 Фанфик «День Святого Себастьяна»
Шапка фанфика:
Название: День Святого Себастьяна
Автор: Anzz
Фэндом: Темный дворецкий
Персонажи/пейринг: все обитатели поместья Фантомхайв
Жанр: повседневность, юмор
Предупреждение: ООС
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймеры: не претендую
Размещение: только с согласия автора
Текст фанфика:
Как только в церкви закончилась служба, Мейлин со всех ног бросилась в лавку. Она непременно должна была успеть до закрытия. Завтра такой возможности ей уже не представится. Ее нельзя было назвать примерной прихожанкой, церковь она посещала крайне редко, но именно сегодня невероятно удачно. То, что она узнала там, ей столь вовремя не удалось бы узнать нигде! В поместье Фантомхайв любые религиозные разговоры не очень жаловались.
Завтра празднуется день памяти святого мученика Себастьяна!
Как это было удачно! Завтра! У нее еще есть время, что бы подготовиться, что бы поздравить обожаемого г-на Михаэлиса! Дворецкий семьи Фантомхайв никогда не праздновал своего дня рождения. Во всяком случае, Мейлин о таком никогда не слышала, она даже не знала, когда для Себастьяна наступает этот важный для каждого день. Когда- то она пыталась узнать об этом у других слуг, и даже осмелилась спросить у юного г-на графа, но никто не смог ей ответить. Задать этот вопрос самому дворецкому духу у нее так и не хватило. А ведь ей так хотелось знать о нем все! Особенно такое важное! Ведь это ужасно, если о твоем дне рождения никто не знает, и, значит, не будет никаких поздравлений, подарков и даже просто теплых слов….. Теперь у нее есть хороший повод! Она непременно должна его поздравить!
Она ворвалась в лавку растрепанная и розовощекая от мороза, и хозяин не смог достаточно настойчиво заявить, что они уже закрыты.
- Мне нужна поздравительная открытка! – выпалила она. - Добрый вечер!
- День рождение? Свадьба? Новорожденный? – смирившись с тем, что придется немного задержаться, деловито поинтересовался продавец.
- День святого покровителя!
- Сожалею мисс, таких нет.
- Как нет….? – выдавила Мейлин, к горлу подступил комок слез. Губы задрожали.
Как же так? Неужели, в такой важный день она не сможет поздравить его как полагается? Именно как полагается! Г-н Михаэлис такой серьезный, такой требовательный дворецкий, он не приемлет любой, даже малейшей неаккуратности, неидеальности, несовершенства! Если поздравление не будет следовать в точности всем положенным для этого мелочами, он, пожалуй, только обидится!
Очень захотелось громко и безутешно разрыдаться в голос. Уловив этот порыв, продавец попытался предотвратить надвигающуюся истерику, угрожающую задержать его еще дольше.
- Мисс, позвольте вам предложить просто поздравительную открытку, - горничная всхлипнула, – на ней вы сами сможете написать тот прекрасный повод, который побудил данное поздравление.
- Сама….., - несколько растерялась девушка, а продавец уже радостно демонстрировал ей предлагаемый экземпляр.
Открытка была вполне милой, с изображением ничего особо не выражающих цветочков.
Делать было нечего. Мейлин согласно кивнула. Получив основу для будущего драгоценного послания, она вдруг со страхом подумала, что ни грамотность, ни чистописание, не говоря уже о каллиграфии, не являются ее сильными сторонами, а ведь господин дворецкий такой придирчивый, такой педантичный…. Один неловкий штрих, капелька чернил и все…..! Поздравление будет безвозвратно испорчено!
- Дайте, пожалуйста, две, - решила подстраховаться горничная. - Нет! Лучше три. Четыре.
- Простите, мисс. Открыток только две, - терпеливо обслуживал ее продавец. - Но могу предложить вам приветственный адрес. В нем весть текст вашего послания вы сможете изложить сами, - и он показал ей листок, на котором была размещена только строгая ограничительная рамка.
Приходилось соглашаться и на это. Потратив на приобретение поздравительной бумаги все имеющиеся при себе деньги, счастливая девушка поспешила домой. Имея столько возможностей сделать все лучше, чем в предыдущий раз, она надеялась непременно порадовать Себастьяна своим теплым и безупречным поздравлением. Ее мысли были так поглощены предстоящим важнейшим занятием, что и без того не всегда внимательная, она дошла до совершенной рассеянности. Поднимаясь по парадной лестнице холла на второй этаж, она запнулась о ступеньку и упала, рассыпав свои драгоценные листочки. Падение низвергло ее прямо под ноги спускающегося в это момент Сиэля.
Вскрикнув, Мейлин кинулась собирать поздравительные бланки. Уже не удивляясь маленьким неприятным происшествиям, преследующим его горничную на каждом шагу, юный граф покачал головой и поднял то, что отлетело ему под ногу.
- Простите, господин Сиэль, - затараторила служанка от смущения. - Я такая неловкая…….. главное, что бы они не испачкались и не помялись, иначе они ни за что не понравятся г-ну Себастьяну…….
- Не понравятся Себастьяну? – несколько удивившись, переспросил Фантомхайв, осматривая оказавшуюся у него в руках открытку. - Это для него?
- Да, я …… я хотела его поздравить……. Ведь завтра день его святого покровителя, мученика Себастьяна…… я хотела ему подарить…… вот……
Мальчик не смог сдержать усмешки: «Действительно интересно было бы поздравить Себастьяна с днем его святого. Какое у него при этом было бы выражение лица? Воспримет ли он этот как шутку, или как что-то иное…?»
- Позволишь, я возьму себе одну. Тоже хочу поздравить его.
- Конечно, господин Сиэль, - заулыбалась Мейлин, видя, что хозяин не сердится. - И возьмите подарочный конверт к ней.
Собрав все упавшее, со своей радостью она помчалась дальше, а именно поделиться известием о предстоящем празднике с Бардом, Финни и господином Танакой.
- Хорошо придумано, - одобрил повар. - Сделаем Себастьяну маленький семейный праздник.
- Почти день рождение, - закивала девушка.
- Я испеку свой лучший пирог! Я буду очень стараться. Ему он непременно понравится.
