 Фанфик «Незавершенность»
Шапка фанфика:
Название: Незавершенность
Автор: Lumino
Фандом: Предательство знает мое имя
Рейтинг: PG
Персонажи: Лука, Луиз
Жанр: ангст, драма
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймеры: не претендую.
Размещение: запрещено.
Текст фанфика:
Но где-то мой ангел живет,
Курит и пьет коньяк,
И тоже кого-то ждет,
Не зная, что ждет меня.
И может, устав бродить,
Встретит искомое
Его любовь и моя - незавершенность.
Шаг.
- Ты ведь всегда будешь рядом, Лука?
- Конечно.
Черные волосы и плотный застывший туман серебряных глаз, где Луиз видит отражение далеких равнодушных звезд. Лука поднимает руку и треплет брата по волосам.
- Ты еще станешь когда-нибудь великим…
Вдох.
Мгновенное движение меча, и, словно отражение в зеркале, брат отражает его удар.
- Неплохо, Луиз. Но можно и лучше.
Лука фыркает и снова нападает. Клинки скрещиваются, звенят, и бой закручивается с новой силой.
- Черт, я все-таки выиграю у тебя! – яростно шепчет Луиз, и выбитый из руки меч тускло блестит на холодном каменном полу.
Свет.
Нестерпимо яркий, обжигающий теплом и холодом – он рядом, он всегда останется здесь, и, даже когда рухнут миры, он не покинет его.
Брат. Он дороже всех – высокомерного отца, которому нет дела до сыновей. Матери, гордой напыщенной женщины с прямой спиной и царственным взглядом. Слащаво ухмыляющихся сановников, чьи масляные взгляды заставляют передергиваться от отвращения.
Лука – единственный, кто всегда понимал Луиза до конца.
Тьма.
Чернильное небо без звезд – и высокая фигура в черном, застывшая, как капля воды на стекле лютой зимой.
- Мне надо уехать. Отец поручил мне задание, но я скоро вернусь.
Луиз не выдерживает, он кидается к отрешенному брату. Нужно убедиться, нужно прижаться лбом к спине, понять, что ему не все равно, ему никогда не было все равно…
- Обещай, что вернешься ко мне.
Голос срывается на высокой ноте, в груди бешено стучит сердце – почему?
- Обещай, что никогда не покинешь меня!
Тонкие пальцы скользят по щеке, отводят черную прядь волос, и в стальных озерах глаз Луиз видит свое отражение.
- Обещаю.
Туман.
Грязно-серый, неопределенный. Застывшее в своей бесконечности время – его все нет. Луиз бродит по дворцу, и опустевшая комната брата заставляет сердце наполниться тоской – у него не осталось никого.
Отец вечно занят, мать постоянно в приемах и балах, сверстники – либо завистливые твари, либо трусы, которые и слова поперек сказать не смеют, да даже лишний раз не взглянут.
Холодный промозглый ветер не приносит с собой запахов, кроме одного – терпкого, солоновато-горького полынного – тоски.
Удар.
Сердце бьется медленнее, потому что слова отца постепенно доходят до сознания.
Предал. Продал. Ушел. Не сдержал. Бросил.
Оставил.
Предал.
Променял на сопливую девчонку, шатающуюся со стражами Звелт. Всемогущая тьма, за что? Луиз стоит до конца, выслушивая распоряжение отца о том, что брата немедленно следует убить при встрече.
Только покинув кабинет, он идет в комнату Луки и без сил падает на кровать. Запах холодной черной тьмы – ветра, которому никто не указ. Луиз медленно дышит, сжимая в пальцах теплое одеяло, и в груди что-то болезненно сжимается.
Ярость.
Выжженное пепелище вместо цветущего сада – его душа. Луиз не спит и не ест, днями и ночами пропадая в тренировочном зале. Здесь, на каменном полу, еще можно различить выбоины, оставленные их мечами.
Его мечом. Тем самым, что, быть может, в это самое время уничтожает Дюра.
Луиз не отступит. Лука предал их всех, предал отца, семью, честь, опозорил род.
Он предал его самого.
А значит, должен умереть. Луиз не успокоится, пока его техника боя не станет совершенной, идеальной – такой, которой достаточно было бы, чтобы убить.
