 Фанфик «Скажи, что ты меня любишь | Глава 16»
Шапка фанфика:
Название: Скажи, что ты меня любишь
Автор: Oxy
Фандом: Мир Гарри Поттера
Персонажи/ Пейринг: Драко Малфой/Гермиона Грейнджер
Жанр: драма
Предупреждение: ООС, нецензурная лексика
Тип/Вид: гет
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Содержание: Предать друзей, единомышленников, кровь. И всё это - ради неё. Шестой курс Хогвартса.
Статус: в процессе
Дисклеймеры: Ни на что не претендую
Размещение: Только с разрешения автора
От автора: Полностью учитывается шестая книга, хотя кое-какие отступления от канона имеются. Начальные главы в стадии редактирования, будут перезаливаться чуть позже.
Текст фанфика:
— Уизли! А ну стоять! — Кормак стремительно приближался к ним, тыча пальцем в Рона.
Рон как раз перелезал через скамью, допивая остатки чая. Услышав свою фамилию, он тут же поставил чашку на стол и, удивленно приподняв брови, повернулся в сторону звука.
— Кормак? Чего тебе? У нас Защита со Снейпом через пару минут начинается, и я не хочу, чтобы он надрал нам задницы, так что давай…
— Я сказал – стоять! — Кормак вмиг подлетел к Рону и крепко схватил его рукой за капюшон мантии, притягивая к себе.
Рон пошатнулся и чуть было не упал, зацепившись ногой за скамью. Тонкая ткань его старенькой мантии затрещала, разрываясь на плече, с которого сполз ремешок сумки.
— Рон! — крикнул Гарри и кинулся к нему на помощь, вцепившись в руку Кормака. — Господи, Кормак, отпусти его, он ничего тебе не сделал!
— Уйди, Поттер. Не зли меня еще больше! — злобно проговорил Маклагген и вновь повернулся к Рону.
Гарри мельком глянул на соседние столы и увидел, как студенты, еще не успевшие разойтись по классам, с интересом наблюдают за инцидентом, разразившимся между гриффиндорцами. Кормак был на целую голову выше Рона и сейчас буквально нависал над ним, крепко держа за грудки мантии, подтянув к себе. Волосы семикурсника были всклокочены, мантия накинута кое-как, как будто бы он собирался впопыхах.
— Порошок мгновенной тьмы. Думал, я не догадаюсь? — медленно выдохнул Кормак в лицо Рона.
— О чем ты говоришь? А ну, пусти меня!
Рон дернулся, стараясь вырваться, но Маклагген был слишком силен и держал крепко, буквально приподнимая Уизли над полом.
— Маклагген, ты что творишь? Отпусти его! — крикнул Гарри и направил на него свою палочку.
— Остынь, Поттер! Я не с тобой разговариваю! — крикнул раздраженный Кормак и снова встряхнул Рона.
Колин Криви тут же оживился, но не успел он приподнять повыше свою камеру, рассчитывая заснять происходящее на пленку, как сразу же был остановлен твердой рукой Гарри:
— Нет, Колин. Убери это. Не сейчас, — Поттер ближе подошел к Рону и Кормаку. — Мне кто-нибудь объяснит, какого хрена здесь происходит? Кормак, что на тебя нашло? Нам повезло, что преподаватели уже разошлись по классам. Нашли время выяснять отношения! Что вы не поделили-то? — Гарри взмахнул рукой с зажатой в кулаке палочкой, пораженно глядя на парней, сцепившихся прямо в проходе между обеденными столами факультетов.
— Она моя! — рыкнул Маклагген, совершенно не обращая внимания на Гарри. — Ты отнял у меня место вратаря, но её я отнять не позволю, ясно!
Его густые светлые брови сошлись на переносице, а губы слегка приподнялись, обнажая крепкие зубы. Кормак сильнее сжал в кулаке одной руки воротник рубашки Рона, а другой указал на свое лицо:
— Ты видишь? — спросил он у Рона и повернулся к Поттеру. — Гарри, видишь? Да вы все смотрите! Не стесняйтесь.
Кормак повернулся к столам, за которыми сидела небольшая группка слизеринцев, пара хаффлпаффцев и кое-кто из Гриффиндора. Равенкловцы уже давным-давно разошлись по классам.
— Кто тебе разбил лицо, Маклагген? Или ты упал в туалете? — засмеялась слизеринская девушка — однокурсница Кормака.
— Хватит уже устраивать спектакль! — Гарри снова посмотрел по сторонам и подошел к парням почти вплотную. — Они же только этого и ждут. Мы — гриффиндорцы, и мы должны держаться достойно. А ты тут орешь, напоказ выставляя свои невесть откуда взявшиеся синяки. Может, спокойно поговорим после урока? И отпусти, наконец, Рона. Он тебе ничего плохого не сделал. И место вратаря заслужил честно; я взял его в команду исключительно за талант.
— Да отвяжись уже от меня, ублюдок! — Рон изо всех сил дернулся в сторону, ткань жалобно затрещала, и Кормак все же убрал руку, по-прежнему глядя на него озлобленным взглядом.
Раздался глухой звон школьного колокола, и Кормак, раздраженно передернув плечами и тряхнув головой, пробасил:
— Поттер, я прекрасно осведомлен о вашей честности и, признаться, сильно разочарован. В тебе, в первую очередь! — отвернувшись от Гарри, он снова посмотрел на Рона, который поправлял мантию. — Ты еще ответишь за это, Уизли. Я так просто не отступлюсь, — развернувшись, он медленным, но уверенным шагом направился к выходу из Большого Зала.
