 Фанфик «Игра ради игры | Часть 1. Клыки у горла»
Шапка фанфика:
Название: Игра ради игры
Автор: Демон
Фандом: Бэтмен
Персонажи: Бэтмен, Брюс Уэйн, Джокер, Джим Гордон, Альфред Пенниуорт
Жанр: Экшн, драма, детектив
Рейтинг: PG
Размер: Миди
Содержание: Бэтмен и Джокер - две стороны одной монеты. Два непримиримых врага. Темный Рыцарь всегда пресекал безумные планы Джокера. Но что, если Клоун подберется к Бэтмену ближе, чем когда-либо ему это удавалось? Что, если сама тайна личности Стража Готэма окажется в руках безумного злодея? И что Джокер будет делать с этой тайной?
Статус: В процессе
Дисклеймеры: права принадлежат создателям фильма.
Размещение: Только с разрешения автора
Текст фанфика:
Пролог
Люди не могут сказать, какое воспоминание в их жизни было первым. Не могут назвать момент, когда они осознали себя. Он составлял исключение. Было ли это исключение из рода тех, что подтверждают правило, он не знал. Да и не стремился узнать.
Зато он помнил…
Отчетливо помнил тот момент, когда впервые осознал себя. Хотя, нет. Слово «впервые» здесь явно лишнее. Но он все равно не помнил, что было до того…
Боль…
Боль…
БОЛЬ.
Кроме боли нет ничего. Ни зрения. Ни слуха. Ни обоняния. Только боль. Даже не столько снаружи, сколько внутри, в голове. Кажется, сейчас голова разлетится на части и мозг вылетит, как клоун из коробочки. Сколько это продолжалось, он не знал. Но это было первое, что он помнил.
Потом, конечно, было и другое. Но боль… Она не ушла. Та боль, что была внутри, никуда не ушла. И все остальное, по сравнению с этим, было ерундой. И обесцвеченная, словно выбеленная, кожа. И резкий, скрипучий, высокий голос. И то, что он, взрослый мужчина, не помнил ничего. Только боль.
И ещё он запомнил карту. Невесть как попавшую туда. Обычная игральная карта из обычной колоды для преферанса. И карта эта была изрядно потрепанной. А на ней был изображен человек в костюме шута. Улыбающийся человек. Он улыбался, когда игрок, выиграв крупную сумму, исступленно целовал принесшие ему выигрыш карты. Он улыбался, когда, проиграв огромные деньги, игрок топтал карты ногами, плевал на них и бросал в грязь. И когда ветер подхватил его и понес, кружа, в неизвестность, он тоже улыбался. Хотя, наверное, ему, человеку на карте, было больно.
Ему тоже было больно. Начиная с того момента, как он осознал себя и до сего дня. И хотя клоун уже не стремился вылететь из коробочки, боль все равно оставалась. А тогда, когда он ещё не знал, что к боли тоже можно привыкнуть, что клоун накрепко застрянет в своей коробке. В его голове. Он стоял на четвереньках, и смотрел на карту. С карты ему улыбался вечной улыбкой шут. И тогда он тоже улыбнулся. Улыбнулся, чтобы показать, что он тоже может противостоять боли. Чтобы показать, что он тоже может оставаться человеком, наперекор боли. Но боль… Она исказила улыбку, превратив её в злобный оскал безумца. Который так уже и не смог сойти с его лица. И с тех пор он всегда носил на своем лице этот оскал. Оскал, вызванный болью.
Боль заставляла его смеяться, боль сжимала его пальцы на горле очередной жертвы. Боль делала его безумным убийцей и садистом.
А он ведь думал, что всего лишь улыбается…
Как улыбалась карта…
Как улыбался джокер.
Часть 1
Бегущий пес
I
Особняк Уэйнов, пригород Готэм-Сити
- А сейчас наш репортер Вики Вейл прямо с места событий. Здравствуй, Вики. Есть ли какая-то новая информация?
- Здравствуй, Артур. Добрый вечер всем жителям Готэм-Сити.
- Да… Но, к сожалению, конкретно этот вечер нельзя назвать очень уж добрым…
- Да, Артур, как это ни печально, но ты прав. Сегодняшний вечер действительно не переполнен рождественской добротой, ведь сегодня из психиатрической клиники Аркхем вновь сбежал маньяк по прозвищу Джокер. В который раз уже это происходит? Нам остается надеяться только на то…
Брюс Уэйн выключил телевизор. Встал с кожаного дивана, с хрустом потянулся и направился из гостиной в кабинет. Он был высоким человеком с темными волосами и голубыми глазами. Дворецкий Альфред называл Брюса «молодым хозяином», хотя Уэйну уже было за 35 лет. Но, учитывая, что дворецкому Альфреду Пенниуорту уже давно исполнилось шестьдесят, это было неудивительно. Для родителей мы всегда остаемся детьми, а Брюс Уэйн всегда был для Альфреда, как родной сын. Впрочем, и Брюс по-отечески относился к своему незаменимому дворецкому. Очень часто повторялся между ними короткий диалог: «Что бы я без вас делал, Альфред?» На что дворецкий всегда отвечал: «Право же, сэр, я и сам этого не знаю, да и представить боюсь».
