зарксис же чувствовал совсем другое – скользящую вокруг него смертельную опасность.
Катана покинула ножны. Он ощущал чьи-то перемещения, но так ничего и не видел. Только мрак.
Тихое приближающееся шуршание. Брейк вскидывает меч. Серебристая сеть вырывается из темноты прямо перед ним. Лезвие рассекает паутину, но ее липкие нити оседают на нем. Что-то метнулось в сторону. Снова тихое шипение в воздухе. Шляпник успевает повернуться на шум, и новая сеть рассекается его катаной. Следующее предостережение доносится уже с другой стороны. Серебристые путы режутся в один удар, но их все нарастающая липнущая тяжесть начинает сковывать движения. Брейк пытается освободить хотя бы руки, но коварный противник не дает ему на это времени, молниеносно атакуя с разных сторон. Кружась в танце смерти Шляпник успешно противостоит нападению.
Невидимый противник сменил тактику. Тишину нарушил свистящий звук. Толстый канат летел на Зарксиса из все той же непроглядной тьмы. Его движение было столь стремительным, что Брейк предпочел просто увернуться. Веревка встретилась со стеной и прилипла, образовав клейкую помеху. Неизвестный злоумышленник продолжил играть. Один, за одним серебристые путы стремились пронзить жертву, появляясь с разных сторон. Ни одной так и не удалось застать Брейка в врасплох.
- Может быть довольно развлечений? – крикнул Зарксис неизвестно кому.– Перейдем, наконец, к делу!? Неужели все это было затеяно, что бы просто убить меня? Зачем? Почему именно я? Откуда вы меня знаете?
- Шляп-ник! Шляп-ник! Шляп-ник! – зазвучал почти детский голосок, все нарастая.
Отвлекает внимание. Заглушает шум приближающейся опасности. Но Брейк уже чувствует угрозу почти кожей. Ловко уворачивается и наносит удары просто от злости. Ему нужен сам противник, но тот продолжается прятаться.
- Покажитесь же!
- Шляп-ник! Шляп-ник! Шляп-ник! – только и летит в ответ.
И вот он начинает видеть, или скорее даже просто ощущать, враг все это время был прямо перед ним. Он сгусток этой тьмы, поэтому глаз никак не мог уловить четких очертаний и пребывал в опасном заблуждении. Катана наносит удар по самому темному сосредоточению мрака. Оно успевает уйти в сторону, подтянувшись на длинном тонком отростке. За время странной проверки на изворотливость, пространство комнаты, в которой встретились охотник и добыча, было многократно пересечено прочно соединившими стены, пол и потолок кручеными канатами. Злодей забрался в гущу переплетений и выпустил конечности, полностью обретя вид паука. Зарксис горел желанием покончить с противником, а потому приходилось принимать условия игры и расширение пространства поля битвы, теперь оно стало трехмерным. Брейк немного приоткрыл связывающий его с Безумным шляпником канал и позволил отвергающей разум силе заструиться по своему телу.
- Шляп-ник! Шляп-ник! Шляп-ник! – вдруг зло заверещало существо мрака и кинулось на жертву.
Брейк устремился по канатам навстречу. Схлестнулись уже в воздухе. Паук целился в него всеми конечностями, видимо пытаясь пронзить насквозь, но меч хорошо знал свое дело, а усиленный помощью цепи был смертельно разящим. Напавший не долго выдержал жар прямого сражения. Отскочил. Быстро перебирая лапами, ушел недосягаемо высоко и растворился во тьме.
- Какой вы пугливый! – крикнул ему в след Шляпник. - И честно говоря, не очень радушный хозяин!
Ответить ему не пожелали. По серебристым путам Зарксис поднялся вверх еще на несколько метров. Осмотрелся. Паука видно не было.
- Если такой гость, как я, вам не по нраву, тогда я, пожалуй, пойду, - нагло заявила добыча. – Желания играть в прятки у меня нет.
