Название: Immortalia Автор: Serpens Subtruncius Фандом: "Пираты Карибского моря" Персонажи: все знакомые и несколько авторских. Пейринг: Джек/Элизабет, Уилл/Элизабет. Жанр: Приключения с романтическим налетом. Рейтинг: PG-13 Размер: макси Содержание: ПОСЛЕ ПКМ-3! Поиски Источника Вечной Молодости забрасывают... да сами вы знаете, кого и куда. Статус: в процессе. Дисклеймер: автор фанфика отказывается от прав на персонажей Диснея. Фанфик пишется исключительно в развлекательных целях, а не ради извлечения материальной выгоды Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Глава IX. По-братски.
Джошами Гиббс наконец-то впервые за пару недель сытно поел. Не то чтобы он был известным чревоугодником или обжорой. Нет. Его гурманские пристрастия ограничивались куском свежего жареного мяса и доброй кружкой рома, в крайнем, голодном случае – сухарями, жесткой солониной и разбавленным элем. Но... не любил он китайскую кухню. Не принимал её Гиббсов желудок – и всё тут. Свинину эти узкоглазые изверги не засаливали, а засахаривали – в меду и соевом соусе. От такого вольного обращения с продуктами у Джоша конвульсивно сжимался пищевод, и желудок отказывался принимать «эту ихнюю гадость». А разнообразные изыски кока с моллюсками и морскими водорослями! А мутная рисовая водка! Джошами раньше забывал молиться перед едой, но на «Императрице» это вошло в привычку.
В «Приятном воспоминании» Гиббс дорвался до нормальной еды и приличной выпивки, начав с последней. И зря. В голове приятно загудело, в животе стало тепло и уютно, недогрызенный скелетик юного coq au vin* остался распластанным на деревянной расписной тарелке, а Джошами отчалил в блаженную страну Гурманию. Над его головой перекатывались волны баритонов и теноров, иногда гудел бас, иногда доносились всплески сопрано, рокотом прибоя бубнил над ухом голос Джека, к нему присоединился второй, мерный и почти убаюкивающий... В шелесте волн мистеру Гиббсу снились вкусные сны.
________________________________
Итак, Гиббс дремал, расслабившись после второй бутылки, привалившись к почерневшей дубовой опоре крыши, под щекой уютно устроился неизменный плюшевый медведь. Идиллическая картинка!
– Превратим портрет в натюрр-морт? – неожиданно спросил Курт. Без паузы он вдруг рванул из-за пояса небольшой пистолет с длинным тонким дулом и, почти не целясь, выстрелил в сторону Гиббса. Раздался не самый громкий хлопок, свинцовый шарик впился в дерево, одна из щепок воткнулась медведю в ухо. Вокруг кто-то ахнул, но голоса тотчас смолкли.
– Ну что тебе не спится, не бузи! – пробурчал потревоженный мистер Гиббс и пристроил щеку поудобнее.
– Вы понимаете, капитан, што я не шучу и не промахиваюсь просто так? – осведомился Курт.
– Разумеется, – довольно бодро отозвался Джек, всем видом стремясь показать, что «нас такими фокусами не проймешь», «не на того напал» и «где сядешь, там и слезешь».
– Есть еще один момент. Если вы попытаетесь, – Нойманн сделал многозначительную паузу, – только попытаетесь меня надуть и смоетесь, почтенный капитан, то я знаю, что в одном совершенно определенном месте живет совершенно конкретная женщина, у которой, вне всякого сомнения, должен скоро родиться ребенок. И в этом случае... вы возьмете на себя их смерть?
«Шантажист бледнорожий, селедка германская, что ты себе позволяешь? За подобные угрозы ломают челюсти и вышибают мозги!» – мысленно вскричал Джек. Вслух он сказал только: – Будем цивилизованными людьми, мистер Нойманн. Э-э-э... Конрад, вы же, как умный человек, понимаете, что я не таскаю мешки денег с собой, не держу счета в королевском банке и не здороваюсь с ростовщиками, как с близкими родственниками.
– Я слыхаль о ваших приключениях с ацтекским золотом...
«О, Боже, он и об этом слыхаль! То ли шпион с профессиональной памятью, то ли мой личный биограф!» Джек поднял обе руки в умоляющем жесте, на самом деле желая сомкнуть их на горле навязчивого собеседника.
