 Фанфик «Бабочка из парафина | Глава 2»
Шапка фанфика:
Название: Бабочка из парафина
Автор: TwoBee
Фандом: Ориджинал
Гамма: Ричард
Пейринг: Костя/Женя
Предупреждение: Мат
Тип: слэш
Размер: миди
Статус: Закончен
Текст фанфика:
Родители волновались - понятное дело. Я им, конечно, объяснил, что мне уже семнадцать лет, что я мужик, что никуда не потеряюсь, найду нужный автобус, попаду в нужный универ и вообще, пусть помолчат и предоставят мне самому решать свои проблемы. Я несказанно радовался тому, что улетаю один - парней, которые летят поступать в универ с родителями, мягко говоря, не понимал.
- Скоро Женька приедет, он хочет меня проводить завтра.
- Что уж с вами делать. - папа просматривал на своем нетбуке погоду в Питере. - Мы его завтра на автобус тогда посадим, чтобы он домой нормально доехал..
- Пааап, ты чего? Ему шестнадцать, а не пять. Так же как мне семнадцать, а не десять.
- Молчу-молчу, характер мягкий.
Я усмехнулся. Вот уж кого мне не будет хватать в Питере, так это родителей с их постоянными подколами, шуточками, бурными дискуссиями и прочим.
Братья уже спали. Я подозревал, что они тоже поедут меня провожать, и, откровенно говоря, радовался. Но внешне изображал ужасную усталость от надоедливой мелкоты.
- Я же заберу твой ноут?
- А куда тебя девать? Без ноутбука, что ли, отправить, чтобы ты в библиотеках просиживал перед каждым семинаром? Интересная, кстати, мысль..
Я улыбнулся, понимая уже, что ноут мне обеспечен. Еще одна проблема была решена.
Медленно прошел в свою комнату и уселся рядом с собранным чемоданом на пол. Новая гитара лежала тут же, в чехле.
Пара аккордов, я думал, что бы такого сыграть, чтобы достойно попрощаться с этим городом. Не хотелось ничего веселого - все-таки я сильно любил Новосибирск, отличный город. Но с Питером не сравнится.
"Мой рок'н'ролл - это не цель, и даже не средство". Да, подходяще, очень знаковая для меня песня, пусть в ней и всего пара слов про прощание. Я постоянно играл ее, переживая расставание с Димой - глуша в мягком переборе всю тоску и отчаяние, которые тогда мешали мне нормально жить. Я играл ее в походе, мы пели вдвоем, сидя вдвоем с милой девочкой-инструктором Викой у костра, когда все остальные уже ушли спать. Она была светлой и веселой, я даже влюбился немного - только на время похода, которое было по-настоящему волшебным.
А научил меня ей Ваня, старший брат Женьки. Это вообще, кажется, первая песня, выученная мной на гитаре.
- Сыыына, там Женя приехал, иди открывай.
Я аккуратно застегнул чехол и поднялся.
***
Конечно же, ночью мы почти не спали. Рейс был в шесть утра, выехать из дома следовало в половину четвертого, чтобы все успеть. Соответственно, мы с Женькой решили, что проще и не ложиться. Немного поиграли на гитаре, посмотрели какую-то ерунду на моем компе, я отдал ему несколько памятных вещичек для общих знакомых.
- Жееень.
- Чегооо?
- А ты мог бы меня поцеловать, м?
- Тебя там Леня зацелует, как только с трапа сойдешь.
Я поморщился, очень выразительно.
- Гадость какая.
- Ну и не задавай тогда глупых вопросов. Не получишь дурацких ответов. - он постучал костяшками пальцев по моему лбу. - Что у тебя за мисо-суп в голове? Целуйся со своим Димой.
- Ага, с Димой... - я вздохнул. Вот уж про кого не хотелось вспоминать. - Он не будет. Мы теперь друзья. Типа.
- А я, типа, буду с радостью, ага?
- Ну ты же мой друг, это ничего не значит.
