 Фанфик «Смертельная Клятва | Глава 5»
Шапка фанфика:
Название: Смертельная Клятва
Автор: Еретик
Фандом: Warhammer 40.000
Персонажи/ Пейринг: свои персонажи
Жанр: AU/экшен/романтика/драма
Рейтинг: N-17
Дисклеймеры: Games Workshop
Размер: макси
Содержание: "Меня зовут Кэссель Лекс, я — бывший дознаватель, почти состоявшийся инквизитор Ордо Ксенос, псайкер, еретик. Меня ищут, чтобы захватить и уничтожить представители всех трех Ордосов Священной Имперской Инквизиции, вольные охотники на ведьм и неумолимые Серые Рыцари. Мне 334 стандартных года, я хорошо выгляжу и отлично себя чувствую. Я привыкла к роскоши и хорошей пище. У меня нет постоянного пристанища, я странница среди миллиардов звезд."
Статус: в процессе написания
Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Собрав все самое необходимое, мы покинули лагерь и спустились к руинам, совсем недавно представлявшимся куда более опасными, нежели наша стоянка. Благодаря оставленным мною ментальным маячкам, изрядно поредевшая группа сумела довольно быстро добраться до коридора, где я и сержант Вэнс приняли бой с ксеносами, а затем, и до небольшой комнатки, в которую мы попали по чистой случайности, высветив узкий арочный проход в казавшихся абсолютно монолитными, переливчатых стенах.
В этой части подземелья было удивительно сухо, но довольно прохладно, и моя промокшая от вечерней росы и крови амуниция никак не способствовала согреву.
Волгрин и Вэнс, по совершенно понятным причинам моих неудобств не испытывали и вообще, не смотря на полученные ранения, держались гораздо лучше меня и, уж тем более, инквизитора Киссау, подпирающего спиной стену нашего временного убежища.
Некоторое время мы сидели в полной темноте, но постепенно глаза стали привыкать к мраку, а потом я смогла даже различать силуэты своих товарищей благодаря неясному свету, струившемуся из зеленоватых прожилок в камне стен.
Инквизитор был совсем плох, об этом свидетельствовало с трудом вырывающееся из его горла хриплое дыхание, перебиваемое частыми приступами спазматического кашля. Клинок ксеноса рассек кожаный плащ и мантию, распоров грудь Киссау. Я чувствовала кровавую влагу, проступающую на наспех наложенной повязке, касаясь раны пальцами. Тем не менее, мой начальник старался бодриться и даже начал рассказывать мне какую-то историю из его практики довольно шутливым тоном.
Я порылась в вещевом мешке, принадлежавшем дознавателю Хемисту, надеясь обнаружить там хоть какой-то запас медикаментов или материи, пригодной на перевязку, но мой покойный коллега при жизни отличался подозрительным пренебрежением к предметам первой необходимости. Я смогла нащупать лишь плотно скрепленные между собой информационные планшеты, молитвенник и, скрасившие мое разочарование, обоймы для пистолета, прихваченного братом Волгрином.
Наконец, отбросив всяческие сомнения, я просто-напросто отхватила от своего комбинезона довольно просохший на теле рукав и разорвала его на несколько широких полос, одну из которых свернула наподобие тампона.
— Не стоит беспокоиться, дитя, я еще не безнадежен, — вяло откликнулся на мои действия Киссау, — Тебе лучше сосредоточиться на главной цели нашей миссии... Я успел проанализировать твое видение и сопоставить его с первичными данными, предоставленными сканером на корабле космодесанта... — Кашель вновь сотряс тело инквизитора и мне на запястье упало несколько горячих капель, — Артефакт должен находиться в северной части руин, карта у Хемиста в вещах...
— Господин Киссау, я должна разъяснить цель нашего путешествия сюда космодесантникам? — Я старалась говорить тихо и спокойно, хотя внутри уже закипал гнев. Даже находясь на грани смерти, этот упрямец продолжал пытаться выполнить миссию, ставшую провальной в тот самый момент, когда он из своих соображений скрыл цель посещения руин от наших союзников.
И вновь я ужаснулась ходу своих мыслей. Стань они известны Киссау и пребывай он в лучшем состоянии, я поплатилась бы головой, подвергнув сомнению план, разработанный моим начальником, действующим от имени Священной Имперской Инквизиции... Это попахивало ересью...
