 Фанфик «Скажи, что ты меня любишь | Глава 11»
Шапка фанфика:
Название: Скажи, что ты меня любишь
Автор: Oxy
Фандом: Мир Гарри Поттера
Персонажи/ Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Жанр: драма
Предупреждение: ООС, нецензурная лексика
Тип/Вид: гет
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Содержание: Предать друзей, единомышленников, кровь. И всё это - ради неё. Шестой курс Хогвартса.
Статус: в процессе
Дисклеймеры: Ни на что не претендую
Размещение: Только с разрешения автора
От автора: Полностью учитывается шестая книга, хотя кое-какие отступления от канона имеются. Начальные главы в стадии редактирования, будут перезаливаться чуть позже.
Текст фанфика:
Гермиона несмело сделала шаг вперед и вытянула руку, осторожно заглянув в глаза слизеринца. Малфой с интересом смотрел на девушку, отмечая, что она напряжена, а её рука подрагивает, медленно приближаясь к палочке.
— Давай! — шепнул Драко и, улыбнувшись, сделал еще один шаг назад.
Гермиона подошла ближе, негодуя, что Малфой затеял эту глупую игру. Она уже коснулась пальцами палочки, как вдруг почувствовала сильную мужскую руку на своей талии, которая изо всех сил рванула её тело вперёд. Гермиона вскрикнула и моментально уперлась руками в плечи слизеринца. Одним резким движением Малфой отбросил палочку в сторону и обеими руками прижал девушку к себе.
— Попалась, маленькая грязнокровка! — убрав в сторону её непослушные волосы, Драко зашептал ей на ухо. — Да, тебе нравиться, моя маленькая грязнокровка!
— Отпусти меня! — Гермиона залилась краской, со злостью думая о том, что купилась на его жалкий трюк. Палочка валялась на полу, в нескольких метрах от них, так и не оказавшись в руках хозяйки.
— Не теперь, — Малфой крепче прижал гриффиндорку к себе, скользя губами по нежной шее. — Тебе ведь это нравится, я же знаю.
Гермиона отчаянно колотила руками по его плечам, тяжело дыша и всхлипывая.
— Грейнджер, поверь мне, твоё это сопротивление и всхлипы заводят меня еще больше.
Гермиона застыла, судорожно схватив Малфоя за воротник рубашки, и сразу же почувствовала, как хватка резко ослабла, и она увидела, что слизеринец быстро нырнул вниз. Его лицо светилось загадочной улыбкой. В следующий момент она почувствовала его руки на своих бёдрах и рывок. Малфой резко поднял её в воздух, поддерживая за бёдра и прижимая к себе. Гермиона схватила его за плечи и посмотрела вниз, увидев, как скомкалась юбка и оголились ноги. Чулки сползли, обнажая бледную кожу.
— Отпусти, — прошептала Гермиона, глядя прямо в глаза Малфою и крепко сжимая воротник его рубашки. Ткань подозрительно затрещала.
— Нет, — ответил он, крепко сжимая её бёдра, прижав ноги девушки по обе стороны от своего тела.
— Отпусти! — Гермиона дёрнулась, пытаясь соскользнуть вниз, но ноги по-прежнему болтались в воздухе. Она неловко отдёрнула юбку, одной рукой крепко сжимая тонкую белую материю.
— Тихо, Грейнджер, не упрямься.
Малфой стоял посреди гостиной, удерживая девушку на весу и с насмешкой глядя в её испуганные глаза.
— Не дёргайся, — хрипло прошептал Малфой, потянувшись к ней губами.
Гермиона мотнула головой и его губы мазнули по щеке. Малфой резко выдохнул и крепко сжал губы, недовольно глядя на неё.
— Ну, хватит уже! — разозлившись, проговорил Драко сквозь сжатые зубы. Вместе со своей непокорной ношей он подошел к дивану и аккуратно опустился на сидение, все так же, крепко сжимая бёдра девушки.