Он посмотрел на меня с жалостливой усмешкой, как смотрят на безнадеждно больных людей.
- Как только я тебя поцелую, это будет значить все, что угодно. Идиот.
- Ладно. Тогда не надо.
- Вот-вот.
Дальше было очень, очень много неадеквата с обеих сторон. Мы выплескивали в пространство напряжение и грусть в виде глупых фраз и смеха. Потом я понял, что у Жени слипаются глаза, и все-таки заставил его лечь спать. Сам подошел к окну, из которого была видная моя школа.
"Вот и кончилось детство. Пока неофициально, но уже номинально. Теперь мне нельзя будет делать глупости и вести себя так, как я привык. Придется "нести ответственность" - что за ужасное словосочетание. "
Я выключил свет и сел на кровати, глядя на Женю, мирно спящего рядом.
"Нести ответственность. Это значит - не приставать к человеку, который тебе ближе брата"
Во сне он выглядел взрослее и серьезней.
Я чертов извращенец. Похотливый мудак.
Я просто больной.
Я медленно наклонился и коснулся его губ своими. Прсто не мог этого не сделать. Не поцелуй даже - просто касание, которого он и не почувствует.
Ведь у нас осталось всего несколько часов вместе, а потом - полгода в разных концах страны.
А потом я лег рядом и заснул.
***
- Ну ладно, давай, сына. Дальше нас просто не пустят. Кинь смс-ку, когда сядете в Питере. Мы будем ждать.
Я посмотрел на своих самых дорогих людей - родителей, братьев и Женю - и улыбнулся.
"Всего полгода. Это ведь не так много, на самом деле. К тому же, свобооода, уже почти ощутимая. Так близко"
Ненавижу летать на самолетах, всегда ненавидел. Это до одури страшно.
Я обнял всех по очереди, крепко прижал к себе Женю - ненадолго, чтобы это не показалось подозрительным.
- Держи. - он протянул мне что-то вроде конверта. - Откроешь только в самолете, хорошо?
- Ага. - я бережно сложил листок в сумку, висящую через плечо. - Обязательно. Ну все, пока.
Я махнул им рукой и пошел к залу ожидания, не оборачиваясь. В одной руке - гитара, на плече сумка с самым необходимым и самым ценным. О, да, я был счастлив. Внутри меня было столько легкости, что хватило бы поднять в небо самолет безо всяких двигателей.
Я был счастлив. Ведь полгода - это не так много, а я сейчас лечу в один из самых красивых и атмосферных городов нашей страны, в один из лучших ВУЗов в сфере IT.
Значит, нечего грустить.
***
Я сел у иллюминатора, сразу же его закрыл, и только потом аккуратно развернул письмо.
"Я решил написать письмо, потому что это прикольно. Так что читай, и, пожалуйста, не обращай внимания на ошибки, если они будут.
Очень хочется пожелать чего-нибудь эдакого, но, по-моему, у тебя все есть. Ты спокойно находишь контакт с любыми людьми, ты легко справляешься с трудностями, ты берешься за все с таким рвением, что, честно говоря, я тебе завидую
Просто желаю тебе удачи, потому что порой она помогает больше всего. А если у тебя будет все получаться - ты будешь счастлив. И это тоже важно.
Еще хочу сказать насчет перелетов: не стоит их бояться, ведь с тобой подаренная мною нечеловеческая удача (у меня их, кстати, было две). Все будет в полном порядке.
Не скучай там, в Питере.
Удачи!"
Рука сама собой потянулась к шторе иллюминатора, открывая маленькое окошко. Напряжение, сковавшее тело с тех пор, как я зашел в самолет, исчезло. Я улыбался, искренне и тепло.
"Ну конечно же, я буду скучать в любом случае, глупое ты крашеное создание"
***
Добрая женщина-комендант, которая на каждую попытку задать вопрос издавала нечленораздельный рык, поселила меня с тремя старшекурсниками. Да, не сказать, чтоб я был рад такому повороту событий, но выбирать не приходилось. Итак, в моей комнате было представлено все волшебное разнообразие человеческих характеров.
