 Фанфик «Mass Effect: Revelation | Части 11-12»
Шапка фанфика:
Название: Mass Effect: Revelation
Автор: Rotenkreuz
Фандом: Mass Effect
Персонажи/ Пейринг: все персонажи исходной вселенной, Гаррус/Шепард
Жанр: романтика, экшен, драма, ангст
Предупреждение: на любителя больших произведений по Mass Effect'у и красной концовки.
Рейтинг: R
Размер: Макси
Содержание: События происходят через 12 лет после концовки Mass Effect 3. Повествование ведется от лица молодого журналиста Джо Купера, случайно оказавшегося в нужном месте и в нужное время...
Статус: в процессе
Дисклеймеры: BioWare, Дрю Карпишин
Размещение: с обязательным указанием автора
Текст фанфика:
- И как, интересно, я их узнаю? – злобно осматривался я по сторонам, понимая, что номер с табличкой «Спасители галактики» не подойдет. Обращаться к Хэймдаллу мне было не с руки – я не хотел показаться слишком уж несамостоятельным. Помню, как Розу раздражало мое «Я сам»: она иногда называла меня ребенком, упрямым несносным мальчишкой, когда я с видимой агрессией пресекал все ее попытки помочь мне с уборкой, с готовкой, с ремонтом аэрокара. Вероятно, она принадлежит к тому типу женщин, которым необходимо заботиться о своем мужчине, чтобы чувствовать себя в своей тарелке. Странно, что я понял это именно сейчас. Может, это влияние Эгана, у которого с амурными делами все обстояло намного проще?
Акрос был приятнее Чартрейна. Наспех выбеленные стены его космопорта, иногда с перламутровыми разводами, уступали полупрозрачным аккуратным стенами торгового узла галактики; здания стояли частоколом – «запасная» память услужливо подсказала мне, что площадь Акроса скупалась частными предприятиями различных рас, из-за чего и случился такой архитектурный резонанс. Однако Акрос был как на ладони: у него не было тайн, и он с подозрением встречал гостей, своим угрюмым видом проверяя их на прочность. Прошел проверку – живи здесь, сколько хочешь и как хочешь, но не попадайся вон тем ребятам из акроского отделения Галактической Безопасности. Я сразу заметил неприметное здание в дальнем углу космопорта – оттуда выходили в большом количестве лица не слишком притязательной наружности в сопровождении людей в одинаковых сероватых костюмах с мелкими нашивками. На вид не определишь, но я был готов поклясться, что под ними был тонкий, но прочный слой брони. Я повел плечами, пытаясь не привлекать внимания наших служивых, и всмотрелся вдаль. Зачем – даже мне не понять. Вероятно, я ожидал узнать сотоварищей по походке, манере поведения, но я не учел одного фактора – я их знал от силы день-два, и ручаться за то, что изучил досконально их характеры и привычки, не мог. Я собирался переступить через свою гордость и мысленно воззвать к Хэймдаллу, но меня остановило легкое прикосновение к плечу.
- Вы не подскажете, сколько времени? Желательно по кварианским часам, - услышал я голос за спиной.
- Адмирал… - с облегчением сказал я, оборачиваясь.
Тали’Зора была в теле молодой эстианки. То, что она именно женского пола, я понял по одеждам: у эстианцев было всего три пола, и у каждого - своя собственная мода. Передо мной же стояла особь в облегающем платье в пол, напоминавшем о модницах на Цитадели-1 до Дня уничтожения. Однако отличия были существенны – практически вся поверхность фиолетовой кожи была скрыта под тканью, в том числе руки и шея. Верхняя часть головы и большой лоб прикрывались головным убором. Видимыми оставались лишь низко посаженные глаза без радужки и сплющенными горизонтально зрачками, выпуклость, которая могла бы назваться носом, и небольшой рот, отдаленно напоминавший человеческий, если бы не его разительное цветовое отличие от оттенка эстианской кожи – губы были темно-зеленого бутылочного цвета.
- Только избавилась от своего костюма, и на тебе – теперь опять половину собственной красоты скрыла, - с напускной грустью вздохнула адмирал. – А ты ничего такой шорианец, но мужчины с тонкой мускулатурой вместо щек, через которую очертания зубов видны, не в моем вкусе.
- Как вы меня нашли? – спросил я, хотя уже с досадой догадывался об ответе.
Эстианка постучала группой тонковатых пальцев по черепной коробке.
- Экстрасенсорная связь с нашим «начальством». Он попросил меня найти шорианца в белом рядом с камерами хранения. Народу сейчас немного, к тому же, ты стоял с крайне задумчивым видом.