Несколько секунд они сидели молча, уставившись в друг друга взглядом: Гермиона злобным и холодным, а Драко — каким-то неестественным, подозрительным и любопытным, как показалось девушке. Она уже не порывалась встать, опасаясь, что на ногах останутся синяки, чувствуя, как пальцы слизеринца сильнее впиваются в нежную кожу. Гермиона лишь вновь поправила юбку, стараясь как можно больше скрыть голые ноги. Она всеми клеточками тела чувствовала тяжелое дыхание Малфоя и жар, который шел от его тела. Гермиона немного откинулась назад, как тут же горячая рука привлекла её обратно, ещё ближе. Гриффиндорка с удивлением вгляделась в бледное лицо Малфоя, которое слегка сияло в свете огня. Она заметила маленькую капельку пота на его лбу и отдельные прядки белёсой челки, пропитанные влагой. То ли от жара камина, то ли от волнения, было не ясно. Звонкая тишина окутывала помещение, и лишь поленья потрескивали, поглощаемые жарким огнём.
— Я знаю, — необычайно громко прозвучал голос Малфоя. Его рука медленно, ласкающее прошлась вдоль спины девушки, и он резко выдохнул, притягивая Гермиону еще ближе. Они почти чувствовали дыхание друг друга. — Знаю всё, — вновь начал он. — Я каждый день вижу тебя на уроках, в Большом Зале, — шептал Малфой, заглядывая Гермионе в глаза. Слова давались ему с трудом, голос слегка подрагивал, явно от волнения, хоть он и пытался это скрыть.
Гермиона тихо сидела на его коленях, не решаясь пошевелиться, и как завороженная, не отрываясь, глядела на блондина, который подрагивающими пальцами гладил её спину. Неожиданно для самой себя, она отметила, что нежно поглаживает пальцами его волосы у виска. Но она не спешила отнимать руку, продолжая легонько ласкать его, вдыхая через раз воздух.
— Вижу, как ты всё время на меня смотришь, думая, что я не замечаю. Ищешь меня в толпе, и как краснеешь, когда я перехватываю твой взгляд.
Гермиона дрожала, не в силах отвести от него глаза. Она сидела на коленях у Драко Малфоя, прижимаясь к нему грудью, вдыхая его запах и наслаждаясь этой непонятной близостью, боясь пошевелиться и всё разрушить. Он был так близко от неё. Такой горячий, волнующий, и, в тоже время, опасный и непредсказуемый. Человек, которого было так сложно понять, разгадать его истинные чувства и намерения. Закрытый ото всех, жесткий, со своими понятиями и принципами. Гермиона до сих пор не могла понять, какой Малфой внутри. О чём он думает, что ему по нраву. Он мастерски скрывал все свои эмоции, открывая миру лишь злобу, которую в неограниченном количестве выплёскивал на окружающих. Она поражалась тому, как Малфой разговаривает со своими друзьями. Хотя, какие они ему друзья? Скорее слуги, постоянно пытающиеся услужить своему хозяину. Она неоднократно видела лица Кребба и Гойла, когда те постоянно получали тычки и затрещины от Малфоя. Когда он изливал на них весь свой гнев, обзывал последними словами, они все равно были рядом. Страх. Этих крепких на вид парней окутывал страх, стоило Малфою посмотреть на них своим безжалостным взглядом. Они не могли и слова ему сказать. Это было удивительно. Кребб, например, со своей недюжинной силой мог спокойно одной левой толкнуть Малфоя, и тот запросто бы потерял сознание. Исключение составлял лишь Забини. Нет, Малфой его вовсе не уважал, не считал равным, но относился к нему иначе. Гермиона ни разу не видела, чтобы Малфой ругался с ним, спорил, давал оплеухи. Но то, с какой высоты он смотрел на Забини, было видно сразу. Он явно считал себя лучше своего чернокожего однокурсника. В компании всегда давал понять, кто здесь главный. А Забини был просто счастлив, что официально значится в друзьях у Малфоя. Причем, не такой шафкой, как Кребб и Гойл, а близким человеком, с которым тот мог поговорить, поделиться проблемами и прочим. И было неважно, что Малфой так высоко себя преподносит. Забини было просто плевать, ему льстило, что Малфой общается с ним ближе, чем со всеми остальными и хоть и не совсем искренне, но называет другом.
— Ты даже сейчас не можешь сдержаться. Видишь, как я на тебя действую? — усмехнулся Драко, перехватывая её руку, которой она поглаживала его волосы. Хватка была крепкой, а его рука неестественно горячей.
— Малфой…
— Молчи, — перебил её слизеринец. Его голос стал каким-то странно хриплым, глаза сузились, лихорадочно поблескивая в полумраке.