У Яши вечно толпились девушки, наседая на бедного Яшу изо всех сил. Но Яшенька, двухметровый мачо-мен, второкурсник, не сказать чтобы был очень огорчен таким раскладом. Скорее, он пользовался им на всю катушку, вертел бедными девушками, как хотел, а потом долго этим хвастался. Но он был вовсе не глуп, нет, далеко не глуп, и даже частично добр. Редко. Очень редко. Полезен он был по двум параметрам - я на нем оттачивал остроумие и сарказм, ибо Яша никогда не обижался, (развен что тоже не оставался в долгу), и через него я познакомился с несколькими симпатичными девчонками.
Никита - казалось бы рядовой ботаник с четвертого курса, но ботаник не простой, а с секретом. Во-первых, у него была красивая и умная девушка. Как такое получилось, никто объяснить не мог, поскольку коммуникативными способностями Никита не блистал, внешность у него была средненькая.. разве что он был дружелюбным и обладал редким даром громко смеяться над абсолютно всеми шутками, которые были произнесены в его присутствии. Удивительный человек. Удивительно странный и загадочный.
И, наконец, третий мой новый сосед - Федя. Тут говорить практически не о чем. Шестой курс, диплом на носу, куча переживаний по типу "Как теперь жить, что же я буду делать вне универа", и очень много рассказов о том, какой у него научный руководитель тупой козел. Каждое утро Федя садился писать диплом. Происходило это так - Федя вставал, умывался, кушал, потом долго переодевался, потом разговаривал со своей девушкой по скайпу. Потом громко сообщал всем присутствующим, что он, блеать, сейчас будет писать диплом. Открывал чистую страницу Ворда и надолго зависал над ней, видимо, пытаясь разглядеть где-то внутри экрана гениальную, новую, интересную идею для диплома. Когда его затея не увенчивалась успехом, он с полным боли и муки вздохом закрывал ноутбук и шел с друзьями в бар.
Вот в таком окружении проходило мое время вне универа. Порой это было забавно, иногда они все меня жутко раздражали, особенно Яша, который, будучи в плохом настроении, начинал поливать говном все население общаги, их родственников до седьмого колена и домашних животных.
Группа также сложилась неплохая. Размеется, большинство - парни, технический ВУЗ диктовал свои правила. Но я не очень-то расстраивался. Во-первых, девушек с избытком было на Гуманитарном, и все как на подбор - красавицы. А во-вторых, я, с моими весьма специфичными наклонностями нашел в этой ситуации немало приятного. Некоторые парни были очень даже ничего. А некоторые - просто шикарны. Нет, это не значит, что я моментально поменял ориентацию и переключился на мальчиков... но ведь никто не мешал мне просто по-человечески восхищаться классными людьми, которые учились рядом со мной. Ну, и параллельно думать о возможности наконец-то попробовать это с парнем. Впрочем, тогда это было где-то в далеком и туманном будущем.
Думаю, стоит сказать пару слов о тех, кто потряс мое воображение. Хрупкий и милый мальчик Игорь, который, как со стороны казалось, вырос в стране единорогов и радужных облаков, при первом же подколе обматерил меня так, что я завис на несколько секунд от неожиданности, не в силах ничего ответить. Впоследствии у нас не было никаких разногласий, мы слушали одну музыку и частенько бурно ее обсуждали, но настолько разнящиеся внешность и характер меня очень удивили.
Не могу не сказать о том, кого я про себя назвал Шикарный Вова. На первый взгляд он мне показался нормальным парнем. Затем я решил, что он самовлюбленный говнюк, до ужаса нарцисс и вообще дурак.Потом оказалось, что он потрясающе играет на гитаре - куда лучше меня - и отлично поет. И в конце концов, я поймал себя на том, что смотрю на него, чуть ли не облизываясь, как все наши девочки и большинство девочек потока. И это при том, что мы стали много и часто общаться. Кошмар.