- А я подпишу ему открытку, - сообщила Мейлин.
- А я….. а что сделаю я? – растерялся Финниан.
- Я могу дать тебе приветственный адрес, и ты тоже, что-нибудь напишешь.
- Здорово!
Закончив на сегодня все самые важные дела, горничная, наконец, приступила к долгожданному процессу написания. Как только она взяла перо, руки затряслись.
«Какая ответственность, - в страхе подумала она. - Любой лишний штришок и все испорчено! Да и что написать? Что-нибудь очень изысканное, почтительное. Господину Себастьяну должно понравиться….».
После часа мучений, поняв, что одной ей не справиться, она пошла за советом к самому мудрому и знающему толк в этикете человеку в доме – к господину Танаке. Тот как всегда попивал зеленый чай, уносясь мыслями в неизвестные дали, но на просьбу девушки откликнулся охотно. Четвертая чашка бодрящего напитка пробудила в нем творца. Взяв лист бумаги, несколько раз зачеркивая и переделывая, он создал следующие строки:
«Я желаю вас поздравить
с праздником священным этим,
днем блаженного святого –
мученика Себастьяна».
- Восхитительно! – захлопала в ладоши горничная. - Только прошу вас, напишите первую строку на отдельном листе, а то она так сильно исчеркана, что я боюсь ошибиться, когда буду переписывать. И по крупнее, пожалуйста. С грамматикой мне трудновато…….
Вернувшись к себе, девушка разложила оба образца и снова приступила к созданию поздравления. Очень медленно и старательно она выводила большими печатными буквами: «Дорогой Себастьян, я желаю вас». Пробежав написанное глазами она спохватилась:
- Нельзя писать «дорогой». Пусть и очень дорогой, но он сочтет это фамильярным. Лучше написать «уважаемый». И еще я пропустила «господин»! Какой ужас! Я даже не поставила «мистер»! Он непременно будет недоволен! Придется переписывать. Хорошо, что я купила несколько бланков. Правда, вторую открытку я отдала господину Сиэлю…. Придется писать на приветственном адресе.
Не мене старательно она вывела надпись во втором варианте послания, почти без ошибок, со всей возможной почтительностью в обращении. Оценив и полюбовавшись, осталась довольна. Завтра ее ждет сама сложная и волнительная часть поздравления – вручение.
Утром о ее обещании дать ему поздравительный лист, напомнил Мейлин садовник. Получив бумагу и вооружившись пером, он тоже попытался, что-нибудь придумать……. И не смог.
- А что написала ты? - поинтересовался Финни у девушки.
- О, мне господин Танака сочинил замечательное стихотворение, - и она с гордостью показала садовнику свое послание.
- Здорово! А можно я тоже напишу? Я не знаю, что написать самому…... Можно? Или хотя бы совсем чуть-чуть от этого. «Уважаемый, господин Себастьян, я желаю вас поздравить с праздником». Так можно?
- Ну, хорошо. Пиши так. Кажется, это звучит вполне допустимо.
Довольный Финни ушел в конюшню, рассчитывая там, скрывшись от посторонних глаз, а особенно от вездесущего дворецкого, сотворить свою поздравительную депешу. Руки у него при этом дрожали не меньше, чем у горничной. Силы в них было хоть отбавляй, а вот умения обращаться с таким хрупким инструментом, как перо, маловато. Садовник потел и кряхтел, выводя трудные буквы. Его уединение было нарушено прежде, чем он закончил единственное поздравительное предложение. Плуто, в собачьем обличье, нашел его укромное место и стал требовательно толкать в бок, надеясь побудить Финни сменить чистописание на игру в догонялки.
- Подожди, Плу-Плу. Я непременно должен это дописать. Это поздравление для господина Себастьяна.
Услышав это, собака выхватила лист и помчалась к особняку.
- Стой!- выскочил за ней садовник. - Я же еще не закончил!
Погоня оказалась веселой и будоражащей. До главного здания адский пес добежал уже в образе человека. Держа приветственный адрес в зубах, Плуто ловко вскарабкался по водостоку на второй этаж и по карнизу добрался до окна, за которым успел заметить дворецкого.
Юный граф в это время был занят чрезвычайно важным делом: дегустировал образцы конфетной продукции, присланной ему из восточной фабрики Фантомхайв, запивая чаем, который периодически предупредительно подливал Михаэлис. Неожиданно появившись за окном, адский пес завыл и стал рваться в комнату, производя невыносимый шум.
- Себастьян, немедленно успокой это животное, - потребовал Сиэль, - он мне мешает.
- Да, мой господин.
Дворецкий делает неугомонной собаке несколько знаков, потом пытается прогнать ее силой демонического взгляда, но положительных результатов не достигает. Плуто продолжает неистово рваться внутрь
- Простите, господин, видимо мне придется открыть окно и впустить его.
- Зачем? Просто прогони его.
- Я полагаю, у его настойчивого стремления есть уважительная причина. Он держит в зубах какую-то бумагу.
- Что ж, тогда впусти, - позволяет юный Фантомхайв. - Посмотрим, что он принес.
Плуто шумно ввалился внутрь и сразу кинулся на Себастьяна, настойчиво пихая ему в лицо принесенное послание. Михаэлис вырвал из его зубов лист и отстранил зверя, удерживая за ошейник. Глаза пробежали по надписи.
- Что там? – нетерпеливо поинтересовался его господин.
- Ничего особенного. Видимо, чья-то неуместная шутка, - равнодушно ответил дворецкий, и попытался убрать бумагу.
Сиэль требовательно протянул руку, он заметил, как странно блеснули глаза Михаэлиса. Демону пришлось подчиниться.
На доставленном псом строгом бланке было написано: «Уважаемый господин Себастьян, я желаю вас». Брови Сиэля удивленно приподнялись, он перевел взгляд на доставщика. Тот, выражая искреннее счастье, рвался к дворецкому, продолжающему сдерживать его пыл за ошейник.
- Надеюсь, - хмыкнул юный граф, - он не сам это написал, хотя глядя на него….. поверишь и в это.
- Всего лишь чья–то шутка, - не нарушая хладнокровия, ответил Себастьян. - Позвольте. Я уберу это.