— Тебя пугает, что я такой, — вновь начал он, всё ещё впиваясь пальцами в её бедро, а другой гладя по щеке. — Но я такой, какой есть. Меня таким воспитали, и я ничего не могу с собой поделать.
Гермиона вглядывалась в его блестящие глаза, пытаясь найти там хоть что-то хорошее, но в сознании упорно всплывала лишь горькая правда об этом дерзком слизеринце: он никогда не изменится, он всегда будет озлобленным и его голос не перестанет источать яд. Даже сейчас, в его хриплом, спокойном голосе слышалась уверенность и высокомерие.
— Не надо со мной играть, Грейнджер. Ты же не хочешь, чтобы твоя игра привела к плачевным последствиям? Ты сама виновата в том, что сейчас сидишь на моих коленях, гладишь мои волосы, а я крепко прижимаю тебя к себе. Заметь, уже не в первый раз.
Гермиона замерла, ошарашенная его словами. Её до глубины души поразила эта самоуверенность. Возмущению не было предела. Как он смеет так говорить? Она виновата в том, что он сам ворвался в гостиную старост, где ему по школьным правилам вообще запрещено показываться? Виновата в том, что он не дает ей вырваться из своих объятий, лапает и размазывает этими гадкими поцелуями свои слюни по её личику? Гермиона возмущенно дернулась, вновь пытаясь слезть с его колен.
— Нет. Я тебя не отпускал, — спокойно проговорил Драко, надавив руками на её спину, привлекая обратно к себе.
— Я ни в чём не виновата! Ты сам сюда припёрся, наверняка зная, что Блейз на дежурстве, чтобы снова меня унизить, — Гермиона вновь дернулась, но в итоге оказалась крепко прижата к груди Малфоя.
— Что за бред ты несешь? — прошептал Драко, схватив девушку за плечи.
— Это ты несешь бред, Малфой! Ты знал, что его не будет, потому и припёрся, — вновь повторила она. — Скажи, зачем ты каждый раз оскорбляешь меня, причиняешь боль? Малфой, ты мужчина, в конце концов! Ты грёбаный аристократ, как ты сам говоришь всё время! Так почему ты ведешь себя, как ничтожество? Тебе самому не противно? — отчаянно кричала Гермиона. — Я слабее тебя, а тебе, видимо, за счастье показать свою силу, да? — с этими словами, Гермиона схватила Малфоя за запястья и с силой рванула от своих плеч. — Я тебя совсем не понимаю, — вновь начала она, не заметив, как сама прижала плечи слизеринца к спинке дивана, сильно сдавливая пальцами кожу. — В чём я виновата? Объясни мне! В том, что случайно оказываюсь рядом, а ты не можешь сдержаться и начинаешь издеваться надо мной, больно тягаешь за волосы, а потом… — Гермиона всхлипнула, — целуешь? И что, по-твоему, в этом есть смысл? Ты ненормальный. Ты жестокий. Тебя никто никогда не полюбит, и ты всегда будешь один.
Её слова резанули слух. Малфой напрягся, но виду не подал, продолжая смотреть на неё исподлобья, сверля глазами. Она попала в точку. Было больно слышать такие слова, которые невольно задели за живое.
Гермиона смахнула слезу ладонью и закусила кулак. Непрошенные эмоции все же вылились в слёзы, очищая душу от негатива. Она снова, в который раз, попыталась отстраниться от этого ненавистного парня, который так на неё действовал. Острая ненависть затопила всё и как будто распирала изнутри, заставляла сжимать кулаки и проворачивать в голове тысячу вариантов расплаты. Расплаты за эти слёзы, за унижение и боль.
— А теперь, отпусти меня.
— Ты не понимаешь, — начал Малфой и притянул девушку к себе. — Пожалуйста, не надо, — он провел ладонями по её рукам и обнял за плечи, не позволяя отстраниться.
Гермиона смахнула очередную слезу, но противиться не стала, лишь удивленно посмотрела на парня. «Как странно блестят его глаза», — вновь подумала она, теребя воротник его рубашки чуть подрагивающей рукой.
— Что?
— Пожалуйста, — прошептал он, и обнял девушку, прижимая к своей груди.
«Да что с ним сегодня такое», — вновь подумала Гермиона и замерла в его объятиях.