— Чего уставились? — рявкнул Гарри на студентов, которые до сих пор сидели с открытыми ртами, наблюдая за происходящим. — Идем, Рон, а то Снейп точно надерет нам задницы за опоздание.
***
— Так-так. Поттер и Уизли. Неразлучные друзья. Избранный и его тень, — протянул Снейп, скрестив на груди руки и подходя ближе.
Рон и Гарри так и замерли на пороге мрачного класса, не решаясь пройти к собственным местам. Все ученики уже были в сборе и теперь с интересом наблюдали за опоздавшими, повернув к ним головы. Лишь Гермиона чуть тряхнула волосами, кинув на друзей мимолетный взгляд, и тут же вновь принялась быстро что-то выводить на своем листке пергамента.
— Э… Профессор, мы опоздали всего лишь на каких-то жалких пару минут…
— Молчать, Поттер! — гаркнул Снейп. — Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? Вы никчемны, Поттер. Я больше чем уверен, что вы не стали бы опаздывать на дурацкое собрание у профессора Слизнорта, только вот Защита от Тёмных Искусств кажется вам такой же ненужной как и Зельеварение! Вам никогда не стать Аврором. Попомните мои слова, мистер Поттер.
— Профессор! — неуверенно промямлил Рон, видя, как дыхание Гарри становится чаще, кулаки сжимаются, а глаза суживаются от злости, медленно поднимающейся изнутри. — Гарри помогал мне… — однако Рон тут же поспешил заткнуться, почувствовав, как друг больно ущипнул его за руку.
— Мне не нужны ваши жалкие оправдания, оставьте их при себе, мистер Уизли, — спокойным голосом произнес профессор и склонился чуть ближе к Гарри, с издевкой смотря прямо в его искрящиеся злобой глаза. — Двадцать баллов с Гриффиндора за опоздание и за хамство. И, да, можете радоваться: сегодня у меня слишком много дел, поэтому мне некогда возиться с вашей отработкой.
Снейп снова выпрямился и, развернувшись, плавной поступью прошагал к своему столу. Гарри на миг показалось, что всегда беспристрастный взгляд профессора чуть заметно сверкнул удовлетворенным, злорадным огоньком, словно все это доставило ему огромное удовольствие.
— Садитесь, и поживее, — Снейп взмахнул длинным рукавом своей мантии и гордо приподнял подбородок.
Гарри крепче сжал зубы, опасаясь не сдержаться и высказать Снейпу все, что о нём думает. Легкий толчок в плечо отвлек его, и Гарри ничего больше не оставалось, как молча направиться вслед за Роном к своему месту. Студенты по-прежнему с интересом глядели на них: слизеринцы – с усмешкой, гриффиндорцы – с сочувствием, но нарушить тишину своими наглыми выкриками и улюлюканьем при Снейпе не решился никто.
— Чего скалишься, собака? — не удержался Гарри, проходя мимо парты, за которой развалился Забини.
Слизеринский староста сидел, вертя в изящных смуглых пальцах перо, изредка покусывая его кончик и не скрывая довольной улыбки. Блейз лишь усмехнулся в ответ на выпад Гарри и почему-то почти сразу отвел глаза, странно посмотрев на Гермиону.
— Так и хочется съездить ему по морде! — Гарри дернул плечами и раздраженно провел рукой по своим взлохмаченным волосам.
Достав из сумки учебник, Поттер швырнул его на парту так, что тот чудом не свалился на пол. Рон поморщился и кивнул в сторону Снейпа, который что-то бормотал про себя, уткнувшись длинным носом в книгу.
— Да ладно тебе. Гермиона выглядит спокойной. Если бы что-то стряслось, она в первую очередь сообщила бы об этом нам, — Рон привычно подпер ладонью щеку и уставился на профессора, приготовившись записывать.
— Плохо ты её знаешь, — шепнул Гарри и тоже сделал вид, что старательно выводит на пергаменте название сегодняшней темы. — Это же Гермиона, она привыкла сама со всем справляться, но я не думаю, что Забини пристает к ней. Помнишь, что она рассказывала? Его частенько не бывает в гостиной. Наверное, пользуется привилегиями старосты и всю ночь разгуливает со своим скользким дружком по школе, распивая вино его папаши и трахая слизеринок! Неплохо эта сволочь устроилась, а?
— Да что на тебя нашло? — Рон перевернул свой пергамент и, чуть прикрыв его локтем, начал что-то рисовать. — Если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, клянусь, что Снейп отложит все свои дела и таки назначит нам отработку.
— Рон, все нормально, — Гарри привычно потер шрам и чуть ослабил слишком тугой узел галстука, — но они меня просто бесят. Все бесят. Поганые слизеринцы! От них добра не жди, того и гляди воткнут тебе нож в спину. Ну, с ними все ясно, а вот Маклагген… Накинулся на тебя ни с того ни с сего, словно под Империусом. И взгляд у него такой дикий был. Либо ты от меня что-то скрываешь, либо я вообще ничего не понимаю.
Рон поднял голову и внимательно посмотрел на Гарри.
— Ты думаешь, я знаю? Думаешь, я бы стал от тебя что-то скрывать? — Рон покачал головой и продолжил рисовать.
От этого пронзительного взгляда Гарри сделалось не по себе. Со всей силы сжав в кулаке перо, он откинул его, а затем резко дернул воротничок рубашки.
