 Фанфик «Непохожие | "Смотри и кусай локти, Ришар".»
Шапка фанфика:
Название: Непохожие
Автор: Diray
Бета: Tomich
Фандом: Ориджинал
Персонажи/ Пейринг: м/м, имена раскрывать не хочу
Жанр: Романтика, Юмор, Ангст, Драма
Предупреждение: Нецензурная лексика, смерть персонажа
Тип/Вид: Слэш
Рейтинг: R
Размер: Мини
Содержание:
Они были разными. Настолько, что никто не понимал, как два столь непохожих человека могли сойтись вместе и ужиться без серьезных конфликтов и препятствий. Действительно, как?
Статус: В процессе написания
Размещение: Спросите и пришлите ссылку
Текст фанфика:
Медленно и с явным удовольствием устроившись в пустовавшее кресло, мужчина прикрыл глаза и выдохнул. Его определенно утомила вся эта суета вокруг: снующие туда-сюда меж группками людей официанты с подносами, тихая музыка живого оркестра, чьё унылое завывание скрипок вгоняло в скуку. Усыпляли мягкий желтовато-оранжевый свет канделябров, гомон, хихиканье, флирт, звоны бокалов с искрящимся шампанским. А мешанина запахов парфюма, женского и мужского, вызывала отвращение.
Ему хотелось вина. Красного, терпкого, с приятным послевкусием, а еще свежего ночного воздуха. И, пожалуй, скрежета иголки проигрывателя по виниловой поверхности пластинки, шипения старых динамиков и звуков джаза. Бэн Уэстреб[1] мог бы вполне подойти. Хотелось снять этот жуткий галстук, расстегнуть пару пуговиц рубашки, чтобы воротник не так сильно давил на горло.
Мужчина подозвал проходившего мимо официанта, забрал у него последний бокал уже теплого шампанского. Небрежно махнув прилизанному юноше рукой, он сделал глоток и поморщился. Новая порция опротивевшего за вечер алкоголя не вызвала ничего, кроме тошноты и ярого желания сменить красное вино на виски со льдом. Поставив почти полный бокал на столик, мужчина еще раз вздохнул и покачал головой. Он и так не любил подобные сборища с кучей формальностей, натянутых улыбок и наигранных эмоций. А теперь и вовсе не было желания появляться на подобных мероприятиях без особой надобности, просто так, за компанию.
Он не понимал, как можно истинно наслаждаться общением с расфуфыренными дамами и юными нимфетками, кокетливо хлопающими ресницами и хихикающими в ладошку. Или с «джентльменами», которые кроме своего гольфа и аккурат стриженых газонов ничего в жизни-то и не видели.
Но вопреки его убеждениям, существовали все-таки люди, которым до безумия нравились все эти выходы в свет. Франты, не иначе. И одного такого мужчина даже знал лично. Он стоял к нему в пол-оборота около закрытого и зашторенного балконного проема, в окружении девушек. Они с благоговейным трепетом и восхищением слушали его бредни, точно придуманные на ходу. Мужчина, полный сил и энергии, которого по жизни вели неуемное либидо и воистину звериное чутье.
Пышная шевелюра пшеничного цвета, вьющиеся локоны которой спускались до скул, темные, почти синие, глубокие, как океан, глаза; открытый широкий лоб, правильный, но чуть вздернутый нос, тонкая линия губ. И родинка, да, родинка ближе к уголку левого глаза на нижнем веке.
Французский шарм, грация, непринужденность; белый костюм, небрежно распахнутый пиджак, рубашка голубого цвета и галстук; начищенные до блеска туфли, и тонкий ненавязчивый запах дорого одеколона. И даже имя подходящее, как у главного героя какого-нибудь любовного романа: Альбер Матье Лоран[2].
Вокруг него флирт, выпивка, девушки, цветы. И, сколько тот помнил Альбера, они всегда были. Чертов французишка! С его образом ассоциировалось огромное количество лестных и не очень выражений. Франт, денди, мажор - список можно было продолжать до бесконечности.
Вот он наклонился к щебечущей девице, пряди волос упали на лицо, закрывая обзор; Лоран явно шептал краснеющей юной красавице что-то пошлое на французском, но она этого не понимала. Она таяла от приятного баритона и легкого касания губ к своей щеке.
