 Фанфик «Скамейка»
Шапка фанфика:
Название: Скамейка
Автор: Katherine_Lewis
Фандом: Ориджинал
Персонажи/ Пейринг: Девочка Лена, её семья и обычные прохожие
Жанр: Ангст, hurt/comfort
Рейтинг: G
Размер: мини
Содержание: Не поверите, но даже в новогоднюю ночь иногда случаются сcоры. Может быть, кто-то пересолил салат «Оливье», или нечаянно уронил беззащитную красавицу-ёлку на пол. А возможно и вовсе забыл о мамином поручении украсить зеленый, мохнатый и колючий символ праздника. Неизвестно, к чему могли бы привести подобные конфликты, если бы не особая магия Нового Года, создающее в голове ничего не подозревающего человека неистовое желание оказаться рядом с самыми дорогими ему людьми...
Статус: закончен
Дисклеймеры: Данное произведение не было создано с целью извлечения прибыли. Права на название, сюжет и героев принадлежат автору.
Размещение: Только с разрешения автора
Текст фанфика:
Белые, пушистые комочки задорно кружились в воздухе, так непохожие на аккуратные, будто стеклянные снежинки с многочисленных открыток, стоящих в ровную шеренгу на полке в гостиной семьи Саврасовых. В комнате было непривычно тесно: ровно половину её занимал длинный стол, предназначенный для гостей в лице тети Маши и дяди Вити, которые должны были явиться к вечеру. А пока до их приезда оставалось, по предварительным расчетам племянницы, ровно восемь часов и тридцать четыре минуты, в квартире кипела работа. Мама Оля и бабушка Евгения Степановна возились на кухне, яростно споря между собой, какой салат: крабовый или рыбный – следует приготовить в первую очередь. Папа Дима тем временем пропадал в магазинах, лавируя меж высоких стеллажей и внимательно выискивая глазами подходящие подарки для родственников. А вот деду Михаилу Ивановичу и пятнадцатилетней внучке Лене было поручено задание первой важности – нарядить елку.
Гостиная, помимо праздничного стола, уже укрытого «новой» белоснежной скатертью из закромов бабушки Жени, также была занята несколькими неустойчивыми небоскребами, состоящими из старых дряхлеющих коробок с елочными украшениями. Лена сидела на полу в позе паука и старалась не дышать, чтобы, не дай Бог, не разрушить одно из величайших новогодних сооружений человечества. Девочка пропускала мимо ушей ворчания дедушки и причитания родителей, которые гласили примерно следующее:
– Ну, вот так всегда, мы оставляем все на последний момент, а потом начинается эта глупая кутерьма!
– Что вы все расселись – вставайте и делайте хоть что-нибудь!
– Гости будут с минуты на минуту! У нас ещё ничего не готово!
– Лена, встань с пола! Он грязный, а у тебя новые шорты!
– Мам, у нас закончился зелёный горошек!
Девочка, пробубнив себе под нос что-то несуразное, медленно поднялась на ноги, с придыханием глядя снизу вверх на покачивающиеся коробки и на всякий случай вытянув руки в готовности ловить пропадающее добро. Но, к счастью, удалось уберечь игрушки от, казалось, неизбежного падения. Протерев лоб от холодных капелек пота, Лена принялась помогать деду.
Михаил Иванович аккуратно развешивал яркие шарики, переливающиеся на свету, сверкающие многочисленными блестками звездочки и снежинки, маленьких, подвешенных за хвост дракончиков, символизирующих наступающий, новый 2012-ый год. Он внимательно присматривался к игрушкам, вертел их во все стороны, решая, откуда они будут наиболее выгодно смотреться, бережно расправлял тоненькие веточки искусственной елки и с любовью прятал ниточки среди бумажных иголок.
– Может тебе ещё линейку принести? – с ухмылкой спросила Лена, наблюдая за действиями деда.
– Обхохочешься, – пробурчал он, сверкнув глазами. – Лучше помоги давай. Подай вон ту коробку! – дед Миша указал на самый вверх знакомой нам колонны.
Девочка устало вздохнула и неохотно поплелась выполнять. Недоверчиво взглянув на верхушку сооружения, она поднялась на мысочки и осторожно, но крепко схватила коробку. Изо всех сил зажмурившись, Лена сделала небольшой шаг назад, от чего сердце невольно ушло в пятки и... Ничего не произошло. Девочка в сомнении открыла один глаз, но удостоверившись, что в полном порядке, открыла другой. Облегченно выдохнув, она поняла, что уже минуту стоит, держа коробку в вытянутых руках прямо над собой. Немало покраснев, она откашлялась и, смутившись, понесла её деду. Старик стоял у елки и улыбался во все тридцать вставных и два своих зуба.
