Удивительно интересное блюдо. Многогранное. И многослойное. Каждый слой совершенно разный. Потрясающий микс чувств и ощущений. Листы лазаньи — будто холодное равнодушие, смесь овощей и мяса — взрыв эмоций. По отдельности они — овощи, как овощи, тесто, как тесто. Но вместе... Все иначе — вкус совсем другой...

Саске, совершенно не ожидав такого, застыл в кресле, словно статуя, предчувствуя настоящую бурю. Голос Сакуры не предвещал ничего хорошего, а напряжение, витавшее в воздухе, было настолько сильным, что хотелось исчезнуть отсюда подальше.
— Я же в шутку...
— В шутку?! Да что ты говоришь? — притворно-ласково переспросила она, резко кладя руки на спинку кресла. — Простите меня ради бога... — обратилась она к Фугаку со всей искренностью: миг можно было лицезреть режим «белая и пушистая» и в следующую секунду — «Учиха, копай могилу».
«Я тебе устрою катаклизм. М-и-л-ы-й...» — девушка развернулась спиной к мужчинам, взяла бежавшего на встречу ей Джеки и, громко хлопнув дверью, вышла.
— Дерьмо, — выругался Саске, не стесняясь отца, и резко сорвался с места, побежав вслед за Сакурой.
С кресла, на котором он сидел, свалился пульт, затерявшийся там среди подушек, а в коридоре парень чуть не упал, споткнувшись о ботинки, которые Джек успел немного погрызть. Брюнет не успел, поскольку, как только он вышел, дверь в ее квартиру захлопнулась, и было слышно как закрывается второй замок.
«Хорошо хоть их взял», — Саске вспомнил о ключах, при помощи которых он уже сегодня проникал в ее квартиру, и беспрепятственно открыл двери и в этот раз.
— Сакура! Прекрати! Я же не в серьез! — начал он с порога, проходя на ее территорию.
— Чертовы ключи! И как я могла про них забыть?!! Уходи! Надоел! Не всерьез, не всерьез!!! А тебе бы было приятно, если бы ты услышал подобное в свой адрес?!! А я бы потом сказала: «Ой, Саске, да ладно тебе, чего ты дуешься»?!
— Никто не просил тебя подслушивать — это раз. И второе, ты сейчас хуже ребенка — раздуваешь из мухи слона! — Учиха прошел в глубь квартиры и стал стремительно приближаться к девушке.
— Нет, Саске это ты как ребенок не понимаешь! Что мне, черт возьми, обидно!! Кого ты стыдишься?! Или во мне что-то не так?! Ты скажи, я ведь пойму и попытаюсь хоть предпринять попытку к исправлению! Я, в отличии от тебя, внимательно слушаю то, что ты мне говоришь!
«Та-а-ак, надо успокоиться», — Саске, чувствуя, что начинает закипать, подошел к Сакуре вплотную и крепко обнял ее, уткнувшись ей в макушку. Так в полной тишине они простояли несколько минут, пока девушка не услышала следующее:
— Меня не устраивает то, что ты вечно орешь. В остальном я люблю тебя такой, какая ты есть, со всеми своими недостатками, но, черт возьми, ты иногда выводишь меня своей правильностью!!!
Девушка, уткнувшаяся носом в его плечо, ощущая запах его одеколона, все-таки подавленным голосом спросила:
— Ну зачем тогда врать и говорить такое?
— Я не хочу, чтобы отец вмешивался в мою личную жизнь.
— Разве переживание близких это вмешательство?
— Его переживания зашли слишком далеко, я не хочу чтобы это повторилось.
— Но ведь ты сам все решаешь, это нормально для родителей... И кстати, что значило твое «но, если будешь так вести себя с другими»?! У тебя вообще как язык повернулся сказать мне такое!
— Я просто предупредил тебя о том, что будет в противном случае. Я не потерплю, если кто-то даже взглянет в твою сторону.
— Погоди, погоди...
«Не потерпит, даже если хоть кто-то взглянет в мою сторону... Вот почему со мной боялись общаться парни в университете?!»
— Учиха... — по ее взгляду можно было догадаться легко, что она поняла что-то важное, такое, где Саске снова сильно провинился перед ней.
— Что? — с видом, будто его все достало, спросил брюнет.
— Так это из-за тебя ко мне не подходил ни один парень?!!
— Даже если это и так, тебе-то что? Ты этого даже не заметила.
— Нет уж, поверь, заметила и очень! — теперь она предприняла сильную попытку вырваться из его объятий.
— И что это меняет?
— Да ничего! Как ты мог так поступить?! Я тогда чуть не рехнулась, думая, что это я виновата в твоей измене!