- Кажется, вас опять ожидает бессонная ночь, сэр, - дворецкий вышел из кухни с подносом, на котором стоял кофейник, чашка, блюдце с бутербродами и сахарница. – Джокер сбежал. Снова. Знаете, сэр, это начинает походить на замкнутый круг. Я имею в виду вашу борьбу с этим психопатом.
- Только начинает? – Лицо Брюса искривилось в усмешке. Не то иронической, не то полной грустной безысходности. – Это действительно замкнутый круг. И закончится все тоже, увы, плачевно.
Уэйн подошел к фортепьяно, стоявшему посреди огромного кабинета и наиграл тремя пальцами комбинацию нот. Напольные часы с тихим шипением отодвинулись от стены, возле которой стояли. Брюс подошел к часам, нажал на видимый ему одному рычаг и часы, сдвинувшись вправо, открыли взору узкий проем и начинавшуюся за ним лестницу. Молодой миллиардер начал спускаться, дворецкий последовал за ним, держась на расстоянии примерно трех шагов.
- Интересно, как ему это удалось, сэр? – лицо Альфреда действительно выражало заинтересованность.
- Судя по тому, что сам Аркхем не потерпел сколько-нибудь сильных разрушений, могу предположить, что он вновь использовал паралитический газ. А снабдил им его, вероятно, новый охранник, недавно устроившийся в клинику. Я ведь советовал Шарпу не брать его. Он мне сразу не понравился.
- О, да. Тим неделю следил за ним, но не нашел ничего подозрительного в его поведении.
- Альфред, - Брюс говорил голосом человека, вынужденного объяснять очевидные вещи, - Джокер не дурак. Он знал, что я или Робин будем следить за новым человеком в Аркхеме. Поэтому он не торопился. Я только не ожидал, что побег произойдет днем. Сегодня я хотел дежурить возле клиники.
- Почему именно сегодня, сэр?
- Посмотрите на календарь, Альфред.
Дворецкий удивленно поднял брови, но переспрашивать не стал, зная, что хозяин не ответит, ибо сейчас он поглощен куда более важными проблемами. Однозначно, что Джокера нужно найти, и быстрее, пока тот не натворил дел. Из опыта прошлых лет и Брюс, и Альфред знали, что маньяк этот после очередного побега мог как сразу перейти к делу, так и затаиться. Но надеяться на второй вариант не следовало.
Они спустились в пещеру. Это была огромная многоярусная пещера. Она располагалась под восточным крылом особняка Уэйнов и была природной. Брюс Уэйн, когда искал место для своей «базы», лишь расширил её и организовал несколько туннелей, которые выводили в готэмские катакомбы. Естественно, что эти туннели были хорошо замаскированы и закрыты мощными титановыми дверями. На нижнем ярусе пещеры было подземное озеро, которое соединялось с городской рекой подземными же каналами. Именно отсюда стартовала знаменитая «бэтлодка», технически оснащенная по последнему слову, быстрая и маневренная.
На верхнем ярусе располагались приемные станции радаров, арсенал и площадка для «бэтоплана», этакого реактивного самолета, хотя летал он гораздо быстрее армейских истребителей. Ну и на среднем ярусе, который, на самом деле, представлял собой три мини-яруса, находился главный компьютер, стойка с доспехами, мини-арсенал и ещё множество полезных устройств, механизмов, гаджетов. Ну и, конечно, здесь стоял и более знаменитый, чем «бэтлодка» и «бэтоплан» вместе взятые, черный автомобиль обтекаемой форме, этакая помесь гоночной машины с танком. Не хватало только главной орудийной башни. Впрочем, эта машинка и без нее могла «жахнуть» так, что разносила в пыль бетонную стену, контейнер или другую машину.
Брюс сразу же сел за компьютер, начал производить поиск, а Альфред, поставив поднос с кофе и бутербродами на специальную подставку, отошел к стойке и стал проверять состояние основного доспеха.
«Интересно, - думал он, - как это ещё ни одному злодею не пришло в голову, кто стоит за всем этим. В снаряжение вложены миллионы! Хотя, - тут же поправился он, - я не прав. Уже очень многие считали, что мастер Брюс является неким «спонсором» ночного стража Готэма. Правда, их в этом всегда удавалось разубеждать. А вот самого молодого хозяина очень редко кто заподазривал. Вероятно, дело в том флере, который создает он вокруг себя. Все эти приемы, пати, интрижки с моделями и актрисами».
Альфред называл Брюса Уэйна молодым хозяином, хотя тот и являлся единственным представителем семьи Уэйнов. Родителей Брюса – Томаса и Марту убил грабитель, когда младшему Уэйну было восемь лет. А двумя месяцами раньше мастер Брюс провалился в старый колодец, как раз на верхний ярус пещеры, в которой они ейчас находились. Все это было так давно…
- Все, как я и думал, - голос Брюса заставил Альфреда вынырнуть из нахлынувших на него воспоминаний.
- Сэр?
- Я имел в виду побег Джокера, - все это Брюс говорил уже на ходу, спешно, через голову, стягивая рубашку.
- Мне разбудить Тима?
- Нет, Альфред. Он ещё не до конца оправился после той истории… с Пингвином.
