 Фанфик «Прости меня за промах»
Шапка фанфика:
Название*: Прости меня за промах
Автор*: DeLorian
Фандом*: Голодные игры
Персонажи/ Пейринг*: Мирта/Катон
Жанр*: Драма, ангст, романтика
Предупреждение: Смерть персонажа
Рейтинг*: PG-13
Размер*: Мини
Содержание: Лишь перед смертью Мирта осознала, что допустила непоправимую ошибку.
Статус*: Закончен
Дисклеймеры*: Все права принадлежат Сьюзен Коллинз
Размещение*:
От автора:
От беты/гаммы:
Текст фанфика:
Я с детства люблю оружие. Помню, будучи ребёнком, папа нашёптывал мне, что, как только я научусь держать в руке ложку, он подарит мне нож. В те времена я не совсем понимала то, зачем он мне, но уже искренне его желала. Тогда-то во мне и проснулась нездоровая любовь к холодному оружию. Я любила ощущать металлическую прохладу, мне нравилось водить пальцами по лезвию, ощущая его опасность и непредсказуемость. Я просыпалась и первым делом доставала из-под подушки нож, а вечером, перед сном, целовала его рукоять и свято верила в то, что ночью из шкафа не вырвется монстр – он побоится моего железного хранителя.
Эту странную для многих любовь привил мне отец. Когда ему исполнилось двенадцать, родители подарили ему серебряный нож, сказали, что он принесёт удачу на Жатве. Так и случилось. Папа стал победителем Голодных игр. С тех пор он не расстаётся со своим верным другом, и как бы я не просила его отдать нож мне, он не делится.
Перешагнув рубеж пяти лет, я удостоилась немалой чести – папа впервые отвёл меня в лес на обучение. Собственно, ножами, на тот момент, я уже умела пользоваться, но вот в живые мишени никогда их не метала. В этот день папа позволил мне всё. На мой пятый день рождения он подарил мне кейс, в котором красовались десятки ножей разного вида и «покроя». Их я и испытывала в лесу. Оказывается, попасть в живую мишень сложнее, чем я думала. Такое задание требует немалой концентрации внимания, реакции, скорости мышления и знания многих физических законов. Несмотря на мой провальный дебют, отец меня похвалил. Попасть в шесть мишеней из десяти мне удалось.
В тот день я поняла, что острые лезвия станут моей судьбой. Каждый день я тренировалась. Я не только метала ножи, я училась разделывать ими туши, и даже сама пыталась их ковать. Мама была не в восторге от наших с папой увлечений, но быстро привыкла. Она человек тихий и спокойный, но самозащите обучена. Тут снова-таки папина заслуга. Благодаря ему весь второй округ нас уважает и почитает, а от меня, юного дарования, все ждут великих свершений.
Когда мне исполнилось десять, я начала задумываться о том, каким будет моё будущее. Стану учить окружающих «железному» делу? Покорю Капитолий? Этого мало. Я хочу большего, хочу, чтобы мне поклонялись, чтобы меня любили и мне подражали. Хочу быть королевой. Нет, корона мне не нужна. Я хочу быть королевой в мыслях других людей. Желаю видеть восхищённые взоры, прикованные ко мне. Я уверена, что рождена для чего-то стоящего. Моя судьба – стать иконой. Пусть люди почувствуют силу моих лезвий!
В десять лет это звучало отнюдь не угрожающе, скорее, наоборот – вызывало смех. Все мои родственники и соседи порхали от умиления, улыбались и восхищались смешной девочкой. «Ах, дети, дети…» - сквозь улыбку говорили они. Наверное, взрослым было интересно наблюдать за амбициозными детишками и их «розовыми» мечтами, но я была не такой. Я говорила всё это всерьёз, но мне не верили, просто не воспринимали меня.
Знаете, нет ничего хуже ощущения, будто ты домашний любимец. Каждый хочет тебя погладить, подёргать за щёчки, а ты, как бы не упирался, всё равно не выберешься из цепких лап взрослых. Но я ведь не глупенькая, я нашла способ укрыться в глубине своих желаний, правда мне помогли. Катон. Единственный, кто понимал меня. В то время мы оба были детьми, но только снаружи, внутри мы давно повзрослели, и не хотели тратить своё время зря.
Подружилась я с Катоном не случайно. Однажды я увидела, как он отжимался, и поняла – мы обязаны быть в одной команде. Он быстр, силён не по годам, и у него серьёзные намерения, такие же, как мои. Я не стала искать лишних слов, чтобы как-то заговорить с ним, я подошла к Катону впритык и сказала, что хочу с ним дружить. Беловолосый мальчик самодовольно улыбнулся. Моя простота, отвага и даже дерзость сразу покорили его.