В первые несколько недель я и думать забыл о тех, кто остался дома, погрузившись целиком в общение с кучей новых людей и учебу. И лишь когда стало чуть поспокойней, я вдруг понял, что ужасно соскучился.
***
- Что читаешь? - Шикарный Вова наклонился, разглядывая листочки у меня в руках. Я даже и не скрывал дурацкую улыбку во все лицо.
- Письмо.
- Мммм. - Он подумал немного, видимо, вспоминая все, что я ему рассказывал о своей странной жизни. - От девушки?
"От парня" - чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Ежу понятно, о чем именно пошлый Вовочка подумает, если ответить подобным образом.
- Не, от друга. Лучшего. Он просто не очень любит электронные письма, а по телефону разговариваем редко. - Я старался говорить как можно небрежнее, а перед глазами стояли рыжие Женькины волосы и ехидная улыбка. - Вот и развлекаемся.
- Забавно. - Вова забрал один из листочков, на которм была изображена умопомрачительная красотка, очень красочно, с подписью - "я знаю, тебе понравится". - Огоо..
- Ну. Он гораздо круче меня рисует.
- Порно?
- Типа того. - Я рассмеялся - Нет, на самом деле, это я на порно специализируюсь. А он - специалист широкого класса.
- Вот оно что.
Начался очередной муроный матанализ, и я погрузился в уродливый мир определенных интегралов и первообразных. Но на столе лежало это чудесное письмо. Я читал, строчка за строчкой, разглядывал аккуратные буквы, и представлял, как Женька его писал - сидя у любимого компа, в наушниках, с кружкой чая. Рядом, наверное, валяются тетрадки, карандаши, наброски всякие и прочая дребедень. Хотя, нет - он же аккуратный такой. скорее, все убрал, оставив только листочки и ручку.
За окном - типичное питерское осеннее утро. Десять часов, а все еще ужасно темно. Ну еще бы, мало того, что тут световой день зимой короче, чем у нас, так еще и эти вечные тучи, от которых меня уже слегка подташнивало.
Я автоматически списывал данные с доски, успевая краем глаза разглядывать широкую спину Шикарного Вовы и думать о том, каков он в постели. Грубый? Нежный? Страстный? Может, спросить его девушку?
"Ах, да, они ведь решили не торопиться... Стоит спросить бывшую девушку"
Представив себе такой разговор, я тихонько хмыкнул и переключил свое внимание на грудастую Риту с факультета фотоники и оптоинформатики. Да уж, тут было, на что посмотреть. Я нащупал карандаш, начал легкими штрихами обозначать на крае листа фигуру девушки.
"Интересно, как там Женя. Нашел себе кого-нибудь, может? Нет, только не этот чертов асексуал. Да и в письме об этом ничего нет. А может, его кто-нибудь нашел?"
Я не заметил, как перестал рисовать. Внутри что-то неприятно сжалось, карандаш стал будто тяжелее в несколько раз. Я представил себе эдакого альфа-самца, с идеальной фигурой и уверенной улыбочкой, который прижимает Женьку, моего Женьку, к холодной стене в каком-нибудь коридоре или туалете. И тот сначала сопротивляется, а потом обмякает, обнимая этого козла за шею. И серые глаза темнеют - как от ярости, только становясь при этом чуть рассеянными, будто подернутыми туманом.
Я сглотнул, пытаясь утихомирить свою фантазию, уж очень не ко времени разыгравшуюся.
"И зачем я уехал? Ведь теперь никто не сможет его остановить в случае чего от какой-нибудь дебильной ошибки... Тьфу, о чем это я, блять?? Если ему кто и нравится, то это девушкка! Де-вуш-ка, и нечего волноваться. И никто не станет к нему лезть. Да. Точно"
Медленно выдохнув, я взглянул на доску, торопливо переписывая появившиеся там формулы. Очаровательно улыбнулся нашей ужасной преподше, получил от нее ужасную улыбку в ответ и уставился в окно, где на площади перед Балтийским домом, под свинцово-серым небом устанавливали новогоднюю елку серые рабочие.