— Ты даже не представляешь себе, с какими эмоциями мне приходится бороться, — устало проговорил Драко, смотря куда-то сквозь неё. — Каждый день они овладевают мной, с головой накрывая беспросветной лавиной, а мысли проносятся в голове с такой силой, что становится больно, как только я закрываю глаза. Но ты ничего этого не знаешь и никогда меня не поймешь, — он резко вздернул подбородок и с вызовом посмотрел на Гермиону.
Она сидела тихо, ловя каждое его слово, недоверчиво вглядываясь в уставшее лицо.
— Грейнджер, я ведь уже говорил тебе, что изменился, но ты этого не хочешь замечать, — он нежно провёл по её щеке, но быстро опустил руку. — Ты многое знаешь о моей семье. Как думаешь, можно ли нормально существовать в таком мире, рядом с такими людьми?
— Люциус — Пожиратель, и он… — начала Гермиона.
— Не надо! — резко одёрнул её Малфой, и сжал кулак вместе с диванной накидкой. — Мне с детства вдалбливали, что я особенный, что не такой, как все, что я — Малфой, чёрт бы побрал эту грёбаную фамилию! — Драко ударил кулаком по подлокотнику, заставив девушку испуганно дёрнуться.
— Разве плохо быть Малфоем? Сила, власть. Тебе, наверное, приятно, когда другие лижут твои ботинки, — презрительно произнесла Гермиона.
— Ты так и не поняла? — он опустил голову. — Ты не представляешь, как тяжело это. Тяжело гнать эмоции, быть безразличным ко всему, скрывать свои истинные чувства, — Малфой больно сжал её плечи и пристально посмотрел во влажные глаза.
— Зачем ты всё это говоришь мне?
— Затем, чтобы ты перестала смотреть на меня, как на дерьмо! — проговорил он сквозь сжатые зубы.
— Я вовсе…
— Да, да, Грейнджер! — Малфой моргнул пару раз и отбросил с глаз влажную чёлку. — Я вижу, с какими глазами смотрят на меня твои дружки. А ты подстраиваешься под них, во всём соглашаясь с чёртовым Поттером, всюду таскаешься с ними.
— Не смей так говорить о моих друзьях! — прошипела Гермиона, крепко схватив его за запястье.
— Я буду говорить о них то, что хочу, — одним резким движением он вырвал свою руку из её ладони.
— Тебе никогда нас не понять.
— Ха! Да это вы никогда меня не поймете. Судите о человеке лишь по обёртке! По его окружению и интересам.
— Хочешь сказать, ты только с виду кажешься такой злобной, напыщенной сволочью?
— Я ничего не хочу сказать! — Малфой откинулся на спинку дивана, и закрыл глаза.
Гермиона молчала. Она не понимала смысла этого странного разговора, не понимала горячности в его голосе и какого-то фанатичного блеска в глазах. Она уже было подумала, что ему просто не с кем больше поделиться своими переживаниями, и он выбрал её. Через секунду Гермиона отмела эту мысль, остановившись на том, что Малфою, в который раз, необходимо самоутвердиться, показать, что он лучше всех, прикрываясь тем, что его никто не понимает. Она вгляделась в его лицо. Глаза по прежнему закрыты, руки расслаблены, а по лбу стекает капелька пота. Гермиона посмотрела в сторону камина, отметив, что тот почти догорел, но маленькие красные угольки еще теплятся в груде пепла. Помещение почти погрузилось в сумрак. В комнате было тепло, но не жарко. Она вновь посмотрела на Малфоя. Лоб был слегка покрыт испариной, отдельные прядки челки слиплись от влаги. «Неужели это от волнения?» — она вытянула руку, пытаясь дотронуться до влажной кожи, но не успела.
— Что ты делаешь? — Малфой распахнул глаза, с удивлением смотря на девушку.
— Ничего, — она медленно опустила руку на своё колено.
Малфой долго смотрел на неё, такую испуганную, потерянную. Она сидела на его коленях, комкая собственную юбку, всё время натягивая её ниже, прикрывая ноги. В глазах смятение, а на щеках бледный румянец. Он аккуратно положил руки на её талию и чуть притянул к себе.
