 Фанфик «Турне по Италии | День третий. Ватикан»
Шапка фанфика:
Название: Турне по Италии
Автор: Полураспад Урании
Фандом: Ориджинал
Персонажи/ Пейринг: м/м
Жанр: Приключения, Романтика
Предупреждение: Кажется, нет никаких извращений, кроме яоя
Тип/Вид: Слэш
Рейтинг: R
Размер: Макси
Содержание: Турист из России приезжает в Италию, чтобы отдохнуть. Там его встречает местный гид, для которого чужой отдых – это тяжёлая работа. Он уже ненавидит туристов, а вместе с ними Венецию, Рим и Флоренцию, которыми так восхищаются приезжие. Но даже на самые привычные вещи можно взглянуть по-новому. Особенно, когда тебе приходится бегать от слишком навязчивого поклонника...
Ахтунг! Автор – любитель античной истории)
Статус: В процессе написания
Дисклеймеры: Оригинальное произведение
Размещение: На здоровье
Текст фанфика:
Зазвонил будильник. Массимо открыл глаза и увидел огромное мокрое пятно на потолке: его затопили соседи по отелю. Пятно растекалось неприятной улыбкой, которая напоминала ухмылку Давидо.
Вспомнив о Давидо, Массимо осознал, что вчера незаслуженно обидел Артёма. Тот предлагал ему помощь, а Массимо, поддавшись порыву самолюбия, накричал на него. Массимо принял решение извиниться. Но для этого хотелось бы застать Артёма одного, а Наталья почти всё время была рядом с ним.
Массимо быстро привёл себя в порядок, насколько это было возможно с грузом месячной усталости. Выйдя из номера, он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что Давидо нигде нет. Вокруг было пусто, и Массимо подошёл к номеру Артёма и Натальи.
Она уже должны были встать, но Массимо всё равно было неудобно звонить. Но чем больше думаешь, тем меньше решимости остаётся, так что Массимо громко три раза постучал в деревянную дверь. Ему открыла Наталья.
– Доброе утро, – улыбнулся Массимо, – А Артём здесь?
– Доброе, – кивнула головой Наталья, удивлённо глядя на Массимо. – Нет, его нет. Он ушёл в магазин. Что вчера здесь произошло? Артём пытался мне что-то объяснить, но я ничего, честно говоря, не поняла. Как будто вы поссорились.
– В некотором роде… – Массимо опустил глаза. – Мне нужно с ним поговорить.
– Проходи, он сейчас придёт, – Наталья отошла от двери, приглашая его пройти.
Их номер был не намного больше номера Массимо. Тот же тяжёлый стол из тёмного дерева, те же тёмно-зелёные шторы, прикрывающие окна со ставнями, то же зеркало в массивной металлической оправе. Только кровати было две – вот и всё отличие.
– Простите, не знаю, у кого ещё спросить… – начал Массимо.
– Можно на «ты», – улыбнулась Наталья.
– Хорошо, – обрадовался Массимо. Он не имел понятия, сколько Натальи лет, но чувствовал, что она старше его. – Так вот. Я понимаю, об этом неприлично спрашивать, но всё-таки… Что за болезнь у Артёма?
– А, опять! – громко засмеялась Наталья, и в этот момент она была очень похожа на брата. – Нет у него никакой болезни!
– Но он мне говорил, что не пошёл в Венеции в Дворец Дожей, потому что устал из-за… проблем с суставами, что ли. Зачем врать о таком?
– Поверь, у него была причина, – Наталья хитро улыбнулась и подмигнула Массимо. – Впрочем, я не буду раскрывать этот секрет. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы ты сам всё выпытал у Артёма.
Тут хлопнула дверь, и вошёл Артём. Он подозрительно посмотрел на Массимо с Натальей, которая была всё ещё одета в ночнушку. Посмотрел на ещё не убранную кровать, на по-утреннему растрёпанного Массимо. Добрая улыбка пропала с его лица. Артём смотрел растеряно и непонимающе.
– Доброе утро, – сказал он понизившимся голосом. – Что ты здесь делаешь?
– Я хотел тебе кое-что сказать, – Массимо потупился и просяще посмотрел на Наталью.
– Ой, я вчера обещала зайти к Марине с Андреем и показать наши фотографии, – Наталья выбежала из комнаты, даже не взяв фотоаппарат.