Брюс поморщился, как если бы съел целый лимон. Пока он облачался в костюм, Альфред отошел к другой стойке и принялся заряжать пояс. Пояс, что и говорить был многофункциональный. На нем располагались всевозможные гаджеты, плюс, сам пояс мог служить в качестве оружия, если его отстегнуть и размахнуться. Да и это не все его полезные свойства…
Через 3 минуты Брюса Уэйна в пещере не было. Вместо него посреди пещеры стоял… нет, даже невозможно подобрать подходящего слова. Серый кевларовый костюм плотно облегал рельефное тело того, кто ещё минуту назад был молодым миллиардером и самым завидным холостяком Готэм-Сити. Черные перчатки со стальными набойками и тремя короткими лезвиями, расположенными от запястья до локтя. Черные же титановые ботинки, если можно было их так назвать. И развевающийся от ветра, что всегда дул в пещере, цвета воронового крыла плащ. Он был настолько черен, что отливал синевой. Шлем-маска (естественно, черная), оканчивающая острыми антенками-ушами, как у летучей мыши. Костюм этот выдерживал выстрел из пистолета в упор, а плащом можно было укрыться от автоматной очереди. Пояс, тот самый, который заряжал Альфред, был закреплен на талии. Альфред всегда чуть вздрагивал, когда видел это перерождение молодого Брюса Уэйна в холодного и решительного Бэтмена, ночного стража Готэма. Ну не мог он к этому привыкнуть даже за тот без малого десяток лет, что Брюс носил эту маску.
Уэйн направился к ожидавшей его машине. Уже садясь в нее и заводя двигатель, он спросил у Альфреда, причем даже голос миллиардера стал более холодным, грубым и басовитым:
- Вы все-таки посмотрите на календарь, Альфред. Там есть кое-что интересное.
- Хорошо, сэр. Когда вас ждать обратно… Хотя бы примерно?
- Сложный вопрос. Как и всегда, ответа я не знаю.
С этими словами Брюс вдавил в пол педаль газа, двигатель взревел и машина понеслась вперед по туннелю, выходящему, через замаскированный вход, на одно из пригородных шоссе Готэма.
Альфред ещё немного постоял, пока свет фар бэтмобиля не растаял в темноте, веками царившей в туннеле, затем поднялся наверх, в особняк Уэйнов. Сыграв комбинацию на фортепьяно и закрыв вход в пещеру, он подошел к висящему на стенке календарю. Посмотрел на него и усмехнулся:
- Нет, ну действительно, какой же ещё день выбирать для побега! Особенно такому психопату, как Джокер.
Календарь, о чем несложно было догадаться, показывал день недели и дату: пятница, 13-е.
II
Заброшенный филиал «ЛексКорп», гавань Готэм-Сити
Этот комплекс был заброшен три года назад, когда «Уэйн Индастриз» разорвала отношения с «ЛексКорп». Громкая тогда была история, правая рука Брюса Уэйна, председатель совета директоров «Уэйн Индастриз» Люциус Фокс, отлично её помнил. Уэйн тогда поехал в Метрополис, где собирался обсудить с Александром Лютером, главой «ЛексКорп», разработки новых роботов, которых Уэйн собирался использовать в мирных целях – в геологии, добычи полезных ископаемых, и тому подобных отраслях деятельности. Но, когда выяснилось, между прочим не без помощи все того же Бэтмена и его союзника-конкурента – Супермена, что Лекс Лютер собирается продавать производимых в совместном проекте роботов военным. Там ещё, помнил Фокс, была какая-то темная история с репортершей, с которой, кстати, у Уэйна была то ли интрижка, то ли полновесный роман. Но вопросами амурных отношений своего босса Люциус Фокс не интересовался, так, слышал кое-какие сплетни, но ведь правды в них ни на грош. Ходили правда слухи, что тогда, уезжая из Метрополиса, Брюс Уэйн просил ту журналистку поехать с ним, чуть ли не предложение ей сделал, но кто будет верить этим длинноногим болтушкам-секретаршам, которые, в большинстве своем, даже факс не могут нормально и вовремя отправить?
В данный момент Люциуса занимали несколько другие проблемы. Формально, здание филиала «ЛексКорп» принадлежало обоим партнерам. Но тогда, после разрыва контракта, «ЛексКорп» спешно слиняла из Готэма, да и то сказать, вовремя. Полиция-то им была не особо страшна. Даже с недовольством Уэйна Лютер потягаться мог. Плохо было то, что «ЛексКорпом», всерьез и надолго, заинтересовался Бэтмен. Плохо, естественно, для «ЛексКорп», а не для «Уэйн Индастриз», и уж тем более – не для Бэтмена. Поэтому, фактически, комплекс филиала, включавший в себя офисы, лаборатории и даже небольшой полигон, достался Уэйну. Три года комплексом никто не занимался и он стоял себе потихоньку, ветшал, ржавел и щерился на Готэмский залив пробоинами разбитых окон. Но полторы недели назад, на очередном собрании, Брюс Уэйн сказал, что, мол, надо наконец-то что-нибудь решать с этими зданиями: то ли снести их к чертям собачьим, если они для «Уэйн Индастриз» ценности не представляют, то ли сделать из них что-то удобоваримое, приносящее пользу.
Для того, чтобы оценить степень полезности комплекса, три года стоявшего без дела и ухода, Фоксом в тот же день были отправлены, как он выразился «в разведку на объект» оценщик, архитектор, и инженер. Но «явка была провалена». Все трое попали в госпиталь с тяжелыми травмами – а именно укусами собак. Поначалу Люциус списал это на обычных бродячих собак, но когда и посланные вместе со второй бригадой охранники «Уэйн Индастриз» также попали в госпиталь с тем же диагнозом, он всерьез задумался. Решил доложить об этом Уэйну. Тот обещал принять меры.