— Пойми, ты многого обо мне не знаешь, — с этими словами он притянул Гермиону еще ближе и мягко прикоснулся губами к её губам. Нежно, ласково, почти по-детски. Сладкая дрожь прошла по телу, отзываясь покалыванием в кончиках пальцев. Он осторожно прихватил губами её нижнюю губу, вбирая в себя жаркое дыхание девушки, и прижимаясь еще сильнее. Гермиона прильнула к Малфою, послушно отзываясь на его ласки, обвивая руками его шею, стараясь быть ближе. Его губы, такие мягкие и такие горячие, целовали нежно, то отстраняясь, то накрывая вновь. Дыхание обжигало, дразнило, заставляя сердце биться в новом ритме. Гермиона чувствовала, как подрагивают его руки, дыхание становиться рваным и его язык легонько проводит по губам, ненавязчиво пытаясь проникнуть дальше. Чувствовала, как дрожь Малфоя передалась ей, едва заметно пробегая по ногам и рукам, а сознание стремительно уносилось в водоворот бездны.
— Ты даже не подозреваешь, на что я способен, — шепнул он, и вновь коснулся её губ. Легко и невинно. — Когда-нибудь, ты поймешь меня, но не сейчас, — и снова легкое прикосновение, но уже к щеке.
Гермиона молчала, прикрыв от наслаждения глаза, наслаждаясь нежностью, его пьянящим запахом и непонятным отчаянием, пропитавшим его голос.
— Только молчи. Ничего не говори мне сейчас, — Малфой прислонился лбом ко лбу девушки. — Помоги мне, — так странно слетела с его губ мольба, что Гермиона невольно приоткрыла глаза, но тут же почувствовала новую волну жара и его ласковые губы, осторожно коснувшиеся её.
Забыв обо всём, она еще сильнее прижалась к парню, целуя его в ответ, послушно раздвигая губы, позволяя углубить поцелуй настолько, насколько хотел он. Млея от ласки, от его сумасшедшего тепла, Гермиона поглаживала его волосы, пальцами пробегая по коже лица, запоминая трепет его ресниц, линию бровей и… жар. Нестерпимый жар. Она распахнула глаза и, отстраняясь, внимательно посмотрела на Малфоя. По инерции он попробовал притянуть девушку обратно, но почувствовав сопротивление, прекратил свои попытки, встретившись с её изумленным взглядом.
— Расплата, Грейнджер? — он нехорошо улыбнулся.
— Молчи, Малфой! У тебя жар! — она провела рукой по его лбу, сдвигая челку, и прижала ладонь к коже. — Ты весь горишь! Поднимайся.
— И что с того? — удивился Малфой.
— Ты с ума сошел? Тебе срочно нужно в Больничное крыло! У тебя очень высокая температура.
— Я никуда не пойду, ясно тебе? — отмахнулся Малфой и мотнул головой, отбрасывая с глаз чёлку.
Гермиона быстро слезла с его колен, и несколько удивилась, когда он не предпринял попытки её удержать. Она поправила юбку и увидела, как Малфой резко наклонился вперёд и сложил локти на коленях.
— Что? — он повернул к ней лицо, но вставать с дивана не стал, лишь расстегнул еще одну пуговицу на рубашке и вновь уставился в пол.
— Я тебя отведу, — решительно сказала Гермиона и направилась к Малфою.
— Я сказал, что никуда не пойду. Не трогай меня! — Драко вскочил с дивана и отошел к двери.
— Малфой, нельзя себя так вести. У тебя жар, это может быть опасно.
Малфой слегка качнулся и вытянул вперёд ладонь, жестом показывая, что не нуждается ни в чьей заботе.
— Да ты даже на ногах стоять не можешь, тебе срочно нужно в постель, — Гермиона не выдержала и, схватив Малфоя за руку, потянула обратно к дивану. — Садись.
Малфой послушно сел и прикрыл глаза.
— Что тебе от меня надо? — тихо спросил он.
— Молчи, — ответила Гермиона, вспоминая его неестественно горячие губы и блеск в глазах. — Если ты не хочешь идти к мадам Помфри, я сама помогу тебе. Где ты мог так простудиться?
— На тренировке, наверное, тебе что за дело? — грубо ответил он.
— Мне нет никакого дела, но я не позволю тебе мучиться, — Гермиона нагнулась и подняла с пола свою палочку, которая до это момента валялась в углу комнаты.
— Слушай, Грейнджер, мне надо идти. Сейчас придет Блейз и вообще…
— С каких это пор тебя беспокоит Блейз? — спросила Гермиона, наполняя глиняную миску водой.
— Да мне насрать на него! — Малфой скретил на груди руки и уставился на красные угольки в камине.