— Рон, — чуть толкнув друга локтем, Гарри как можно ниже наклонил голову, чтобы не привлекать внимание Снейпа, который что-то писал в своем свитке. — Рон, я не имел в виду ничего такого. Ты ведь видел, с какими рожами на вас все смотрели. Да, Маклагген слишком заносчив, но чтобы вот так нападать на своего… Не знаю. Все это очень странно.
— Да он, как псих, набросился на меня! — надавив пером чуть сильнее, чем следовало, Рон прорвал им пергамент и, чертыхнувшись, засунул испорченный листок в свой карман. — Между прочим, он мне в тот момент тебя напомнил, — небрежным движением Рон выхватил из стопки новый лист и бросил перед собой.
— Рон! Какого черта? Мы уже обсуждали это, — взбесился Гарри, склоняясь к парте еще ниже. — И хватит уже нервничать.
— Может, ты не заметил, но мы с тобой оба на иголках. И если мы сейчас же не прекратим болтать, нам может не поздоровиться.
Парни медленно приподняли головы, посмотрев на профессора. Тот сидел за своим учительским столом, что-то записывая в журнал, не обращая на студентов никакого внимания.
— Гермиона, — шепнул Рон, и Гарри сразу же перевел взгляд на подругу.
Она сидела одна за самой первой партой и почему-то странно поглядывала на Блейза Забини. В очередной раз посмотрев на старосту Слизерина, Гермиона нахмурила брови и вернулась к своим конспектам, вздыхая и небрежно убирая за уши непослушные волосы.
— Он ведь говорил о ней. Как я сразу не догадался! — Рон скривил губы и снова смял свой неудавшийся рисунок.
— Маклагген! Да, точно. Интересно, почему она так странно смотрит на Забини? — Гарри поправил очки и, нагнувшись, стал следить за Гермионой и Блейзом.
— Маклагген в последнее время очень интересовался Гермионой. Постоянно расспрашивал о ней, ты помнишь?
— Порошок мгновенной тьмы! Рон, он думает, что это ты избил его, — Гарри уже совсем лег грудью на парту, пытаясь скрыться за широкой спиной сидящего перед ним Невилла. — Только не пойму, с чего он взял это. Я заметил, что Гермиона сегодня слишком молчалива, она постоянно смотрит на Забини и ничего нам не рассказывает. Возможно, что она все знает.
— Что? Забини? Зачем ему избивать Кормака? — удивился Рон еще больше.
— Не хочу тебя расстраивать, но, похоже, Гермиона нравится не только тебе и Маклаггену, — выдохнул Гарри и принялся вертеть в пальцах свою палочку, боясь посмотреть Рону в глаза.
— Нет, — Рон изо всех сил вцепился руками в край парты и с ненавистью посмотрел на Забини. — Нет, Гарри. Этого просто не может быть. Она не могла, нет.
Рон замотал головой и провел влажной ладонью по волосам. Он снова посмотрел на Гермиону; теперь она была полностью погружена в свой конспект, быстро-быстро водя длинным пером по пергаменту. В том, что она нравится Маклаггену, Рон не сомневался ни на минуту. Было прекрасно видно, каким взглядом Кормак на неё смотрит, как постоянно ошивается поблизости и лыбится своими слишком белыми зубами. Сама она, казалось бы, совершенно его не замечала, лишь скромно здоровалась, а на обеде по обыкновению садилась в самом конце стола, прячась за фигурами Гарри и Рона.
Слова Гарри больно ударили по самолюбию. Рон и сам знал, что Маклагген проявляет вовсе не дружеский интерес к Гермионе, но услышать эти горькие слова от лучшего друга было слишком. Неумолимые факты не оставляли никаких сомнений, и Рон снова и снова вспоминал завтрак в Большом Зале, Маклаггена с рассеченной бровью. Разве мог он, Рон Уизли, тягаться с самим Кормаком — семикурсником и красавцем Гриффиндорского факультета? Большой неожиданностью для Рона было получить место вратаря в команде Гарри. Он до сих пор не понимал, как сумел обойти Кормака, словил все пять мячей, тогда как Маклагген совершенно странным образом пропустил последний. Что касалось Гермионы, здесь Рон был уверен на сто процентов: она никогда не обратит внимание пусть и на красивого, но слишком самовлюбленного Кормака.
Блейз Забини. Все, что касалось его персоны, представляло собой тайну, покрытую мраком. Еще один слизеринский ублюдок, лучший дружок Малфоя, славящийся своей фамилией и богатствами мамочки — Черной вдовы, как многие называли эту женщину. Гермиона практически ничего о нем не рассказывала, лишь говорила, что они, более-менее, ладят между собой, старательно исполняют обязанности старост, однако больше их совершенно ничего не связывает. Высокомерному и чистокровному слизеринцу Забини просто не могла нравиться Гермиона, поэтому домыслы Гарри о том, что именно Блейз избил Кормака, были более чем бредовыми.
— Послушай, Рон, я точно помню, что позавчера было очередное дежурство Гермионы. Так вот, в тот вечер я сидел в гостиной и читал учебник Зельеварения…
— Кто бы сомневался! Этот чертов Принц не дает тебе покоя? — усмехнулся Рон и мельком глянул на Снейпа. — Слушай, а у этого твоего Принца нет никакого заклинания… ну, чтобы мы могли свободно болтать на уроке, а не шептать. У меня уже горло болеть начинает.
— Есть одно – Муффлиато, но я бы не стал рисковать. Снейп ведь запросто может почуять магию, и тогда нам точно конец. Хорошо хоть мы находимся довольно далеко от него, кажется, он слишком увлекся своими записями. Что там говорил Симус по поводу равенкловцев? Сегодня все относительно тихо, — Гарри подмигнул Рону, по-прежнему делая вид, что старательно переписывает текст из учебника.