И Шляпник начал спускаться. Он не оборачивался до последнего мгновения, хотя еще издали почувствовал приближение врага. В последнюю секунду он повернулся и встретил лицом того, кто коварно хотел напасть на него сзади. Лезвие взвизгнуло, что-то рассекая на своем пути. Его накрыло с головой особо сумрачным покровом. Стиснуло до боли. Лишило возможности двигаться и даже дышать. Тогда Брейк сделал последнее, что мог в таком положении, позволил цепи прорваться в этот мир. Безумный шляпник разорвал сковавший Зарксиса мрак, но только разорвал. То, что походило на паука, быстро стеклось в одно место и потянуло за собой плащ и шляпу, составляющие физическое выражение присутствия цепи. Это отозвалось ужасающей болью в теле контрактора. Согнувшись, Зарксис едва не сорвался с канатов. Паук продолжал тянуть Безумного шляпника на себя, вызывая в человеческом теле новые приступы жесточайших страданий, но Брейк нашел в себе силы, что бы ринуться в бой за свою цепь. Одной рукой он рванул плащ на себя, а второй нанес удар по врагу. Тот отбивался сразу четырьмя конечностями, продолжая вытягивать схваченного. Связь цепи и контрактора угрожающе напряглась. Зарксис усилил натиск на противника, настигая тьму лезвием меча, и в тоже время аккуратно избегая любой возможности неосторожно задеть цепь. Если им Безумному шляпнику будет нанесен хоть один, даже случайный удар, тот, не задумываясь ни на мгновение, обернет против хозяина все свои силы. Верность и постоянство цепям не знакомы.
Приходится идти на крайний риск и рваться к непосредственному сближению. Зарксис проскальзывает по наклонному канату под ноги мрачной твари и наносит внезапный удар в самую сердцевину тьмы. Визг оглушает Брейка, и на мгновение он теряет ориентацию. Паук, собрав лапы, падает вниз, выпуская пленника, но не сдается. Серебристый канат обвивает ноги Зарксиса. Рывок. И Шляпник уже летит над пространством захламленной залы вниз головой. Раскачивая его из стороны в сторону, членистоногий быстро взбирается под самый потолок. Игрушка поймана, можно было и позабавиться. Паук начинает швырять его о стены. Множественное пересечение канатов задерживает, а то и вовсе препятствует движению, но все же Брейку достается достаточное количество ощутимых ударов. Меч режет встречные путы, пока не трогая тех, что удерживают самого Шляпника. Необходимо выбрать подходящий момент. Зарксис по возможности закрывает голову и лицо от повреждений и пытается изображать потерю сил. Паук попадается на простейшую уловку. Шляпник застывает и проводит так пару минут, а затем резко бросается выполнять задуманное. Поднимается к удерживающему его канату по своим же ногам, быстро преодолевает подъем по паучьей нити и ударом встречает спускающегося за добычей сумрачного хищника. Тот с ревом отбрасывает оказавшуюся слишком проворной жертву. Толчок столь сильный, что канат лопается и Шляпник улетает прямо в стенной пролом. В короткие мгновения парения Зарксис успевает призвать цепь, и силы противника Бездны позволяют ему рухнуть на мостовую, приняв на себя лишь незначительные повреждения. Кубарем, прокатившись по улице и остановившись, почти сразу Брейк оказывается на ногах. Руки быстро срывают налипшую по всему телу паутину. Сумрачный хищник показывается в окне второго этажа. Зарксис снова берется за меч, решая при этом проверить, выйдет ли его противник, что бы продолжить сражение на открытом пространстве улицы.
- Господин…. Брейк? – звучит неуверенный вопрос, отвлекая внимание Шляпника от наблюдения за врагом.
Зарксис скользит раздраженным взглядом по появившемуся из дома напротив форменному пиджаку, и тут же снова возвращается взором к особняку. Его темный противник исчез. Меч быстро возвращается в ножны, приобретая вид всего лишь щегольской трости.