— Не спеши... Я сам поговорю с сержантом Вэнсом, — потом вдруг Киссау схватил меня за запястье и я почувствовала холодный щуп его разума, вторгшегося в мое сознание, услышав окончание фразы, предназначенной только для меня:
«Будь начеку, я не уверен, что наши воинственные и консервативные друзья с восторгом встретят мои объяснения. Старайся контролировать Волгрина, пока я не удостоверюсь, что Вэнс способен на конструктивный диалог... И, если нет, — взорви его разум!»
Кровь бросилась в лицо, я почувствовала что-то мерзкое, липкое, словно погрузилась мыслями в выгребную яму. Бездушность, с которой мне отдал приказ инквизитор, не оправдывала никакую цель, и уж тем более — убийство двух верных Императору воинов, абсолютно не подозревающих о сговоре Инквизиции... Одного инквизитора... С кем? То, что покинуло мой разум, оставив ощущение испачканности и вызвав отвращение, я не смогла даже при желании отнести к силам, стоявшим на стороне света истины... Резко поднявшись, я выхватила пистолет, засунутый за пояс и, сняв его с предохранителя, направила ствол на Киссау. Слова, слетевшие с моих губ, заставили обоих космодесантников, до этого сидевших на противоположной стороне залы, молниеносно подняться и навести свое оружием на нас:
— Инквизитор Адольфо Киссау, я, младший дознаватель Кэссель Лекс, обвиняю вас в сношении с силами Хаоса и ереси!
Не знаю, насколько убедительно звучал мой дрожащий голосок, но инквизитор расхохотался и его смех был похож на бульканье. Прежде чем я успела отскочить, мой бывший начальник, отшвырнув плащ, укрывавший его, ловко воспрял с пола, явив совершенно поразительную для тяжелораненого, прыть, и ударил меня в лицо. Ультрамарины открыли огонь позже, видимо, опасаясь зацепить меня, отступник сумел воспользоваться преимуществом темноты, чтобы выскользнуть из комнаты, растворившись во мраке коридора.
От удара я на несколько секунд потеряла сознание и едва не захлебнулась хлынувшей в горло крови из разбитого рта. Киссау вложил в свою атаку не только физическую силу, но и добавил ментальной, надеясь нанести мне более серьезные повреждения.
Я сильно закашлялась, когда меня приподняли с пола и, поддерживая под шею, уложили на скатку плаща. Волгрин рискнул зажечь наплечный фонарь, и я едва не ослепла от пронзившего тьму луча.
— Кэссель, скажи, что у тебя есть веские доказательства для подобного обвинения, — сурово потребовал склонившийся ко мне сержант. Его взгляд был сосредоточен и холоден.
— Вас водили за нос с самого начала этой операции… — Я испытала огромное желание высказаться и, хотя это и противоречило уставу моей организации, полностью объяснить воителям то, что мне самой стало очевидно только незадолго до инцидента в лагере, — Вас и вашего капитана...
— Объясни.
— «Праведная ярость» не ожидала столкнуться с кораблем Ультрамаринов на орбите Химгарла, сержант, у нас было свое задание, суть которого никак не касалась вашего ордена... — Лицо болело просто невыносимо, мне было сложно говорить, наверняка, Киссау воспользовался кастетом и повредил челюсть, если не сломал ее совсем, — Вы оказались не в том месте, не в то время, но и это Киссау сумел подогнать под наш план, он не учел только отпора, который дали ксеносы...
Ловин нахмурился. Я чувствовала, что доверие, которым оделил меня этот человек, стремительно испаряется — это читалось в его отрешенном взгляде, в сжатых губах, в настороженной позе.
— Я должна была сопровождать инквизитора в качестве эмпата, такова моя специализация, но я и представить не могла, зачем потребуются мои способности в бою... И лишь когда меня настигло видение, там, в коридоре...
— Ты пытаешься убедить меня, что не знала о планах своего хозяина, ведьма? — презрительно бросил Ловин, — Мои люди погибли, погибли абсолютно бессмысленно, даже не зная, за что?! Инквизитору потребовалось сопровождение!