– Ну, что? – Артём скрестил руки на груди.
– Прости, что вчера накричал на тебя, – Массимо опустил глаза к полу, чтобы не смотреть на Артёма.
– Я знаю, что в этом виноват этот… Давидо. Знаешь, со стороны это выглядело так, как будто он тебе угрожал.
– Так и есть, – сказал Массимо и тут же пожалел об этом.
– Как? – Артём приблизился к Массимо, но дотронуться до него не решился.
– Он угрожает, что расскажет моей группе, что… – он тяжело вздохнул, чувствуя, что совершает ужасную глупость. – В общем, расскажет… что я… в общем… гей…
Артём рассмеялся так громко, что Массимо вздрогнул. Но он смеялся не обидно, а очень задорно и весело. Когда его смех иссяк, то на лицо Артёма вернулась привычная добрая улыбка.
– И всё? – удивился он. – Ну ничего себе! Я думал, у него что-то серьёзное на тебя есть. А так! Да его же никто не поймёт. Я пытался с ним однажды по-английски поговорить, так он ни слова не понял. И к тому же туристы его ненавидят! То он двери автобуса не открывает, и заставляет всех печься на парковке. То он вещи чьи-нибудь у багажника пнёт. Да и водитель из него так себе. Везёт нас, как брёвна!
– Серьёзно? – Массимо облегчённо вздохнул.
– Да конечно! Так что в следующий раз можешь смело дать ему по морде.
– Обязательно, – пообещал Массимо. – Но вдруг он всё-таки сможет как-то… это объяснить жестами?
– Жестами? Знаешь, я бы даже заплатил за то, чтобы увидеть, как он жестами будет показывать то, что ты гей.
– Слушай, – решился спросить Массимо. – А ты ведь тоже?..
Но тут в номер вернулась Наталья.
– Они ещё не проснулись, – неловко улыбнулась она, почёсывая затылок.
Массимо пришлось уйти, но теперь он чувствовал себя освобождённым.
Сегодня они отправлялись в Ватикан. Как район Рима, Ватикан, располагался в центре города, и всё, что нужно было сделать, чтобы до него добраться – это переехать на другой берег реки Тибр. Но и для этого нужно было встретиться с Давидо.
Увидев Массимо, Давидо разулыбался. Он не обращал внимания на туристов, ждущих, пока откроются двери ядовито-жёлтого автобуса. Вместо того чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, он обратился к Массимо:
– Сегодня ты от меня не убежишь. Мы весь день будем вместе.
И тут Массимо вспомнил важную вещь. По программе он должен проводить туристов до Ватикана, но дальше ему проход закрыт: у него же нет билета! Здесь не удастся проскочить без спроса, как это удалось сделать с Венецией на гондоле. Здесь на охране стоят настоящие церберы, которые досматривают посетителей лучше, чем в аэропорту. А билет на территорию Ватикана стоил каких-то неимоверных денег, которых турфирма жалела для гидов.
У стен Ватикана собралась огромная очередь. Человеческий поток тянулся вдоль дороги не меньше километра. Люди занимали места с рассвета. Кто-то брал с собой термос с бутербродами, а кто-то – гитару. То тут, то там были слышны песни на всех языках мира.
Но билеты для туристов из группы Массимо были такими дорогими и потому, что включали в свою цену бронирование. Организованные кучки туристов могли пробраться без очереди, если покупали билеты за месяц или за два.
Недалеко от входа на территорию государства их ждала экскурсоводша. Она работала не на фирму, в которой вкалывал Массимо, а на сам Ватикан, поэтому с ней не всегда можно было договориться. И мечты Массимо о том, чтобы сбежать от Давидо на кусочек земли обетованной рассыпались окончательно.
– Добрый день, меня зовут Виола, – поздоровалась она с туристами по рации. Говорила Виола с таким сильным итальянским акцентом, что даже Массимо его заметил. – Надеюсь, вы подготовиться к сегодняшней встреча с прекрасным. Вижу, прикрыть плечи и колени. А это что, мужчина? Что это вы себе позволять?
Все посмотрели на парня в шортах, которые действительно не закрывали колен.
– Я ничего об этом не знал! – возмутился он.
– Так что же вам гид не сказал! – Виола презрительно посмотрела на Массимо.