- Господин Брейк? – повторяет соратник по службе.
- Он самый! – мгновенно преображаясь, весело и беззаботно восклицает Шляпник, взмахивая приспущенными рукавами возмутительно грязного плаща. - Чем могу быть полезен?
- Это я чем могу быть полезен? – собеседник придает голосу более подобающую обстоятельствам уверенность. - Что вы здесь делаете? Вам ведь…, то есть, это место… находится под наблюдением. Здесь нельзя просто так находиться, даже вам.
- Но ведь здесь нет оцепления? – пожимает плечами Шляпник и оглядывается по сторонам. - Значит ничто не мешает мне здесь просто прогуливаться.
- Просто прогуливаться, - повторил сослуживец и красноречиво покосился на перепачканную после падения одежду Брейка.
- Да! И что тут такого? - Зарксис начинает сам деловито осматривать свой отталкивающий вид. - На улице дождь. Мокро и скользко. Я поскользнулся! Что же тут особенного? С кем не бывает?
Собеседник продолжает смотреть на него с недоверием.
- Ладно, признаю! – поднял Брейк в верх руки. - Я немного выпил! То же не такая уж странность. Работать в такую ночь – это настоящее наказание!
Тут его собеседник расплывается в понимающей улыбке.
- Только прошу вас, оставим эту встречу между нами, - заговорщически шепчет Зарксис, - это ведь не приветствуется. Да и вы заметили меня поздновато, а то я, возможно, и не совершил бы этого трагического падения.
Сослуживец сочувственно кивает.
- А теперь позвольте откланяться, - прогнул еще ноющую спину Шляпник, - меня все же ждут. Даже в таком виде.
Одарив собеседника лучезарной улыбкой, Брейк побрел прочь, старательно изображая хмельную расслабленность. Спектакль одного актера продолжался пока Шляпник не скрылся за поворотом. Оставшись без зрителя, Зарксис помчался во всю оставшуюся силу ног.
Несмотря на поспешность возвращения, сбежавшую цепь успели поймать без него, а Брейк получил очередной строгий выговор.
Первое, о чем мисс Рейнсворд спросила горничную, едва открыв утром глаза, это вернулся ли Брейк. Получив утвердительный ответ, успокоилась. Он явился на рассвете, и теперь должно быть будет отдыхать до вечера…. А скорее всего опять незаметно улизнет, уносимый потоком только ему известных важных дел.
События дня потекли своим обычным чередом. Утренний туалет, завтрак, почта…. Его образ преследовал ее неотступно, и чем дольше она всматривалась в его зыбкие очертания, тем более теплые и нежные чувства ее переполняли…. Странно. Разум и сердце словно выполняли заказ полюбить. Ее снова начало одолевать желание увидеть его, увидеть как можно быстрее, не дожидаясь, пока он проснется, просто увидеть. Взглянуть. Убедиться, что он именно такой, каким, начинает его рисовать ее пылкое воображение…. Она решается на поступок…. На детскую шалость…..
Очень тихо и осторожно она прокрадывается в комнату Брейка. Шляпник спит. В эти минуты отдыха и забвения его лицо не скрывает обычная маска. Оно спокойное, слегка печальное, …. И у Шерон начинается новый прилив невыразимой нежности. Она уже почти забыла, что он может быть и таким, а не только дерзким и язвительным. Зарксис тоже почти не изменился за все это время, кажется, что он так же молод и полон сил, но это только кажется…
«Какой же он красивый, - с замиранием сердца думает девушка, - именно сейчас, когда так серьезен. Если бы он пришел ко мне таким, только таким, оставив свою маску, и просто признался в своих чувствах, я, наверное, была бы бесконечно счастлива. Вот только, боюсь, он так и не успеет на это решиться».
Нежная несколько бледная кожа манит свои бархатом и скрытым теплом.
Девушка аккуратно убирает с лица разметавшиеся пряди и одаривает его нежным поцелуем в щеку.