— Так о чем ты собирался рассказать? — Рон немного успокоился и теперь с интересом смотрел на Гарри.
— Я читал учебник. Уже было довольно поздно, и тут в гостиную спустился Кормак. В руках у него была бутылка Сливочного пива, и сам он уже еле стоял на ногах. Похоже, он накачался спиртным прямо в спальне. Я посоветовал Кормаку остаться в Башне, но он лишь отмахнулся, сказав, что раз сегодня дежурит Гермиона, то бояться за баллы не стоит, она не станет снимать их с собственного факультета. Да, он плохо знает нашу Гермиону.
Рон чуть нахмурился, и в его голубых глазах отразилось беспокойство.
— И что дальше?
Гарри на мгновение замялся, но все же нашел в себе силы продолжить:
— В общем, Маклагген не стал меня слушать и ушел из Башни. Возможно, что он подловил Гермиону и…
— Сукин сын! — Рон поспешно прижал ладонь ко рту и уже в который раз покосился на Снейпа.
— Успокойся! Это только предположение. Возможно, Забини решил заступиться за неё и отделал Кормака. Черт! Кажется, Снейп идет сюда!
Профессор Снейп медленно приподнял голову и оглядел студентов, сидящих перед ним. Осторожно отодвинув массивный дубовый стул, украшенный затейливой резьбой, профессор приподнялся из-за стола и шагнул в центр класса. Его длинная мантия с тихим шорохом задевала каменный пол при каждом неторопливом шаге хозяина. Когда Снейп остановился возле парты, за которой сидели Невилл и Дин, профессор наклонился, чтобы проверить, как ученики конспектируют заданную тему. Гарри, сидящему позади Невилла, было отлично видно, как его однокурсник напряженно сжался и неаккуратным движением локтя скинул с парты стеклянную чернильницу, которая тут же разбилась, обдав Снейпа черными брызгами с головы до ног.
— Лонгботтом! Черт бы вас побрал! — рявкнул Снейп и, не растерявшись, легким движением руки очистил свою мантию. — Десять баллов с Гриффиндора! Поттер!
Гарри подскочил на своем стуле, совершенно не ожидая, что Снейп обратится к нему.
— Сядьте нормально, как полагается! Развалились на стуле, словно мешок с удобрениями! Где ваш конспект?
— Взгляните, сэр, — Гарри собрался и тут же протянул к нему свой пергамент, на котором было начиркано несколько абзацев.
Снейп, увидев, что у Гарри все же что-то записано, сделал такую кислую мину, словно его лишили любимой должности, к которой он так рвался в последние годы.
— Тишина в классе! Я наблюдаю за вами. Итак, пишем дальше, — развернувшись на каблуках, Снейп поспешил к своему месту и снова уткнулся в книгу.
— Ух! Пронесло. Вонючий ублюдок! — Рон потер ладонью кончик носа и посмотрел на свой листок. Тот был совершенно чист, если не считать нарисованного в уголке сердечка, внутри которого было выведено кривыми буквами «Гермиона». Смутившись, Рон снова смял листок и отправил его в карман.
— Я никому не скажу, — шепнул Гарри и улыбнулся.
— Поттер! Заткнись сейчас же! — Рон отвернулся.
— Ладно тебе. Стой, у меня идея! — Гарри обмакнул перо в чернила и начал что-то писать мелким почерком. Оторвав исписанный клочок, он, покосившись на Снейпа, скомкал его и заклинанием отправил к Гермионе.
— Ты с ума сошел! Она сидит прямо перед Снейпом. Ну, все, нам конец. Нам конец, Гарри! — начал причитать Рон, наблюдая за реакцией Гермионы. — Почему нельзя было поговорить с ней после урока?
— Тихо. Как только прозвенит колокол, она побежит в библиотеку, а потом на следующий урок. На обеде вряд ли удастся, а после уроков: сам знаешь — долг старост зовет.
Гермиона приподняла голову и накрыла ладонью маленький комочек, чтобы никто не успел заметить. Она взглянула на Блейза, но тот увлеченно писал конспект. Аккуратно развернув послание, Гермиона обернулась через плечо, посмотрела на Гарри и нахмурилась, но ответ все же написала. Через мгновение смятый комок лежал перед Гарри и Роном.
«Гермиона, ты видела сегодня Кормака Маклаггена? Ты что-нибудь знаешь об этом?
Гарри, не смей посылать мне записки на уроке! Вы с Роном хотите, чтобы профессор Снейп взбесился? Да, я видела Маклаггена сегодня утром, но я ничего не знаю о случившемся. И вообще, откуда мне знать?
P.S. Гарри, не забудь, сегодня вечером состоится собрание у профессора Слизнорта».
— Я не верю в то, что она ничего не знает. Нет, ты видел, как она смотрела на этого урода? Да и Маклагген не стал бы кидаться ко мне, упоминая Гермиону. Вероятно, Забини использовал порошок мгновенной тьмы, пару раз дал Кормаку в зубы и смылся, а тот думает, что это был я! Гарри, что мне делать? Как такое вообще возможно?
— Прекрати ныть! — шикнул Гарри и снова зачиркал пером.
«Кормак думает, что его избил Рон. Применяли порошок мгновенной тьмы из лавки близнецов. Когда ты убежала на урок, в Большом Зале произошла потасовка. Маклагген упоминал тебя».