- Конечно, это ведь адресовано тебе, - пожал плечами граф, он тоже решил делать вид, что ничего необычного в этом нет, а так же вспомнил, что и сам собирался написать своему демону кое-что поздравительное.
Пес был бесцеремонно выдворен за стены особняка. Тогда-то его и настиг Финни. К великому разочарованию украденного письма он у Плуто не обнаружил. Расспросы и угрозы ничего не дали. Садовник был крайне расстроен. Теперь ему нечем поздравить Себастьяна. Все поздравят, а он нет! Что тогда о нем подумает строгий дворецкий? Разумеется, ничего хорошего. Однако серое уныние его быстро покинуло, когда он наблюдал, как собака носится по свежему снегу.
- Придумал! – воскликнул садовник. - Я напишу свое поздравление не на листе, а прямо на снегу! Под окнами!
С энтузиазмом Финниан бросился приводить свое решение в жизнь. Он вытаптывал ногами на нетронутой белизне снега дорожки, изображающие буквы, складывающиеся в слова. Буквы были большие, а место очень ограничено, поэтому он счел возможным еще сократить изначальный текс.
«Мейлин уже наверняка поздравила Себастьяна, а значит, он все поймет, увидев и мое поздравление, пусть и без своего имени! – рассуждал мудрый садовник. - Ему непременно должно понравиться!»
Плуто с удивлением и интересом следил за его работой. Терпения собаки хватило на целых четыре слова, начало пятого она не перенесла. Видя, что Финни так и не заканчивает своего странного, но видимо увлекательного занятия, адский пес решил внести в это и свою посильную лепту. Кинувшись к четвертому слову, он стал разбрасывать снег в разные стороны. Дикий возмущенный крик садовника потряс особняк Фантомхайв. Даже невозмутимые граф и его дворецкий кинулись к окну. Действующих лиц снежной драмы, уже поспешно удаляющихся в парк, господин и его демон не увидели из-за деревьев. Зато разместившаяся на снегу надпись красноречиво гласила: «Я желаю вас».
- Полагаю, это снова тебе, Себастьян, - сдерживая усмешку над не очень довольным лицом Михаэлиса, проронил граф. - Кто-то настойчиво извещает тебя о своем огромном ……желании. И это уже совсем не похоже на шутку.
- Уверен, что это не более чем шутка, - непоколебимо ответил дворецкий.
- И тебе не хочется узнать, кто шутник? – испытывающее посмотрел на него Сиэль.
- Нет, - глаза демона оставались уверенно холодными.
- Возможно, ты просто знаешь кто автор? Кто этот страстный поклонник?
- Нет, мой господин.
- Странно….., - роняет Фантомхайв и возвращается к деловой переписке.
Дважды потерпев неудачу, Финни решается на третью попытку. Выпросив у Мейлин еще один приветственный адрес, садовник пришел на кухню, где колдовал над своим праздничным пирогом повар. От еще более возросшей ответственности руки Финни стали совсем непослушными. Перо так и плясало в неумелых пальцах.
- Бард, вы хорошо умеете писать? Напишите, пожалуйста, за меня поздравительное послание. Мои руки меня совсем не слушаются.
- Давай, - с готовностью отозвался повар.
Под диктовку Финни он быстро набросал требуемый текст. Садовник, радуясь благополучному окончанию дела, оказавшегося столь трудным, аккуратно складывает листок, начиная задумываться, как же вручить его адресату. Именно в этот момент на кухне появляется сам виновник торжества. Его холодное лицо явно свидетельствует, что в данный момент он не склонен принимать никаких поздравлений. Даже Бард замирает под мрачным взглядом Михаэлиса.
- Финниан, - официально бросает он слуге. - Под окнами кабинета господина графа кто-то наследил на снегу. Это безобразие должно быть убрано немедленно.
- Слушаюсь! - садовник подскакивает с места, как ошпаренный, и нервно сбрасывает злополучное послание на пол, совершенно о нем забывая.
Уже через мгновение Финни уносится во двор, выполнять приказ.
Бард, оставшись в одиночестве, глубоко задумывается: «Если все пишут, то почему бы не написать и мне? Именно! И прямо на моем прекрасном пироге!»
Переложив тесто в форму, повар достал цукаты и изюм, и начал сочинять поздравительную надпись. Как назло вдохновения для этого не было совершенно, зато в голове вертелись только что написанные по просьбе Финни строчки. Решив пойти по пути наименьшего сопротивления, то есть использовать то, что есть, Бард принялся переделывать обращение, что бы оно стало уместным для размещения на пироге. Вышло всего три слова. Два первых повар аккуратно выложил изюмом, а последнее «поздравить» разноцветными цукатами, как наиболее важное.
Тут приготовление пирога ему пришлось отложить, так как наступало время обеда. Это значило не только то, что Бард должен полностью сконцентрироваться на приготовлении трапезы для юного господина, но и то, что дворецкий сам придет на кухню, что бы проконтролировать процесс. Увидеть пирог и обрадоваться раньше времени Себастьян не должен был, поэтому повар предусмотрительно убрал свой кулинарный шедевр в кладовку.
Битва на кухне как всегда шла не очень удачно для вовсю сражающегося с продуктами Барда. Особенно его раздражала печь, которая слишком медленно нагревалась и неторопливо подводила блюда к состоянию готовности. Взрывной характер бывшего военного выдерживал такой ритм с огромным трудом.
- Разгорайся же! – в очередной раз с криком бросился повар к мучительнице и направил в ее топку огнемет.
Полыхнуло. Слишком сильно. Стоявшую сверху сковороду со стейком охватило пламенем. Выругавшись, Бард бросился за водой. Ведра оказалось достаточно, что бы не только потушить пламенный обед, но и загасить саму печь. Выругавшись еще крепче, повар – подрывник заметался по кухне в поисках чего-нибудь, что позволило бы ему немедленно снова разжечь огонь. На беду ему попалось только тоскливо лежащее на полу поздравительное послание Финни. Не глядя, Бард оторвал от него кусок, поджег и благополучно запустил в работу домашний очаг, бросив оставшуюся часть листка на стол.