Именно поэтому Брюс Уэйн в первую очередь отправился проверять «ЛексКорп». В конце концов, использовать бойцовских собак – это в стиле Джокера. Возможно, что это всего лишь отвлекающий маневр, но проверить стоит. В конце концов, здесь должны быть и те, кто за собаками следит. А с ними уже можно побеседовать. В частности – и на предмет того, где находится Джокер.
Оставив бэтмобиль за пару кварталов от доков, Бэтмен по крышам добрался до комплекса. Сканирование в инфракрасном режиме показало, что в здании действительно находятся как минимум три собаки. И три человека. Ну, что ж, это уже какой-то хлеб.
Бэтмен отцепил от пояса устройство, больше всего напоминавшее пистолет, но с торчащим из дула якорем-кошкой. Прицелившись, он выстрелил, зацепившись за крышу одного из зданий комплекса. Там располагалась лаборатория и там же находились собаки и люди. Подергав, чтобы проверить, хорошо ли зацепилась кошка за крышу, Бэтмен прыгнул. В прыжке он нажал на боковую кнопку бэткрюка, как называли этот гаджет в народе и трос начал довольно быстро сматываться. Бэтмен подтягивался к зданию с такой скоростью, что не падал вниз, хотя крыша здания, откуда он стартовал, находилась ощутимо повыше крыши лаборатории. Плащ развевался, создавая впечатление, что по воздуху скользит тень гигантской летучей мыши. «Театральность и обман – мощное оружие» - говорил когда-то молодому Уэйну его учитель по кунг-фу. Брюс внял этому совету и даже с лихвой.
Бесшумно влетев в оконный проем и перекатившись, Бэтмен черной тенью замер и прислушался. Он находился в одном из бывших кабинетов какого-то ученого. В здании не раздавалось ни шороха. Бэтмен включил датчики звуковых колебаний, расположенные в ушах-антеннах шлема.
И он услышал. Тяжелое дыхание собак и не менее тяжелое дыхание людей. «За кем они бегали? – удивился он. – Или от кого? Ладно, все равно надо идти туда. И начинать беседу…»
Бесшумно спустившись вниз – дышали на первом этаже – он увидел их. Действительно, три собаки и трое людей. Накачанные. В масках. Не нужно было долго раздумывать, кто они такие. Еще раз просканировав помещение и не найдя больше никаких живых объектов, крупнее крыс, Бэтмен стал готовиться к «беседе». Он незаметно, неслышной тенью вспрыгнул на балки потолка, достал из кармана пояса три капсулы со снотворным. Очень сильным снотворным, к слову сказать. Затем снова достал бэткоготь и зарядил все капсулы в подствольник. Прицелившись, он три раза нажал на спуск. Трижды послышалось тихое шипение, трижды тихо взвизгнули собаки. Парни внизу забеспокоились.
- Эй, чего там псины орут? – спросил один из них, сидевший на старом обшарпанном кресле. Он был самым тощим из них, но чувствовалось, что он главный.
- А я откуда знаю, - огрызнулся второй, самый накачанный. – Видать крысу почуяли или ещё какую пакость.
- Как бы они мышек не почуяли, - проворчал третий. – Летучих таких мышек. С большими стальными кулаками.
- Эй, - опасливо воскликнул вкачанный. – Ты думаешь, он может быть здесь? Чего ему здесь ловить-то?
-Вас, - раздался глухой холодный голос откуда-то сверху и в следующий миг большая тень спикировала на бандитов сверху.
Эффект был потрясающий. Казалось бы, Бэтмен уже столько лет «чистит» Готэм, и этот прием – планирование с высоты, расправив плащ, словно крылья, является его излюбленным. Уже можно бы и привыкнуть, тем более, что один из бандитов, а именно самый накачанный, уже сидел срок по вине ночного стража Готэма, и испытывал на себе эффектное появления Темного Рыцаря. Но нет, каждый раз эффект оставался неизменным: только особо «крутые» гангстеры, вроде Джокера, Двуликого или Пингвина могли бестрепетно выдержать это зрелище. Все остальные, рангом помельче, только что мимо штанов не… писали.
Поэтому, ничего удивительного, что оба бандита оказались деморализованы и очень быстро выбыли из игры. Одного Бэтмен снял ещё в воздухе – попросту сбил своим излюбленным оружием – бэтарангом, то есть, попросту говоря – бумерангом в виде летучей мыши, а второй успел отскочить, но получил удар в пах ботинком, подошвы которого, надо сказать, были обшиты металлом. Не чугуном, полегче, но гангстеру хватило. Он упал, корчась, крича и держась обеими руками за причинное место. Драки его уже не интересовали.
А вот третий бандит оказался умнее остальных. Он раньше всех засек Бэтмена и успел отскочить довольно далеко, чтобы не попасть в зону непосредственного удара, и теперь стоял, держа Бэтмена на прицеле.
- Я, конечно, не сомневаюсь, – начал он, - что ты легко можешь выбить мой пистолет, но… - закончить он не успел. Бэтаранг, незаметно брошенный Бэтменом, и впрямь выбил пистолет из его рук. Пистолет глухо ударился об пол и эхо от удара раскатилось по всей лаборатории.