— Неужели? — Гермиона смочила кусок белой ткани в жидкости и отжала в кулаке.
— Что ты имеешь в виду? — Драко с интересом посмотрел на девушку, недоверчиво приподняв бровь.
Гермиона прикусила язык и замерла на секунду, вспоминая разговор Забини и Малфоя в тёмном коридоре.
— Флинт вас совсем не щадит. Гоняет в дождь и ветер. Это безобразие! — она резко сменила тему.
— Наш капитан, всё делает правильно. В этом году мы просто обязаны выиграть у Поттера! — Драко сжал кулак и посмотрел в миску с чуть коричневатой водой.
— Даже так? — спросила Гермиона. — Выиграть не у Гриффиндора, а именно у «Поттера»?
— Ты ничего не понимаешь! — разозлился Драко.
— Ложись, пожалуйста, и расстегни рубашку, — попросила она, пропуская его слова мимо ушей.
— Может, ты сама расстегнёшь? — его уголок губ слегка дёрнулся, но лицо оставалось серьёзным.
— Оставь свои желания при себе! А теперь заткнись, и делай то, что я говорю! — Гермиона села на край дивана, держа в одной руке миску с водой, а в другой влажную ткань.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи! — крикнул Драко и выбил из её рук миску, тут же резко вскочив на ноги.
Холодная вода медленно впитывалась в обивку дивана, мелкие капли стекали по коленям Гермионы, принося дискомфорт. Пара капель струилась по её щеке. Она медленно поднесла руку к лицу, и провела по лбу, щекам, остановившись на подбородке. Её глаза казались пустыми и смотрели прямо перед собой. Рука безжалостно комкала мокрую тряпку так, что побелели ногти.
— Извини, Грейнджер, я не хотел. Знай только, что тебе не стоит вести себя так со мной. Это… неправильно, — Малфой негромко выдохнул и повернулся к выходу. Поправил рубашку, устало провёл по волосам и оставил её одну.
***
— Хватит уже ошиваться тут, в такое время! — проскрипел чей-то голос.
Малфой обернулся и увидел портрет безобразной старой ведьмы, который скрывал вход в гостиную старост Гриффиндорского и Слизеринского факультетов. На её крючковатом длинном носу сидела огромная бородавка. Один зуб выглядывал из-за губы, а сами губы были выцветшими и сморщенными. Судя по всему, ведьма варила какое-то зелье в закопченном котелке, время от времени помешивая содержимое.
— Чего уставился? Я с тобой разговариваю, молодой человек! — вновь подала голос ведьма и шумно шмыгнула носом.
— Не понял, — грубо ответил Малфой.
Раньше, когда он приходил в гостиную Блейза и Гермионы, ведьма молчала, послушно открывая ему проход, услышав верный пароль. Она никогда прежде к нему не обращалась, лишь устало помешивала отвар, низко наклонив голову, и широкие поля её шляпы наполовину скрывали злобное, как оказалось, старческое лицо.
— Что тут непонятного? — старуха подняла руку, в которой была зажата сучковатая толстая палка, которой она помешивала зелье, и потрясла ею в воздухе. — Факультет!
— Слизерин, — Драко гордо вскинул подбородок, — не видно разве?
— Что за безобразие! Где твои знаки отличия, молодой человек? Я не вижу, что ты из Слизерина! — продолжила разоряться ведьма.
— Ты совсем ослепла, старая… — Драко поднес руку к воротнику рубашки, и только тут заметил, что на шее не было галстука. — Чёрт, — он вспомнил, как развязал его, и, видимо, тот слетел с шеи, когда он кинулся к Грейнджер. Мантию он не стал надевать, оставив её в своей спальне.
— Нечего тебе тут болтаться. Это гостиная старост, — не унималась старуха. — Давно был отбой, так что… — но последние слова колдуньи так и не успели долететь до Малфоя, который тихонько выругнувшись, быстрым шагом направлялся к себе.
— Сюда, моя милая, ищи их, нюхай, — скрипучий голос доносился прямо из-за угла. — Эти чёртовы старосты, ни на что не годны!
Услышав голос Филча Драко замер на месте и, держась за стену рукой, сделал пару шагов назад. Не хватало еще попасться этому мерзкому сквибу и его блохастой кошке.
— Где они, милая? Где нарушители? — все ближе раздавался голос.