Получив новую записку, Гермиона сморщилась еще сильнее, но, тем не менее, снова ответила, через каждую секунду с опаской наблюдая за Снейпом.
«Поговорим перед собранием в клубе Слизней».
Гарри показал записку Рону, удрученно пожал плечами и смял её в кулаке.
— Что ж, я постараюсь все выяснить. Собрание состоится в… Черт! Я не помню, во сколько Слизнорт приглашал нас к себе, — Гарри хлопнул себя по лбу. — Ладно, спрошу у кого-нибудь. Рон, не переживай так сильно. Там будет Маклагген. Я постараюсь поговорить и с ним и с Гермионой.
— Если я только узнаю, что этот засранец трогал её хоть пальцем…
Неожиданно для всех раздался звук колокола, и студенты засуетились, собирая свои вещи.
— Поттер, Уизли! Конспекты на край стола! — громко произнес Снейп и гаденько улыбнулся.
— Твою мать! — в один голос произнесли Гарри и Рон.
Гермиона с сочувствием посмотрела на друзей и, покрепче прижав к груди толстый словарь по Защите, покинула класс.
***
Гермиона знала, что Гарри и Рон не отстанут от неё, пока она не расскажет им всего. Вчера она ни разу не пересеклась с Кормаком, видела лишь его в коридорах, и то мельком, а в Большом Зале старалась не обращать на него внимания и как можно быстрее убежать на следующий урок. Правда, сегодня утром, когда она уже шла на урок по Защите от Тёмных Искусств, ей по быстрому пришлось спрятаться за ближайшую колонну, чтобы не столкнуться нос к носу с Маклаггеном. Его лицо, которое еще вчера на ужине выглядело безупречно, теперь было украшено огромным синяком, чуть пониже правой скулы, и кровь, скорее всего, специально не смытая, запеклась, пропитав светлые волоски густой брови. Парень быстрым шагом направлялся в Большой Зал, гордо подняв голову. Гермиона тут же вспомнила Блейза, его решительный, твердый взгляд и крепко зажатую в кулаке палочку. Гермиону почему-то упорно не покидали мысли о том, что Блейза вовсе не интересовали несчастные десять галеонов, которые, по его словам, ему задолжал Маклагген. Что-то другое заставило его отложить книгу и, покинув теплую уютную гостиную, отправиться на поиски гриффиндорца. Блейз не мог догадаться, это было просто невозможно! Ведь она так старалась скрыть свое волнение, подрагивающие движения рук и учащенное дыхание после быстрого бега, но, видимо, Забини был слишком наблюдателен. Эта его настороженность и внимательность совершенно не вязались с тем образом, к которому Гермиона так привыкла. Внешнее безразличие, небрежные равнодушные фразы и отчужденность, присущие Забини, выглядели более чем естественными и привычными, нежели беспокойство за неё, столь яро проявляемое им в последнее время. Все началось из-за Малфоя. Ей не давала покоя его нездоровая тяга к ней, бесконечные попытки Драко прилюдно её унизить и удивительно нежные и, вместе с тем, пугающие поцелуи, когда они оставались наедине. Поцелуи Малфоя не имели совершенно ничего общего с пьяными лобзаниями Маклаггена. Когда губы Кормака первый раз коснулись её шеи, не было той странной силы, поднимающейся откуда-то изнутри, ударяющей прямо в солнечное сплетение, не покалывали кончики пальцев и не закрывались глаза в сладкой истоме. Руки не жили собственной жизнью, исступленно запоминая изгибы плеч, короткие волосы на затылке и черты лица, тело не предавало, стараясь как можно сильнее прижаться к нему, и дыхание не сбивалось от попытки втянуть в себя как можно больше пьянящего мужского запаха. Ничего этого не было. Лишь отвращение, смятение и жалость.
Мысли Гермионы лихорадочно проносились в голове, пока она шла к кабинету профессора Слизнорта. Она обещала поговорить с Гарри, но еще больше ей хотелось поговорить с Блейзом, и вовсе не о том, как он умудрился отделать Маклаггена и подставить Рона. После того случая около их гостиной прошло совсем мало времени, и она знала, что Забини снова ходил в больничное крыло к Малфою. Ей было неизвестно, помирились ли они или же рассорились еще больше, но Блейз стал вести себя странно. Теперь он больше молчал, может быть, чувствовал себя виноватым, хотя это было маловероятно, и, вообще, в гостиной появлялся лишь пару раз, предпочитая сидеть вместе со своими друзьями в подземельях.
— Я пришел раньше тебя. Странно, не правда ли?
Гермиона чуть было не прошла мимо массивной деревянной двери, за которой прятался уютный кабинет профессора. Поудобнее перехватив парочку толстых книг по Зельеварению, девушка поправила воротничок рубашки и оглянулась. Никого, хотя времени оставалось не так много. Она вытянула руку и коснулась медной ручки двери, но та оставалась закрытой. Блейз стоял, прислонившись плечом к стене, и разглядывал свои блестящие ботинки.
— Слизнорт, похоже, совсем позабыл, что приглашал нас сегодня к себе. А ты, я смотрю, без книг вообще никуда не ходишь? Уверен, что ты даже ванну принимаешь с учебником в руках, — лениво протянул Блейз и усмехнулся.
— Ты не видел Гарри? — спросила Гермиона и снова оглянулась, но в коридоре, кроме них двоих, никого не было.
— Ах, да, ты ведь виделась с ним только на Защите. Даже на обед не ходила, откуда же тебе знать.
— Знать – что?