– Что? – раздраженно фыркнула она. – Нет, ну правда, что смешного? Я просто... Я думала, что это все грохнется и... – Лена, заправив прядь за ухо, махнула рукой и молча уставилась в пол.
– Все с тобой понятно. – посмеиваясь, ответил Михаил Иванович. – Какая же ты... Ладно, давай за дело.
– Уж спасибо и на этом, – девочка протянула ему открытую коробку, наполненную разнообразными украшениями.
– Э, нет. Так дело не пойдет. Сама, вон, повесь на ту сторону, а то там совсем пусто.
– А зачем вешать туда, если их все равно никто не увидит? – скептически поинтересовалась она.
– Елена! – повысил голос дедушка.
– Да хорошо, хорошо, только спокойно, умоляю, – вздохнула та.
– Вот так лучше.
Девочка наклонилась над елкой, рассматривая её обратную сторону. Приметив, куда стоит добавить игрушек, она пошарила в коробке и выудила небольшой невзрачный шарик. Вновь перегнувшись над ней, Лена потянулась к ветке, но все равно не доставала. Зло рыкнув, она шагнула вперед и по нечаянности задела ногой провод от гирлянды. Земля исчезла из-под ног, и девочка с диким криком полетела вниз, прихватив с собой и коробку с украшениями, и елку...
Оглушительный грохот известил всех членов семьи о случившемся. По быстрому, усиливающемуся с каждой секундой топоту ног, Лена, находящаяся под грудой новоиспеченного мусора и, кажется, расквасившая себе нос, определила, что самое страшное только впереди, и тихонько застонала. Внезапно полная тьма сменилась всепоглощающим светом: девочку освободили от навалившегося на неё хлама. Ее взору открылась весьма неприятная картина: разъяренные лица родственников не предвещали ничего хорошего; и вместо вздоха облегчения она еще больше погрузилась в траур.
– Лена! Да что ты натворила вообще? Ты хоть понимаешь? Что нам теперь с этим делать? Скоро приедут гости, и что ты им скажешь? Все шарики разбиты, елка наверняка сломана, а ты развалилась! Встань немедленно, с тобой разговаривают!
Обида всколыхнулась в девочке, создав огромную волну, надвигающуюся быстро и стремительно, грозя уничтожить все внутренние барьеры. Взласканное самолюбие было затронуто, и теперь воспалилось, и велика была опасность, что весь гной выберется наружу. Щеки загорелись, на глаза накатили слезы возмущения, и Лена быстро вскочила на ноги, с неоправданной ненавистью глядя на семью. Она больше не владела собой, и самым вероятным аргументом, сказанным бы в её защиту, было бы неопределенное «накипело», слово, так любимое современной молодежью. Когда они хотят снять с себя вину, просто не желают признавать свою ответственность за случившееся, это невинное словечко всегда приходит им на помощь. Но оно только омрачает их душу, хотя большинство об этом конечно же не догадывается.
– А что, вы скажите, что я специально, да? Нет, ну в чем конкретно я виновата? В том, что споткнулась и упала? Ах нет! Вы ещё скажите, это все компьютер! Ну же, это же ваше любимое, что, хотите сказать нет? – мерзкие слова лились без перебоя, но Лена не ощущала стыда, он вместе с совестью был погребен под обломками.
– Ты как с матерью разговариваешь? Услышь, что ты несешь, девочка!
– О, я слышу! Я как раз очень хорошо слышу! И не надо мне тут ничего указывать, я не маленькая, мне уже пятнадцать! Вы лучше на себя внимание обратите, а то, блин, только учить умеете!
Лена сорвалась с места и бросилась к двери, как ошпаренная. Со злостью натянув сапоги и схватив пальто с крючка, она пулей вылетела из квартиры, оставив мать со слезами на глазах и в полнейшей растерянности.
***
На улице быстро темнело. Снегопад только усиливался, и дороги уже совсем замело. Люди заканчивали свои последние новогодние приготовления, волоча из ближайших супермаркетов скоропортящиеся продукты. Малыши резвились на детских площадках, устраивая бои и валяясь в снегу, оглушая прохожих своим жизнерадостным звонким смехом. Временами из соседних дворов доносились свистящие звуки залпов фейерверка, и небо над домами на мгновения еле заметно освещалось, окрашиваясь в самые невообразимые цвета.