— Ну, как парень, могу тебе сказать, что отчасти это правда, — Саске вдруг взял ее за плечи и немного отвел от себя, нагнувшись и заглядывая в ее глаза. — Но никогда, слышишь? Никогда не вини себя в этом. Вообще забудь! Я уже признал свою ошибку, ты меня простила, так что все — в прошлом.
Девушка внимательно смотрела на Учиху, ее брови были сдвинуты, передавая глубокое удивление и задумчивость, одновременно делая ее такой милой и даже обворожительной.
— Угу, — только и ответила она.
Решив, что пора закрепить это перемирие, Саске приник к ее губам, радуясь, что наконец, все закончилось — нервов на нее не напасешься.
— Тебя папа ждет... — буркнула девушка, все еще пытаясь на него обижаться, хотя не очень-то получалось.
— Он возьмет все, что ему надо, и уйдет, — Саске сел на диван и устроил Сакуру у себя на коленях. — Так, на чем мы закончили? — спросил он, смотря ей в глаза снизу вверх.
— Ну уж нет! Прояви уважение к отцу! — девушка встала и, взяв за руку Учиху, подняла его с кресла, а затем, обойдя, уперла ладошки в спину парня, выталкивая из квартиры. — Давай-давай, а я приготовлю поесть.
— Я говорил, как ты выводишь меня из себя в такие моменты?
— Да-да, говорил! Но правда! Имей уважение.
— Слушай, а пошли вместе, — усмехнулся парень, беря ее за руку и ведя за собой к себе домой.
— Нет-нет-нет!! Саске, я такое там устроила при нем в порыве гнева... — девушка стала упираться.
— Сакура, поверь, он сейчас больше в шоке от меня, про тебя он и думать забыл, — хмыкнул Учиха, вспоминая лицо отца.
— Все равно, как-то неудобно, иди к нему сам, — на этих словах она выдернула свою руку из его и пошла на кухню.
— Он жаждет с тобой увидеться, — Учиха перекинул ее через свое плечо и понес к себе. — «Это моя маленькая мстя, что не даешь продолжить самое интересное», — подумал он, ставя ее на ноги в своей прихожей. — Пап, тут с тобой Сакура хочет познакомиться, — громко сказал он.
— Я тебе за это еще врежу, — шикнула девушка, проводя пальцем по шее, словно отрезала голову.
— Я тебе плеточку куплю. С кожаным костюмом, — усмехнулся брюнет, проводя ее в комнату, где был его отец.
Учиха втолкнул Сакуру в помещение, от чего та с глупой улыбкой на лице подняла руку и сказала, нервно посмеиваясь:
— Здрасте... Извините за концерт...
— Саске, будь более гостеприимным. Иди завари чай, — с легкой снисходительной улыбкой заметил старший Учиха, разглядывая новую «пассию» сына. Интересно, что из того, что он сказал, было враньем, а что — нет?
Как только парень скрылся с глаз, Фугаку жестом пригласил девушку присесть в кресло напротив, где еще недавно его сын рассказывал басни, и спросил:
— Может, теперь, Вы, внесете ясность? Мой сын любит приукрасить реальность.
Сакура с долю секунды разглядывала испуганно отца Саске и проговорила:
— Да уж, я заметила... — легко улыбнувшись, она прошла и села на диван. Ей так сейчас хотелось оказаться в своей комнате, чтобы не чувствовать себя дурой — мало ли, что он там слышал из ее ора. — Ну, он вообще все приукрашивает...
«О, Саске, а ведь это отличная идея... Чтобы ты понял, что ты делал, и какого от этого другим».
— Ну, вообще все нормально, просто он много ворчит не по делу.
— Странно, я всегда считал его замкнутым. Если он что-то делает, то только то, что считает нужным. Тебя ведь Сакура зовут, верно?
— Да-да... — немного запнувшись ответила девушка, ожидая следующего вопроса как инквизиции. — «Интересно, у них в роду все такие красивые?»
— Надеюсь, мой сын не доставляет Вам много хлопот?
— Ну как вам сказать, — нарочито громко ответила девушка. — Ну так, самую малость, но ощутимую.
— Ощутимую? Ты о его пристрастии к вольной жизни?
— Ну, можно сказать и так, — согласилась она, устраиваясь поудобнее. Но как всегда мозг не думал о том, как придется расплачиваться.
— Понятно... — Фугаку улыбнулся девушке и встал, пробормотав: «Подожди здесь».
После этого он ушел на кухню, откуда стали доноситься их сердитые голоса — Фугаку снова начал разговор с сыном о его разгульной жизни. Сакура, слыша их препирания, вжималась все больше и больше в кресло.
«Он меня убьет...»