Драко развернулся и побежал в противоположном направлении. «Теперь придется идти другим путём, более длинным», — подумал юноша. Он быстро добежал до лестницы и схватился за перила, чтобы немного отдышаться. В глазах потемнело, а виски пронзила острая боль. Малфой зажмурил глаза и присел на корточки, потирая мокрый лоб. Кожа горела, дыхание было тяжелым, а боль нещадно пульсировала в висках, заставляя закусывать губы.
Грейнджер была права. Недомогание он почувствовал еще днем. Сначала была слабость, которая к вечеру перешла в мандраж и головную боль. Сейчас ему стало совсем плохо. Видимо, температура поднялась еще выше. Завтра предстояла очередная тренировка, которую назначил Флинт. Малфой не знал, как будет тренироваться, если утром ему не станет лучше. Он вспомнил, что в ванной комнате хранятся кое-какие зелья, и можно было воспользоваться ими. Но эти жалкие микстурки могли принести лишь временное облегчение, а идти в Больничное крыло не хотелось. Он осторожно поднялся, держась за перила, и вытер рукой лоб. Вокруг было тихо и Малфой поспешил к себе.
В комнате стоял страшный холод. Камин был не топлен, а окно приоткрыто. Взмахом палочки он закрыл створку, вычурно украшенную странной резьбой, разжег огонь. Тёмное пространство озарил свет яркого пламени, постепенно наполняя спальню теплом. Малфой с минуту сидел подле камина, наблюдая за горящими поленьями, потом стянул через голову рубашку и, вытерев ею лицо, забросил вещь в тёмный угол. Возле самого огня было жарко, но его кожа мгновенно покрылась мурашкими, вызывая неприятный трепет и без того ослабленного тела. Парень закрыл глаза, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, способное помочь ему. Но сознание отказывалось подчиняться, упорно подталкивая хозяина лишь к одной мысли. Её лицо стояло перед глазами, слипшиеся от слёз ресницы и чуть подрагивающие губы. Она хотела помочь, и уж она-то наверняка знала эти чёртовы заклинания! Драко чертыхнулся про себя и, встав с пола, пошел в сторону ванной, за флаконом с хоть каким-нибудь лечебным зельем.
Средство от прыщей — не то, успокоительное зелье — опять не то! Драко перебирал различные маленькие пузырьки, в изобилии стоящие на полке, над раковиной. Рука нащупала флакончик из темного стекла. Обезболивающее, которое он привозил из дома еще год назад. Температуру не снимет, зато от головной боли в самый раз. Драко быстро вытащил притертую крышечку и капнул средство в стакан. Жидкость была густой, тёмно-коричневой, зато без запаха. Нетерпеливо тряхнул рукой, в попытке добыть еще пару капель, через секунду он уже бросил пустой бутылек в раковину. «Надо будет еще привезти», — решил он, доливая в стакан воды, и залпом выпивая коричневую жидкость. Пару минут парень стоял возле раковины, прислушиваясь к ощущениям. Боль все еще неприятно пульсировала в висках, но постепенно сходила на нет. Стало чуть легче, но жар не уменьшился, огнём проходя через все тело. Даже дыхание стало каким-то обжигающим. « Еще немного, и скоро буду огонь выдыхать», — улыбнувшись, подумал Драко. С трудом он поднял голову и заглянул в зеркало. Блестящие глаза, взъерошенные волосы и безумное выражение лица. Погасив свечу, Малфой поплелся обратно в спальню.
Какой же неуютной была постель! Холодная, и какая-то чужая. Малфой натянул на голову одеяло и попытался заснуть. Все тело ломило толи от жара, то ли от холода, как будто в агонии. Он перевернулся на другой бок, прижимая к себе подушку, и постепенно проваливаясь в темноту.
***
Простыни сбились, одеяло начало сползать, а красные круги пробиваются сквозь черноту ночи, больно давя на зрачки. Пальцы скользят по простыне, словно загребая что-то неведомое. Лоб напряжен, а губы приоткрыты — ловят прохладный воздух. Белоснежная подушка уже валяется на полу, резко отброшенная во сне своим хозяином. Влажные простыни неприятно окутывают тело. Её губы… горячие, влажные, жаркие губы. Жар её тела. Она вся охвачена огнём. Языки пламени лижут нежное тело, с губ срывается стон, а руки лихорадочно скользят по коже, заставляя её гореть. Жарко. Очень жарко…
|