- Есть немного, - словно подтверждая ее слова, задумчиво ответил я. – Когда прилетят доктор и советник, неизвестно?
Она прислонила палец к губам.
- Тс-с, - проговорила Тали’Зора шепотом. – Никаких больше «докторов», «советников» и «адмиралов». Добрый день, уважаемый. Меня зовут Сар, я родом с Родайза, истинной планеты эстианцев. Не могли бы вы представиться?
Она протянула мне руку, будто сотканную из чертовой тучи шерстяных ниток. Когда я пожал ее, у меня создалось впечатление, что я положил руку в чуть теплое молоко. Тепло, приятно, но ощущения странные.
- Меня зовут Эган, шорианский коммивояжер с колонии Арбхар. Приятно познакомиться, госпожа Сар.
«Сар» довольно кивнула мне и показала на место прибытия кораблей.
- Наши друзья, с которыми мы еще не знакомы, прилетают с межсистемного узла Мерхор из скопления Менгкрунт. Если верить расписанию прибытия, то только что приземлившийся корабль привез их.
Мы остались на своем месте, терпеливо ожидая наших спутников. Я украдкой смотрел на адмирала, мучаясь предположениями. Наконец я осторожно задал вопрос:
- Сар, а кем ты была до того, как... твой разум изменился?
- Эстианским шпионом, - пожала плечами собеседница. Я, несмотря на слабость после полета, усталость и таким шокирующим признанием, остался на ногах. – Мне крайне повезло, что в этот момент я не была на задании. Если бы я его не выполнила… в общем, наказания на Родайзе суровые.
Пока набор излишне хорош – тайный шорианский коммивояжер, перевозящий опасные правительственные грузы, и эстианский шпион. Не удивлюсь, если Вакариан и Т’Сони окажутся правителем дальней планеты и биологическим оружием соответственно.
- Меня немного пугают ощущения, что я на чужой земле, но чувствую себя как рыба в воде, - Тали’Зора неуверенно дотронулась до стены. – Я знаю, что я не отсюда, но все вокруг такое знакомое и родное, что неволей задумаешься – может, на самом деле это расстройство личности, а никакая не миссия?
- Хорошо, что мы вместе и можем напомнить друг другу о задании, - радостно откликнулся я.
- Мы-то да, - она опустила взгляд в пол. – А как же Шепард и протеане, которых разделили?
Наступило неловкое молчание. А если бы я оказался вдали от союзников, без связи с Хэймдаллом и своей галактикой – считал бы я себя полноценной личностью, полноценным Джо Купером, а не огрызком разума Эгана Прабха Рогана Агхара, у которого от излишней секретности работы поехала крыша, и он возомнил себя спасителем Вселенной? Меня не покидало тревожное чувство: я знал, что Шепард, Шорлик и Надорш были героями, но судя по рассказам команды Шепард, человеческое ей было не чуждо. Что, если они потеряли себя, растворились в чужой личности? Я мотнул головой, пытаясь не впасть в пустую панику. Они – не я, они особенные, и даже если им приходилось около семи лет быть в одиночестве в чужой галактике, в чужом теле и выполнять чужое предназначение… в мои мысли снова закралось предательское сомнение.
Я поднял голову и увидел пару, широкими шагами приближавшуюся к нам.
Ха, Вакариан почти не изменился. Хелурианцы были крайне похожи на турианцев по внешнему образу, только вместо ороговевшей кожи – пластины, снимающиеся в экстренной ситуации, под ними – бордовая кожа, а все тело представляло собой кучу связанных между собой отдельных членений. Самым пугающим был круг, проделываемый их суставами вокруг своей оси. Я бы чокнулся, ей-богу, если бы во Млечном Пути какой-нибудь турианец вдруг повернул голову ровно на 180 градусов и смотрел на меня со спины. Смотрел я фильм, где фокусник провернул такую штуку, но через пять минут умер, а голова его отделилась от тела. Правда, это оказалось подставой со стороны его брата-близнеца, но это уже другая история.
Т’Сони выглядела именно так, как я ее представлял. Депленарий, чьей умнейшей и наиболее развитой расе принадлежало около 40 процентов на управляющей планете. Если в нашей галактике до Дня уничтожения не было известно, кому же принадлежит галактическое первенство (даже сейчас человечество можно назвать лишь относительно первыми), то здесь все было ясно как божий день. Чешуйчатая рука Лиары еле заметно тронула костный гребень плечевого сустава второй руки.