- Правильно не сомневаешься, - холодно сказал Бэтмен. – Ты всегда любил эффекты… Джокер.
Гангстер резко, отрывисто и неприятно захохотал и сдернул с себя маску. Бледная, да нет, не просто бледная, белая кожа, глубоко посаженные черные глаза, в которых горел огонек безумия, кислотно-зеленые волосы до плеч и губы, растянутые в улыбке, от которой хотелось оказаться как можно дальше. Желательно, вообще – на другом континенте.
- Ну, конечно, долой маски! Может, желаешь и свою снять? – маньяк глумливо захохотал, смех жутким эхом разнесся по пустым коридорам. – Чтобы все было честно! А? Ты ведь так радеешь за честность, Бэтмен!
Бэтмен ничего не ответил. Он знал, что разговоры с Джокером бесполезны. Оставалось верное средство – кулак, который отправит Джокера в нокаут и позволит сдать его полиции. Бэтмен уже хотел атаковать, но мысли неслись в его мозгу, словно рой рассерженных пчел. Джокер дал так легко себя найти… Последний раз, когда он фактически сдал себя, это закончилось бунтом в Аркхеме. После той ночи Бэтмен долго приходил в себя. Что-то здесь не так. Что-то не так…
И все же, Бэтмен атаковал. Нельзя было дать возможность Джокеру сделать свой ход. Кулак Бэтмена пронесся в миллиметре от лица Джокера, тот удивленно открыл глаза и отскочил.
- Ты промахнулся? – удивлению Джокера, казалось, не было предела. – Великий Рыцарь Готэма промахнулся? Что с тобой? Стареешь? – маньяк снова дико захохотал.
Бэтмен лишь усмехнулся. Чуть-чуть. На самой грани движения губ. И атаковал снова. Джокер уклонился, но недостаточно быстро, и свинцовый кулак впечатался психопату прямо в челюсть. Но Джокер все же успел сделать свой ход. Он выхватил из кармана своего неизменного темно-фиолетового костюма шприц с какой-то жидкостью внутри и успел вколоть его Бэтмену в руку. Джокер отлетел в дальний угол комнаты, брызгая кровью из разбитых губ, Бэтмен же быстро выдернул шприц из руки. Недостаточно быстро. Шприц в руке Бэтмена был пуст. Что бы в нем ни было, но оно сейчас находилось в крови Брюса Уэйна…
- Ну что, Бэттси, - на Джокера, итак то не блиставшего красотой и шармом, сейчас было просто невозможно смотреть. Все его лицо было в крови, а во рту не хватало, как минимум, трех зубов. – Ну что, Бэттси, вот тебе и конец. Сейчас ты скорчишься в адских муках и будешь медленно умирать, - и маньяк вновь дико захохотал. Гулкое эхо, в который уже раз за сегодняшний вечер разнесшееся по коридорам лаборатории явилось достойным завершением картины.
Бэтмен, не медля ни секунды, прыгнул. Он включил ток на перчатках, поэтому, хоть Джокер и увернулся от прямого удара, его задело электрическим разрядом. Он вскрикнул и, шатаясь, отошел в другой конец комнаты. Кровь продолжала капать на рукава его костюма, но все же, Джокер смеялся. А Бэтмен что-то и не думал даже падать на пол, корчась от страшных мук и вопить в предсмертной агонии. Увидев это, Джокер резко оборвал хохот:
- Ох, - казалось, маньяк был очень удивлен. – Мне что, дали «паленую» сыворотку? – спросил он тихо и даже как-то жалостливо. Впрочем, через секунду он снова захохотал. – Ну и ладно, так даже веселее! Продолжим, а то… - он снова не успел договорить. Бэтмен вновь атаковал, на этот раз он нанес удар ногой. Джокер присел, перекатился, и выпрыгнул в окно. Бэтмен кинулся было за ним, но тут он услышал тиканье. Слишком знакомое тиканье. Он уже не раз имел дело с бомбами, и, надо признать, процентов шестьдесят из них ставил именно Джокер. Бэтмен обернулся и заметил наконец небольшой ящик. Секунды убывали.
30…
29…
28…
У него было полно времени, чтобы выскочить из окна и броситься в погоню. И тут он услышал еще один звук. Плач. Детский плач. Он в ужасе повернулся на звук. Сканер не мог ошибиться. Если только…
19…
18…
Да, в стене был свинец и он гасил лучи сканера. Но сама стена была хлипкой. И не выдержала удара кулаком, закованным в стальную перчатку. У Бэтмена не было времени искать дверь.
13…
12…
11…
Темно. Слишком темно. Бэтмен позвал: «Эй!» и одновременно включил фонарь.
8…
7…
Никого. Лишь магнитофон стоит на полке, где раньше, вероятно, хранили различные образцы разрабатываемых препаратов.
5…
Джокер его обманул. Опять. Никаких заложников не было.
3…
Бэтмен метнулся к спасительному окну.