Минут через пять в кухню влетел садовник. Его распирала радость от удачной идеи, только что пришедшей ему в голову. Теперь он точно знал, как забавно доставить Михаэлису поздравление. В спешке не утруждая себя проверкой состояния злополучно письма, Финни схватил сложенный листок, и снова покинул жаркую обитель Барда.
Садовник спешил, потому что видел, наводя порядок во дворе, что Михаэлис вошел в комнату дворецкого и даже открыл окно, не смотря на легкий мороз. Это обстоятельство и породило в нем озорную идею запустить свое поздравление в окно вместе с маленьким снежком. То-то Себастьян удивиться и обрадуется! Поздравление прилетевшее неизвестно откуда!
Быстро скатав снежный комок, садовник ниткой привязал к нему листок и со свистом запустил в распахнутые створки. Именно в ту секунду, когда белый шар приблизился к окну, привлеченный странный свистом, во двор выглянул Михаэлис. Финни ойкнул и сжался, ожидая неприятнейшей встречи послания с пока еще красивым лицом адресата. Если бы дворецкий не был демоном, в качестве подарка на праздник своего святого покровителя он бы получил эффектный синяк, но реакция сверх существа спасла его. Снежок был пойман. Финни виновато оскалился и поспешил скрыться. Себастьян, в приступе раздражения намеревался вернуть ком владельцу, но его внимание привлекла примотанная к носителю бумага. Развернув ее, он прочел: «Уважаемый господин Себастьян, я желаю вас». Недоумение некоторое время блуждало на его лице. Затем, скрипнув зубами, дворецкий порвал послание и выбросил в мусорную корзину. Сжатый в демонической руке снежок с шипением превратился в облако пара.
Мейлин чувствовала себя безмерно несчастной. За весь день она пока так и не смогла улучить удобный момент, что бы порадовать поздравлением своего ненаглядного господина Михаэлиса. Едва она собиралась это сделать, как руки начинали дрожать, слова застревать, мысли путаться, а если в этот момент ей удавалось привлечь внимание Себастьяна, то под его проницательным взглядом она теряла последние крохи решимости.
Предпринимая очередную попытку донести до адреса свое поздравление, горничная пробралась в комнату дворецкого, когда тот отлучился. Девушка рассудила, что если ей не хватает решимости вручить письмо самой, то она просто оставит его на столе. Себастьян непременно его найдет, и, конечно же, будет тронут ее заботой. Запустив руку за нагрудную часть передника, что бы достать драгоценное послание, горничная вдруг обнаружила, что бумаг там гораздо больше, чем одна. Что бы быстро отобрать нужную, пришлось вынуть все. Здесь оказалась и первая испорченная открытка, и черновики Танаки, и пустые бланки, а сама поздравительная депеша находиться не торопилась. Разложив все на столе Михаэлиса, девушка в панике перебирала листки.
В коридоре раздались шаги, возвестившие о возвращении хозяина комнаты. Мейлин сгребла свои сокровенные бумаги со стола и запихнула обратно за передник. Дверь открылась.
- Что вы здесь делаете?– недовольно поинтересовался дворецкий.
- Я…. я….. убираю, - выдавила горничная и обвела взглядом комнату, в ней как всегда царил идеальнейший порядок, поддерживаемый исключительно самим демоном.
- Я уже говорил вам, что не стоит этого делать. В доме найдутся места, требующие вашего внимания больше, чем это, - сдержано заявил Себастьян.
- Простите, - пискнула девушка и выскочила прочь.
«Какая я несчастная, - думала она, пробегая по коридорам. - Вместо того, что бы поздравить его, сделать ему в этот день приятно, я его только злю и расстраиваю. Почему я так и не вручила ему открытку? Куда она делась?»
Вернувшись к своему столу и подсчетам расходов за неделю, Себастьян обнаружил появление нового документа – вдвое сложенного листа. Раскрытая бумага известила его о следующем: «Я желаю вас». Надпись была сделана крупными буквами и почерком, который дворецкий узнал. Это было написано, несомненно, Танакой. Странная шутка, преследующая его весь день, уже начала серьезно раздражать. Скомкав лист, демон отправил его в корзину.
Сиэль наконец решил воплотить задуманное в жизнь. Спрятанная на груди открытка была бережно извлечена. Сначала юный граф хотел написать своему дворецкому что-нибудь шутливое, потом официально строгое, а потом.... Перо стало быстро выводить на поздравительном листе: "Мистер Себастьян, хочу поздравить вас с днем этого святого, покровительствующего вашему нынешнему имени. Я знаю, что день заключения контракта сакрален и поэтому подлежит забвению, в связи с чем, считаю возможным считать этот день - днем рождения Себастьяна Михаэлиса, дворецкого семьи Фантомхайв. С днем рождения. Граф Сиэль Фантомхайв." Еще раз пробежав по аккуратным ровным строчкам послания, юный граф остался вполне доволен. Поздравление было положено в конверт и несколько небрежно брошено на поднос для корреспонденции.
"Скоро должны принести посылку, - подумал Сиэль. - Как раз будет очень к стати вручить письмо Себастьяну...."
В совершенно расстроенных чувствах горничная, выполнив несколько своих обычных не самых приятных обязанностей, несла на кухню требуемое количество тарелок. Подойдя к двери, она услышала голос дворецкого. Ноги как то сами понесли ее прочь. Ее терзали опасения, что обожаемый господин Михаэлис еще сердится на нее. Тут она услышала и скрип, начавшей отрываться, двери. Испугавшись, что он застанет ее в коридоре, она юркнула в боковую дверь и оказалась в кладовке, примыкавшей к кухне. Девушка хорошо слышала, как дверь открылась, закрылась, и кто-то ушел, но голос Себастьяна продолжал звучать за стеной.
"Придется подождать пока он уйдет", - подумала горничная, отметив, что дворецкий несколько раз упомянул ее имя.