"Почему этот город так редко бывает красочным?"
Впрочем, наверное, я не справедлив к Питеру. Ночью он очень красив, особенно центральные части. Особенно - Невский проспект.
Особенно перед Новым годом.
***
- В кого ты влюбился? Говори.
Женька выдержал истинно актерскую паузу. Он даже на изображении через ужасную веб-камеру умудрялся выглядеть симпатичным, и я просто смотрел на него, непроизвольно улыбаясь.
- В девушку.
- Мне облегченно вздохнуть?
Он пожал плечами, загадочно улыбаясь.
- У нее есть парень. Мой друг, и они любят друг друга очень. В общем, это такая странная любовь. Я просто рад, что она есть на свете. Вот и все.
Я поморщился - конечно, он этого не заметил. Ревность, взявшаяся непонятно откуда, ужасная, несправедливая и неправильная ревность противно ела меня изнутри, мне хотелось сесть на первый же самолет и прилететь в Новосибирск. Впрочем, я в любом случае уже опоздал.
- А я тоже влюбился. - ляпнул я, испытывая при этом мстительное удовольствие. Женя вопросительно приподнял бровь.
- И в кого же это? Очередная особа, не обремененная интеллектом?
- В парня. Охренительного парня, он просто шикарный, ни на кого не похож. - Меня понесло. - Такой.. знаешь, никогда не поймешь что у него на уме. Достаточно жестокий. Но в то же время с ним весело. Он очень сексуальный и милый.
- Короче, как Дима? - Этот козел иронично улыбнулся. - Ты такой предсказуемый. Почему если парень, то один и тот же тип?
"Ты, гребаный идиот, ты и понятия не имеешь на самом деле о моем самом главном и самом дебильном увлечении!!!"
- Короче, мне пора идти. Мне.. физику, как всегда делать, ты же знаешь, ну.
- Хорошо. Я тоже пойду, Ваня зовет. Пока.
***
Примерно неделю я пытался найти того самого "охренительного парня", в которого, якобы, влюбился. Из охренительных перед глазами вертелся только Шикарный Вова, но он, во-первых, был натуралом на все сто пятьдесят процентов, а, во-вторых, он все-таки стал мне другом. Нет, я продолжал периодически окидывать взглядом вовину широкую спину, но это было уже совсем не то. Чисто спортивный интерес, за ним даже банальной похоти не было. Из разряда "А что, если...". Короче, совсем несерьезно.
Я начал встречаться с Ритой с факультета фотоники, которая не была, как говорил Женя, обременена интеллектом, зато была обременена отличной грудью и красивой задницей. В принципе, с ней было спокойно и уютно, как со старой подругой. Особенно когда она молчала.
Предновогодние зачетные недели налетели на студентов, естественно, никем не жданным ураганом, и по универу носились люди с вытаращенными глазами, какими-то растрепанными тетрадками в руках, из которых торчали и периодически вываливались исписанные листочки. У кабинетов преподавателей стояли километровые очереди, самым популярным вопросом стал "А сколько у тебя баллов по.. (вставьте название предмета)?", и задавать его полагалось вкрадчивым голосом, пристально глядя собеседнику в глаза. В том случае, если баллов у вышеупомянутого собеседника меньше, чем у тебя, вид следовало сделать независимый и отреченный, а-ля "Мне это ничего не стоило". Если же вдруг твои баллы проигрывали, то полагалось либо продолжить разговор голосом наркомана, выпрашивающего дозу, и вопросами вроде: "А ты лабы сдал, да? А тест написал? А что еще нужно сделать?" , либо просто голосом, полным муки и ненависти, окрестить удачливого засранца нехорошим словом. Еще хорошо при этом упомянуть о собственной непроходимой тупости.