— Когда ты уже ушла, Снейп все-таки назначил отработку ему и Уизли. Поттер хотя бы умудрился записать пару строчек, а Уизли сдал совершенно чистый пергамент. Твоего Гарри не будет сегодня на собрании.
Гермиона вздохнула, но ничего не сказала, так как такой расклад был абсолютно предсказуем. Она знала, что друзья вместо того, чтобы писать конспект, весь урок обсуждали Кормака и ту самую потасовку, что произошла в Большом Зале.
— Зачем ты избил Маклаггена? Он думает, что это был Рон, и накинулся сегодня на него в Большом Зале.
— Я? Стоп, Грейнджер! Если Маклагген думает на Уизли, то причем тут я? — Блейз развел руками и в изумлении приподнял брови.
— Ты использовал порошок мгновенной тьмы, — уверенно произнесла Гермиона.
— Серьезно? И зачем же мне это надо было? Десять галенов того не стоят, я лишь хотел напомнить ему, — Блейз усмехнулся и почему-то скрестил на груди руки, став к Гермионе боком.
— Напомнить, как ты использовал Ступефай, который в итоге достался Малфою?! Если бы не это твое Оглушающее, мадам Помфри давно бы его выписала. Хорошо хоть, что никто ничего не заподозрил.
— Опять Малфой! Что, уже соскучилась по его поцелуям? Ему полезно поваляться на больничной койке, а то совсем зазнался. Ведет себя, как последняя тварь, — Забини сплюнул и медленно окинул Гермиону с головы до ног непонятным взглядом.
— Лучше помолчи, Блейз! — при упоминании Малфоя сердце скакнуло к горлу, и легкий холодок прошелся по позвоночнику, тут же переходя в жар, мгновенно приливший к щекам.
— Тебе ведь нравится разговаривать о нём, не так ли? — не унимался парень. — Нашла, с кем связываться! Уизли тебе подойдет гораздо больше. А, может быть, Маклагген? Уверен, что ты не стала бы снимать просто так баллы со студента, учащегося с тобой на одном факультете, а после этого прибегать и размазывать по лицу сопли.
— Что ты знаешь? Отвечай немедленно! — Гермиона кинула на подоконник книги и подошла к Блейзу поближе.
— Мне плевать на то, что там у тебя произошло с Маклаггеном, но я не избивал его, не использовал порошок мгновенной тьмы и не подставлял твоего рыжего дружка.
— Это и не Рон. Тогда кто?
— Да что ты так суетишься, я не пойму? Тебе так важно, кто отделал этого вашего несостоявшегося вратаря? Да плевать я хотел на него!
— Подставили моего друга, и я узнаю, кто это сделал.
Гермиона стояла потрясенная, совершенно не ожидая такого признания от Забини. Она была более чем уверена, что это он избил Маклаггена, и практически весь совместный со Слизерином урок пыталась прочесть это на его лице.
— О, вы уже здесь? — за спиной раздался голосок Джинни.
— Вот и наша мисс «Лучший летучемышиный сглаз», — Блейз тут же сбросил с лица напряжение, и было хорошо видно, что он рад появлению Джинни, которая прервала не слишком веселую их с Гермионой беседу.
— Хочешь посмотреть на него в действии? — улыбнулась пятикурсница и отодвинула полу своей мантии, делая вид, что достает палочку.
— Джинни, Блейз шутит, — постаралась поддержать беззаботную болтовню Гермиона и тоже улыбнулась через силу.
— Гермиона, ты называешь Забини по имени? — воскликнула она.
— О чем ты? — Блейз скривил рот, знакомо приподнимая верхнюю губу.
— Быстро вы поладили. Я всегда говорила, что Забини лучше Малфоя, хотя и якшается с ним. Гермиона, представь, если бы тебя поселили с Малфоем, не думаю, что ты так же быстро привыкла бы к имени этого слизеринского хорька, — девушка весело засмеялась.
Гермиона быстро провела рукой по лбу и глянула на Блейза. Тот, в свою очередь, тоже посмотрел на неё таким взглядом, что у девушки мурашки побежали по коже; его глаза как будто смеялись, словно он знал, что слова Джинни попали в самую точку.
Блейз уперся локтем в стену и перевел взгляд на рыжую девушку:
— Полегче, Уизли. Ты говоришь о моем друге.
— Остынь, Забини, — Джинни перестала смеяться, и заправила за ухо рыжую прядь волос. Гермиона успела заметить маленькое красное пятнышко у неё на шее, которое девушка тут же прикрыла воротом мантии.
— О, опять этот придурок здесь! — Забини прикрыл глаза ладонью, и девушки, обернувшись, увидели спешащего к ним Маркуса Белби — семикурсника из Равенкло.
— А вот и еще один! — из-за угла показался Невилл.
Не хватало лишь Гарри, но тот был на отработке у Снейпа, и Кормака. Гермиона интуитивно подошла поближе к Джинни и принялась внимательно слушать её рассказ о Дине Томасе. Когда Маклагген появится, он не посмеет подойти к ней, если она будет разговаривать с Джинни.
Вскоре появился улыбающийся, как всегда, профессор Слизнорт, отпер заклинанием дверь и пропустил всех внутрь.