– К счастью для нас обоих, это золото сейчас недоступно. Оно приносит несчастье всем, кто к нему прикоснется. Об этом вас проконсультирует наш общий друг капитан Барбосса.
«Черт, про Барбоссу я зря сболтнул. Теперь он знает, что я знаю про их сговор!».
Мысль крутилась и билась, как свежевыловленная треска на сковородке. Джек никак не мог сконцентрироваться, понимая, что просто устал метаться. Оставалось ждать, что предложит Курт и искать лазейку. Обескуражить требованиями – пусть начнет торговаться. Не примчался же сюда этот безумный немец, чтобы убить его. Где Гектор? Ждет на полпути к континенту, не иначе. А если сейчас улизнуть? Курт бросится в погоню, попутно послав человечка в исходную точку его, Джека, путешествия. Нельзя. Хотя что мешает послать и просто так, для гарантии, даже в случае положительного исхода переговоров? Надо как-то предупредить Тига. Китайцев придется отпустить, «Императрица» – далеко не «Черная жемчужина», ей от Нойманна не уйти. Карта! Это козырь. Это аргумент. Хотя её неизбежно обнаружат при обыске. Но есть кое-что еще. Хотя... именно тебе, мистер Атлантическая Сельдь, об этом ни гугу.
– И каковы ваши предложения, капитан Конрад? – внезапно, как бы выйдя из полупьяного ступора, спросил Джек. – Вы ведь понимаете, что, будучи связанным по рукам и ногам, денег я вам не раздобуду.
– Вы ведь в настоящее время шелком для модисток приторговываете, Воробей? – с ноткой презрения в голосе начал Нойманн.
– Вообще-то я с модисток предпочитаю брать натурой, – безапелляционно заметил Джек, – но вам лично штуки три шелка могу продать за наличные...
Тут он широко улыбнулся и вновь всплеснул руками, давая понять, что все сказанное – не более чем шутка: – А лучше – если вы зачтете их в счет долга.
– Еще какими грузами располагаете? – сухо, как таможенный чиновник, спросил Курт.
«Вот назойливый немчура попался!» – в сердцах воскликнул про себя капитан Джек Воробей.
– Всякими! Я думаю, достаточным количеством, чтобы погасить любые долги, – капитан гордо задрал нос и донышко бутылки.
– Но проценты они не покроют, если только вы благоразумно не поделитесь чужим имуществом, вероятно, случайно присвоенным...
– Реквизированным, – машинально поправил Джек.
– ...У нашего общего знакомого.
– О каком чужом имуществе речь? Не припоминаю. Вот наш общий знакомый совершенно не случайно, а злостно и преднамеренно присвоил мой корабль! – запальчиво крикнул капитан Воробей, старательно уводя тему в сторону от неприятного предмета расспросов.
– Не штоит сбивать меня с курса! – прошипел Нойманн. – Ваши с Барбоссой дела улаживайте сами, а меня интересует карта, принадлежавшая последние лет двадцать хозяину эт-той вашей джонки! Долги простятся в обмен на совместное пользование картой! Она у вас, не отпирайтесь!
Джек в ответ только осклабился, раздвигая плечи и откидываясь на спинку кресла. Локти сами собой отодвинулись назад, и вся поза отражала беспечную расслабленность, что лишний раз поддразнило Курта Нойманна.
– У вас ошень, ош-шень шаткое положение. Айнц! – немец отогнул от кулака большой палец. – Вы должны денег мне и никому другому. Цвай, – за большим последовал указательный, – вы обладаете картой Сяо, и за неё капитан Барбосса готов оторвать вам голову. Драй – отдав долг, вы останетесь без средств, отдав карту – без цели, вам нужна поддержка, предлагаю вам свою. Фи-ир, – Курт блеснул сапфиром на безымянном пальце, – вы поквитаетесь за украденный корабль и станете бессмертным, и, наконец, фюнф – Курт посмотрел ему прямо в глаза, – вы можете осчастливить еще кое-кого.
На последнем слове послышался тихий щелчок. Нойманн опустил глаза на полметра ниже и наткнулся на черный немигающий взгляд взведенного пистолета.