«Если он может так спокойно спать, значит, он благополучен. Мне не о чем волноваться, - убеждает себя Шерон уйти. - Если б можно было провести так всю жизнь, ни о чем не заботясь, просто быть с ним. Однако, стоит же ему сейчас проснуться и все разрушится. Он заставит себя смеяться и острить, или сбежит в цинизм, скроется за видимостью жесткого прагматика и умелого манипулятора. Глубоко спрячет свои истинные чувства. Но ведь кто-то из нас должен быть сильнее и мудрее! Нужно быть выше обстоятельств и условностей. Видимо, именно я должна сделать этот шаг, пока еще не слишком поздно».
Она склонилась, что бы еще раз коснуться его губами. Зарксис пошевелился. Девушка вспыхнула.
«Нет! Это все не правильно! Все не так!»
Он не должен проснуться и застать ее здесь! Она еще не готова все сказать ему!
Она выпорхнула из спальни Брейка. На лице Шляпника появилась грустная улыбка.
После обеда мисс Шерон доложили, что ей нанес визит г-н Лунеттес. Как ни странно, первое, о чем он спросил, это вернулся ли Зарксис.
- Да, но он отдыхает. Не думаю, что стоит тревожить его сейчас, однако, если у вас какое-нибудь важное дело….
- Очень важное, - Лиам заметно нервничал, - но не к г-ну Брейку, а к вам сударыня. Сначала я хотел поговорить с вашей матушкой, но если ее здоровье все еще не достаточно крепко, то не стоит ее беспокоить…. И тогда я решил поговорить с вами, - он замолчал, подбирая слова.
- О чем же? - нежным голоском поинтересовалась девушка.
- О г-не Брейке, - вскидывает голову Лунеттес, наконец, решаясь открыть свои чувства, - силы покидают его. Я всерьез за него опасаюсь. Он не оправдано рискует на каждом задании, словно…. Словно сам хочет побыстрее приблизить свой конец, - горячо проговорил Лиам.
Глаза девушки встревожено смотрели на него, и ему казалось, что она на самом деле слышит в его словах, голосе, нервных жестах не ту дружественную заботливость, которую он пытается показать изо всех сил, а его признание в истинных чувствах к Шляпнику, что-либо говорить от этого становилось невыносимо трудно.
Люди склонным считать, что мир обращен к ним гораздо сильнее, чем это имеет место в действительности. Мисс Рейнсворд не замечала, а тем более не разгадывала его чувств, она была полностью погружена в свои. И ее тоже снедала тревога, страшное предчувствие, и жгучее желание сделать хоть что-то, что бы, если не избежать быстрой фатальной развязки, то хотя бы оттянуть ее. Было странно, что Лунеттес пришел к ней с этими тревогами именно сегодня, после почти без сна проведенной ею ночи по той же само причине. Неужели это и есть жуткое предзнаменование скоро конца? Мысли и тревоги, тех кто ближе всех Зарксису, сходятся в одну точку…..
- Я считаю, что самым правильным было бы уговорить г-на Брейка уйти из «Пандоры», – продолжал Лиам.
- Это не под силу даже мне, - покачала головой девушка. - Он видит в этом хоть какой-то смысл своего существования. Он не станет лишать себя этого.
- Тогда он может просто лишиться жизни! – воскликнул сослуживец и тут же сник, укоряя себя за излишнюю горячность.
- Я встревожена всем этим не меньше, чем вы, - призналась Шерон, - имей для него служба какое-то значение, еще можно было попытаться убедить его, что истощаясь, он перестает приносить пользу, и даже вредит делу. Вот только эта служба, «Пандора», ему почти безразличны. Единственное, для чего он все это затеял, только для собственного успокоения. Чужое спокойствие ему совершенно безразлично.