Я, должно быть, выглядела жалкой, никчемной и бесполезной лгуньей и от сознания этого я расплакалась. Боль, обида, накопившееся напряжение, предательство, а главное, ускользающее тепло доверия, которое поддерживало меня все это время, переполнили чашу моего самообладания.
Сейчас, принеся смерть сотням врагов, я сомневаюсь, что хоть кто-то, даже самый близкий, сможет увидеть меня в таком состоянии... А я все еще сохранила эту слабость, кажущуюся просто разрушительной для служителя Инквизиции. Тогда я находилась в состоянии полной прострации и вся вселенная не стоила даже тени улыбки человека, ради которого мое сердце до сих пор сопротивляется соблазнам варпа и бьется в мире живых.
Ловин с удивлением созерцал этот эмоциональный прорыв, успев прокрутить в голове несколько вариантов такового поведения, в этом я не сомневалась. Удача ли, или Бог-Император вновь явил мне свою благодать, но сержант опустился рядом и положил свою руку мне на плечо, несильно сжав. Другая рука медленно провела по моим волосам, раз, другой... Видимо, Ловин ожидал несколько обратного результата — я, почувствовав эту спасительную поддержку, дала волю всем накопившимся эмоциям, обильно обливаясь слезами. Но стоило ему настороженно обернуться к Волгрину, замершему у входа в залу, я затихла и попыталась нашарить на полу выпавший пистолет. Спазм все еще душил горло, я не могла справиться с икотой и едва не выла от боли в челюсти.
— Клянусь Императором, здесь не работает ни один прибор... — Ничто так не могло обрадовать, как довольно беспечно расточаемая ругань брата Зеттона, решившего, видимо, что смерти не избежать, так к чему от нее прятаться?!
— Клянусь Императором, я рад тебя слышать, брат Зет! — достаточно громко ответил во тьму коридора Волгрин, все еще не опуская болтера.
— Покажись, исчадие варпа, а я уж решу, действительно ли нам повезло или... Или снова повезло, потому как я успею отправить тебя обратно в варп! — Послышался ответ.
Чуть опустив фонарь, Волгрин, по жесту Вэнса, выступил в коридор, держа оружие наготове. Спустя несколько секунд в залу шагнул и он, и трое космодесантников, которые, казалось, уже навсегда канули в неизвестности древних переходов.
— О, и наша ведьма тоже тут, — с мрачным смешком констатировал Зеттон, разглядывая меня. Зрелище, похоже, было еще то, судя по его скептически нахмуренному лицу и приподнятой брови.
— Предвосхищу твой следующий вопрос, Зет, мы — все, кто остался в живых, — сказал Волгрин.
— Поделитесь, как вам удалось исхитриться и обмануть этих трижды клятых эльдар? — Зеттон осмотрел комнату на предмет иных входов и выходов и, убедившись, что пока из темных углов нападения ждать не стоит, опустился рядом с сержантом на какой-то обломок.
— Только после того, как ты поведаешь нам свой героический рассказ о путешествии по туннелям этих Императором проклятых руин, — невесело, но в тон ответил Ловин.
— Стоит ли мне начать с того, что ты, сержант, пребывал в объятиях довольно милой женщины, когда я решительно отправился на поиск выхода из этого лабиринта? — Зеттон, по моему мнению, позволял себе этот фамильярный тон лишь в тесном кругу друзей, каковые здесь и собрались, потому как я не заметила, чтобы Ловин дал понять своему бойцу о недопустимости подобного обращения, — Если попытаться оставаться серьезным, я вынужден был доверить твою жизнь ведьме, и, как показывает нынешнее положение, не разочарован своим решением.
— Избавь нас от своей манеры все перековеркивать, — беззлобно вклинился замерший у входа Лициний.
— Значит, мне стоит сразу перейти к той части, где я обнаружил вас двоих, ориентируясь по перестуку ваших зубов? — паясничал Зеттон, — Все-все, я осознал всю степень своей неправоты, братья... Так вот, я прошел по этому коридору до конца и, клянусь Троном Терры, он заканчивался тупиком! Немного вернувшись, я свернул в ранее замеченный боковой проход. Судя по хронометру, я шел, не сворачивая более, около часа, двигаясь медленно и осматривая только попадавшиеся на пути небольшие залы. Ничего интересней обломков ксено-скульптур и их же костей я не обнаружил, зато, преодолев обвалившуюся колоннаду в довольно большой зале, я услышал звуки стрельбы, которые, видит Император, были для меня слаще хоров нашей базилики.