– Натюрлих, Курт, если не убью вас на месте и не отправлюсь своей дорогой – на корабле, с деньгами и картой.
– Браво! – рассмеялся тот, щелкнул всё еще растопыренной пятерней, и мгновенно с разных концов зала поднялись темные фигуры с пистолетами и саблями в руках. – Продолжим переговоры?
– На равных, – Джек так и не перестал улыбаться.
– Brüderlich. По-братски... – кивнул Курт.
____________________________
Захмелевший капитан Нойманн и неизбежно трезвеющий капитан Воробей раскланялись в коридоре гостиницы, желая друг другу приятных воспоминаний об этом благословенном месте.
Команды продолжали пить и кутить с неизбежной оглядкой друг на друга. Через несколько минут Джек спустился вниз и живо растолкал всё еще мирно сопящего Гиббса. Тот некоторое время испуганно таращился, но уже вполне выспался, чтобы адекватно воспринимать приказы капитана.
– Завтра отплываете в Бухту Погибших кораблей. С вами наверняка будет кто-то из людей Нойманна. Это может быть кто-то из китайцев, это может быть «заяц» – перетрясите трюм, наверняка вы прихватите с собой какой-нибудь подарочек. Скажи об этом Тигу. И предупреди Лиззи. Пусть убирается в Сингапур. Там её вотчина, отхватила себе жирный кусок, пусть там и правит, нечего ей в сарае усыхать. Конечно, тернеровскому отпрыску нужно немного освоиться в этом мире, но как только – пусть разу трогается в свой расчудесный Сингапур. Повтори!
– Предупредить Тига о шпионе и послать мисс Суонн куда подальше, – пролепетал Гиббс и поправился: – В Сингапур. А ты как же, Джек? Они ж тебя сожрут.
– У кого воробью легче честно стянуть булку? У одного голубя или у двоих? Смекаешь?
Утром Джошами Гиббс и Тай Хонг молча смотрели, как бойкие молодчики, перебрасывающиеся между собой то на немецком, то на голландском, ловко избавляли «Императрицу» от собранной за полгода «дани» Сингапура своему Барону и Королю.
– Вот падлы! – в сердцах бормотал Гиббс. – Просто грабят среди бела дня.
– Они не тебя грабят, – кротко отозвался китаец, – они нашу госпожу грабят.
– Незачем вам ценности через полмира таскать. Надо уговорить её перебраться в Сингапур, – метнул пробный камень мистер Гиббс.
– Хорошая мысля, – заметил тот, поглаживая жидкую бородку, – толька приходит опосля. Там нужна чужая воля, а то свои же передерутся и себя же пограбят. Но она не может? – он вопросительно посмотрел на собеседника.
– Скоро сможет, – убежденно заявил тот. – Пока дитёнок маленький, его как кулек с просом перетащить можно. А там, на месте, она уж разберется, чтобы никто не передрался. Наша мисс Элизабет ого-го как разберется. Я её вот такой знал, – Гиббс провел ладонью где-то в районе талии, – а уж волю свою диктовать умела. Только надо её скорей предупредить, как бы эти стервятники, – он понизил голос, – не вздумали за нами увязаться. А то повадятся своих братьев пиратов обирать.
– А капитан?
– А он, считай, отстал. Так что пора нам в обратный путь, мистер Тай.
____________________________________
Переборка медленно качалась. Слабый рассветный луч отслеживал траекторию движения гамака. Влево. Вправо. Влево. Вправо. Серое дерево тускло и безжизненно. Уже не капитан. Не матрос. Не пассажир. Кто я? Ты груз, тебя везут к чужой цели, молчи и спи...
Вдруг за стеной послышалось оживление, топот сапог. Судя по всему, на причину этой суеты стоило взглянуть.
В туманной дымке наступающего зимнего утра Джек разглядел знакомый, слишком знакомый черный силуэт корабля. Солнце поднималось всё выше, а паруса увеличивающегося в размерах галеона не становились светлее. Он прикрыл глаза, не в силах отвести взгляда. Руки нервно вцепились в дерево обшивки. Да, «Белая молния» неплохой корабль, но его девочка, его черная красавица... Вот уже на мостике виднеется ненавистная фигура в широкополой шляпе, на палубе мелькают знакомые силуэты. Предатели! Они никуда не делись! Беспечно ждут, пока Гектор приведет их к Источнику Молодости, идиоты наивные... Хотя, судя по словам Гиббса, они уже на полпути к разочарованию в своем вожде.
