Наконец, настал день, когда начался совет. Как зачинщица, слово взяла Диана.

 - Свободные музыканты! - разнесся над притихшей толпой ее непривычно звонкий от волнения голос. - Я собрала вас всех затем, чтобы дать восторжествовать справедливости. Некоторых из нас нет сейчас на совете, но не потому, что они отказались прийти, а потому, что они исчезли! Я не знаю, какая опасность грозит нам, но она реальна, это я могу утверждать точно. Кто-то желает зла музыкантам. Мы мешаем кому-то, и этот кто-то решил, что имеет право покуситься на нашу  свободу. Этого не будет! Я призываю вас объединиться затем, чтобы не дать отнять у нас священное право на наши песни, на наши дороги, на наши ветра - на нашу свободу! Ту, которая дана нам от рождения! Ту, которая нужна нам, как воздух, как вольное небо! Я ничего не смогла бы сделать для этого без вас, и поэтому вы здесь. Я прошу вас помочь мне.

  Диана умолкла и села, обводя взглядом притихших музыкантов. Один из них медленно встал. Он был одет в плащ из волчьих шкур. Растрепанные белые волосы, темные печальные глаза, причудливые узоры татуировок на руках (хотя до Сергея ему было далеко)… Это был певец из группы «Алиса», названной так в честь его потерянной возлюбленной, и имя его было Константин.

 - Да, этих музыкантов сегодня нет с нами, - произнес он, и его низкий глухой голос, казалось, заполнил все прибрежное пространство. - Но кто может уверенно сказать, что они не пришли по каким-то своим причинам? Все мы помним, как однажды из нашего поля зрения пропала «Агата Кристи», но, когда они вернулись, все стало ясно - любовь… Кто дерзнет поручиться, что, пусть не все, но кое-кто мог покинуть группу по своей воле, не желая объясниться с товарищами?

  Сжав кулаки, вверх прямо-таки взметнулся флейтист группы «Мельница»:

 - Хелависа никогда не поступила бы так! Это неправда! Она любила нас и доверяла нам, и она сказала бы о своей любви, если бы это было действительно так! Ты не прав, Константин!

  И, словно откликаясь на его слова, к сидящим на траве музыкантам подъехал белый конь. На коне, как и полагается, сидел принц, а с ним…

 - Хелависа! - гул изумления прокатился над рекой.

  Невысокая стройная девушка со светлыми волосами и ясным, открытым лицом, спрыгнула с лошади, как только она остановилась, и кинулась к своим музыкантам. Те мгновенно окружили ее, обнимая, целуя, наперебой расспрашивая. Она освободилась из их кольца и, как недавно Диана, громко крикнула:

 - Слушайте меня! - голос у нее был высокий и чистый, напоминавший хрустальный перезвон родника. - Все, что подозревает Диана - правда! Это действительно похищения. Они похитили меня темной ночь, спящей, лишив сознания. Я не знаю, где бы я сейчас была, если бы… - голос ее дрогнул, - если бы не он! - Хелависа повернулась и указала на принца, который улыбнулся ей. - Джеймс по счастливой случайности оказался на их пути и спас меня. Я при вас объявляю, что отдаю ему свою руку и сердце, - при этих словах гитарист «Мельницы» Алексей тихо и безнадежно застонал. - Но я не знаю, кто это был. Могу лишь сказать, что их было трое, и все это были высокие и сильные мужчины. Я не заметила среди них кого-то руководящего. Очевидно, им дали инструкции и выпустили на охоту. И еще могу сказать, что, судя по всему, они везли меня куда-то на юго-восток. Но я не уверена в этом. Это все, чем я могу вам помочь.

  Она и ее принц Джеймс сели рядом с остальными членами «Мельницы». Алексей что-то прошептал ей. Она мягко улыбнулась и извиняющимся жестом легонько провела рукой по его щеке. Он отвернулся.

  Виталий, сидевший в компании своих, озадаченно взъерошил пушистые темно-русые кудри. Выходит, действительно кому-то надо устранить музыкантов. Знать бы только - куда? И зачем? Он оглядел остальных. Все были задумчивы, кажется, только одна Земфира ничего не думала. Свои темные (как утверждала Анна) глаза она прятала за длинной белокурой челкой, а сама целиком пряталась в объятиях мрачного, одетого в темно-красную одежду, мужчины с короткими волосами и черными кругами под глазами. Это и был ее отец, Глеб из «Агаты Кристи». Его брат, Вадим, был там же. Он был гораздо круглее и упитаннее худощавого Глеба, и его волнистые иссиня-черные волосы тоже закрывали его лицо, как и у Земфиры, поэтому было невозможно определить, о чем он думает. Гадать пришлось недолго - именно он, поднявшись, сказал:

 - Если мы не разберемся с этим, то вскоре нас либо останутся единицы, либо не останется совсем. Я предлагаю расследовать это дело, узнать, кто стоит за ним, и ласково объяснить ему, что не стоит нас тревожить и угрожать нам. А до тех пор держаться вместе.

  Его слова вызвали бурю в рядах музыкантов. Большинство были с ним согласны, но некоторые все же спорили, как Константин, больше всего на свете любивший одиночество, и готические тени «Пикник», считавшие, что на музыкантов ополчилась нечистая сила, а с ней не поспоришь. Кое-где дело дошло до драки, но остальные быстро утихомирили нервных. В общем, разумное предложение Вадима было принято.

  - Не нравится мне это, - хмуро сказал Алекс, когда все разошлись, и «Ария» вернулась к своей повозке. «Мастер» по старой дружбе тотчас перебрался к ним поближе. - Совершенно не нравится, - повторил бас-гитарист. - Вам не кажется, что Хелависа появилась подозрительно вовремя? Да и сбор всех музыкантов против правил. Мы - свободные люди, как и сказала Диана.

 - Они правы, - возразил Валерий. - Когда мы вместе, у нас больше шансов уцелеть.

 - Поглядим, - невесело подвела итог Анна. После этого в тесном помещении, где до этого времени почему-то никому не было тесно, надолго воцарилось молчание.