«Я, Тальрис, второй сын и наследник покойного короля Тальнара, отрекаюсь от трона Таленны в пользу моего старшего брата Талькрина и его потомков…» - сидевший за столом человек старательно выводил руны церемониального алфавита, едва не высовывая язык от усердия. Лучи весеннего солнца играли на блестящем шёлке его одежды, вспыхивали искрами в длинных золотистых волосах, сверкали на серебряных заколках. «Обещаю лояльность королевскому дому Таленны и помощь в случае опасности для государства и династии…»

- И ты действительно собираешься помогать родственникам? – напротив Тальриса, некроманта и сильнейшего мага своего мира, вольно расположился в кресле молодой тёмноглазый брюнет с тонкими чертами лица и аккуратно подстриженной бородкой.
Тот оторвался от письма и удивленно взглянул на собеседника:
- Я держу обещания, Карран… Кроме того, я и потребовал немало.
- Чего же? – усмехнулся собеседник.
- Во-первых, официальное открытие Школы некромантии. Чтобы Талькрин заставил молчать наш магический цех, если рискнут возмутиться…
Карран изумленно вскинулся:
- Ты все же считаешь, что нам нужно своё обучение некромантии? Можно же посылать учеников в Университет.
- Не всех возьмут, - зло скривился Тальрис. – Да там и выучиваются на некромантов десяток человек в год. Сколькие из них придут сюда? А нам через два года нужны полсотни. Прорывы Грани длятся уже двести лет, а мои ученики прячутся по лесам…
- Ясно. Что ещё?
- Во-вторых, Аламор навсегда закрепляется за мной и моими возможными потомками, и не платит налогов в казну – фактически, король не вмешивается в мои дела, а я – в его. А в-третьих, за мной остается мой столичный особняк.

Брюнет присвистнул:
- Очень немало… Легализация некромантии и целое герцогство, свободное от податей. Государство в государстве. А земли там плодороднейшие. Он тебя так сильно боится?
- В обмен на магическую клятву лояльности и помощи, - покачал головой Тальрис.
- Тогда – вполне сопоставимо.
- Пусть уже братец Талькрин сядет на трон и успокоится… - поморщился некромант. – Мне такая обуза ни к чему, ученики важнее. А боится – правильно делает. Хотя нам выгодней всего друг друга не трогать. Что же до помощи – я отрекаюсь от трона, а не от мира.
- А что с вашей традицией передавать трон самому сильному магу среди детей короля?
- Так отречение добровольное, - блондин вздохнул. – Я не правитель. А Талькрин второй по силе из нас девяти.
- Особняк тебе зачем, герцог Аламорский? – чуть насмешливое хмыканье.
- Под Школу – здание большое, - рассеянный ответ. - А тебя зову преподавателем. Пойдёшь?
- Нормальный ритуальный зал, алтарь и инструменты… А не булыжник, костерок и нож, - Карран мечтательно прищурился. Немного помолчал и твёрдо ответил:
- Пойду.
Потом попытался встать и охнул, схватившись за грудь. Тальрис перегнулся через стол и прижал его к креслу.
- Сиди! Три дня – на твои раны мало.
Брюнет виновато склонил голову:
- Извини. Забылся. Ничего не болит – целители у тебя отменные.
- На следующем осмотре потребую, чтобы боль оставили, - зло прошипел некромант. – Меньше подставляться будешь.
- На кого хоть покушение было? – Карран попытался сменить тему.
- На меня, - продолжал злиться пока еще наследник престола. – Ты не знаешь наших нравов. Отправляйся в Аламор – там безопасно.
- Послезавтра очередной ритуал Грани. Моя очередь.
- Моя, - резко оборвал его Тальрис. – Ты на дыбе помрёшь. Предлагаешь озадачиться твоим воскрешением?
- Ты прошлый раз на алтаре был, - спокойно возразил тот.
- И в этот раз побуду. Переживу, - некромант вернулся к письму.

***
Прорывы Грани между Миром живых и Миром мёртвых были давней бедой Таленны. Не было точно известно, что же именно случилось двести лет назад, но о последствиях знал каждый: четыре-пять раз в году в различных местах мира Грань становилась слишком тонкой, и твари Мира мёртвых выходили на охоту. Любимой их добычей были люди.
Разрывы затягивались сами через три-четыре дня. После чего тварей вылавливали по одной – но две-три деревни успевали обезлюдеть. Магический цех Таленны, когда-то запретивший магию Смерти, оказался бессилен предупредить опасность. Почуять место, где истончилась Грань, и не допустить прорыва мог только некромант. Тем не менее, запрет не был снят – страх был слишком велик.

Как следовало из многочисленных слухов, некромантия строилась на пытках и смертях. Правы они были лишь отчасти. Да, некроманты работали на боли: чужой или своей. Но смерть жертвы в обрядах требовалась крайне редко – не более пяти случаев из ста. Да и убитого потом, как правило, воскрешали. Обычно же требовались именно мучения: от двух часов, до трех – с перерывами – суток умелых истязаний, когда пытаемому, наоборот, не позволяли умереть. Добровольность участия жертвы всегда была предпочтительной. И обязательной - более, чем в половине случаев. К этой половине относились все высшие ритуалы, связанные с Гранью.
И был ещё один момент, который слухи упускали всегда: в наиболее сложных обрядах жертвой должен был быть также маг-некромант, способный перехватить контроль, если что-то пойдёт не так. А в особо тяжёлых случаях – самый сильный из них. Кроме того, практика магии Смерти почти всегда означала бесплодие - и для мужчин, и для женщин. Потому желающих стать некромантами никогда не было много.