Наконец, два корабля – седой и черный – поравнялись и приготовились к швартовке.
– Нетерпение, Джек? Не можешь устоять на месте? – послышался въедливый голос с противоположной палубы.
– Вот еще! – невольно отозвался Джек.
– Я обезьянке, – Гектор Барбосса наконец повернулся всем корпусом к нему, саркастически отсалютовал, а на плече у него действительно нервно подпрыгивал обряженный в новый костюмчик Джек-меньший.
«Ладно, не будем отвлекаться и отвечать на выпады, – подумал капитан Воробей, продолжая тарабанить пальцами по фальшборту. – Сейчас бы неплохо перебраться домой, там и стены помогают. И среди команды наверняка найдется немало недовольных, готовых поддержать любой план, сулящий окончательное достижение цели. Только какая она, эта цель?..»
Однако определиться с дальнейшим курсом самостоятельно ему не дали. Гектор перебрался на «Молнию» и мгновенно скрылся в капитанской каюте. Нойманн слегка поморщился при виде мартышки, а потом осклабился в адрес Джека, давая понять, что третий – лишний, и оставил переминаться с ноги на ногу на палубе. Через непродолжительное время капитаны вновь появились в дверях, причем чуткое ухо Воробья уловило конец нелицеприятного для него разговора.
– И куда мы определим третьего лишнего? – настороженно спрашивал Барбосса.
– Каждому – свой талисман, Гектор. Каждому – по Джеку, – Нойманн прищурил светлые глаза и обнажил длинные желтоватые зубы. – В конце концов, мне пригодится человечек, который отправил на тот свет самого Дэйви Джонса.
– А что вас навело на мысль, что это именно он угробил Джонса? Это ведь Уилл Тернер бороздит моря на «Летучем Голландце», а не наш счастливчик.
– Так ведь поэтому он и сшастлифчик, что угораздило его и Дэйви грохнуть, и на этом свете остаться, – рассмеялся немец.
Они прошли мимо, едва не задевая обшлагами рукавов. Джеку очень сильно захотелось как бы невзначай выставить ногу, просто чтобы напомнить о себе, но Барбосса неожиданно аккуратно перешагнул, а Нойманн резко обернулся.
– Вы наверняка предпоштете «Белую молнию», капитан Воробей. Насколько я поняль, у вас возникли непримиримые разногласия с коллегой, поэтому до прибытия во Флориду вам придется пользоваться моим гостеприимством.
– Это в высшей степени предусмотрительно! – с почти дружеской улыбкой отозвался тот. – Зато обратный путь я надеюсь совершить на моём корабле. А, Гектор?
Барбосса, все это время демонстративно игнорировавший вечного соперника, пожал плечами и пробурчал что-то насчет безвременно отставших и безвозвратных невозвращенцев (Джеку понравился оборот речи, и он решил когда-нибудь им воспользоваться). Тут к хозяину судна подскочил долговязый матрос и начал что-то докладывать, плюя шипящими и треща согласными, Джек не стал отслеживать речи Куртова соотечественника и повернулся к Гектору.
– Ты еще не успел реквизировать у Курта мою реквизированную карту?
– Странно, что в мое отсутствие ты не сиганул через борт и не увел мой корабль.
Нойманн, извиняясь, махнул им рукой и быстрым шагом спустился вслед за матросом в недра «Белой молнии».
– Чья бы корова... А я так жаждал к вам присоединиться, чтобы обсудить, как мы водичку делить на троих будем. Бочками? Бутылками? На три ручейка разобьем, м-м?
– С чего ты взял, Джек, что она тебе достанется. Терпеть твое присутствие на Земле вечность я не намерен.
– Тогда спроси у мистера Нойманна, зачем он вообще взял меня на борт, мог ведь запросто отобрать карту еще на Эспаньоле. А? Съел?
– Ты что-то знаешь?