Напряженное ожидание заставляло ее нервничать. Она чутко прислушивалась к тому, что происходит по ту сторону стены, но могла различать лишь некоторые слова. Не зная, чем унять свое все нарастающее волнение, Мейлин, осмотрелась по сторонам. По всем стенам до потолка тянулись полки, уставленные бесконечными рядами всевозможных припасов. Внимание горничной привлекло нечто накрытое крышкой. Любопытством взяло верх, и она заглянула в форму. Странным предметом оказался так и не добравшийся до печки поздравительный пирог. Прочитав надпись, Мейлин улыбнулась. И как-то так совершенно незаметно пальцы потянулись к маленькому янтарному цукату. Сладость оказалась замечательно вкусной, а самое главное, помогала напряжению рассеяться. Девушка продолжала прислушиваться к шедшему по другую сторону разговору, а пальцы продолжали вынимать из пирога соблазнительные кусочки.....
Дверь скрипнула, снова открылась и закрылась. Послышались удаляющиеся шаги. Голос Михаэлиса больше не зазвучал. Решив, что дворецкий ушел, Мейлин отважилась покинуть укрытие. Кинув последний взгляд на пирог, она с ужасом обнаружила, что нанесла его красоте непоправимый урон: от россыпи разноцветных цукатов осталась лишь пара штук.
"Как не хорошо получилось! - сокрушалась горничная. - Нужно сказать Барду...."
Едва она успела переступить порог кухни и произнести:
- Бард, твой пирог...., - как за ее спиной возник дворецкий.
- Мейлин, прошу вас подняться в кабинет господина Сиэля, там нужно убрать после обеденного чая.
Поставив принесенные тарелки, девушка беспрекословно умчалась выполнять поручение.
"Пирог! - вспомнил повар. - Пирог в кладовке! Я должен успеть испечь его к вечернему чаю!"
Как только дворецкий ушел, Бард стремглав кинулся за своим кулинарным шедевром. Не задерживаясь ни на мгновение, повар засунул форму в печь и с облегчением выдохнул. Должен успеть.
В кабинете горничная никого не застала. Опустошенная чашка и розетка с вареньем остались прямо на письменно столе юного графа. Мейлин составила все на поднос.
Слишком поспешный неловкий поворот, и изделие тончайшего фарфора со звоном слетело на пол, разметав осколки во все стороны. Девушка вскрикнула и бросилась подбирать обычные последствия своей неловкости. Усердно ползая по полу, она не заметила, как из нагрудной части ее передника выскользнула самая тяжелая из еще лежавших там бумаг: первая, неудачно подписанная, открытка в конверте. Так и не обнаружив случившейся потери, с подносом полным осколков Мейлин вернулась в посудомоечную. Проходя мимо, она заглянула на кухню.
- Бард, в кладовке пирог....
- Да, да, - помахал ей занятый очередным блюдом повар. - Все хорошо. Уже печется.
Это заверение ободрило девушку. Значит, Бард заметил исчезновение цукатов и все исправил.
Освободившись от своей ноши, Мейлин с грустью подумала, что она-то так и не отдала свое поздравительное послание обожаемому господину Михаэлису. День стремительно подходил к концу. Бард печет пирог, Финни признался, что уже успел поздравить дворецкого, а она...... Она должна успеть хотя бы раньше пирога Барда! Ведь это именно она завела всю эту поздравительную кутерьму вокруг дна Святого Себастьяна! Решив, что на этот раз непременно сможет совладать со своим волнение, горничная уверенно направилась в комнату дворецкого, где по ее расчетам должен был находиться виновник торжества.
Стук в дверь отвлек Себастьяна от проверки счетов.
- Войдите, - разрешил он.
Сделав глубокий вдох, девушка вступила в обитель дворецкого.
- Что-то случилась? - поднял на нее глаза Михаэлис и тут же снова вернулся к изучению бумаг.
- Да..... нет..., - волнение и растерянность опять брали верх, -......я только хотела..... господин Себастьян.... - слова упорно застревали у нее на губах.
"Так опять ничего не выйдет, - сокрушенно подумала горничная, - лучше просто вручить ему открытку."
Девушка запустила руку за нагрудник и стала судорожно перебирать хранившиеся там листки в поисках своего драгоценного поздравления. Совершенно неожиданно Михаэлис оказался прямо около нее.
- Послание? - странным голосом осведомился дворецкий.
- Да......, - впав в полнейшее смятение от его столь неожиданного и близкого нахождения, пролепетала девушка.
Себастьян обхватил ее запястье, пытающееся вынуть нужную бумагу, и настойчиво надавил на него, заставляя вернуться в недра хранилища.
- Не надо. Я и так все знаю, - подтвердил он свой отказ от получения.
"Все знает, - затрепетало в сердце. - Все знает, - сладко заныло в душе. - Все знает, - испугано забилось в разуме. - Неужели все? Неужели он догадался? Ах, он так невыразимо прекрасен! "
Горничная залилась румянцем. Они стояли рядом. Он нависал над ней. Его завораживающие глаза смотрят прямо в ее очи. Он без сомнения читает все ее мысли. Да их и не сложно было прочитать. Она трепещет от радости и от ужаса, уверовав, что теперь он полностью постиг ее чувства, что теперь ей ни о чем не надо говорить, ничего скрывать и не в чем признаваться. Он все знает! Что же он теперь будет делать? Как распорядится этим знанием, своей властью на ней, над ее сердцем, душой, разумом? Захочет ли он завладеть и ее телом? Он все знает... все знает.....
Их сладостное единение нарушил звук колокольчика.
- Прости, - роняет дворецкий. - Меня зовет господин.
По зову долга Михаэлис быстро покидает комнату, а горничная еще несколько восхитительных минут не может избавить от пьянящего дурмана произошедшего.
- Какой сегодня прекрасный день, - шепчет она. - Какой прекрасный... какой он прекрасный.....
Мейлин вынимает из передника руку, продолжающую судорожно сжимать так и неврученную поздравительную открытку.
В обычное для этого время, Себастьян зашел на кухню, что бы забрать подготовленный поднос с вечерним чаем для юного графа.
- Господин Себастьян, - торжественно обратился к нему повар, - у меня для вас сюрприз.
Демон замер, потом поставил поднос на стол и резко повернулся к говорившему, предчувствуя, что его ожидает еще одна из многочисленных странностей этого с утра казалось бы обычного дня.
- Вот! – выпалил Бард и предъявил дворецкому свой только что вынутый из печи кулинарный шедевр.