И тот действительно вспомнил, что вчера вечером был настолько погружён в свои личные проблемы, что совсем забыл рассказать туристам о католическом дресс-коде. Люди недовольно смотрели на Массимо, и он мысленно попрощался с премией за положительные отзывы.
– Дианочка, милая, у тебя слишком коротенькая юбочка! Тебя тоже не пустят, – причитала накачанная мамаша, пытаясь подтянуть платье девочки так, чтобы оно закрывало колени.
– Маленькую девочку всяко пускать, – сказала Виола. – А вот вас, мужчина, нельзя.
– Пф! – закатил глаза парень. – Да пожалуйста! Лиза, пошли отсюда!
Он взял за руку свою девушку и собрался уходить, но тут она громко запричитала:
– Ну, Лёш! Я хочу пойти. А ты здесь подожди.
– Что? Ты бросаешь меня здесь? – закричал он.
– Но я так хочу посмотреть на Микеланджело, Лёш! – девушка умоляюще сложила руки.
– Ну знаешь!..
– Успокойтесь, пожалуйста! – крикнула Виола, и все повернулись к ней. – Не орите под окнами у Папа. Вы, мужчина, всё равно не пройдёте через границу. Пусть вместо вас идёт один из бедняга, которые ждут очередь.
Массимо подумал, что это его шанс. Он подошёл к скандалящей парочке, и тихо сказал им:
– Не расстраивайтесь. За мою ошибку вам положена компенсация.
– Какая? – недовольно спросил парень.
– На весь день, пока наша группа гуляет по Ватикану, в вашем распоряжении будет наш автобус вместе с водителем. Можете три рада объехать весь город, можете даже успеть доехать до Флоренции и обратно. Идите, и скажите нашему водителю, что он обязан катать ваш весь день. Он, правда, не говорит по-английски, зато отлично понимает язык жестов!
Парень недовольно ушёл в направлении парковки, а его девушка осталась у стен Ватикана.
Контроль на так называемой границе оказался действительно чудовищным. Сумки – на рентген, себя – под металлодетектор. Но пока все отвлеклись на досмотр, Массимо успел шепнуть Виоле, что вместо парня в коротких шортах, пойдёт он.
Сначала туристы попали в маленький внутренний двор. Посередине неожиданно стояло нечто, что являлось современным искусством. Большой золотой шар, в который вгрызался шар поменьше, состоящий из шестерёнок и цепей.
– Это метафорическое изображение, как прогресс разрушать Землю, – пояснила Виола.
– И что оно тут делает? – удивлённо спросил Артём, фотографируя это нечто.
На вопросы Виола предпочитала не отвечать, поэтому просто побежала дальше. Она рассказывала абсолютно неразборчиво, так что туристы разбредались по округе, а когда хотели что-нибудь спросить, обращались к Массимо.
У Массимо зазвонил телефон. Это был Давидо. Он, конечно, не поднял трубку, но с улыбкой представил, как короткошортный парень эксплуатирует Давидо. Интересно, тот уже пытался объяснить этому парню, что Массимо гей? Артём был прав, Массимо тоже заплатил бы за то, чтобы на это посмотреть.
Внутренний двор плавно переходил в музей. Ватикан всегда вёл с Римом войну за культурные ценности, но так как на его стороне была церковь, он очень часто побеждал. Поэтому в музее Ватикана скопилось так много античных ценностей, что ими можно было бы украсить каждый дом в Италии.
У стены стояла большая ванна из дорогого парфирового мрамора. Притомившаяся на солнце женщина в футболке, такой же как у её мужа, присела на её край. Их сегодняшние майки, бардовые в белый горошек, сливались с парфиром. Но, несмотря на камуфляж, Виола заметила присевшую женщину и подбежала к ней разъярённая как Медуза Горгона.
– Да как вы смеете! – кричала она, – Этой ванне больше двух тысяч лет, а вы решили на ней… сесть! Да вы… porca troia! («грязная шалава»)
Виола схватила женщину за руку и грубо подняла её с края ванной. Массимо, который в отличие от всех, понял, насколько грязно выругалась экскурсоводша, остановил её за руку и тихо по-итальянски сказал:
– Прекратите так себя вести. Иначе я буду вынужден обратиться к вашему руководству.
– А вы следите за своими туристами! – ответила Виола, но отошла от женщины.
– Спасибо, – сказала дама в майке в горошек Массимо.