– Да-а... – Джек поднял очи к на редкость пасмурному небу. – Кое-что! И это – некое дополнение, не имеющее отношения к картам. Только не проговорись ему, что и ты теперь знаешь, а то он наивно полагает, что это наша с ним великая пиратская тайна.
Обезьянка на плече метко плюнула в Джека шариком шерсти и радостно захлопала в ладошки. Гектор язвительно усмехнулся: – А тайну ты, конечно, откроешь у Источника, и выяснится, что земля круглая, а облака – белые?
– Придет время – узнаешь. С тобой загодя делиться тайнами – моя плохая примета, так что потерпи.
Возникший из тумана Нойманн недоверчиво посмотрел на обоих, но промолчал. Они обсудили какие-то мелкие детали курса, необходимость в пополнении запасов, после чего капитан Барбосса завершил кратковременный визит и отбыл на «Жемчужину». Малыш Джек заверещал на прощанье и замахал лапками, и Джек подавил острое желание выстрелить в мелкое хвостатое чучело.
Через полдня совместного плавания на горизонте замаячил долгожданный силуэт высокого, объемистого корабля, идущего на запад.
– Вот он, наш-ш провиант, – прошелестел Нойманн, отводя от глаза подзорную трубу. – Возьмем в клещи, и они сразу выкинут белый флаг. Это, судя по рассказам о нещ-щастном Беккете, вам не впервой? А потом уже, – он посмотрел на Джека с довольной ухмылкой, – подкинем работки вашему должнику.
– Не уверен, что он будет счастлив... – Джек повертел пальцами в воздухе, но его слов было не разобрать, потому что все потонуло в грохоте первых выстрелов. На приблизившемся корабле реяло белое полотнище с гербом Бурбонов.
– Сейчас мы сотрем с их тряпки герб! – засмеялся Курт и угрожающе взмахнул широкой абордажной саблей.
– Не думаю, что они так легко согласятся, – пробормотал Джек и с тоской покосился в сторону «Жемчужины», – и не люблю дырявить мой корабль.
На «Белой молнии» тем временем откинули люки и эффектно выкатили пушки по правому борту, обещая приближающимся испанцам теплый, если не сказать, горячий прием. Пушкарь-голландец звонкой руганью подгонял своих подчиненных, готовясь по первому знаку капитана открыть огонь. Параллельно по приказу Барбоссы «Черная жемчужина» ощерилась зияющими дырами по левому борту, Джеку показалось, что сквозь амбразуры он различает рожи мечущихся Пинтела и Раджетти. Испанцы же внезапно начали обстрел с пары носовых пушек, причем настолько метко, что первым ядром повредили палубные надстройки, а второе начисто срезало бушприт вместе с пышнотелой голландской матроной с молнией наперевес. (Когда Джек впервые её увидел, ему стало нехорошо, но он ничего не сказал капитану Нойманну. Женщина, держащая обеими руками тяжеленную молнию, как весло или дубину, не вызывала ничего, кроме жалости и сочувствия.) Одна радость – посеребренная баба задержала продвижение заряда вглубь корабля.
К счастью, испанцы уделили основное внимание «Белой молнии», – она была ближе, немного шире и представляла удобную цель. И этим, надо отдать ему должное, немедленно воспользовался Барбосса, резко развернувший «Жемчужину» левым бортом и успевший дать несколько залпов почти одновременно. Канониры «Молнии» тоже делали всё возможное, отвлекая внимание противника. Вскоре стало ясно, что у королевского фрегата как минимум две пробоины ниже ватерлинии, и он поспешно «клюет носом» в море. Через несколько минут испанцы выкинули белый флаг.
Их быстро избавили ото всех грузов, по-братски разделив воду, провизию и порох. Желающий полюбопытствовать Джек был оставлен за штурвалом. Как он понял, Барбосса забрал из капитанской каюты все карты, а Нойманн – все ценные безделушки. Деньги было решено поделить между членами обеих команд, отложив необходимую сумму на ремонт. Разумеется, все эти разделы и переговоры прошли значительно позднее, разграбление судна заняло минимум времени, учитывая течь и скорость затопления. Поначалу молчавшие испанцы что-то закричали, уже не требуя, а умоляя.