Мужчина в кресле неосознанно облизнулся: он помнил, как и что эти губы могли говорить еще, быстро, едва уловимо, или медленно, тягуче, словно мед, выдыхать его имя: «Ришар».
Альбер почему-то не любил говорить на привычный тому лад – Ричард. Пояснял, что это звучит слишком грубо для него, и продолжал поддразнивать. Тогда Ричард думал, что ему повезло, что его зовут не Карл. Тогда Ала было бы не заткнуть, да и «Шарль» звучит как-то обиднее «Ришара». Так, как будто он смазливый мальчонка-лакей при королевском дворе. Хотя и Ричард был не без греха: он никак не мог правильно произнести имя любвеобильного блондина. Поэтому и сократил его имя до банального «Ал» в приватной обстановке и «Альберт», когда знакомил его со своими друзьями. Ложки гнулись, мебель трещала, но на возмущенные и злые взгляды в спину Ричард не обращал внимания.
Ричард положил ногу на ногу и потянулся к бокалу с шампанским – во рту пересохло. Ощупывая ножку пальцами, он наблюдал за Альбером. И, определенно, тот чувствовал это своей бледной кожей. Лоран протянул вконец смущенной спутнице руку, приглашая ее на танец. Та долго держала ручку в атласной перчатке прижатой к груди, но потом сдалась, и длинные пальцы мужчины осторожно, но крепко сжали ее ладонь. Глупая певчая птичка попалась в цепкие лапы хищника и никуда ей теперь не деться.
Перед тем, как сделать шаг ближе к кружащим парам, Ал мельком обернулся в сторону Ричарда – на его губах играла победная и ехидная улыбка. «Смотри, я нашел себе развлечение, Ришар. Смотри на меня, наблюдай, кусай локти и упивайся своим дрянным пойлом, но сегодня ночью я – с ней». А затем ушел в толпу, обнимая очарованную дурочку за талию, и, несомненно, как бы нечаянно опуская руки ниже положенного.
Ричард лишь хмыкнул. Это уже вошло в привычку. Альберу нравилось дразнить друга, показывать свое превосходство, насмехаться. Но тот не интересовался такими развлечениями и поддерживал такие игры лишь из-за азарта и последствий. Они всегда оказывались приятными для него самого.
Однако, были и исключения. Если на Лорана вешались абсолютно все женщины, то Ричард привлекал к себе опытных дам. Они знали, что одна интрижка ни к чему не обязывает, поэтому разбираться с разбитым наивным сердечком юной девчонки, как французу, ему не приходилось. Да и в такие моменты сам Ричард понимал, что лучшего шанса увидеть гнев праведный и услышать нескончаемый поток бранных слов со стороны Ала нет и не будет. Око за око, зуб за зуб, как говорится.
Ричард не пытался выискать в скопище людей француза и его временную партнершу. Он закрыл глаза и залпом допил противное шампанское. И так было понятно, что еще минут пять – и белокурый мужчина уведет за собой лепечущую девицу в нежно-голубом платье. «Прямо под рубашку себе выбрал, подхалим», - заметил про себя он. А потом эта парочка сядет в его, Ричарда, машину, поедет в его, Ричарда, дом. Они ввалятся в его, Ричарда, комнату, и Альбер сделает с ней это на его, черт побери, Ричарда, кровати.
- Засранец, - коротко рассмеялся Ричард.
Он наверняка будет ласковым и аккуратным, будет целовать, гладить, щекотать, играть с ней, а когда почувствует, что она, глупая, доверилась, возьмет грубо и нетерпеливо, будет с упоением слушать ее мольбы, крики, стоны, сцеловывать слезы со щек и паскудно улыбаться. А после всего выставит за дверь, заплаканную, униженную, несчастную. Сам же разляжется на еще теплом постельном белье и уставится в потолок. Так и уснет, зная, что Ричард не появится среди ночи, а если и появится, то не станет ничего говорить и уйдет спать в гостиную.
_________________________
[1] - популярный в США кул-джазовый музыкант.
[2] - правильно читать, ставя ударение на последний слог. На английский лад произносится как "Альберт Мэтью Лоран", с ударением в каждом слове на первый слог.
|