***
Собрание прошло на удивление быстро. Гарри так и не появился, видимо отработка затянулась, но в душе Гермиона обрадовалась, что теперь можно отложить разговор с ним до лучших времен. Маклагген же пришел с опозданием, сославшись на неотложные дела, и, получив одобрительный кивок от профессора, плюхнулся рядом с ней. Гермиона тут же сморщилась, когда до её ноздрей долетел уже знакомый сладкий запах какого-то не слишком дорогого волшебного одеколона. Слизнорт угощал всех чаем, заваренным из каких-то душистых трав, и пирожными, заказанными в Хогсмиде. Чуть позже профессор признался, что в каждую чашку чая он добавил по малюсенькой ложечке вишневого ликера, который ему прислала мадам Розмерта. Гермиона тут же отодвинула от себя чашку, сообразив, чем именно отдавал чай, и что это были вовсе не травы. Профессор, увидев реакцию Гермионы, поспешил заверить её, что в этом нет абсолютно ничего страшного, что они уже все взрослые, и капелька великолепного ликера лишь придает пикантности и без того ароматному напитку.
Забини ничего не ел, лишь потягивал чай маленькими глотками, исподлобья и с каким-то высокомерием наблюдая за каждым. Кормак, то и дело, норовил незаметно придвинуть свой стул поближе к Гермионе, а один раз даже сделал вид, что уронил ложку, но, вместо того, чтобы использовать Акцио, специально наклонился за ней, якобы, совершенно случайно задев рукой ногу девушки. Профессор много смеялся, рассказывал веселые истории, с интересом слушая и учеников. Вспоминал молодость, свои собственные годы учебы, первые сваренные им зелья, в том числе и Амортенцию.
Около девяти вечера Слизнорт всех поблагодарил за чудесный вечер и взмахом палочки убрал со стола посуду. Гермиона успела заметить, что Маклагген странно на неё покосился и улыбнулся, явно давая понять, что не против провести с ней остаток вечера. Она внутренне содрогнулась, вспомнив пьяного Кормака и его ласки, поэтому нарочито громким голосом сообщила Джинни о том, что задержится, так как ей необходимо проконсультироваться у профессора по поводу одного зелья. Подруга молча кивнула, а довольная физиономия Маклаггена словно растаяла. Выбрать зелье оказалось не сложно и, уже через пятнадцать минут, старательно записав все рекомендации профессора, Гермиона покинула кабинет, будучи уверенной, что Маклагген не стал её дожидаться и ушел в Гриффиндорскую Башню.
Поудобнее перехватив свои книги, Гермиона зажгла Люмос и поспешила в гостиную старост. Через минуту она почувствовала за спиной движение, но обернуться не успела. Книги и палочка выпали из рук, голова откинулась назад, и чьи-то сильные объятия крепко прижали Гермиону к себе. От неожиданности она не успела ничего сообразить, лишь подсознательно схватилась за запястье того, кто обнимал её сзади, крепко прижимаясь всем телом.
— Кормак? Отпусти меня, — палочка откатилась далеко, почти полностью погружая коридор в темноту. Грудь сдавило от крепкой хватки и Гермиона с усилием втянула в себя воздух, замечая, что больше не чувствует сладкого запаха приторного парфюма, а лишь какой-то другой – знакомый и терпкий.
— Снова Маклагген? — хватка ослабла, и Гермиону словно швырнуло в пустоту. Даже не оглядываясь, девушка кинулась к своей палочке, но ноги моментально подкосились, когда все та же крепкая рука ухватила её за капюшон, притягивая обратно. Пальцы сомкнулись на запястье, и спустя миг Гермиона уже стояла лицом к лицу с Малфоем.
— Что ты здесь делаешь? — только и смогла произнести Гермиона, чуть отступая назад.
— А ты как думаешь? — он не улыбался, а лишь стоял, тяжело дыша и смотря на неё сверху вниз.
Гермиону точно окатили с головы до ног ледяной водой. Все последние дни она, не переставая, думала о нем. Не о Роне, не о Маклаггене, а о нем. Она боялась его, боялась выдать себя с головой, боялась собственных желаний, которые были странными, пугающими, противоестественными. Ей до одури хотелось перестать думать о нем так, как думала она, хотелось забыть все прикосновения, все поцелуи, все его взгляды, но она знала, что лишь обманывает себя. Еще больше хотелось просто прижаться к нему и без конца вдыхать такой возбуждающий запах юного мужского тела. Хотелось снова чувствовать его губы на своей шее, его язык у себя во рту, его возбужденную плоть, прижимающуюся к бедру, его шепот у уха, заставляющий таять подобно воску тлеющей свечи. Она скучала по его грубым объятиям, перемежающимся со сладкими поцелуями, и по его голосу. Она мечтала о своем враге так, как не мечтала ни о ком другом.
Гермиона пристально посмотрела ему в глаза, насколько позволял лунный свет, и покачала головой.
— Нет. Ты меня не тронешь. Больше ты не узнаешь о моих слабостях, и я сделаю все для того, чтобы ты оставил меня в покое.
Гермиона в последний раз прошлась взглядом по его лицу и отвернулась, едва сдерживая слезы.
— А Маклагген так же на тебя действует? Ты так же себя ведешь с ним? А как же Блейз? А Уизел? Ты хочешь их так же сильно, как и меня? — его голос был спокоен, но полон пренебрежения и холодности. Было отчетливо слышно, что слова даются ему с трудом, словно насильно проходя через горло.
Гермиона позабыла про свою палочку и снова повернулась к Малфою.
— Не смей приплетать сюда Рона, он мой друг. С Блейзом нас связывают лишь обязанности, а Маклагген…
— Продолжай оправдываться, Грейнджер!
— Откуда ты знаешь про Маклаггена? — спросила она, отмечая, что Малфой даже не делает попытки притронуться к ней, а стоит, опустив руки, впиваясь лишь взглядом.