Когда Себастьян прочитал единственную надпись на пироге, выложенную изюмом, то понял что перед ним очередное страстное послание, коротко гласившее: «Желаю вас». Глаза Михаэлиса вспыхнули адским пламенем, но он быстро справился с всколыхнувшимися в нем чувствами, и ледяным голосом поинтересовался:
- Что это?
- Пирог! – гордо заявил творец. - И смею надеяться превосходный!
- Это что? – несколько раздражено уточнил свой вопрос дворецкий, указывая на россыпь изюма.
- Надпись! – с еще большей гордостью заявил Бард. - Я подумал, что так будет в самый раз! В самое яблочко! Я решил, что послание именно так и должно это выражать! Горячее и сладкое!
Демону происходящее виделось как жесточайшая издевка, и он должен был рассердиться и ответить на такую непозволительную вольность в отношении себя подобающим образом. Он мрачно и испытывающее смотрит то на повара, то на надпись. Но в глазах Барда он не видит, ни тени фальши, напротив, искренность, гордость и счастье били через край. Они заставляли его верить в полнейшую серьезность преподносимого таким образом признания.
- Прошу вас примите! – улыбался повар. - Со всеми моими искренними заверениями……!
- Благодарю, - роняет Михаэлис каким-то непередаваемо странным голосом, берет поднос с чаем и уходит.
- Подождите же! Попробуйте хотя бы кусочек! – кидается за ним вдогонку кулинарный мастер, но Себастьян успевает скрыться за дверью. - Я, же так старался….., - растерянно бормочет Бард.
Поставив пирог на стол, он озадачено смотрит на свое весьма аппетитное творение. Пирог действительно был на удивление хорош. Что же могло вызвать в дворецком такую странную реакцию? Взгляд Барда сконцентрировался на еще пышущим жаром произведении, и повар роняет невольное: «О-о-о-о-о», замечая, что слово, выложенное цукатами, отсутствует, а затем произносит неловкое: «Э-э-э-э-э-э», и озадачено чешет затылок, когда догадывается прочитать оставшуюся надпись. Теперь поведение Михаэлиса становится для него вполне объяснимым, а вот исчезновение слова «поздравить» - нет.
Юный граф с неподдельным интересом распаковывал доставленную ему с прошедшего аукциона очередную дорогостоящую покупку. На этот раз это были настоящие средневековые рыцарские доспехи. Как и всякий мальчишка, Сиэль с восхищением рассматривал высвобождаемые из упаковочной соломы сверкающие металлические части. В собранном виде эта старинная боевая амуниция станет достойным украшением его библиотеки. Неаккуратно разбрасываемый упаковочный материал хаотично покрывал пол, ковер и даже письменный стол, так что Себастьяну пришлось высвобождать место, что бы поставить принесенный поднос.
- Господин, позвольте, я позову слуг, что они все это убрали, - обратился к графу дворецкий.
Сиэль кивнул, даже не поднимая на Себастьяна глаз, новая игрушка поглощала все его внимание.
Через несколько минут появились Мейлин и Финни. В отличие от беззаботного садовника, горничная, собирая золотистые стебли, краснела и бледнела под пристальным взглядом оставшегося наблюдать за ними дворецкого. Убирая с письменного стола юного графа то, чему там быть, совсем не полагалось, девушка подняла очередную собранную охапку и наткнулась взглядом на все еще ожидающий своего часа конверт с поздравительной открыткой. Она узнала его, и ноги у нее подкосились. Дрожащей рукой она проникла за нагрудник, надеясь все же убедиться, что она ошиблась, и ее неправильно заполненное поздравление все еще покоится там….. Конверта не было. Мейлин тут же вспомнила, как разбила сегодня чашку и собирала осколки не только на полу, но и на столе. Должно быть, именно тогда оно и выпало. То что, его так и не нашли, девушка посчитала огромной удачей. Горничная постаралась незаметно вернуть свою потерю на полагающееся ей место. Неосторожным движением поднос для корреспонденции был с грохотом сброшен на пол. Мейлин была одарена двумя недовольными взглядами, но не более.
- Простите, - задушено пробормотала она и поспешила уйти из комнаты.
Не смотря на бешено колотящееся сердце, и допущенную оплошность, горничная была очень довольна, что ей удалось забрать обличающую ее открытку, не привлекая чужого внимания к этому факту. Она считала послание слишком красноречиво горящим о ее чувствах….! Но ведь Себастьян признался ей сегодня, что все знает…. Именно сегодня. Возможно, он все же прочел это неудачное или, напротив, столь удачное поздравление, и это открыло ему всю истинную суть ее чувств. Мейлин сладко поежилась. Теперь он все знает. Это было так восхитительно. И так многообещающее… а его проникновенный взгляд…. Его обволакивающий голос…… Сердце блаженно трепыхалось…..
Солома убрана. Доспехи аккуратно разложены по ковру. Отблески свечей загадочно сверкают на их полированных поверхностях. За окном идет снег. Граф обходит стройный ряд в одну сторону, затем в другую. Он действительно доволен. Особенно его привлекает начищенный до блеска нагрудник с гербом. Сиэль возвращается в кресло, продолжая разглядывать свое столь удачнее приобретение.
- Я могу идти? - интересует Себастьян, видя, что Фантомхайву сейчас не до него.
- Да. Конечно.
Хорошее настроение делает юного графа несколько внимательнее к другим, и он вспоминает, что так и не вручил дворецкому своей поздравительной открытки.
- Подожди, Себастьян, - летит в след дворецкому.
Сиэль не обнаружил приготовленного конверта на подносе для корреспонденции, но тут же сообразил, что оно могло упасть и залететь под стол, благодаря неловкости уронившей его горничной. Краткие поиски увенчались успехом. Открытка была найдена именно там, где и должна была быть. Сиэль протянул ее подошедшему Михаэлису.
- Это тебе, Себастьян, - серьезно сообщил он.