Мы быстро росли. Каждый год делал нас на несколько сантиметров выше и на несколько «мощей» сильнее. Мы не играли с другими детьми, не помогали по дому, мы тренировались. Изначально наши семьи были не в восторге, но потом поняли, чего же мы хотим. Мы родились трибутами. Ни я ни Катон не знаем другой жизни. Мы сильные, проворные, быстрые – в этом наша сила. Каждый день начинается и заканчивается тренировками, но они не заставляют нас уставать, они приносят нам удовольствие. Наши родные осознали это и возгордились своими чадами пуще прежнего, ещё бы, мы росли идеальными бойцами.
Однако на Голодные игры мы не спешили. Каждый год мы смотрели то, что происходит на арене, и пытались изъять для себя нечто полезное. Хорошо метать копья и кинжалы, драться врукопашную и сворачивать шеи, конечно, замечательно, но без шоу и стратегии на арене не выжить. Если хочешь привлечь спонсоров – убивай красиво, а если зрителей – умирай трагично.
Каждый новый день проходил с пользой. Я и Катон постоянно разрабатывали наши возможные планы действий, трюки, которыми можно шокировать спонсоров и прочее. Я чувствовала в себе силы. Наконец-то я поняла, что твёрдо стою на ногах, и способна отбиться от любых уловок Голодных игр. Что могут эти дети против меня? Я годами оттачивала мастерство, а они молили Бога, чтобы не оказаться в списке трибутов. В этот раз я настроилась всерьёз. Эти игры станут моими.
- Не вздумай, Мирта. Ещё рано, мы освоили не всё. – отрезал Катон.
- А когда будет не рано? – вспылила я. – Мы перешагнём границу восемнадцати, и – прощай арена!
Как ни прискорбно, но Катон оказался прав. Игры этого года были как никогда жестоки. Трибутов из нашего округа зверски убили, а победил какой-то псих, на которого никто не ставил. Вот оно – непредсказуемость в поведении – то, чего нам с Катоном не хватало. Этого чокнутого трибута никто не удосужился назвать соперником, сочли его слабаком, а он выпотрошил пятерых за двадцать минут. В этот момент мне стало стыдно, ведь Катон мог не удержать меня, и тогда я опозорила бы нас обоих, отправившись в мир иной на глазах у всей страны из-за собственной глупости.
С тех самых пор я стала ещё сильнее прислушиваться к Катону. Он не даст меня в обиду, я должна полностью ему довериться, ведь он всегда рядом, он всегда меня облагоразумит и ни за что не позволит кому-то перейти мне дорогу. Наш союз стал ещё крепче. Мы почти никогда не расставались, и знали, что заставим эту планету вращаться вокруг нас.
За этот год мы стали умнее, хитрее и расчётливей. Окружающие видели в Катоне силу и сомневались в его великих умственных способностях. Тупицы. На деле он был умнее всех своих ровесников. Ум, красота и сила идеально в нём сочетались, как и во мне, впрочем. Конечно, мы не упускали возможности блеснуть перед Округом. Как ни крути, скоро мы станем самыми неудержимыми трибутами и одержим победу так красиво, как этого не делал никто до сих пор.
Тут-то нас и заметили по-крупному. Первые интервью, опросы, фотографии на память и видеоролики о наших достижениях. Механизм запустился. Потихоньку мы становились местными звёздами, так что дело осталось за малым – дождаться игр.
К счастью мои ожидания оказались недолгими. Наконец-то сегодня состоится Жатва. Я при полном параде, с улыбкой на лице, гордо направлялась вперёд. Приводя себя в порядок, я потратила слишком много времени, и когда прибыла, на площади столпились сотни людей. Как я ни пыталась разглядеть Катона, мне не удалось. Хотя …возможно, это к лучшему. Вчера вечером я снова высказала ему свою идею стать добровольцами и опять услышала отказ.
- Не терпится прикончить этих малолеток? Поверь, их на нас хватит сполна. Не забывай, наша победа должна быть красивой.
С одной стороны я понимала его. Катон редко ошибался и всегда действовал осторожно, но я сердцем чувствовала, что ЭТИ игры должны стать нашими. Мы начали обретать популярность в Округе, нельзя потерять её! За год про нас все забудут, а сейчас самое время не просто напомнить о себе, а выгравировать нашу победу в сознании людей, заставить их обожать нас.
Я задумалась и не заметила, как первая карточка оказалась в руках чтеца на трибуне. Он громко назвал чьё-то имя и толпа зашевелилась. Маленькая девочка недалеко от меня открыла от удивления рот. Назвали её имя. В этот момент я поняла, что это мой шанс.
- Я – доброволец. – дерзко объявила я, выступив вперёд. Великолепный момент, ведь теперь люди зауважают меня ещё больше, я же согласилась стать трибутом вместо маленькой девочки! У меня такое доброе и отзывчивое сердце! Где-то в глубине души я хохотала. Эта малолетка сделает меня героем, хотя о ней я думала в последнюю очередь, вернее, вообще не думала.
- Мирта?! – прогремел голос с другого конца площади. Катон. Как он распознал мой голос в общей суматохе? – Не смей!