- Все в сборе, - Вакариан еле заметно усмехнулся. – Думаю, можно представиться и вызвать Хэймдалла.
Как оказалось, новыми именами для советника и доктора стали Тирас Роутц и Ка’Нер. Депленарий очень долго проговаривала свое длинное имя, но, в конце концов, мы остановились на самом коротком варианте. Я ограничился лишь первым именем, чтобы не возникло такой же путаницы. «Познакомившись», мы нерешительно переглянулись, ожидая друг от друга инициативы, пока хелурианец не вздохнул и, прикрыв глаза, позвал нашего гида. Я почувствовал, как по телу бежит неприятный холодок, мозг мой на секунду затормозил, и вот голос Хэймдалла звучал во всех четырех головах.
Связь с Шорлик была плохая, но я добился ответа. Они только-только погрузились в новые тела, - сухо начал он, без своего радостного тона. Я заметил, как мои спутники напряглись. – Как я понял из трансляции, она на Акросе. Ее коммуникатор докладывает, что Шепард также там. Надорша мы найти не смогли – скорее всего, по нашим расчетам, он в нгерийском скоплении, но скоро прибудет в вашу туманность Энгир. Внимание, закладываю в вашу память координаты примерного местонахождения теоретического носителя Шепард. Шорлик сказала… - он прервался. – Доктор сказала, что Шепард не удалось заполучить контроль над телом, поэтому надежной связи с ней в ближайшее время не предвидится.
В каком смысле – не удалось заполучить контроль? Следовательно, она не сможет действовать со своей стороны? – услышал я мысль советника.
В этом ваша задача. Вы должны найти носителя и заставить его вывести Шепард на первый план или же действовать в паре с ней. Задание непростое – может попасться трудный экземпляр.
Подождите-ка… - с подозрением сказала Т’Сони. – Ваши координаты – это акроская тюрьма для особых заключенных!
Поэтому я и сказал про трудный экземпляр, доктор, - я будто бы видел, как Хэймдалл качает головой. – Судя по нашим данным, вам необходимо освободить заключенного номер 23102, уличенного в космическом пиратстве. Имя – неизвестно. Возраст – неизвестно. Пол – неизвестно. Раса – неизвестно, предположительно – депленарий, хелурианец или фресад, если рассчитывать от роста и комплекции; возможно, использует голосовые модификаторы. Носит маску-отражатель, просьба перед арестом – не снимать маску до суда. Особые приметы – прихрамывает на правую ногу.
Кот в мешке, да к тому же хромой, - недовольно отозвался я. – Хоть что-то о нем или о ней известно?
Вообще по нулям. Зацепки появятся лишь тогда, когда вы освободите это нечто.
Каким образом? У нас нет денег, чтобы выплатить аванс или дать взятку за такую крупную рыбу, - с сомнением спросила адмирал.
Боем, Тали’Зора, боем. Координаты со складом оружия я вам также предоставляю…
А нельзя решить все более мирным путем? – ввязалась Лиара.
Это наиболее быстрый и безболезненный способ забрать заключенного из особой камеры особой тюрьмы. Думаю, необходимой информацией вы уже располагаете…
Стоп, - остановил его Вакариан. – Где мы сможем найти Шорлик?
Ее нельзя найти, советник. Она сможет с вами после связываться только по голосовой связи. Она… - гид снова выдержал паузу. – Это их последняя попытка, советник. Им нельзя рисковать и показывать свои лица, даже тем, кто пришел из их галактики. Враг слишком опасен и хитер.
На этой оптимистичной ноте наш разговор с Хэймдаллом прервался. Мы угрюмо молчали, и тишину меж нами прерывали привычные шумы космопорта.
Повествование: ???
Как же у меня затекли руки. Судьба, почему ты отвернулась от меня именно в тот момент, когда я в тебе нуждался? Теперь мне приходится висеть на этих гибких зеленых жгутах, ожидая завтрашнего суда. А на заседании, когда все увидят мое лицо и припишут еще парочку преступлений, когда мой срок по законам галактики признают избыточным для пожизненного заключения и достаточным для смертной казни, я буду ожидать приговора. А после – смерти.