Я в этом развлечении учавствовал по настроению, поскольку мои баллы были более-менее приемлемыми. Я продолжал ходить на арт-студию, игнорируя дополнительные консультации, предпочитал лишний раз поиграть на гитаре, а не посидеть в интимном полумраке в обнимку с учебником по матану. Но на лекции продолжал исправно ходить, как почти что хороший мальчик. Правда, пару раз заснул на психологии, но это не считается.
Гораздо больше меня занимала не учеба, а таинственная влюбленность моего дражайшего Евгения. У нас было не так много общих подруг - что, кстати, удивительно - и я очень быстро перебрал все возможные варианты. Значит, кто-то из школы, какая-нибудь милая одноклассница, о которой я и понятия не имею. Как же это меня бесило! Рита моего плохого настроения, разумеется, не замечала, и я мог раздражаться в свое удовольствие. Практически считая дни, я ждал окончания учебы и начала новогодних праздников, ведь двадцать восьмого декабря я должен был наконец вернуться
в Новосибирск и увидеть Женьку.
Собственная одержимость лучшим другом меня больше не удивляла, но по-прежнему беспокоила. Про себя я уже начал называть ее по-другому, каждый раз себя ругая и пытаясь напомнить себе о том, что на Жене свет клином не сошелся, столько вокруг девушек красивых... Окей, технический ВУЗ, красивых девушек вокруг не так уж и много. Зато парней - хоть отбавляй. Выбор широкий, вот только выбирать не слишком хочется.
***
Билет на самолет давно лежал на полке, шли последние дни декабря, и каждое утро я встречал с исключительно неправильной мыслью: "Поскорей бы этот день закончился". Нет, это не потому, что вся моя жизнь внезапно стала кошмаром, просто в последнюю неделю перед отъездом ожидание стало совершенно нестерпимым. К счастью, я сдавал зачеты, для чего следовало немало постараться, и время летело незаметно. Я даже забеспокоился немного. Совсем немного.
Университет по-прежнему представлял собой филиал Ада - безумные лица, бледные люди, стоящие вдоль коридоров у стен и что-то шепчущие себе под нос. Самыми посещаемыми местами стали кафедра физики и деканат. Питерская погода по-прежнему вызывала у меня стойкое отвращение - кажется, декабрь тут считался осенним месяцем. На улице не наблюдалось ни малейших следов снега, и периодически шел дождь.
Рита стала напрягать меня до такой степени, что с ней пришлось расстаться. Оказалось внезапно, что у нас "серьезные отношения", и когда мы вдвоем в кофейне, я не имею права сидеть с мечтательным лицом и размышлять о том, как меня встретит Женя, и что бы такого подарить ему на Новый год. Нужно обязательно внимательно слушать, в какой клуб Риточка собирается пойти на вечеринку, что конкретно она наденет, какие к этому платью нужны сережки, и прочее, и прочее... Я всегда думал, что подобное девушке следует обсуждать с подружками. Короче говоря, я в очередной раз стал козлом и тварью, и относился к этому весьма философски.
Двадцаь четвертого декабря мы с Игорем и его друзьями-медиками отмечали католическое Рождество. Не думаю, что хоть кто-то из этой компании был католиком, просто это была отличная возможность посидеть, выпить, обсудить предстоящие экзамены и гораздо более приятные предстоящие праздники.
Студенты-медики оказались забавными - говорили про анатомию и латынь, без доли брезгливости рассказывали о практических занятиях, на которых им демонстрировали различные части человека, который до некоторых пор был живым. При этом они спокойно поглощали салаты и аппетитную курочку, которую девочки запекли за неимением индейки.
В одиннадцать вечера мы вышли из общежития медиков, и я замер - на улице шел снег. Совершенно потрясающие огромные хлопья кружились в холодном воздухе, причем, видимо, уже довольно давно, поскольку воруг все было белым. Такое рождественское чудо вызвало у всех неумеренный энтузиазм, и наша компания, забыв о том, что собиралась проводить нас с Игорем до метро, принялась играть в снежки; восторженные крики позволяли с легкостью забыть о том, что вокруг нас студенты, а не кучка первоклашек, которых учительница вывела на продленке прогуляться.
|