1…
III
«Уэйн Индастриз», благотворительный бал
Через три дня после взрыва
Сегодня здесь собрались самые влиятельные и знаменитые лица Готэма. Со своими женами или спутницами. Перечисление их заняло бы очень много времени. Заправлял балом специально нанятый для этого метрдотель. А вот самого Брюса Уэйна не было, хотя прошло уже полтора часа от начала бала. В последние три дня Уэйн вообще не показывался на публике. Его не было ни в своем рабочем кабинете, ни в офисе Люциуса Фокса. Ему не могли дозвониться домой, дворецкий отвечал, что «мастер Брюс отсутствует» и предлагал оставить сообщение, которое он непременно ему передаст. Впрочем, сегодня даже дворецкий не подходил к телефону. Лишь равнодушный голос автоответчика сообщал, что «вы позвонили в особняк Уэйнов. В данный момент никто не может подойти к телефону…» и тоже предлагал оставить сообщение.
Впрочем, никого не удивляло такое поведение главы одной из крупнейших корпораций штата. Поэтому и сейчас гости танцевали, пили вино, вели беседы, рекомендовали друг друга, в общем занимались обычной «светской пылью», как любил говорить Альфред. И никого, повторю, не удивляло отсутствие Брюса Уэйна, все уже привыкли к самым различным выходкам «самого завидного холостяка Готэма».
Зато все жарко обсуждали «зачистку» бандитских притонов, которые в последние дни проводил таинственный Темный Рыцарь. Он искал Джокера, который несколькими днями ранее сбежал из Аркхема.
Одной из немногих гостий, кто действительно был взволнован отсутствием Брюса, была репортер Вики Вейл. Уэйн пригласил её на этот вечер, а сам не пришел. Впрочем, сколько раз такое уже бывало. Так что Вики тоже не удивлялась. Но она была очень расстроена. Ей очень нравился Брюс Уэйн, и нравился он ей не из-за огромного состояния, а просто как человек, с которым легко и интересно общаться. Но она не могла понять отношение Брюса к ней. Он был так чуток, так предупредителен, и в эти моменты Вики казалось, что между ними все серьезно. В голосе Брюса не чувствовалось дежурности. Но временами он вот так вот пропадал, и тогда ей казалось, что она для него – одна из многих, ничего не значащих девчонок. А она, Вики Вейл, не хотела быть одной из многих. Она любила Брюса Уэйна, хоть и боялась в этом признаться даже себе.
- Здравствуйте, мистер Хантер, очень рад вас видеть.
Вики услышала этот голос и обернулась. Да, это был он. Брюс. Пока Вики решала, как себя вести, он уже заметил её.
- Вики! – в его голосе слышалась неприкрытая радость и Вики сразу оттаяла. Она не одна из многих. Она для него что-то значит. – Как я рад тебя видеть.
- Я тоже, - сказала она. – А где ты был? Или опять это Великие Тайны Брюса Уэйна?
Брюс как бы поник. И тут Вики заметила, что у него под глазами темные круги. Как у неспавшего человека. Брюс посмотрел ей в глаза. И во взгляде его была такая усталость, такая боль, что Вики замолчала.
- Вики, - начал было Брюс, но она его прервала:
- Не надо, - мягко произнесла она. – Не надо. Я все понимаю. Чтобы там ни было. Я рада, что ты пришел.
- И я рад… что ты пришла, - с этими словами Брюс взял её под руку и они пошли к танцевальному кругу.
***
Они стояли на втором этаже, на балконе. Обычно Брюс делал это лишь для поддержания своего реноме, чтобы никто не заподозрил в этом пресыщенном жизнью и гонящимся за всеми удовольствиями миллиардере человека, который по ночам «выбивает всю дурь из преступников голыми руками», как выразился в свое время Люциус Фокс. Но сейчас Брюс понимал, что ему все равно, поддержит это его создаваемый годами флер или нет. Он просто хотел быть сейчас здесь, стоять вместе с Вики и говорить. Не важно о чем, главное – чтобы с ней.
Они и говорили. В какой-то момент Вики обняла Брюса за талию.
- А ты ведь меня даже ни разу не поцеловал, - сказала она, как будто бы с мягким упреком в голосе.
- Ну что ж… Это ведь недолго исправить.
- Ха! – усмехнулась она. – Попробуй тогда.
Он обнял её, руки Вики обвили его шею, несколько секунд они ещё стояли и смотрели друг на друга, потом их губы соприкоснулись. Они не были юнцами, когда каждый поцелуй кружит голову и уносит землю из-под ног. Но это и не было просто символом. По крайней мере, для них. Это было нечто большее, чем горячка юношеской страсти, чем встреча двоих после долгой разлуки.
В какой-то момент Брюс вдруг ощутил, что у него действительно кружится голова. Он открыл глаза. Все было как будто затянуто туманом, и лицо Вики тоже. Она, видимо почувствовав, что происходит что-то неладное, тоже открыла глаза и оторвалась от него.
- Брюс, - его лицо было белее мела, во взгляде не чувствовалось осмысленности. – Что… Брюс!
Он упал. Даже не упал, а мягко осел на ковер, устилавший балкон.
- Брюс! – он ещё слышал её голос, но он словно уходил все дальше и дальше от неё.
- Брюс! – Вики произнесла это шепотом. Горло как будто сдавило. Наконец она смогла пересилить себя и закричать:
- Помогите!!! Кто-нибудь!!! Ему плохо!!!
Уэйн уже совсем ничего не соображал и почти ничего не слышал. Последнее ,что он услышал, перед тем как окончательно лишиться чувств, был шепот: «Брюс…».