Лицо дворецкого непроизвольно дернулось, и ему мгновенно вспомнились все сегодняшние многочисленные послания, имевшие при этом одно весьма недвусмысленное содержание. Но демон попытался подавить в себе этот порыв раздраженной подозрительности. Серьезность юного графа не давала ему для этого повода. Фантомхайв отвернулся, делая вид, что занят рассматриванием герба на нагруднике. На самом деле ему безумно хотелось увидеть, что отразит обычно просто учтивое лицо демона после прочтения его поздравления. Однако он предполагал, что если будет смотреть на Михаэлиса открыто, тот не даст своим истинным чувствам показать себя, а если Себастьяну будет казаться, что за ним никто не наблюдает, то возможно Сиэлю удаться застать правду на его красивом лице. Под определенным углом наклона блестящая поверхность средневековых доспехов с успехом заменяла зеркало. Юный граф впился в нее взглядом.
Михаэлис раскрыл конверт и прочел открытку: «Дорогой Себастьян, я желаю вас». Все его самые худшие подозрения оправдались. Бледное лицо демона отобразило такую сложную смесь чувств, что пристально смотрящий на него Сиэль был глубоко озадачен.
Откровенное признание было выведено крупными печатными буквами с заметно дрожащими линиями. Это не было похоже на обычно аккуратный почерк Фантомхайва, но было очевидно, что писавший очень волновался, непохожесть можно было списать и на это. Противоречивые мысли и чувства обуревали Себастьяна. Он должен был решить, как следует к этому отнестись, как к шутке или как к действительному признанию. Все настигающие его сегодня странные послания только теперь обретали подлинный смысл. Кто, как ни юный господин, мог затеять подобную игру с привлечением всех обитателей поместья? Слуги выполняли отведенные им роли с усердием и искренностью, которая совершенно сбивала демона с толка. Он не мог верить написанному, но и не мог не верить их радостной искренности. Тогда что все это должно значить? Настоящее признание, сделанное так открыто и демонстративно, что бы никто кроме него не поверил, что это правда? Призыв к пониманию? Призыв к действию?
- Это шутка? – ледяным голосом поинтересовался дворецкий.
- Почему же? – Сиэль недовольно повел плечами, в его интонации проскользнула даже легкая обида. - По-твоему, я не могу написать тебе этого серьезно?
«Не можете», - сразу вспыхнул ответ в голове демона, но он промолчал, настигнув взглядом васильковый глаз хозяина, жадно наблюдающий за ним через отражение в нагруднике.
На лице Фантомхайва не было и тени озорства или улыбки, он действительно был серьезен, и даже озабочен. Михаэлис подошел к креслу господина вплотную и немного склонился над ним. Он еще не позволял себе ни во что поверить.
- Возможно, в связи с этим у вас есть какие-то особые указания для меня? – голос прозвучал особо вкрадчиво.
- Не знаю….. – пожал плечами Сиэль.
«Если уж действительно считать что это его праздник, то хотя бы на вечер он заслужил полную свободу», - милостиво подумал господин.
- Можешь делать, что хочешь. В этом ты пока свободен.
- В каком смысле? – Себастьяна все больше озадачивал этот разговор, Сиэль был так поразительно спокоен, отдавая все на его усмотрение. И в чем же он предоставляет ему свободу?
- Я не знаю, как это происходит у вас…..у демонов, и происходит ли…… в общем делай, что считаешь нужным, - повел рукой юный граф.
«Что же это, он настолько привык подчиняться приказам, что теперь не может решить как лучше провести свой день рождения без моих указаний?» - уже несколько недовольно подумал Сиэль.
- Значит ли это, что вы хотите узнать, как это происходит у демонов? – голос перешел в ласкающий слух полушепот, глаза Михаэлиса хищно блеснули, он склонился так низко над своим дорогим хозяином, что тот почувствовал его горячее дыхание и отодвинулся.
- Вряд ли, - отозвался Фантомхайв, задумчиво.
- То есть, вы бы предпочли, что бы мной были соблюдены более привычные для вас человеческие формы и условности? – мягко поинтересовался демон, с трудом сдерживая разгорающееся алчущее темное пламя.
Сиэль отвечая, был настолько далек от того смысла, который видел в его словах дворецкий, что даже не удосужился удивиться его все более странной интонации и приближению.
- Да, наверное, - рассеяно проговорил Фантомхайв. - Сейчас ты ведь….. почти человек.
- И я свободен в выборе действий? – продолжал уточнять демон. В его глазах подрагивали предвкушающие пир язычки пламени.
- Да. Я же уже сказал, - почти отмахнулся Сиэль, эта игра стала ему совершенно неинтересна, и хотелось вернуться к разложенным на полу доспехам.
Это спокойствие, это равнодушие удивляло и настораживало демона больше всего. Юный граф так пламенно, озорно и настойчиво, с поразительной изобретательностью, доводил сегодня до него столь сокровенное желание, что владеющая им сейчас серьезность, видимо, должна была свидетельствовать о его полной готовности принять все последствия исполнения этого требования. Мог ли он пребывать в таком невозмутимом расположении духа, стоя на пороге первого в своей жизни прыжка в головокружительную пляску сладострастия? Происходило ли это от его уверенности, что демон правильно его понял и сделает для него все возможно и невозможное, и лучше, чем кто-либо другой? Или это просто закономерный итог долгих терзаний и мучений, выведенный, когда сомнения полностью истощили душу?
Дворецкий должен был окончательно убедиться, что правильно понял, чего хочет от него господин.
Обойдя кресло, Себастьян нагнулся и поднял к себе лицо Сиэля. Большой темно-синий глаз распахнулся еще сильнее. Граф удивленно замер. Его и лицо демона разделяло всего несколько сантиметров. Огненные глаза нечистого пробирались в самую глубину его вдруг испугавшейся детской души. Сейчас над ним был, сейчас на него смотрел, сейчас над ним полностью властвовал, не дворецкий, а истинный демон. Непостижимо могущественный. Мрачный. Ужасающий. И безумно притягательный. Завораживающий. Дурманящий.
- Ты что…….? – только и смог прошептать пораженный и обезоруженный граф.
В эти мгновения Себастьян читал его душу, как открытую книгу. Он видел его смятение и страх, неуверенность и даже мольбу прекратить, уловил остатки еще недавнего спокойствия, но не заметил и тени желания страсти. Шелковая перчатка нежно прошлась по щеке Сиэля. Нет. В нем ничего не откликнулось. Только глубоко затаившееся восхищение своим демоном.