— Он теперь будет знать, что чужие вещи не стоит трогать. Я преподал ему хороший урок.
— Что? Вещи? Ты сейчас обо мне говоришь? — Гермиона сжала кулачки, но осталась стоять на месте, не решаясь даже поднять палочку. — Откуда ты узнал? Кто рассказал тебе о Маклаггене? Даже Рон и Гарри не в курсе.
— Пора бы уже привыкнуть за столько лет, что у нас, у слизеринцев, есть куча способов первыми завладеть информацией, оставляя вас далеко позади.
— Кто тебе сказал? — не унималась Гермиона.
— Блейз догадывался. Я же сразу всё понял после того, как Панси мне сообщила, что видела красавчика гриффиндорца, целующего нашу грязнокровную Грейнджер. Она думала, что повеселит меня этим. Однако, если бы не Панси, я бы никогда об этом не узнал.
— Паркинсон? Она видела нас?
— Да.
— Как? Мы были одни! — Гермиона подошла к стене и прижалась к холодной шероховатой поверхности. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы кто-то прознал о её последнем дежурстве.
— Вчера она прибежала ко мне в палату и рассказала все. Грейнджер, вы так шумели, неудивительно, что кто-то узнал. Радуйся, что это была всего лишь Панси, а не Филч.
Его голос был по-прежнему холоден и почти ровен, однако, чуть подрагивал, выдавая волнение. Он всегда волновался, когда оказывался рядом с ней, Гермиона знала это и уже успела привыкнуть. Она вспомнила, с каким оглушительным звоном разлетелась на кусочки бутылка, из которой пил Кормак, и что, возможно, именно этот звук и привлек внимание Паркинсон, гуляющей после отбоя.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — она тяжело выдохнула и снова посмотрела ему прямо в глаза.
— Потому что знаю, что все это останется между нами.
— Ты избил Кормака. Неужели из-за меня? Ты приревновал, Малфой? — Гермиона усмехнулась, стараясь держать ситуацию под контролем.
— Мои ребята хорошо знают своё дело, не треплют языками на каждом углу и не задают глупых вопросов. Мне не было необходимости марать руки, — выплюнул он, сузив глаза от охватившей его злости.
— Кребб и Гойл! — Гермиона вздрогнула, пропустив последние слова Малфоя мимо ушей.
— Именно. Порошок мгновенной тьмы и эффект внезапности сделали свое дело. А он теперь будет знать, что поступил очень нехорошо. Паркинсон все мне рассказала. Позже Блейз подтвердил, в каком состоянии ты пришла с дежурства. Разница в том, что лишь я знаю все, а остальным ведома только часть правды. Удобно, не правда ли?
Гермиона медленно сползла по стенке и уткнулась лбом в колени. С одной стороны она была рада, что это не Блейз приложил свою руку к избиению, а с другой… Было не совсем понятно, почему Малфой так поступил, подговорив своих приятелей, зачем подловил её в коридоре и для чего все это ей рассказывает. И тут её снова осенило.
— Ты подставил Рона! А Флинт? Его ты избил лично, — она подняла к нему лицо, и в карих глазах снова отразилось непонимание.
Малфой смотрел на неё сверху вниз пару минут. Так внимательно, склонив голову. Его рубашка была расстегнута на груди, правый рукав закатан, а волосы растрепаны. Он снова сбежал с Больничного крыла, чтобы увидеть её, поиздеваться, высмеять…
Резко выдохнув, Малфой шагнул к ней, одним рывком, потянув за мантию, поставил Гермиону на ноги и, прикоснувшись к её носу своим, прошептал:
— Хватит меня мучить, я больше не могу, — порывисто проведя рукой по её волосам, Малфой прикоснулся своими горячими губами к её губам и прижался к ней всем телом.
— Малфой… — выдохнула Гермиона и неосознанно потянулась пальцами к его шее.
— Скажи, что тебе плевать на Маклаггена, — он крепко держал её одной рукой за талию, а другой пытался нервными движениями руки расстегнуть застежки на мантии.
— Плевать, — и снова поймав его жаркие губы, Гермиона застонала, когда почувствовала его язык у себя во рту.
— И на Блейза! — он чуть отстранился и расстегнул последнюю пуговичку. Обеими руками провел по её талии, прикрытой лишь тонкой тканью рубашки.
— Да, — Гермиона прижалась к парню сильнее, обнимая его и подставляя беззащитную шею под ласковые поцелуи. По телу снова пробежала та самая долгожданная дрожь, сладко сжимая все внутри так, что начинали неметь кончики пальцев. От прикосновения горячего мужского языка к нежной коже у неё подкосились ноги, и Гермиона снова чуть слышно застонала, поглаживая Малфоя по волосам.
— Моя! — Драко мучительно медленно провел языком по её губам, изо всей силы прижимаясь к ней своими бедрами, вдавливая в ледяную каменную стену и заставляя почувствовать, как сильно он возбужден. Тысячи звездочек замелькали перед глазами, когда волны оглушающего удовольствия начали накрывать с головой.
— Моя грязнокровочка, — повторил он и, проведя пальцами по шее, снова стал целовать её в губы, лаская языком, стараясь попасть с ней в один ритм.
Расстегнув первые пуговки её рубашки, Малфой провел языком по ложбинке между грудей. Его дыхание начало сбиваться, и когда он выдохнул ей в ухо и рукой провел по ягодицам, сдвигая юбку и нежно сжимая упругую плоть, она не выдержала:
— Я… хочу тебя.
|