- Как вы правы, сударыня, - мрачно роняет Лиам. - И все же мы должны, что-то сделать! Мы должны пытаться! Мы же не можем просто смотреть как…. как он… Пусть он не хочет сделать шаг нам на встречу и признать, что положение просто быстро приближается к катастрофе, так пусть он хотя бы не мешал всем моим попыткам увести его из под ненужного удара! Несколько раз мне ценой невероятных усилий удалось отозвать его с задания, но он неистово сопротивляется этому. Самовольно нарушает приказы. Рвется в самое пекло, не о чем не думая! Я … Я истратил все свое красноречие, но он только улыбается мне в ответ. И это жуткая улыбка! Это улыбка смертника, который прекрасно знает, на что идет!
А девушке вспоминалось спокойное умиротворение, которое она застала на лице Зарксиса….. Неужели это только свидетельство сделанного им ужасного выбора?
- Г-н Лиам, я обещаю вам, что поговорю с ним сегодня же, но…..
- Если не мы, то для него этого не сделает никто, даже он сам.
Прощание прошло на очень тревожной ноте. Лунеттес, как всегда, спешил по делам в «Пандору».
От этого визита на душе у Шерон стало еще тяжелее. Конечно Лунеттес прав. Во всем прав. С Брейком необходимо серьезно поговорить…..
Мисс Рейснворд уточняет у горничной, не вставал ли Зарксис, и, получив отрицательный ответ, решает разбудить его сама.
Едва она успела переступить порог комнаты, как раздался голос Шляпника:
- Слышу легкие шаги. Это верно фея сладких грез принесла мне свой подарок, - он лежал на спине, не открывая глаза, и улыбался.
- Ты долго не выходишь. Я волновалась. Задание было тяжелым? – как можно более мягко произнесла девушка.
- Ах, нет, нет. Это не она. Конфет не будет, - печально закончил Зарксис.
- Прости, я подожду пока ты выйдешь к чаю. Тебе нужно одеться…., - вдруг решила оттянуть время серьезного разговора Шерон.
- Одет я или нет, я всегда к услугам моей госпожи. И во сне и наяву.
- Я снилась тебе? – удивилась мисс Рейснворд.
- Да! И это было прелестно. Меня одарили поцелуем.
Шерон покраснела.
«Значит он не спал. Плут!».
Брейк не видел ее смущения, потому что глаз так и не открыл.
- Я буду ждать тебя в гостиной, - сообщила девушка решительно собираясь уйти.
- Но ведь разговор очень важный, не так ли, госпожа? Настолько, что вы даже соизволили прийти в мою скромную обитель, не боясь застать меня в совершенно не подобающем виде.
- Прекрати же! Разговор действительно серьезный.
- Тогда предлагаю приступить к нему прямо сейчас, чтобы не портить им себе аппетит. Я еще надеюсь на достойный завтрак…. Или уже обед? – наконец блеснуло рубином его око.
- Ты не серьезен, - упрекнула его девушка, - а поэтому разговаривать просто бессмысленно.
- Да, за столом я буду сговорчивее, потому что рот будет занят.
Потеряв терпение, Шерон фыркнула и направилась к двери.
- Положение действительно серьезное, - полетело ей вдогонку, - раз уж к вам приходил Лунеттес…. Неужели он вам на меня жаловался?
- Откуда ты знаешь? - удивилась мисс Рейснворд.
- Он не мог не прийти. Я же еще не сдал ему отчет.
- Он говорил со мной совсем не об этом, - Шерон все же решила начать разговор.
Она подошла к кровати Шляпника и села на край.
- Он беспокоится о тебе.
- Как не благородно с его стороны. Мало того, что он мучает меня своими переживаниями, он осмелился наградить ими и вас!
- Но он прав. Ты ведешь себя зачастую безрассудно, неоправданно рискованно, вызывающе, необдуманно….
- Вас смущает моя легкость? Но ведь это так просто! Я знаю, что обо мне некому будет жалеть. Есть я, нет меня, солнце встанет, цветы расцветут! Тем не менее, не стоит так беспокоиться, я свою жизнь дешево не отдам.