— Тебе штамп в паспорте моем нужен, я не пойму?! — Саске явно рассвирепел, раз его голос отчетливо даже до Сакуры доносился. Однако Фугаку не было слышно, видимо, он оставался спокойным.
— Ох боже... Ну, дура-дура ты, Сакура! Зачем ты так... — девушка вся сжалась от безысходности.
— Успокоиться? Да ты сам успокоишься, только когда меня окольцуют, и по дому будет топать пара маленьких ножек!
— Так, успокойся, — все тем же спокойным голосом повторил отец. — Мне просто интересно, скольких ты еще загубишь?
— Отец, мы уже не раз с тобой говорили на эту тему. Я никого не гублю. Они сами лезут в это, поэтому не надо из меня демона делать. Вопрос закрыт! — Саске метнул взгляд на стол в поисках сигарет, но только сейчас вспомнил, что теперь они исключительно в кармане его куртки. — Черт.
— Надо же, а мы меняемся, — сказал с усмешкой отец, вот только жаль, что молодой Учиха не услышал одобрения в его голосе.
— Зато ты как был... — Саске замял весьма оскорбительную фразу, — так и остался! — развернувшись, он направился к своей девушке, вспомнив, что она одна.
— Это еще почему? — cпокойно спросил его отец.
Саске проигнорировал его вопрос и, с недоброй улыбкой смотря на Сакуру, подошел к ней с распростертыми объятьями.
— Милая, ты не соскучилась?
«Мне конец....Точно, что-то не то... Что-то определенно случилось, и я виновата...» — Сакура от неожиданности оцепенела.
Видя, что она в ступоре тупо смотрит на него и даже, видимо, не расслышала вопроса, Саске снова стал собой — серьезным и холодным.
— Я спрашиваю, ты тут носом еще не начала клевать? — более грубо спросил он, усаживаясь на диван.
Сакуру словно вывел из ступора этот оскорбительный грубый тон.
— Нет, боюсь, покоя тут не наберешься, — первым порывом девушки было встать и уйти, но она вспомнила, что тут его отец.
— Опять злишься? — парень сидел, расслабленно откинувшись назад и подперев голову рукой. Он смотрел на Харуно, как никогда раньше. С толикой интереса, доброй насмешливой улыбкой, изучающим взглядом. Словно он так и хотел сказать: «Моя».
— Нет, я визжу от счастья! — ответила резко девушка так, словно это было правдой.
— Хищница, — то ли веселясь, то ли завлекая произнес он.
— Ты издеваешься?
— Нет, — искренне ответил он, опустив взгляд сначала на ее губы, потом на грудь и снова посмотрев ей в глаза.
Cакура отсела подальше.
«Ишь чего удумал... Ну уж нет...»
Поток ее мыслей прервали слова отца.
— Сакура, было приятно познакомиться, — сказал он низким голосом, заставив ее обернуться к себе. — Ну, сын, мы ждем вас на новый год, — подмигнул он и ушел так быстро, что никто даже не успел встать и проводить его.
— Харуно, подойди ко мне на секунду, — Саске говорил так, словно просил ее о каком-то незначительном деле, ничего не задумав.
Когда Сакура услышала его голос, девушке как-то стало не по себе.
— Саске, ты же голодный! — она вскочила и, обойдя диван, встала. — Сейчас все будет, ты только потерпи, ладно?
Учиха немало удивился этому. Сейчас Сакура как никогда напомнила ему свою мать — так же заботливую и искреннюю. Ни одна девушка до нее не пыталась даже сделать что-то от чистого сердца. Им всем взамен нужна была либо страсть, либо его деньги. Саске встал и прошел на кухню. Подойдя к Сакуре сзади, он приобнял ее, и зарылся лицом в ее волосы.
— Тебе не кажется, что нам надо обоим остыть немного?
— В смысле? Я по-моему не злая, — обеспокоенно сказала девушка.
Она услышала его усмешку, почувствовала что он отошел к холодильнику. Хлопок дверцы, небольшой хруст — и вот Саске снова обнял ее, как за минуту до того. Он откинул ее волосы, обнажив ее изящную шейку и внезапно она сперва почувствовала его горячие губы на своей коже, а затем — ледяной мороз.
— И-и-их...- только и выдохнула девушка от неожиданности. — С-с-саске.
— М? — промурлыкал он, проводя льдинкой по ее шее. Резкий контраст холода и его обжигающего дыхания пробуждал в Сакуре странное желание. Хотелось согреться, чтобы эти твердые губы не давали ей замерзнуть еще больше. А когда капелька расплавленного льда потекла к ней за шиворот, пробуждая дрожь, Саске уже начал оставлять на ее коже свои фиолетовые метки, порой, зубами специально задевая ее.