***
Клиника «Уэйн Индастриз»
Через восемь часов
Брюс Уэйн очнулся в больничной палате. Голова гудела. Он осмотрелся. К его телу были подключены различные медицинские датчики. В палате стояла полутьма, свет шел лишь из полуприкрытой двери от коридорных ламп. Рядом с кроватью стояли два стула. На них сидели Альфред и Вики. Позади них, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Люциус Фокс.
- Что со мной… было? – Брюс почувствовал слабость в своем голосе и постарался собраться. – Что случилось?
- Ох, Брюс, я не знаю, - Вики была расстроена и в уголках глаз у неё остались невысохшие слезы. – Ты там, на балконе, побледнел там резко и упал…
- И всю ночь провалялся в отключке, - голос Люциуса был сух, но Брюс понял, что тот явно взволнован.
Около получаса они общались с Вики. Альфред и Люциус проявили деликатность и вышли. Потом, когда Вики ушла, они вновь вошли в палату и увидели, что Брюс отцепил от себя все датчики, уже встал с кровати и ищет свою одежду.
- Полагаю, меня проигнорируют, - начал Фокс, - но я бы настоятельно советовал тебе остаться здесь хотя бы на пару дней.
- Что со мной было? – повторил Брюс свой вопрос уже окрепшим голосом.
- Тебе ж сказали, - усмехнулся Люциус, - побледнел и отключился… Ромео.
- Меня интересует, из-за чего произошла моя «отключка».
- А вот это, что называется, хрен пойми, - снова усмехнулся Фокс, но тут же посерьезнел. – У тебя в крови нашли какое-то вещество. Что это – непонятно, что оно делает – тоже. Ребята из моей лаборатории взяли образцы крови, работают. Но пока они не выяснили, что это за дрянь и где ты её подцепил, полагаю, тебе лучше остаться здесь.
- Я полагаю иначе, - холодно сказал Брюс. – К тому же, как мне кажется, я знаю, где мог подцепить её.
- Кого? – не удержался от колкости Фокс. – Дрянь или эту милашку Вики Вейл?
Уэйн же последнюю реплику Фокса просто проигнорировал.
- Твоя информация про «ЛексКорп» оказалась очень полезной. Проверь, не занимались ли они разработкой чего-то подобного.
- Почему ты думаешь… Ах, да! Ваше маленькое рандеву с Джокером. Ну ладно, я посмотрю, что можно узнать.
- Машина готова, сэр, - Альфред видел, что Брюс уже оделся и готов ехать.
- Люциус, - спросил Брюс, - а образцы моей крови только у твоих ребят?
- Нет, - удивленно ответил тот. – Ещё есть здесь. Анализы-то брали.
- Их нужно изъять.
- Что? Но так исследования пойдут быстрее.
- Их нужно забрать отсюда, - повторил Уэйн. – Твоим ребятам я доверяю. Здесь не все люди проверены так, как твои.
- Хорошо, доверишь это мне? Или сам?
- Тебе. Но не медли.
Люциус, ничего больше не говоря, вышел из палаты. Брюс посмотрел на Альфреда:
- Мне это не нравится.
- Мне тоже, сэр. Вы полагаете, Джокер опять что-то задумал?
- Он бы не стал сбегать из Аркхема, не задумай он чего-то. Боюсь только, что когда мы поймем, что это он такое задумал, будет уже поздно.
Они уже сели в машину и Альфред завел двигатель, когда спросил:
- Почему вы сказали мистеру Фоксу забрать вашу кровь?
- Точно не знаю. Но в деле замешан Джокер, поэтому…
- Ясно. Как вы себя чувствуете, сэр?
- Слабость немного сохраняется. Но чувствую я, что когда Джокер заявит о себе, мне лучше быть в пещере.
- Сэр, я взял на себя смелость захватить с собой ваш доспех. Он в багажнике. А еще я позвонил Тиму, когда был в больнице, он сейчас в пещере, отслеживает все новости.
- Отлично, Альфред! Чтобы я без тебя делал?
- И помыслить об этом боюсь, сэр.
Внезапно лицо Брюса окаменело. Голос тоже стал холоднее.
- Я думаю, костюм понадобится мне куда раньше, чем ты рассчитывал.
Машина уже неслась по ночному шоссе Готэма, Альфред посмотрел в небо. Там, на черном полотне, сиял прожекторный луч, с черным пятном посередине в виде летучей мыши. Это был сигнал о том, что нужна помощь Бэтмена. Машина резко свернула в узкий проулок…
IV
Полицейский департамент Готэм-Сити
Комиссар полиции Джим Гордон стоял на крыше здания полиции. Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, с седыми коротко стрижеными волосами. Одет он был брюки и сорочку, поверх которых было наброшено коричневое пальто с высоким воротником. Комиссар был на крыше один. Уже пятнадцать минут он стоял возле включенного прожектора со знаком Бэтмена. Комиссар ждал.
Но, как и всегда, появился Темный Рыцарь Готэма неожиданно и совершенно бесшумно.
- Джим! – окликнул комиссара из темноты низкий холодный голос. Комиссар обернулся и увидел стоящего в тени за прожектором Бэтмена. Плащ развевался на ветру, создавая впечатление взмахов крыльев.