- Ты говоришь ужасные вещи. Ты не справедлив к нам. Ты……
Его единственный глаз насмешливо поблескивает. Что бы она сейчас не сказала, какие бы доводы не приводила, он все обернет в шутку. Этот разговор, как и все предыдущие, опять ни к чему не приведет.
Она должна заставить его быть серьезным. Шерон припала к нему на грудь и уткнулась лицом в белую сорочку. Из глаз ручьями полились слезы, расползаясь на ткани мокрыми пятнами. Зарксис медлил несколько мгновений, а потом обнял ее. Она вздрогнула. Почему? Это не первые его объятья, да и утешает он ее как ребенка. Почему-то ей казалось, что сейчас эти объятья чуть теплее, чем обычно, чуть крепче, чуть ниже…. Слезы высохли. Мысли устремились совсем в иную сторону. Она слышит стук его сердца. Не совсем размеренный. Значит он тоже взволнован. Она плачет, он утешает. Кажется так просто, а на самом деле так сложно. Они наедине, он в постели, и все еще не одет, она трепетно прижата к его груди, руки заключили ее в объятья, что это если не…. если не….? Довольно же колебаний! Любовная сцена! И кровь понеслась по жилам, разнося приятный нарастающий жар. Слезы высохли, но она боится поднять на него глаза, боится оторваться от его сердца, так давно зовущего ее. Разорви она эту волшебную связь, незаметно опутавшую их, и он снова обратит все в шутку, а ей совсем не хочется смеяться, ей хочется ясности, ей наконец хочется правды.
Он тоже молчит. Тоже не хочет все разрушить. Если бы на этом мгновении можно было остановить время, жизнь, вечность! Сладостное и мимолетное, неповторимое и такое беспощадно хрупкое!
Он молчит.
Как бы того не хотелось, но это не может продолжаться бесконечно. Что-то все же должно произойти. Почему он молчит? Неужели сейчас, когда она так близко, когда она в его объятьях, молчалива и покорна, неужели ему нечего ей сказать? Не в чем признаться? Или он ждет чего-то от нее? Как это не по-рыцарски с его стороны, заставлять ее саму во всем признаться! Только вот молчать, пожалуй, теперь еще хуже.
- Зарксис, - тихо говорит она так и не поднимая головы, - мне нужен твой совет. Как ты думаешь, могут ли чувства жить в сердце, не открывая себя долгое время…. бесконечно долгое время… а потом вдруг настигнуть со всей красноречивостью и жаром, когда этого совсем не ожидаешь? Возможно ли такое?
- О, моей госпоже какой-то неожиданный поклонник открыл свои чувства, - улыбнулся Брейк. - Это должно быть весьма приятно. А стоит ли верить внезапности? Что же, всякое случается. Если бы вы потрудилась назвать мне его имя, я бы дал вам более конкретный ответ, ведь все зависит от человека.
Шерон подняла к нему лицо и, уперев в него уверенный взгляд, произнесла:
- А если я говорю о тебе, Зарксис?
- Обо мне? – удивление было сыграно безупречно. - Простите, но я не припомню, что бы….
Девушка оборвала его поцелуем. Взгляд Шляпника застыл. Руки, вместо того, что бы крепче обхватить еще сильнее прильнувшее к нему тело, почему-то разомкнулись. Брейк вжался в подушку, пытаясь уйти от страстно ласкающих его губ, но уже решившись на такой отчаянный шаг, Шерон не собиралась отступать или сдаваться. Девушка обхватила лицо Зарксиса руками и потянула к себе. Он не отвечал на ее требовательное лобзание. Осторожно пытался убрать ее руки. Отстраниться. Она списывала это на удивление ее внезапным порывом, на неуверенность в серьезности ее намерений, на выдерживание так грубо нарушаемых ею норм этикета. В отличии он него она уже не о чем не желала думать. Черта была пересечена. Впереди была только все более накатывающая на нее сладость. Тело впервые так бурно загоралось, и совсем не священным пламенем, об отсутствии которого она сожалела, а требовательным жгучим огнем сладострастия. Она хотела бесконечных ласк, безумных поцелуев, жарких признаний, головокружительных объятий, упоительнейшего слияния…..! Он все еще медлил, делал слабые попытки вырваться из тянущихся к нему врат блаженства. Ее вздохи перешли в умоляющие стоны.