Я заметила какое-то движение в толпе, и поняла – он идёт сюда. Чёрт возьми, неужели он не понимает, что сегодня настал наш час? Хватит отнекиваться недостаточной подготовленностью! Я всегда была с ним заодно. Я ни за что его бы не предала, он просто находится за пеленой непонимания. Впервые в жизни наши взгляды разошлись в противоположные стороны. Мне стало обидно, ведь он единственный на кого я могла положиться. Всё это время мы несли одну ношу на двоих, и в этот момент больше всего на свете я мечтала, чтобы Катон меня не бросил. Я хотела, чтобы он стал добровольцем. Возможно, это подло, вынуждать его идти за мной без согласия, но я этого очень хотела и мысленно взывала к нему.
- Я тоже доброволец – крикнул Катон.
Публика непонимающе смотрела то на меня, то на Катона, то на глашатая на трибуне. Такая психоделическая сцена была нам на пользу. Моё лицо растянулось в улыбке. Да, он почувствовал то, о чём я мысленно его просила. Мы снова бок о бок.
Этот день стал особенным для меня. Я никогда не понимала, почему люди на Жатве так ревут? Неужели они не видят в играх ничего хорошего? Вечная слава, поклонники, интервью, почёт – ради этого можно и умереть. Тем не менее, умирать я не собиралась, как, собственно, и Катон. Он даже не злился на меня, наоборот, он признал, что момент был подходящим, и нас запомнили. Это напряжённое молчание, испуганная девочка и наши «глаза в глаза» говорили о многом. Для телевидения мы станем золотой жилой. Теперь нас будут продвигать как символ верности, как настоящих бойцов второго округа, закрывших собой невинную девочку. Да, журналисты раздуют из нас сенсацию.
До начала игр осталась неделя. Шесть дней. Пять. Я считала их, и не могла дождаться нашего с Катоном триумфа. Трибуты в этом году попались никчёмные. Чего стоит только эта выскочка Эвердин и её присыпанный мукой паж. Нам с Катоном даже усилий прилагать не придётся, чтобы избавиться от них.
Единственное, что меня смущало, это наша победа. В этих дурацких играх побеждает один трибут, а нас двое. Во время Жатвы я не думала об этом, но сейчас до меня начало доходить. Я не смогу убить его, а он – меня. Мы едины, арена не имеет права нас разлучать.
Признаюсь, мне было интересно. Гоняться на пару с Катоном за этими глупцами та ещё забава. Нам было смешно, ведь они творили такие глупости! И как их судьба занесла на арену… Хотя были и достойные, вроде Глории, с которыми мы объединились для общих целей. Конечно, ненадолго, Катон уже планировал их убийства. Отрубить голову или перерезать горло слишком банально и не эстетично. Гораздо симпатичнее жертва смотрится тогда, когда умирает в муках, долго истекая кровью.
Через несколько дней стало ясно, что игры приближаются к своему логическому завершению, а Эвердин ещё жива. Это жутко бесило. Благо, что Катон сделал мне подарок, и позволил мне прикончить её.
Я устала прятаться и оглядываться. Это быстро мне наскучило, и я решила устроить шоу. Игра по-крупному возведёт нас с Катоном на новый уровень, поэтому мы разделились. Наверное, с этого и стоит начинать мою историю. Я знала, что Катон рядом, но этого оказалось мало. Он не успел. Я не понимаю, как это произошло. Откуда вылетел этот Цеп?! Первый раз в жизни я почувствовала не просто боль, а приток боли – физической и душевной. В какой-то миг всё моё тело стало подвластным ей. Я задыхалась то ли от страха, то ли от неожиданности, то ли от того, что не чувствую ног. Эти гигантские ручища едва не переломали меня пополам. Я звала Катона, но он не приходил. Наверняка, он зашёл слишком глубоко в лес, но я всё равно верила. Он никогда не бросал меня в беде. Он придёт, это же Катон, ему по силам стереть в порошок Цепа, что он сейчас и сделает!
Вот только Катон не успел. Я перестала что-либо чувствовать. Мой организм полностью отказал, а в глазах медленно смеркалось. Я старалась продлить этот момент, смотреть на мир до последнего, ведь вот-вот из леса ко мне рванёт Катон. Если мне не суждено жить, то я хочу, чтобы последним, что увидят мои глаза, стал он. Ну где же ты?
- Пожалуйста, покажись! – молила я мысленно, но Катона так и не увидела. Глаза закрылись, и меня постепенно поглотила пустота. Я чувствовала, как отмирают все мои воспоминания, как я разрушаюсь. В свои последние секунды жизни я вспомнила о предупреждениях Катона. Почему я его не послушала? Катон, мой Катон, как же я об этом жалею. Я так и не увидела его в последний раз, но, небеса сделали мне другой подарок – я услышала издалека его голос. И хоть я больше не могла произнести что-либо вслух, я старалась отозваться к нему мысленно, но даже этого я не успела. Последние слова, застывшие в моих мыслях вместе с остановившимся сердцем – Катон, прости.
|