— Я поясню этот момент, — включился в отчет Грис, — После связи по вокс-каналу, нас с Лицинием направил к вам инквизитор Киссау, указав маршрут по старинной карте, которая была у его помощника, Хемиста, кажется. Спустившись в обозначенной точке, мы прошли всего несколько десятков метров и уперлись в глухую стену, хотя по карте там наличествовал проход к верхнему уровню и жилым помещениям, через которые мы должны были выйти на поверхность и встретить первую группу. Никаких следов эльдар пока не попадалось, а слева от того места, где должен был быть проход, зияла дыра в стене, в которую мы с Лицинием, в конечном итоге и вошли. Знаешь, Ловин, но мне показалось, что архитектура этих руин может изменяться. Еще несколько раз мы заходили в тупик там, где инквизитор отмечал входы. Списать это на недостоверность карты невозможно, — кто бы не составлял ее, он должен был пройти все эти помещения, тем более, Киссау сравнивал эту карту с данными наших сканеров и казался весьма удовлетворенным. А еще мне показалось, что инквизитор — единственный, кто знал, куда нужно было идти, потому что он заявил, что ни эта женщина — Грис указал на меня, — ни вторая, отправленная вместе с ней, не владеют информацией, касательно этих руин.
От взгляда, которым меня наградил сержант, сердце оглушительно и бешено забилось.
— Тебе многое кажется, Грис, — произнес Волгрин, — Но пока все твои предположения соответствуют плачевной действительности.
— Я слышал разговор в лагере, — отозвался Лициний, — Инквизитор отдавал распоряжения своему помощнику так, словно бы гибель второго отряда была предрешена, но потом, все же, согласился с Волгрином и мы с Грисом отправились к вам.
— Вернемся к неожиданной и радостной встрече с Зетом, — продолжил Грис, — То, с чем мы столкнулись, преодолев очередной тупик в обход, почти доставило нас прямиком к стопам Императора — проклятые эльдары прятались в тенях, наши сканеры не в силах были их обнаружить до момента непосредственного нападения. Они визжали и выли, кидаясь прямо под огонь болтеров, и многие остались лежать на полу, так и не достигнув нашего укрытия. Но те, кто все же прорвался, были весьма радушны и прямо-таки стремились выразить нам всю радость от встречи. Мы отбивались, как могли, но тут, о чудо, в спины ксеносов открыл стрельбу Зеттон. Точнее, мы еще не знали, что это Зет, но уже были ему очень благодарны, — Грис позволил себе слабо улыбнуться.
Некоторое время все молчали, видимо, заново переживая минувшие события. Потом заговорил Зеттон:
— Мы попытались вернуться тем же путем, которым я добрался до братьев, но, как правильно показалось Грису, эти мерзкие руины действительно прокляты — той арки мы не обнаружили. Рассудив по обстановке и прикинув примерное местоположение помещений, которые я уже посетил, я повел ребят в параллельный коридор, совершенно неожиданно обнаруженный там, где, клянусь святой Террой, его не было!
— Судя по тому, что с вами Волгрин, вы добрались до лагеря инквизитора и без нашей помощи, — добавил Лициний.
— И как же я рад, что ты, сержант, жив и почти невредим! — с усмешкой, маскирующей пережитое беспокойство, сообщил Зеттон.
— Моей заслуги в этом мало... — Ловин вновь посмотрел на меня.
Грис извлек из поясной сумки инъектор с обезболивающим и протянул сержанту, догадавшись о ходе его мыслей. Я почти сразу испытала облегчение, хотя препарат и не смог полностью снять боль, но он притупил ее, позволив мне принять более удобное положение и приготовиться к беседе, если в моих словах возникнет нужда.
— Я совершенно не помню, что случилось после того, как на мой разум подействовало какое-то грязное колдовство, я потерял сознание, но вот пришел в себя я очень вовремя, благодаря стараниям дознавателя Кэссель — эльдар притащили с собой ведьму и вновь атаковали нас. Мой болтер сгинул в темноте, я был вынужден отбиваться мечом, а она использовала свою силу, позволяя мне сосредоточиться на ограниченном количестве противников, которых было немало. Атаковав эльдарскую ведьму, Кэссель приняла на себя удар, но я смог подойти к этой твари на расстоянии клинка и убил ее, — Ловин замолчал.