Видимо потеряв надежду мягко высвободится, Зарксис всем телом сделал рывок, подхватил пылающую страстью госпожу и опустил на постель, оказавшись сверху. Столько резкая смена положения сначала напугала ее, но потом глаза блаженно закрылись, она отдавалась в его власть. Отняла ладони от его лица, что бы заключить в объятья. Воспользовавшись этим, Зарксис приподнялся над ней на вытянутых руках.
- Не думаю, что продолжение будет уместно, - беспощадно заявляет он.
В одно мгновение он разрушил все! Эта совершенно ненужная фраза вдребезги разбила хрупкий замок ее надежд. Он снова хочет воздвигнуть между ними с таким трудом покоренную ею стену! Ее ответом была пощечина.
- Благодарю вас, госпожа, такая ласка мне больше под стать, - улыбнулся Шляпник, за что получил вторую звонкую оплеуху, а потом еще, еще и еще.
Девушка с упоением хлестала его по щекам, найдя в этом выход своим раненым чувствам. Истязание продолжалось пока Брейк не перехватил ее руки и не вжал их в кровать. В горячем порыве она не желала сдаваться, и попыталась освободиться. Он держал крепко, нависая над ней и гневно поблескивая винно-красным глазом. Так и не обретя свободу Шерон приутихла.
Вот он - момент откровения. Сейчас Зарксис должен наконец выразить свои чувства, припасть к ней поцелуем, заключить в объятья и поклясться никогда не покидать ее! И девушке казалось что именно это она прочла в его взгляде. Почему же он так мучительно долго медлит?
Выражение лица Брейка меняется. Оно становится непроницаемо холодным.
- Я не желаю быть чьей-то игрушкой, - неожиданно заявляет он. - Я люблю игры, но быть игрушкой не хочу. Вы, госпожа, затеяли очень жестокую игру, в которой вам тем не менее не выиграть.
Лицо мисс Рейнсворд выражало полнейшее недоуменнее.
- Вы полагали, что я не понимаю истинную природу ваших действий. Заявляю вам – это не так. Даже единственным глазом я вижу достаточно, что бы понять настоящую причину этого поступка, - он отпустил ее руки, видя, что его лицу они более не угрожают, и поднялся с кровати.
Девушка тоже медленно садиться, совершенно теряясь в догадках о смысле его слов.
- Сожаление, жалость, стремление поймать то, что неизбежно ускользает, попытка заглушить боль неразделенности чувств. Что еще я не назвал? Сильнейшая смесь. Но я не желаю принимать этого на себя. Причина этому не я, и не мне должно быть все это адресовано. Долгие взгляды, когда казалось бы никто этого не видит. Томные вздохи. Блеск глаз во время коротких, ничего не значащих разговором. Легкий румянец на щеках, при приближении желанного объекта. Да, я замечал все это. Только чужое сердце – вещь никому не подвластная. Заставить его гореть и трепетать не возможно. Оно только само решает в чью власть ему отдаться. И если это решение было принято не в вашу пользу, то остается только смириться. Сердце преисполнено самых жарких чувств, но предмет их отнюдь не вы. Им владеет другой человек, и я полагаю всецело и безраздельно. Этого не изменить, и тем более не так. Попытка вызвать чужой интерес ревностью – очень неблаговидный поступок. Еще более оскорбительно, что вы хотите меня использовать. Довольно же. Завершим на этом сей глупый спектакль. Оставьте надежды. Они несбыточны.