Нойманн отдал приказ всем вернуться на исходные позиции, и Джек плавно вывел «Белую молнию» по широкой дуге, огибая безнадежно тонущий корабль. Оба – Курт и Джек смотрели через плечо, как заваливается кверху кормой гордый фрегат с золотой вязью L'Altanera**. Курт усмехнулся:
– Скоро отмучаются...
– Они не успевают залезть в шлюпки. – Для Джека морской разбой был привычным и любимым делом, но сейчас ему казалось, что что-то здесь не так, что-то не договаривается...
– Зачем им шлюпки? – Курт наклонился к лестнице на нижние палубы. – Огонь!!!
Десяток ядер пробил бесстыдно выпяченное, поросшее ракушками и водорослями брюхо «Альтанеры». Раздался оглушительный грохот и крики. Пламя быстро перекинулось на обшивку палубы, быстро занялись нависшие над водой паруса... В стороны полетели ошметки горящего просмоленного дерева, кто-то кричал долгим, протяжным криком на одной ноте, пока не раздался еще один хлопок. Количество огня увеличилось втрое. «Черная жемчужина» и «Белая молния» оставляли за кормой плавучий костер с обгорающими и вопящими людьми. Наконец, пылающий корабль окончательно перевернулся и опрокинулся на пытавшуюся отчалить шлюпку.
– Порох! – крикнул полуоглохший Джек. – Вы оставили порох!?
– Всего пару-тройку бочонков, но ребята рассыпали их на прощанье по нижней палубе. А эт-ти... Им фсё равно не успеть удрать, так зачем искушать судьбу? Они никому не расскажут о нас... – Когда Курт улыбался, непонятно было, кого же он напоминает – наивную лошадь или хитрую лису. – Разве что вашему капитану Тёрнеру. Я надеюсь, они видели вас за штурвалом и передадут ему привет…
_____________________________________________________________ *Петух в вине (кок-о-вен, фр. coq au vin) — классическое блюдо французской кухни из курятины. Во Франции существует большое количество рецептов тушения куриного мяса в вине, в каждом винодельческом регионе свой. Рецепты различаются не только названием, которое даётся в соответствии с используемым в приготовлении вином, но и соответствующим ароматом. Считается, что родиной кок-о-вен является Бургундия.
Бедняга Гиббс, досталось ему во время странствий на "Императрице". Очень хорошо и доступно описала, как и почему он невзлюбил кухню. Да и характер самого Гиббса ясно прослеживается. Вот вроде бы описание обычных пристрастий в еде, а читать приятно и интересно. В который раз повторюсь, что слог у тебя очень красивый. Эк Джек Нойманна Сельдью окрестил. Любит он людям клички разные давать. И живость ума всегда при нём. него поразительное умение - выкручиваться из различных передряг и при этом всё равно двигаться к своей цели. Его поймали? Не беда, попробуем договориться. А вот когда доплывём до источника (вот тебе и корабль с командой), там что-нибудь и придумаем. Всегда этим восхищалась. Заключительный эпизод про нападение на испанский корабль напомнил о том что повествование всё-таки ведётся о пиратах. И не о "романтиках с большой дороги", хлещущих ром и горланящих пиратские песни. А именно о настоящих пиратах, разбойниках, похождения которых очень сильно отличаются от красивых приключений, описанных в книжках. И уничтожение уже практически затопленного корабля - лишнее тому подтверждение. Хотя, насколько я понимаю, что Куртова жестокость, она даже Джеку показалась перебором. Наверное.
Тапка, снова одна: "Спустя пару минут Джек спустился вниз" - спустя/спустился Очень интересная и динамичная, «пиратская» глава. Спасибо, что выкладываешь. =)
Да выкручиваться - это его основная форма жизнедеятельности. Джек - классический оппортунист. И ему не то чтобы хотелось бы всех спасти из чистого альтруизма, просто а) ему тошно просто так убивать людей и б) кто же расскажет потомкам о его подвигах? А клички и я люблю давать (причем, по отзывам третьих лиц - несмываемые, на десятилетия).
кто же расскажет потомкам о его подвигах? - да и хорош подвиг-то - расстрелять полузатонувший корабль. Победить в бою - это одно, а тут - ну, далеко не подвиг. Ну, в твоих способностях я не почему-то не сомневалась. =)))
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