Холод.
Злоба, будто приливная волна, медленно уходит из души. И место ее занимает сосущая пустота одиночества – почему? Они встретятся еще нескоро – может, через несколько десятков, сотен, тысяч лет. Луиз умеет ждать – Дюра не стареют и не умирают.
Он знает – пройдет еще немало зим, прежде чем он взглянет в равнодушные серебряные глаза брата. А когда-то Луке не было все равно.
- Будь ты проклят!
Голос звучит почти жалобно, и Луиз ненавидит себя за эту жалость к себе, за слабость, за противоестественную любовь к брату, к предателю.
Клейменый Зесс – вот как зовут теперь того, за кого Луиз, не задумываясь, отдал бы свою жизнь.
Азарт.
Они играют с ним, как с мышью, делая ставку на любовь Луки к Божественному свету. Этот безумец, Рэйга, неужели он чего-то добьется? Но отец приказал прибыть в замок, потому что тому удалось добыть эту сопливую девчонку…
Точнее, парня. В этот раз Юки решила родиться парнем.
Луке бы охладеть к своей бывшей любви, забыть ее, отвернуться, вспомнить прошлое. Но Луиз слишком хорошо знает брата – раз за что-то взявшись, он не отступит, пока не настанет конец.
Луиз невидимый стоит в комнате, разглядывая парня. Невзрачный, разве что волосы рыжевато-золотистые, да черты лица тонкие, будто из фарфора вырезаны. Осталось в нем все-таки что-то девичье.
Как можно продолжать любить, предполагая, что ответа не будет? Луиз не знает.
Зной.
Серебряное лезвие чертит полукруг, когда в пустом зале Луиз вновь и вновь тренируется. Зачем? Ему бы спать перед решающей битвой, но вот только, стоит закрыть глаза, перед ними встает образ брата.
И черные волосы, и кресты на плече, и колдовские манящие глаза.
Будь ты проклят, Лука!
Луиз яростно взмахивает мечом, и руки двигаются сами по себе: обманный, режущий, в горло… Мысли заняты другим – сегодня он впервые увидит брата за несколько сотен лет. Изменилось ли в нем что-нибудь? Новые шрамы, мрачная тень в некогда светлых глазах – тяжесть накопленных знаний?
- Почему…
Меч медленно выпадает из руки и с тихим звоном касается пола. Луиз опускается на колени. Его трясет, он не представляет себе, как завтра посмотрит в глаза брату.
Сон.
Нет. Ничего не изменилось. Он все такой же – гордый, уверенный, непоколебимый, как Гималаи. И сильный, очень сильный, когда в его руках расцветает фиолетовое пламя заклятий, и движения отражают выпады Луиза.
В глазах Луки самое настоящее изумление, когда он замечает брата.
- Луиз?
- Пошел к черту!
Ярость. Боль. Безысходность. Одиночество. Жгучая тоска и укрепившаяся за время обида словно прорывают плотину спокойствия, и Луиз дышит, загнанно, словно умирающий, хватает последние крохи кислорода.
Где-то позади них сражаются остальные, но ему, Луизу, плевать на остальных. Перед ним стоит тот, кто когда-то подарил целый мир.
А потом ушел, и мир разлетелся на осколки.
Боль.
Тяжело. Лука не поддается, он дерется в полную силу, и Луиз отвечает ему тем же. Все серьезно, и любая осечка приведет их к смерти. Они словно танцуют, но в танце никто не умирает, и сверкающая алая кровь не каплет на каменный пол из груди Луки.
Меч Луиза прижимается, целует горло брата, но Лука стоит спокойно, и в стали глаз нет ни тени страха.
- Давай, Луиз. Сделай это.
Невозмутимо, будто бы они, как в старые добрые времена, обсуждают этих паршивых овец – чиновников из дворца.
Рука дрожит, пальцы сводит судорогой. Сколько лет он ждал этого? Сколько раз представлял, как убьет брата, заставит его понять, что Лука отнял у него в тот день, когда предал свою семью?
Греза.
- Почему ты ушел? – голос почти не слышен, и глаза брата расширяются в недоумении. – Скажи, Лука. Скажи, почему ты бросил меня. Ты же обещал мне.