Вспоминая бой, он умолчал о моей слабости и растерянности, выставив презренную ведьму едва ли не главным героем — и космодесантники смотрели на меня без прежнего презрения, полностью доверяя словам командира. Лишь Зеттон усмехнулся — он-то знал, сколько неприятностей я доставила отряду, пока мы добирались до руин.
— Я так понимаю, Киссау и Хемист погибли? — осведомился Зеттон.
— А вот это нам и предстоит выяснить в самом ближайшем будущем, — с нескрываемой ненавистью в голосе ответил Ловин, — Сначала я хочу поподробнее узнать, что же привело на эту Императором позабытую планету Ордо Ксенос, и почему вместо сотрудничества с нашим орденом, Киссау пошел на предательство.
Ультрамарины переглянулись и их взгляды устремились на меня. Ловин, храни его Терра, попытался меня ободрить, сменив гневную маску на слабую улыбку, так украшавшую его изможденное лицо. Теперь я не сомневалась в своем желании рассказать все, что знала и поделиться своими догадками и умозаключениями — я была среди тех, кому стоило доверять с самого начала.
— Сержант, тогда позвольте мне начать свой рассказ с самого начала... — По крайней мере, именно это я хотела сказать, но то, что вырвалось из моего искалеченного рта вряд ли звучало похоже. Ловин кивнул, и я продолжила, сосредоточившись на своих мыслях, стараясь отвлечься от тупой ноющей боли, — «Праведная ярость», корабль Ордо Ксенос, отбыл с базы Ордоса к планете Химгарл, укомплектованный исследовательской группой из свиты инквизитора Адольфо Киссау и непосредственным экипажем судна. Я сравнительно недавно была включена в вышеупомянутую свиту и после назначенной и выполненной миссии должна была перейти в Ордо Еретикус, наиболее заинтересованный в моем даре...
Я перевела дыхание и зажмурилась — от вновь накатившей боли, вызванной моей разговорчивостью, на глазах выступили слезы, сознание на секунду чуть поблекло. Я почувствовала прикосновение и вздрогнула от несильного укола — Грис вновь ввел мне дозу обезболивающего.
Еще некоторое время мне потребовалось на краткую, успокаивающую сознание молитву, затем я вновь заговорила:
— Уже на корабле инквизитор собрал нас и рассказал о целях миссии более подробно. Основной целью было исследование обширного комплекса руин на поверхности планеты, предположительно, принадлежавших ксеносам — эльдарам... Магистры Ордоса одобрили план Киссау, он был разработан довольно давно. Признаков активности эльдар на планете замечено не было уже несколько десятилетий, а в восточной части континента даже обнаружилась примитивная культура гуманоидов, довольно безобидная, чтобы обращать на нее внимание...
Всеблагой Император... Ловин сидел совсем рядом, внимательно слушая меня, изредка скользя взглядом по своим братьям. Его рука, закованная в керамит, опиралась о плиты пола в нескольких сантиметрах от моих перепачканных кровью и грязью пальцев. Даже от этой ничтожной близости с ним мое сердце билось неровно и оглушительно, я боялась, что сержант услышит его стук и мое неподобающее смятение оскорбит его...
— Инквизитор сообщил так же, что у него есть старая карта этих построек, найденная в недрах хранилища Ордоса, доступ к которым был строго ограничен, а я могла лишь мечтать хотя бы краем глаза взглянуть на это собрание знаний... Но, я отвлеклась... Да, карта... Судя по всему, Киссау уже знал, что находится в руинах ксеносов, только это оставалось тайной и для меня, да и для всех младших сотрудников, сопровождавших нас, за это я поручусь. Возможно, старший дознаватель Хемист и был посвящен в планы Киссау, но вида не подавал. Добравшись до планеты, «Праведная ярость» наткнулась на крейсер Ультрамаринов и это, более, чем уверена, стало неприятным сюрпризом для Киссау, его поведение никак не выдало негодования или неприязни, но я отчетливо видела его ауру — вы спутали четкую линию его действий...