Повисший вопрос требовал ответа.
- Мне показалось, что у вас жар, - вежливо ответил дворецкий, отстраняясь, и быстро надевая свою обычную человеческую маску. - Простите.
- Какая чушь…. – выдавил Сиэль, только сейчас приходя в себя после соприкосновения с истинной сущностью своего дворецкого.
- Позволите мне уйти?
- Да, - кивнул юный граф, в его голове все еще бродил какой-то мрачный дурман. Ему было бы гораздо лучше, если бы Себастьян сейчас ушел, как можно быстрее и дальше…..
Он понимал, что проявил слабость. Непозволительную, как он считал. Он не должен был так беззащитно и заворожено смотреть на своего…. на демона. Душу еще покалывал страх.
Выйдя за дверь, Михаэлис вынул из кармана открытку и порвал призывное послание. Обрывки вспыхнули на его руке и через мгновение превратились в горку легкого пепла. Ему захотелось развеять ее, как сейчас были развеяны его неосторожные мечты……. но он был идеальным дворецким, а поэтому заставил себя донести этот невесомый тлен до мусорной корзины.
Особняк постепенно затих и погрузился в сонную темноту.
Мейлин тоже погасила свечу у своей кровати. Но спать она не будет. Натянув до глаз одеяло, она чутко прислушивается ко всем шорохам. Этот удивительный праздничный день еще не окончен. Должно свершиться последнее. Самое главное. Ее поздравление обожаемому господину Михаэлису. Временами ей казалось, что она слышит в коридоре шаги. Его шаги. Они приближаются. И тогда стук собственного сердца безжалостно лишал ее этих милых звуков, полностью все перекрывая, а ей оставалось только вглядываться в темноту, ожидая откроется ли дверь.
Она ждала его. Он все знает. Он все понял. Он должен прийти ….. или…… Он остается дворецким, идеальным и безупречным, а она всего лишь неловкой горничной…… Она должна к нему прийти? Сама?..... Вероятно…. Это ведь его праздник, а она ……его подарок…. Самый бесценный, какой она только может ему преподнести….Открытка – это конечно мило, но ведь он не может не желать большего. Он, несомненно, достоин этого! Достойна ли она? Конечно, глупо ждать, что он придет к ней. Это ведь ее решение, ее подарок…. А он все это время напрасно ждет ее….
Завернувшись в теплую накидку, девушка поспешила навстречу зовущему ее счастью. Как уже бывало не раз, у самого порога ее покинула решимость. Она прислушалась. За дверью царила тишина. Сначала Мейлин хотела постучаться, но потом вдруг испугалась, что даст этим Себастьяну повод не позволить ей войти, и просто тихо отворила дверь.
В комнате царила почти кромешная тьма. Плотные портьеры были задернуты. Луна пряталась за тучами, и не могла даже в малейшей степени рассеять тягучий мрак. И все же, привыкшие к почти полному отсутствию света, глаза девушки различили лежащий на кровати силуэт. Подойдя ближе, Мейлин даже услышала тихие звуки то ли постанывания, то ли посапывания.
«Как он мил», - с нежностью подумала горничная.
Она никак не решалась заговорить, потревожить его драгоценный покой. Осторожно присела на край ложа, спиной к объекту своих мечтаний, и робко повела по простыни рукой, в поисках своего счастья. Пальцы наткнулись на теплую преграду. Были вынуждены заскользить вверх….. Теплая, мягкая, но упругая…..кожа. Горничная вспыхнула, но продолжила свои исследования. Сомнений не было. Под ее пальцами…. обнаженное тело…. Совершенно обнаженное…. Он спит обнаженным….?! От этого открытия внутри все сладостно сжалось и завибрировало. Это значит, что он ждал ее. Несомненно, ждал! И вот пальцы наткнулись на нечто… нечто…. То самое! Мейлин зарделась, как спелая вишенка, и стеснительно отдернула руку. За ее спиной послышалось движение. Шорох. Он поднимается. Он понял, что она здесь, что она пришла…! Девушке кажется, что сейчас она лишится чувств от прилива волнения и счастья. Она склоняется к ней. Она безошибочно чувствует это всем телом. Ее шеи достигает его горячее дыхание.
-Я… господин Себастьян…я….. – тихо шепчет она срывающимся голосом.
Довольно же сомневаться! Пальцы начинают нервно расстегивать пуговицы ночной рубашки. Предвкушение дурманит ее разум. Тело слабеет. Сердце бьется где-то глубоко и очень сильно. Приснимая сорочку, она обнажает плечи. Явственно слышит, каким частым и тяжелым стало его просто обжигающее дыхание. Склонившись, он чувственно проводит трепетным языком по ее шее. И Мейлин окончательно теряет голову.
- Возьми меня, – страстно шепчет она и падает перед ним на кровать, крепко зажмурившись, готовая подчиниться любому его желанию, любому действию.
Он медлит, хотя его дыхание продолжает учащаться и тяжелеть. Замерев, девушка ждет его решения. Чувствует, что он наклоняется и дарит ей еще одно прикосновение языком, на этот раз, проводя им по щеке. Она невольно открывает глаза. Она желает видеть его над самой, такого прекрасного, такого желанного….. В эти мгновения луна соизволяет заглянуть через щель в комнату.
Она видит над собой горящие глаза, растрепанные волосы, длинный высунутый язык и текущую слюну……
Истерический визг сотрясает особняк Фантомхайв!
Адский пес, как затравленный щенок, слетает с кровати и, в ужасе, вжимается в угол комнаты, жалобно скуля.
Мейлин стрелой вылетает из спальни дворецкого, так и не ставшей прибежищем страсти!
Бард вскакивает и сразу нервно хватается за сигарету.
Финни выпрыгивает из постели и полуодетым мчится узнать, что стряслось.
Танака вздыхает и переворачивается на другой бок.
Сеэль, вырванный из тягостного сна, беспокойно вглядывается в обступившую его тьму.
Дикий вопль долетает и до крыши, сидя на которой смотрит в звездное небо демон.
- Люди, люди, - качает он головой и снова устремляет взгляд в небесные сферы, а рука продолжает скольжение по шелковистой шерстке, задремавшей у него на коленях, кошки.
|