Больше Виола не кричала, а просто продолжала вести свою скучную, наполовину непонятную экскурсию. Муж и жена в одинаковых футболках теперь предпочитали держаться подальше от Виолы и поближе к Массимо. Таким образом, к концу экскурсии он стал настоящим центром группы, чему не мог не радоваться.
Наталья попросила Массимо сфотографировать её с Артёмом рядом со скульптурой какой-то носатой женщины. Эта мраморная фигура изображала сидящую женщину в тоге и с диадемой на голове. Её непропорционально маленькая голова была «украшена» длинным выпирающим носом.
– А ведь это Клеопатра, – сказал Массимо, когда закончил фотографировать.
– Клеопатра? – удивилась Наталья. – Не может быть! Такая страшная…
– На что же там Цезарь позарился? – шутливо спросил Артём.
– Говорят, что она была очень обаятельной и харизматичной, – попытался объяснить Массимо. – Всё-таки за ней пошла вся египетская армия, хотя по закону войска должны были быть на стороне её младшего брата Птолемея. Она устроила гражданскую войну, чтобы свергнуть своего брата и править единолично. Кстати, «позарился» на неё не только Цезарь. В Египте с ней долго жил Марк Антоний. Он даже развёлся с римской женой из-за Клеопатры. Не устоял против неё только Октавиан Август, первый император. Она пыталась его очаровать, когда ей было уже тридцать пять: старуха по античным меркам. Август не поддался, и Клеопатре пришлось покончить с собой, чтобы избежать позора быть побеждённой царицей. Если бы её захватили в плен, то привезли бы в Рим, как военный трофей. По легенде, Клеопатра подставила шею под укусы змей. Услышав о смерти любимой, Марк Антоний тоже убил себя где-то в пустыни.
– Ах, раньше было столько романтики, – умильно прошептала Наталья.
– Что-то эта история не кажется мне особенно романтичной, – заметил Артём. – Вместо хэппи-энда два самоубийства. Причём, одно со змеями. Фу...
– Ничего ты не понимаешь, – Наталья мечтательно глядела на скульптуру Клеопатры. – Умереть в один день – это и есть настоящая романтика.
Массимо с Артёмом одновременно закатили глаза.
Виола привела туристов в зал, посвящённый так называемой «ватиканской кастрации». Здесь стояли античные скульптуры, которые были изуродованы во времена Средневековья: всем мужским статуям причинные места прикрыли фиговыми листами. Выглядели эти листки неумелыми ляпами младенцев на полотнах гениев.
Туристы прошли по залам оригинальных греческих скульптур, по залам гобеленов и ковров, по залам керамики, по залам саркофагов. Они приближались к Сикстинской капелле. К легендарному месту, где избирались римские Папы. К легендарному месту, почти полностью покрытому фресками Микеланджело. Именно здесь находилось то самое «Сотворение Адама», где бог тянулся к первому человеку, чтобы вдохнуть в него жизнь.
Зайдя в капеллу, люди не почувствовали священного трепета. Перед тем как увидеть росписи на стенах и потолке, они увидели толпу туристов, которые стояли с поднятыми головами. Разглядывая потолок, они не могли видеть, куда идти, и поэтому ударялись друг об друга и отлетали. Туристы боролись с желанием достать фотоаппараты и держались за них в сумках и рюкзаках, так что похоже это скопление людей было на стаю пингвинов.
Потолок Сикстинской капеллы был расписан множеством фресок: круглыми, квадратными, овальными, прямоугольными. Объединяло их то, что создал их один единственный человек – Микеланджело Буонарроти. В самом центре потолка расположилось то самое «Сотворение Адама».
– Это выглядит впечатляюще даже для нерелигиозного человека, – сказал Артём. – Точнее сказать, вдохновляюще. Потому что искусство должно вдохновлять, так?
– Наверное, – задумался Массимо. Он не помнил, что он чувствовал, впервые попав в капеллу. Тогда он пришёл сам по себе и долго стоял в центре зала, крутясь, чтобы увидеть все изображения со всех ракурсов. Тогда он ещё мог чувствовать искусство.
– Я смотрю наверх, и мне тоже хочется создать что-то великое, что-то своё, – продолжал восхищённо описывать свои чувства Артём Натальи. – А ты это ощущаешь? Как будто голос другого мира…
Наталья не была настолько же восхищена, как её брат, но согласно кивала.