Луиз шепчет, не сводя глаз с лица, заново запоминая все, что успело стереться из памяти. Длинные пальцы, худое поджарое тело, как у гончей, кровавые кресты на плече. Порванный плащ, по которому вниз медленно стекает горячая демонская кровь.
- Уходи! Беги, Луиз!
Лука кричит ему, и Луиз с недоумением оглядывается – Божественный свет пришел в себя? Все вокруг залито нестерпимым ярким светом, и голова начинает раскалываться.
- Он убьет тебя, уходи!
Луиз опускает меч, расслабляет руку, и клинок исчезает. Он улыбается, почти радостно – а стоит ли бежать?
- Беги, брат!
Луиз закрывает глаза, и острая режущая боль пронзает тело насквозь, расползается по венам вместе с алой кровью. Перед глазами мелькают осколки миров.
Полет.
- Брат? – голос знакомый-знакомый, родной.
Луиз не хочет открывать глаз. Теплые пальцы касаются щеки, рука поддерживает под спину, он ощущает присутствие брата. Ему все это только снится, тогда зачем просыпаться?
Лучше вечный счастливый сон, чем мутная серая реальность, где не осталось ни тьмы, ни света.
- Луиз.
По телу вспышками расползается боль, как ленивые тараканы, испугавшиеся тапка. Ему все равно – умирать, жить, страдать – брат рядом.
Он все-таки открывает глаза – непозволительная роскошь не смотреть на него, не видеть призрачного серебра.
- Лука.
Он чувствует себя снова маленьким ребенком, когда демону кажется, что из темных углов на него таращатся чьи-то глаза. И только чье-то тепло рядом помогает понять, что все это лишь игры страха.
Шаг.
- Луиз. – тяжелый вздох. – Почему ты не ушел?
Его словно прорывает, и Луиз захлебывается в собственных словах, его топят призраки боли и одиночества, и осознание того, что скоро все заканчивается, надгробием ложится на грудь – он снова уйдет…
Луиз говорит, говорит, пока воздуха в груди не остается совсем, и он судорожно вздыхает и кашляет, а боль ядовитыми змеями расползается по телу.
- Лука… Я ведь умираю, Лука?
Брат не произносит ни слова, но не отводит взгляда, и Луиз чуть усмехается. Обычно в сказках так и бывает – третий лишний.
- Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? – тихо-тихо, потому что сил почти не остается. – Ты ведь обещаешь помнить меня?
Лука не отвечает, но Луиз тянется к его руке и легонько сжимает теплую ладонь. Почти как раньше, когда рядом, спиной к спине, они сражались против стражей.
Почти как раньше.
Горечь.
- Прости, Лука, что я оказался так слаб, - кашель прерывает его, но Луиз упрямо продолжает. – Я должен был убить тебя, но не сумел. Я слишком тебя люблю.
Боль откатывается назад, теряется за светло-серебристой дымкой, и Луиз вглядывается в черты лица, до боли стискивает пальцы брата и ищет его глазах отражение души.
- Ты никогда не был слаб, Луиз, - несколько слов значат для умирающего демона больше, чем все признания в любви в мире. – Ты был хорошим Темным Генералом. За тобой бы шли, и твое имя служило им боевым кличем, но ты не успел. Почему ты не ушел?
- Я слишком слаб.
Горькая усмешка кривит губы в болезненном оскале, и Луиз со вздохом утыкается носом в грудь брату, чувствуя сильные руки на своих плечах.
- Не ищи меня там, хорошо? – Луиз не уточняет, но оба знают, о чем он говорит. – Будь с ним, раз уж выбрал. Ты ведь всегда шел до конца, правда?
- Луиз, Юки может вылечить тебя.
- Даже если осколки склеить, они никогда не утратят шрамов-трещин. Особенно, если это осколки целого мира…
Запах холодного гордого ветра окутывает собой все вокруг, и Луиз следует за ним, чувствуя, как чернильное небо поглощает тепло чужих ладоней.
Он не останется здесь – он пойдет дальше. Луиз ждал сотни лет и подождет еще немного.
Потому что смерть – это только начало.
|