От проблем с Миром мёртвых страдала не только Таленна. Способ стабилизировать границу миров раз и навсегда не был найден. Но в Университете давно был разработан сложный, жестокий и эффективный ритуал, уплотняющий Грань в месте истончения. При этом присутствие на месте будущего прорыва даже не требовалось. Но за все двести лет в Таленне нашелся только один человек, рискнувший выучиться некромантии в этом старейшем и известнейшем межмировом учебном заведении для магов. А потом вернуться и привести с собой коллегу из другого мира. Взять учеников и добиваться отмены запрета. Тальрис, тогда еще – наследный принц.

***
Глядя на старательно пишущего друга, Карран вспоминал.
Сын горожанина из удаленного мирка, в Университет он смог поступить благодаря высокой предрасположенности к магии Смерти и настойчивости. А потому искренне радовался расположению знатного коллеги со старшего курса. И пропустил мимо ушей оброненное тем замечание: «Мне нравится чужая боль. Не важно, чья. Хоть врага, хоть друга». Предложение провести длинные летние каникулы у Тальриса в гостях он принял с восторгом.

Аламор очаровал Каррана раз и навсегда. Ласковое солнце, тенистые рощи, и – море. Красивый особняк, роскошная, но не кричащая обстановка. Огромная библиотека. Прогулки по морскому берегу, беседы обо всём подряд, вечера за книгами… Он был счастлив.

…На десятую ночь Тальрис нашел гостя в библиотеке. Тот успел удивиться странной шальной поволоке и безумному блеску в глазах друга. А потом тело перестало слушаться, покорно следуя приказам хозяина дома.
Высокие, отделанные мрамором коридоры. Лестница вниз и массивная дверь. Первое, что поразило Каррана в открывшемся помещении – идеальная чистота, яркий свет и порядок. На жаровню и ряды инструментов, в назначении которых не приходилось сомневаться, он обратил внимание только потом.
И были два месяца, заполненные истязаниями. Пытки, помощь хмурого целителя, часы глухого сна без сновидений. Страх, непонимание, боль. Мимолётное предупреждение вспомнилось не сразу. Сначала гость, а теперь пленник ненавидел того, кого считал другом. И себя – за забывчивость, за то, что поддался соблазну.
Но потом… на исходе второго месяца в нём неожиданно пробудился дар мага разума, чтеца чужих мыслей и душ. Об этой своей способности Карран узнал, начав обучение – но она была настолько слабой, что не было смысла её развивать. Теперь обстоятельства изменились. И можно будет учиться не только некромантии - в Университете талантами не разбрасывались.

Он заметил перемену, когда впервые – неосознанно – попытался прочесть Тальриса, в очередной раз пришедшего за ним. И ясно увидел безумие, затопившее сознание хозяина дома. Оно отнюдь не было маской – но, тем не менее, скрывало под собой… нечто. Какую-то глубинную основу, которую он пока не мог разглядеть. И, как ни странно, увиденное вызвало в госте-пленнике доверие. Возможно, не стоило торопиться с выводами.

Через три дня после нежданного открытия пытки прекратились. До начала учёбы оставались еще две недели. И ненависть отодвинулась, уступив место въевшейся привычке анализировать происходящее. А связать боль и неожиданно раскрывшийся дар было несложно.
«Ты намеренно пробуждал мой второй талант? – спросил он тогда.
- Нет, - прозвучал честный ответ. – Я развлекался. Перемены в тебе – побочный эффект.
- Так было со всеми твоими пленниками?
- Со всеми.
- Что с ними было потом?
- Я их отпускал.
- Почему?
- Я узнавал всё, что хотел. Они изменялись. Дальше становилось неинтересно.
- Я тоже могу уйти?
- Да».
Карран остался. В конце концов, друзей у него было не так много. И хотелось понять, что же скрывается за безумием Тальриса и переменами в его пленниках. Беспричинных пыток больше не будет – хозяин дома обещал. А маг разума, даже неопытный, всегда чувствовал правду.

***
Он вынырнул из воспоминаний. Тальрис всё так же скрипел пером.
- Послушай… - Карран вспомнил вопрос, который давно собирался задать. – В вашей семье рождался кто-нибудь с таким же мощным талантом и уровнем силы, как у тебя? И безумием?
Некромант вскинул голову, оставив почти законченное письмо:
- Нет. Никогда. Но я действительно сын короля и королевы. Проверял.
- Тогда кто ты и откуда – такой? – с ноткой печали спросил чтец душ.
- Я не знаю, - вздохнул некромант. – Но узнаю.
- Мы узнаем, - кивнул Карран.
Тальрис наклонился к столу и поставил под отречением размашистую подпись.
(15.11.2012)