Лена брела по дороге не видя и не слыша ничего вокруг, лишь ощущая стук словно заведенного сердца. Она не понимала смысла своих действий, не видела результата, но не хотела отступаться от своего. Она будто потерялась в бесконечном лабиринте, не имея ни малейшего желания идти дальше. Можно было просто лечь на голую промерзшую землю и застыть, перестав жить. Едва передвигая ноги, девочка завернула на детскую площадку и плюхнулась на первую попавшуюся скамейку, даже не потрудившись смахнуть снег.
У неё внутри было какое-то странное чувство, доселе неизведанное. Какая-то... пустота. Будто кто-то выжал её, как половую тряпку, и бросил в прихожей, чтобы её топтали ежечасно и ежесекундно. А может быть, она заслужила этого? Нет, Лена машинально прогнала эту мысль из головы. За что? Ведь она не делала ничего плохого. Или все же сделала?..
Мир вокруг девочки понемногу стал оживать. Она услышала доносящийся издали шум автострады, громкие поздравления с наступающим, произнесенные кем-то «под градусом». Увидела, что детская площадка была вовсе не пуста: с горки с веселым криком скатывался малыш в смешной шапке с ушами, как у мишки, которого снизу подхватывала мама, еще один мальчик, чуть постарше, вылепливал лицо снеговику, на соседней лавочке пристроилась пожилая пара, шепчущая что-то друг другу на ушко.
Лена чуть улыбнулась уголками губ. Ей было хорошо. Вот так просто сидеть и наблюдать за окружающими её людьми, которых она раньше просто не замечала. Видеть их улыбки, счастливые лица и блестящие глаза. На душе становилось теплее, и девочка уже не ощущала порывов морозного ветра, холода снега, укрывшего скамейку, в который Лена погрузила свои руки. Она возвела глаза к небу, в поисках совета, и, будто по мановению волшебной палочки, на темном полотне распустился огромный купол салюта, сопровождаемый резким грохотом, вызвавшим в округе вой автомобильных сигнализаций. Из окон квартир выглянули головы взволнованных водителей, беспокоящихся за сохранность своего сокровища. С разрезающим воздух свистом одна за другой взметнулись вверх многочисленные петарды, выписывая затейливые спирали и взрываясь над крышами домов. Потянуло гарью. Сотни искорок падали свысока и неизбежно гасли, не долетая до земли.
– Спасибо... – едва слышно прошептала Лена, все ещё очарованно глядя на задымленный небосвод. – Кажется, я поняла.
В то же мгновение девочке вдруг неистово захотелось оказаться в родных стенах, рядом со своими близкими, услышать их смех и почувствовать объятия. Она уже поднялась и почти бегом направилась к дому, как внезапно остановилась, как вкопанная. Жжение молниеносно пронзило её, составив согнуться, – это очнулась совесть. В области сердца неприятно закололо. Лена вдруг осознала, что сделала. Щеки запылали пуще прежнего, а на глаза вновь накатили слезы. Но это уже были не слезы обиды, нет. Они были порождены раскаянием оттаявшей души.
***
Девочка изо всех сил летела к дому, не чувствуя ног. Они то и дело проскальзывали на льду, и тогда ей казалось, что она вот-вот растянется на холодной земле. Но что-то каждый раз удерживало её, придавая сил. Резко затормозив у подъезда, она услышала, что из открытого окна на первом этаже уже раздавалось поздравление президента. Сердце замерло. На ощупь набрав код на домофоне, Лена забежала внутрь, и, перескакивая через ступеньки, понеслась наверх. Уже едва удерживаясь, она подбежала к заветной квартире. На удивление, дверь все ещё была отперта. Затаив дыхание, она приоткрыла её, на мысочках прошла в коридор, оставляя за собой грязный след сапогов. Бой курантов раздавался вокруг. Лена остановилась у дверного проема в гостиную, сквозь щелку наблюдая за семьей.
В углу стояла немного покосившаяся, но целая елка. За столом, опустив головы, сидели тетя Маша и дядя Витя, папа, и бабушка с дедом. Мама Оля стояла у окна, переводя блестящий взгляд с экрана телевизора на мрак за окном, и сжимала в руках трубку домашнего. Дед Миша что-то понуро бурчал себе под нос, протирая краем рубашки заляпанные очки.
Прогремел последний удар курантов, и величественный гимн разлился по комнате. Сделав глубокий вдох, Лена шагнула в гостиную, обратив на себя ошарашенные взгляды родственников.
Опустив голову, она еле слышно прошептала:
– Простите меня... И... С Новым Годом.
|