– Слава богу, хоть здесь нам не рассказывают гейских историй, – прошептал мужчина в майке в горошек своей жене.
Массимо улыбнулся. Хорошо, что этот мужчина не знал о любовнике Микеланджело, которому тот посвящал стихи. Конечно, туристов нельзя было винить за то, что они не знали Микеланджело, как поэта. А Массимо в своё время зачитывался его стихами.
Чувствительные души вскоре ждало ещё одно испытание – Собор Святого Павла, самый большой храм в мире. Зайдя внутрь, Массимо почувствовал то, о чём говорил Артём – дыхание другого мира, или сердцебиение другого века. Он впервые задумался, что всё вокруг создали такие же люди, как он. Наверное, кого-то из них тоже раздражала их работа, у кого-то болели ноги, у кого-то умирали родственники, но кто-то, несмотря ни на что, искренне верил, что делает богоугодное дело, которое приведёт его в рай.
Высокие галереи Собора соединялись в центре, образуя огромный золотой купол, в самом центре которого был изображён белый голубь. Если все дороги мира ведут в Рим, то все дороги Рима ведут в Собор Святого Петра, а сам Собор сходится вокруг маленького белого голубя. Стоя прямо под ним, Массимо ощущал себя в центре мира, и это было странное, никогда им раньше не испытанное чувство.
– Мы уходим, – сказал Артём, когда вся группа уже двигалась к выходу, а Массимо продолжал стоять на месте.
Артём странно-понимающе смотрел на Массимо. Как будто знал, что это именно он виноват в том, что Массимо начал заново видеть то, среди чего жил всё это время.
Когда Виола прощалась с группой, она ещё раз попробовала задеть Массимо колким словом, но тому было всё равно. Он, кажется, разучился злиться, и теперь чувствовал только жалость к Виоле, которая не поняла, где только что она была.
На парковке не было ядовито-жёлтого автобуса Давидо, и туристы начали расходиться кто куда. Кто-то возвращался в гостиницу, кто-то шёл в ресторан, кто-то шёл гулять вдоль реки, а кто-то искал Hard Rock кафе, чтобы купить очередную коллекционную майку.
– Не посоветуешь, что можно вечером посмотреть в Риме? – спросила Наталья у Массимо.
– Вы можете пойти куда угодно, и всё равно выйдете, куда нужно. В Риме не найдёшь улицы, где было бы не на что посмотреть, – ответил он, всё ещё не отойдя от пережитого шока.
– И всё же? – настаивал Артём.
– Так вы же ещё не были у фонтана Треви! – вспомнил Массимо. – Никто не уезжает из Рима, не бросив туда монетку.
– А куда нам нужно идти? – Наталья неуверенно рассматривала карту в руках Артёма.
– Далековато, – вспоминал путь Массимо. – Пройти мимо замка Сан-Анджело, перейти реку, дойти до площади Колонны… Далековато, да. Можно доехать на метро или на автобусе.
– Нет, так не интересно, нужно пешком – заявил Артём. – Только нам не помешал бы проводник.
Массимо обернулся. Все туристы уже разошлись, так что никто не будет снова говорить, что кому-то он оказывает особое внимание. Последнее время он стал несказанно много заботиться о собственной репутации.
– Я вас проведу, – улыбнулся Массимо.
Они двинулись по широкой дороге, ведущей от Собора Святого Петра к Тибру. Наталья старательно пыталась найти эту улицу на карте, но, кажется, план был развёрнут вверх ногами. Артём фотографировал монашек, приехавших в паломничество, голубей на памятниках и палатки с мороженым. Ему было всё равно, куда идти.
Под сенью деревьев, растущих около круглого замка Сан-Анджело, они сидели втроём и если мороженое. Наталья – клубничное, Артём – фисташковое, Массимо – шоколадное. На самом деле Массимо не любил покупать шоколадное мороженое, потому что каждый раз уляпывался, но на такой жаре он не мог удержаться. К тому же он боролся с желанием закурить сигарету, а самое лучшее средство в такой ситуации – поесть.
– Долго нам ещё идти? – спросила Наталья, вытирая рот салфеткой. – А то у Артёма же… болезнь.
Артём уничтожающе посмотрел на сестру, но промолчал.
– Может быть, нам всё-таки стоит поехать на транспорте? – забеспокоился Массимо.
– Нет, не нужно, – по-доброму улыбнулся Артём.