— Ну, уж извините, — язвительно вставил Зеттон, — мы вас тоже как-то не ожидали встретить на орбите этой позабытой Императором планеты, хотя позабытой ненадолго, ровно до того, как наш корабль вошел в эту систему... — Комодесантник осекся и взглянул на сержанта.
— Я полностью доверяю Кэссель, брат, — ровно ответил на немой вопрос Ловин, — Она уже не раз доказывала свою лояльность Императору и сражалась вместе с нами.
Услышать подобное заявление от космодесантника для меня означало едва ли не то же самое, что быть награжденной орденом Терры! Но и это было не самое приятное — усталость ли или ободрение послужило причиной поступку сержанта, но его рука чуть передвинулась и пальцы бронированной перчатки коснулись моих, так и оставшись в этом положении, хотя я и ожидала, что он отдернет их, вернув тело в исходное положение.
— Ультрамарины прибыли на Химгарл с целью проверки донесения патрульного корабля, обнаружившего в этой системе присутствие ощутимого контингента эльдар. В прочем, это было последнее сообщение разведчиков, — договорил Зеттон.
— Киссау решил сыграть на воинственности и беспощадности космодесанта, наверняка увлекшегося бы истреблением ксеносов, о которых, кстати, инквизитора предупредил ваш капитан, господин Нумитор, — вновь вступила в разговор я, укладывая очередную деталь мозаики на ее место, — Ваше присутствие стало на руку, ведь с такой защитой пробиться к недрам руин стало бы проще... Но ваш капитан оказался умнее — он отправил на поверхность немного воинов, восприняв просьбу инквизитора о сопровождении слишком буквально...
— Именно так. Основные силы должны были высматривать корабли ксеносов и вступить в схватку на планете только после подтверждения присутствия эльдар на ней, — согласился Ловин.
— Но что искал здесь Киссау? И что так отчаянно защищают эти проклятые нелюди? — возмутился Лициний.
— Я повторюсь... После боя в туннеле, когда сержант Венс одолел ведьму, я потеряла сознание, но часть его окунулась в видение, ниспосланное мне высшей силой Императора, как предупреждение — без этого я вряд ли бы вообще догадалась о целях инквизитора...
Я чувствовала, как рот вновь наполняется слюной и кровью, речь перестает быть внятной и действие медикамента сходит на «нет».
— Грис, мы больше никак не можем помочь Кэссель? — Ловин вопросительно взглянул на товарища.
— Моих запасов хватит еще на четыре инъекции, сержант, но потом боль будет уже не унять. Ей нужен медик, — ответил космодесантник.
— Нам необходимо прорваться к восточным холмам и выйти на связь с кораблем, сержант, — ровно озвучил всеобщий настрой Лициний.
— Помимо эльдар у нас появился весьма серьезный противник в лице инквизитора Киссау, точнее, в том, что от него осталось. Травма Кэссель — его рук дело, — напомнил Волгрин.
— Так что же все-таки случилось в лагере? — Зеттон переводил взгляд с меня на сержанта.
— Видение... — Я старалась говорить громче и медленнее, — Я узрела в самой глубине руин артефакт огромной силы, кристаллический талисман, возложенный на расколотый алтарь. Это и была цель Киссау. Не знаю, чему служит этот предмет, но он зачем-то потребовался силам, с которыми мой бывший господин должен был бороться...
Я вновь замолчала, давая космодесантникам время переварить информацию.
— Император охранил нас и позволил мне и сержанту Вэнсу найти выход из подземелья. Мы оказались совсем недалеко от лагеря второго отряда и почти сразу встретили брата Волгрина, патрулирующего периметр.
— Киссау вел себя вполне адекватно, уединившись в палатке вместе с дознавателем Хемистом сразу, как только мы достигли обозначенной точки, — добавил Грис, — Вокс уже не работал, но инквизитор сказал, что мы сможем выйти на связь чуть позже, дождавшись прихода тех, кто высадился с запада. Я получил сообщение, едва расслышав его из-за ужасных помех. Как командующий группой, Волгрин тотчас же отрядил нас с Лицинием в поддержку, натолкнувшись на неодобрение Киссау, выраженное довольно мягко. Видимо, он решил не давать нам поводов к подозрениям.
— Одно непонятно — зачем было вообще делиться на группы? — После затянувшегося молчания спросил Зеттон.