Это заявление заслужило еще одну пощечину. Шляпник грустно улыбнулся. Это всего лишь беснующееся бессилие.
Слезы снова рвались из прекрасных глаз, но Шерон больше не желала награждать ими насмешника. Прикусив губу, она выскочила из его комнаты.
- Счастливчик Гилберт, - протянул Брейк. - Кто бы мог подумать, что она так будет из-за него переживать.
Гостиной она достигла будучи уже вся в слезах, и совершенно не рассчитывала там кого-то застать, напротив, наделялась обрести здесь остро необходимое уединение, но наткнулась на Лунеттеса.
- Простите, мисс Шерон. Оказалось, что я забыл у вас папку с бумагами. Пришлось вернуться….., - пробормотал Лиам, смущаясь и своей оплошностью, и состоянием девушки.
Она пыталась спрятать глаза и удержать накатывающие слезы, но положения это не исправляло.
- Что-то случилось? – сочувственно поинтересовался Лунеттес, мисс Рейнсворд, опустила очи, не в силах размокнуть уст. - Брейк? – догадывается он.
Девушка кивает.
Конечно. Кто же еще способен так молниеносно ввергнуть человека в пучину отчаянья!
- Прошу, вас, сударыня, не расстраивайтесь, и главное, не принимайте все так близко к сердцу. Вы же знаете г-на Брейка, он способен многое сказать и даже очень зло, но по настоящему злого умысла в его действиях нет. Или… это просто ссора. Пройдет совсем немного времени и вы помиритесь, и все будет так же благополучно, как и раньше…..
- Не будет! – горько воскликнула девушка, вскидывая на него заплаканные глаза. - Ничего уже не будет как раньше! Он жесток! Невыносимо жесток!
- Не говорите так. Даже если он и позволил себе обидеть вас, то сделал это, наверняка, из самых лучших побуждений, ведь так же как и в дни вашего детства, он продолжает вас любить и оберегать…
- Нет! Нет! – отчаянье било через край. - Он не любит меня! Он любит совсем другого человека!
От этого признания у Лиама перехватило дыхание, чувства забурили, а голова пошла кругом. Огромных усилий ему стоило сохранить хотя бы бледную видимость сдержанности.
- Он это сам сказал? – с огромным трудом выдавил пораженный Лунеттес.
- Сам! Честно и откровенно! – силы покидали девушку, ей хотелось закрыться в своей комнате и больше никогда в жизни ее не покидать, но правила этикета удерживали ее около гостя, который даже видя ее состояние не торопится уходить.
- И кто же это? – совсем уж не своим голосом пробормотал Лиам.
Мисс Шерон бросила на него взгляд надрывно кричащий: «Как будто вы сами не знаете!» - и более не в состоянии совладать с собой, бросилась прочь и из этой комнаты.
Ее стремительный уход спас Лунеттеса от полного разоблачения. Сердце заиграло оглушительный марш безумного волнения и бесконечного торжества. Ноги подкосились, и он был вынужден опуститься в кресло. По телу пошел нестерпимый жар. Стекла очков мгновенно покрылись испариной.
«Зарксис, Зарксис! - билось во всем существе Лунеттеса. - Что же ты со мной делаешь? Зачем же так?»
И ему невыносимо захотелось кинуться к Шляпнику, утонуть в его взгляде, улыбке, голосе, объятьях, еще раз испробовать все блаженное забвение страсти, но уже отрыто и не таясь! Лиам даже встал на еще не послушные ноги…. Но нет…нет… Нет! Не здесь, не в этом доме! Здесь их могут застать, увидеть, разоблачить! Он к этому не готов! И даже если Зарксис признался госпоже Шерон, тайна не вырвется наружу. Мисс Рейснворд, не смотря на израненные чувства, непременно сохранит ее. Он должен уйти отсюда! Немедля! На свежий воздух! Подальше от дурманящей своей сладостью фиолетово-конфетной чепухи!
|