До заката они шли к фонтану Треви. Шли по улицам, аллеям, паркам, бульварам, площадям, лестницам. Проходили мимо дворцов, памятников, стел, обелисков. Мимо маленьких кофеен, больших ресторанов, ларьков с хот-догами и общепитовских пиццерий.
Артём иногда бесцеремонно останавливал прохожих, чтобы сфотографировать. Иногда он крупным планов снимал лицо, иногда отходил подальше так, чтобы человек стал частью городской панорамы.
– Откуда у него такое хобби? – спросил Массимо у Натальи, когда Артём остановился, чтобы сфотографировать негра, торгующего бейсболками с надписью «Dall'italia con amore» («Из Италии с любовью») и майками с крупными буквами SPQR.
– По-моему, у него это было всегда, – улыбнулась Наталья. – Помню, когда он был маленьким, родители купили Полароид, который печатал снимки сразу после съёмки. Так Артём ещё говорить не умел, а уже вцепился в него так, что не отберёшь. Снимал нашу собаку, в основном, но и всем остальным доставалось. Сейчас мы смеёмся, глядя на фотографии, где родители пытались отобрать у Артёма фотоаппарат, а он их в этот момент снял.
Фонтан Треви был так же, как и всё в Риме, взят в оцепление туристами. К тому же сейчас, когда закатные лучи высвечивали мрамор нежно-розовым светом, здесь собралось несколько сот человек.
Фонтан был частью дворца. Можно сказать даже, что он был фасадом этого дома, в котором сейчас находилось какое-то государственное учреждение. По мраморным ступеням фонтана, сделанным в виде естественных уступов, каскадом стекала вода. Статуи античных богов превышали человеческий рост кто в пять, кто в десять раз. Главная скульптура Нептуна в красных отливах солнца выглядела угрожающей.
– Артём, доставай деньги! Пойдём бросать монеты! – крикнула Наталья, потрясая брата за руку. А потом вдруг она обратилась к Массимо, – А ты не бросишь?
– А зачем мне? – удивился он. – Я и так каждую неделю сюда возвращаюсь.
– Но ведь этот фонтан не входит в основной маршрут, – улыбнулся Артём. – Когда ты здесь был в последний раз?
А действительно, когда? Массимо не мог вспомнить.
– У этого фонтана есть инструкция по применению, – сказал Массимо. – Если бросить в него одну монету, то попадёшь в Рим во второй раз. Если бросить две, то встретишь свою любовь, если три – погуляешь на собственной свадьбе, четыре – разбогатеешь. А вот если нечаянно бросить пять монет, то переживёшь разлуку с кем-то.
– А бросать монеты по одному евро? – Наталья перебирала деньги в кошельке.
– Хоть рубли, фонтану не убудет. Он и так зарабатывает по семьсот тысяч евро в год.
– Серьёзно? – удивился Артём. – Их не собирают нищие? И куда девают эти деньги?
– Нищие здесь не купаются, потому что штраф за плавание в фонтане – тысяча евро. У фонтана Треви есть специальная служба, которая достаёт из него монету. А деньги должны идти на содержание фонтана. Видите, какой он холёный.
– Держи, – Наталья протянула Артёму три монетки.
– Три? – удивился Артём. – Боже, ты серьёзно?
– Конечно! Выйдешь, наконец, замуж… Ой, то есть женишься. Ладно, шучу. Отдай одну монету мне, и кидай две. Свадьба-то тебе точно не светит.
Массимо засмеялся, а Артём покраснел. Себе Наталья достала четыре монеты.
– Лучше возьми себе тоже две, – посоветовал Артём. – Авось, найдёшь себе кого-нибудь получше Закарачкина.
Наталья шуточно ударила брата по плечу.
– А ты сколько бросишь? – спросил Артём у Массимо.
– Наверное, пять… – Массимо задумчиво то снимал, то надевал солнечные очки.
– На разлуку? Зачем? – удивился Артём, и Наталья с любопытством смотрела на Массимо.
– У меня давно не было отпуска. Поэтому думаю, что недолгая разлука с Римом мне не помешает.
– Думаю, здесь имеется в виду не разлука с городом, – заметила Наталья, качая головой. – Как бы из твоих пяти монет ничего непоправимого не вышло.
Артём закатил глаза, показывая, как он относится к суевериям сестры.