— Думаю, таким образом, инквизитор хотел отвлечь внимание эльдар от себя и начать спуск в руины. Его замысел провалился, в живых остался сержант, Кэссель и Зеттон, мало того, к ним ушли Грис и Лициний... — Развил тему Ловин, — Скажи, дева, что требовалось в этой миссии от тебя? Зачем Киссау взял с собой столь неопытную сотрудницу? Только ли как расходный материал?
— И да, и нет... — Мысль о том, что Киссау, не раздумывая, пустил бы меня в расход, уже давно укоренилась в моем сознании. Он поступил так и с Марлон, и с Леви, моим товарищем, пришедшим в Ордос еще позже меня, и даже с Хемистом, — То, что я выжила, несомненно, было для него неплохой новостью, позволившей переиграть план вновь. Ведь я могла погибнуть и по пути к лагерю, несмотря на поддержку космодесантников. И теперь я точно уверена, что Киссау знал о переменчивой природе этих руин — только я была способна найти в них артефакт, и только я могла найти в них дорогу — но это уже мои домыслы.
— И, тем не менее, вы долго плутали, — презрительно заметил Зеттон.
— Это мой просчет, я должна была положиться на свой дар, но была напугана, утратила возможность здраво и трезво соображать... — Несмотря на некоторую обиду, я понимала, что космодесантник абсолютно прав — я служила в одной из самых компетентных и серьезных организаций, и такие просчеты были просто недопустимы, — Инквизитор рассчитывал, что я смогу обойти ловушки эльдар. Моя специализация — эмпатия, я могу считывать информацию не только с книг или свитков путем прикосновения, но и с любых предметов и объектов, в том числе — с людей.
Красноречивей всех слов поддержки был взгляд Ловина — теплый, с искоркой в чистых светлых глубинах. И вновь я ощутила шевелящееся в моей душе чувство, подобного которому я никогда не испытывала и вряд ли еще испытаю. Ему невозможно научиться, его невозможно проанализировать или заглушить молитвами — я абсолютно безнадежно влюбилась в этого мужчину, совершенно позабыв о попранных нормах, о морали, о долге, о будущем, которого, конечно, у нас двоих не было.
— То есть ты, теоретически, сможешь найти выход из этого лабиринта? — Если в голосе Зеттона и была надежда, я ее не почувствовала, но поспешила согласно кивнуть.
— Я сохранил копию карты, — тотчас откликнулся Лициний.
— Мне нужно ее увидеть и запомнить, — превозмогая накрывающую боль, ответила я.
Грис протянул Ловину очередной инъектор, но я отказалась — неизвестно, что ждало нас впереди, возможно, — очередная схватка с эльдар, — вот тогда-то мне и понадобились бы все силы. Пока была возможность не терять сознания без медикамента, не стоило и тратить его скудный запас. Об этом не нужно было сообщать Ловину, думаю, он понял меня правильно и лишь утвердительно кивнул.
Лициний присел рядом и протянул мне голо-планшет с трехмерным изображением руин. Красными точками были отмечены предполагаемые входы в подземелья, синими — места, где тоннели пересекались или существовал подъем на уровень выше. Я вытянула дрожащую ладонь и сосредоточилась — истощение сделало довольно простую процедуру довольно утомительной и, покончив с картой, я смахнула пот, выступивший на лбу. Тело ощутимо лихорадило.
Стоило сержанту поднять меня, боль просто затопила разум, лишая меня возможности обонять и осязать окружающее. Травма, нанесенная Киссау, оказалась не единственной — клинок ксеноса, ранивший меня в лагере, нанес, как мне тогда показалось в запале боя, несерьезный порез. Сейчас, в свете наплечного фонаря Волгрина мои спутники смогли хорошенько разглядеть неширокую, но довольно глубокую рану, обнажающую кость ребра. Спекшаяся кровь задубила края ткани и намертво припаяла их к отверзшемуся кровавому рту.
— Трон Терры! Кэссель, почему ты молчала?! — В голосе сержанта мне почудилась излишняя тревога, хотя звучал он очень грозно.
— Ловин, думаю, у нее шок, — раздался совсем близко голос Волгрина.
— У меня есть бинты, — отозвался Грис.
— Лучше бы у тебя был телепортер, — невесело пошутил Зеттон.
|