- Когда тебе уже надоест пугать старика? – вздохнул Гордон. Бэтмен не отвечал. – Вот, смотри, - комиссар протянул ему конверт. – Это было прислано полтора часа назад.
На конверте была наклеена улыбка. Фирменный знак Джокера. Бэтмен протянул руку и взял конверт. Он уже был вскрыт. На розовой бумаге, гуляющим почерком двоечника было выведено следующее.
«Привет, Бэтси! Как оказалось, та штучка была вовсе не паленой. Это была очередная моя милая шутка. Зато теперь я знаю, кто ты. И в доказательство могу представить образцы твоей крови. Фу, Бэтмен! У тебя красная кровь! Как пошло. Я надеялся она будет черной, под цвет твоих колготок и простыни, что болтается у тебя на спине. Итак, я взорву бомбы, спрятанные в Готэме, взорву через 17 часов, если ты не снимешь маску и не покажешь городу свое лицо. Иначе это сделаю я за тебя! Искренне твой, дядюшка Джокер.
P.S. Можешь, конечно, и сам снять маску. Это будет просто замечательно!»
Далее на листе была рассыпана куча смайликов. Бэтмен молча смял листок.
- Он ведь блефует? – спросил Гордон.
- Подожди минутку, Джим, - ответил Бэтмен, отошел на другой край крыши и набрал номер на наручном коммуникаторе.
- Да, - ответил Люциус буквально через несколько секунд. Видимо, ждал звонка.
- Ты забрал кровь из лаборатории?
- Видишь ли, тут…
- Я понял. Тебя опередили. Образцы унесли, так?
- Да, но возможно их забрали на исследование…
- О, да – сказал Уэйн, - их исследовали и очень тщательно. Люциус, я хочу, чтобы ты кое-что сделал…
Через три минуты Бэтмен вновь подошел к Гордону, который, ожидая его, курил сигару. На его немой вопрос Бэтмен ответил:
- Боюсь, Джим, он не блефует. На этот раз нет.
Комиссар широко раскрыл глаза от удивления:
- Ты хочешь сказать…
- Да. Джокер поставил ловушку и я в неё попался. Он действительно может знать, кто я такой.
Гордон молчал долго. Потом спросил:
- И что ты собираешься… Ты ведь не станешь ему сдаваться?
- Я пока не решил, что точно буду делать. Сейчас я должен уйти.
- Послушай, зная Джокера, я могу быть уверен, что он ни с кем своей тайной не поделится.
- И?
- Ты ведь понимаешь, о чем я говорю.
- Ты прекрасно знаешь, Джим, я не убиваю людей, - с этими словами Бэтмен подошел к краю крыши и уже собрался прыгнуть вниз, когда Гордон крикнул:
- Ты нужен Готэму! Ты – нужен! Джокер – нет! Он маньяк, убийца, садист! Он уже не человек! Неужели ты позволишь ему…
Внезапно Бэтмен обернулся. Подошел к Гордону и положил руку ему на плечо.
- Джим, ты помнишь, когда Джокер ранил твою дочь, когда похитил тебя и издевался над тобой, ты помнишь, что ты потребовал от меня: чтобы все было по закону! Я никогда не был убийцей и не стану им. Не я дал жизнь Джокеру, не мне её и забирать.
Это была очень длинная речь для Бэтмена. Обычно, он ограничивался двумя-тремя словами, а то и вовсе молчал, лишь слушая.
- Это единственное, что держит меня, Джим. Единственное, что не дает мне перейти грань. Если я убью его, я стану ничем не лучше Джокера и остальных. И уже не буду нужен Готэму.
- Но…- Гордон начал было что-то говорить, но Бэтмен быстро подошел к краю, вспрыгнул на козырек, обернулся и сказал:
- Я обещаю, Джим, Джокер не возьмет верх, я ему этого не позволю. Он не взорвет город. Но и убивать его я не стану, - с этими словами он спрыгнул с крыши, расправляя плащ и паря, словно действительно был большой летучей мышью.
Джим Гордон остался стоять на крыше, смотря вслед Бэтмену. «Я буду таким, как нужно Готэму», - сказал ему однажды Бэтмен. Нужен ли Готэму Бэтмен – убийца? Но ведь Джокер точно не нужен.
«Это единственное, что держит меня». В первый раз Гордон слышал подобное от ночного рыцаря. Дочь комиссара так и не смогла ходить после того выстрела Джокера, но и тогда он не убил его, не разорвал голыми руками, хотя ох как хотелось. Тогда он действительно просил Бэтмена, чтобы все было по закону. Но неужели закон выше человека? И неужели он не убил Джокера тогда только лишь из-за того, что это запрещено законом. Закон ничто без людей, которые его исполняют. Которые питают его. Но не законы должны быть главным для нас. Не законы, не догмы, не заеденные аксиомы, а сердце. Только те рамки нас и сдерживают, что мы себе сами ставим. Некоторые ставят себе эти рамки, потому что боятся закона. Но есть и те, для кого закон – не божество и не высшее слово, но они тоже ставят себе рамки, но не по закону, а по совести. И Бэтмен, этот ночной таинственный страж Готэма, среди них. Он вне закона, но стоит на его страже. Он поставил себе рамки, но не из страха. И пока такие, как Бэтмен стоят на страже города, шанс ещё есть. Ещё не все потеряно…
|