Им удалось подойти поближе к фонтану, протиснувшись сквозь толпу то ли китайцев, то ли японцев. Наталья кинула свои четыре монеты на богатство, Артём – свои две на любовную встречу, а Массимо бросил пять, думая о неделе, проведённой дома.
До гостиницы было идти далеко, но Артём снова отказался воспользоваться метро, хотя они прошли прямо около станции. Возвращались уже по темноте. Наталья всё время спотыкалась, и, в конце концов, она разулась, сняв туфли на высоком каблуке, и пошла пешком.
Центральный Вокзал Roma Termini святился вывесками магазинов. Напротив него скромно светились окна гостиниц. Многие номера были тёмными: люди либо ещё гуляли по ночному Риму, либо уже спали.
Массимо, Артём и Наталья дошли по отеля уставшими и вялыми. Наталья буквально валилась с ног и держалась за брата, чтобы не упасть. Артём мужественно её поддерживал, но тоже постоянно зевал от усталости. Массимо же, хоть и был из-за своей работы выносливее их, но сейчас не мог с уверенностью сказать, спит он или нет. При приближении к гостинице его заставила проснуться мысль о том, что он может снова встретиться с Давидо.
– Мы пропустили ужин, – сказал Массимо, вспомнив, что там он наверняка встретился бы с Давидо.
– Плевать, – ответил Артём. – У нас в номере есть несколько пачек чипсов.
– А у меня нет, – расстроенно вспомнил Массимо.
– Мы поделимся, – пообещал Артём, а Наталья что-то пробормотала про наглость.
Поднявшись на свой этаж, они вышли в пустой коридор. Массимо старался ступать тихо на тот случай, если Давидо прослушивает коридор из своего номера. Но всё вокруг было спокойно. Артём занёс Наталья в номер, положил на кровать её почти бесчувственное тело и вернулся к Массимо с двумя пачками чипсов и бутылкой белого вина.
– Я помню, ты говорил, что пьёшь только белое, – по-доброму улыбнулся Артём. – К сожалению, кроме чипсов, ничего больше нет.
– Ничего страшного, Массимо сейчас съест всё что угодно, – благодарно улыбнулся он и, подумав, добавил. – Мы могли бы выпить вино вместе… у меня. Чтобы не будить Наталью.
Артём удивлённо поднял брови, посмотрел в свою открытую комнату и увидел, как Наталья медленно поднималась с кровати. Её волосы заслоняли лицо так, что она была похожа на осветлённую девочку из фильма «Звонок».
– Прости, – расстроенно улыбнулся Артём. – Кажется, у неё температура. Она простыла ещё в самолёте…
– Конечно, иди, – нервно хихикнул Массимо. Он чувствовал себя так же неловко, как когда однажды в школе признался в любви своему однокласснику.
Артём ушёл, а Массимо чувствовал, как снова заливается краской. Детские следы от ветрянки раскраснелись и даже стали чесаться. Сейчас он думал, что должно быть ему только показалось… Только показалось, что Артём гей. На самом деле он, должно быть просто пожалел Массимо. Конечно, разве он достоин чего-то, кроме жалости!
Тут дверь соседнего номера щёлкнула, и Массимо юркнул в свою комнату. Он прислонился к двери и, кажется, услышал, как по коридору ходил Давидо. Толи тот не успел заметить Массимо, то ли просто передумал, но стучать в двери его номера Давидо не стал.
Массимо бездумно уничтожил пачку чипсов, запивая вином прямо из горла бутылки. В начале дня он чувствовал себя таким окрылённым, почти счастливым. Он верил, что нашёл общий язык с Артёмом, верил, что он тому интересен. Может быть, Артём просто пару раз улыбнулся гиду-гею, чтобы получить в своё распоряжение на весь день бесплатный навигатор? А в конце дня просто избавился от него, сбежав под предлогом болезни сестры. Да она здорова, как корова! А вот Артём придумал себе какую-то воображаемую болезнь. Наверное, это их заговор с Натальей. Точно! Заговор против Массимо…
Не додумав эту мысль, он уснул, сжавшись в комок под одеялом. Бутылка вина всю ночь стояла возле его кровати, и хмельной виноградный запах разливался по комнате, пробираясь под одежду Массимо, под его кожу, в сознание. Наверное, из-за вина всю ночь ему снились страшные и одинокие кошмары.
|