По сути, вся моя жизнь – это ожидание той самой минуты, когда меня вздернет чье-нибудь правительство. Родное ли, не родное – не столь важно. Больше всего меня огорчало, что вроде бы ничего плохого я не делал, лишь пытался потакать своей совести и чувству чести, внушаемого мне с раннего детства. Однако судят меня, а не коррумпированные депленарские задницы, не хитрое хелурианское правительство, толпами скупающее не только законных книирских рабов, но насильно использующее малоразвитые расы на своих колониях. Судят меня, а не ферсадских ублюдков, которые поддерживают 150-летнюю войну на своей планете. Судят меня, а не шорианские группировки, борющиеся за чистоту своей расы и истребляющие всех неверных. Честность стала пороком, вот что меня еще огорчает. Я пытался играть по их правилам, но меня скоро поймали, и теперь я с загнутыми назад руками и на коленях сижу в этой чертовой камере, в которой нет ничего, кроме голых стен и вашего связанного покорного слуги. Даже стула нет, черт тебя дери.
Философские рассуждения. Если бы я с самого начала не пошел добровольцем в детскую армейскую подготовку, а учился, как хороший бездомный мальчик в местной школе, то стал бы отличным философом, к примеру. И не покатилась бы моя жизнь под откос, и не хромал бы я сейчас на правую ногу.
Хотя, какая к черту разница. Я умираю. Умру завтра-послезавтра. Хромая нога в таком случае может даже помочь – на казнь пойду не сам, а потащат. Или у них тут продвинутые технологии – расстреливают прямо в камере? Если у них есть штуки, подавляющие проекцию – значит, они очень крутые ребята. Умники, мать их.
Где-то там, за односторонним отражателем, похожим на мою маску, ходили охранники. Я чувствовал их взгляды – весь удар негатива принимала на себя броня, но ощущение того, что на тебя смотрят как на злостного преступника, проедало металл и всю эту хваленую начинку брони. Хоть кто-нибудь в этой галактике знает, что я пытался сделать как лучше? «А получилось как всегда», - тут же проскользнула ехидная мысль. Что ж, я лучше умру, зная, что был прав. Не хочу даже задумываться о том, что сделал что-то плохое, не по совести.
***
«Крейсер «Альта» разбился на пути к колонии Фэйзерд. В эфире будут высвечены имена пострадавших и погибших…»
Я задумчиво смотрела на дисплей. Новостной канал давал жару сериальному – тут не было специально налитой бутафорской кровищи, надуманных слез и выжатых эмоций, зато настоящей драмы – хоть отбавляй. Сначала двадцать минут трескотни о новых проекционных чипах, а теперь такие вот новости.
- Часто эти крейсера стали валиться, - заметил Ха’Ар, мой сосед по рабочему месту.
- Ага, наймут книирцев, дадут им неправильные чертежи, а потом голову ломают – почему каждый третий крейсер падает, - конечно, с каждый третьим я переборщила – крейсера падали раз в месяц-два, не больше. Но не показать своего недовольства и не поддержать такой драматический момент было просто грех.
Я снова взглянула на новости – камера передавала последние события с места происшествия. На переднем плане что-то говорил журналист-шорианец, причем так быстро, что я не поспевала за его мыслью. На слова его я не обращала внимания – оно было приковано к пейзажу за его спиной, на который оператор, будто внемля моим мольбам, навел камеру.
Действо происходило на планете рядом с колонией, куда упали обломки крейсера. Под завалами металла была густая трава, по виду невероятно высокая. На чуть примятых участках лежали многочисленные тела, большинство в крови. Тех, кто еще шевелился, вытаскивали из-под обвала спасатели. Камера сдвинулась чуть вбок, и изображение приблизилось. Пара кровоточащих тел – детектива вроде меня не удивишь. Но неожиданно один предполагаемый труп-хелурианец шевельнулся. Он чуть приоткрыл глаза… Я была готова поклясться самой Судьбой, что он посмотрел прямо на меня. Мои глаза и неподвижные глаза пострадавшего встретились, он словно молил о чем-то. Предупреждал. Через мое тело будто прошел заряд огромной мощности.
- Ты ничего не заметил? – поежившись, спросила я у Ха’Ара. Напарник отвлекся от перебирания кучи бумажек и недоуменно уставился на меня. Я махнула рукой, мол, не обращай внимания, и начала рыться в своем столе. Нашарив знакомый шуршащий пакет, я сунула туда руку и достала маленькую кубическую упаковку. Я чуть сдавила ее, и на моей руке появилось немного массы неприятного желто-красного цвета.
- Что, опять голова? – участливо поинтересовался мой сосед.
- Есть такое дело, - отозвалась я, пытаясь заглушить мазью из своего стола тупую боль в затылке. Растирая ее круговыми движениями, я прикрыла веки, пытаясь отойти от мира сего и ни на чем не концентрироваться, кроме своей боли.
Когда же я перестану расплачиваться за ошибки прошлого?
|