— Cаске...мне холодно... — губами он легко мог почувствовать дрожь ее тела.
Хитро улыбнувшись, он обнял ее еще крепче, и его поцелуи стали в разы жарче, точь-в-точь как те, которые он дарил ей в их первую ночь.
— Слушай... Я уже тоже сама хочу есть... — заметила девушка, тяжело вздыхая. Ей стоило больших усилий не наброситься на него сейчас. Облокотившись о стол и понурив голову, она продолжила дрожащим голосом: — Дай мне приготовить поесть.
— Порой мне кажется, словно в тебе есть еще что-то, что ты усердно прячешь от меня, — прошептал Саске, теперь начав забавляться с ее ухом. Она казалась ему такой сладкой, желанной, неотразимой... Он хотел ее всю, хотел сейчас, хотел раньше и будет хотеть все время. Это невыносимая сладкая пытка, но еще невыносимее, когда не можешь даже подойти к ней, словно между ними невидимая преграда.
— Саске...давай не сейчас... — прошептала Харуно с прикрытыми от удовольствия глазами.
— Нет, я хочу, чтобы ты знала, что я чувствую к тебе, — сказал он, словно мстил, и, резко развернув ее к себе лицом, стал покрывать ее веки, лоб, щеки, губы беспорядочными поцелуями. Порой он охватывал лаской и шею и плечи, но вновь возвращался к ее лицу и их губы сплетались, унося обоих в сказочный, невообразимо прекрасный мир, в котором существовали лишь они одни.
— Ну... нельзя же так часто... Я ведь знаю... Чем кончится... — девушка не выдержала, сама в этот раз приникнув к его губам и обхватив его лицо ладонями.
— Да... — передышка, прерывистое дыхание, — ты права, — Саске не хотел причинить ей боль, а еще он хотел выяснить, неужели она ничего не чувствует к нему до тех пор, пока его руки не коснутся ее кожи, пока их губы не начнут наслаждаться сладостью друг друга?
Последний раз он поцеловал ее пылко, несдержанно, так, что он даже услышал ее нестерпимый стон. Резко прервав на самом сладострастном, он с трудом отстранился от нее и направился к своей куртке. Взяв сигареты, он вышел, прикрыв за собой дверь в квартиру.
Сакура недоуменно посмотрела на Учиху.
«Почему мне так тяжело, даже после того, что было, подпустить его...»
Харуно тряхнула головой, потому что противные воспоминания об измене прокрадывались в ее голову. Но вечно побеждали его слова: «Я осознал свою ошибку...»
Стук ножа раздавался на кухне весьма интенсивно, часто открывались и закрывались холодильник вместе с духовкой.
«Помнится, еще когда он, типа, предложил встречаться, он спросил, умею ли я готовить лазанью... Я конечно не уверена, что это его любимое, но все же...» — думала девушка, пробуя на вкус свое творение и урча от удовольствия.
Занавески на окнах всколыхнулись от налетевшего ветра. Он проник в кухню через открытую форточку вместе с веселым знакомым лаем. Из окна было видно, как по лужайке прогуливается ошеломительной внешности брюнет вместе с милым щенком, который просто заливался громким лаем. Брюнет смотрел на него с ироничной улыбкой, куря сигарету и переступая с ноги на ногу. Он обернулся, почувствовав чужой взгляд и увидел какую-то девушку, которая просто жаждала подойти и познакомиться. Но Учиху не волновала эта симпатичная простушка. Он посмотрел вверх, на окно своей квартиры и в его глазах появилась мимолетная нежность, которая тут же пропала за коркой непроницаемого черного льда. Саске снова почувствовал на себе чей-то взгляд и посмотрел вниз. Джеки сел и уставился на него, скосив голову. Словно он пытался понять, что его глупый хозяин делает. Как только Саске обратил на него внимание, щенок тут же встал на все четыре лапы и стал активно прыгать вокруг с лаем, приглашая поиграть. Саске завертелся, недовольно пытаясь его остановить, но в итоге сам не заметил, как увлекся этой импровизированной игрой.
Cакура, наблюдавшая это со стороны, не смогла удержать смех — настолько забавно Джеки выводил Саске из себя, хотя тот пока что терпел.
Учиха все же поймал щенка за ошейник и заставил его постоять спокойно. Удивительно, но Джеки решил послушаться и теперь строил из себя важную сторожевую собаку, оглядываясь деловито вокруг и прохаживаясь возле Саске. Хозяин снова закурил сигарету, посмотрев вновь в окно, и, заметив в нем Сакуру, похабно ей улыбнулся. Подозвав Джеки, он выкинул бычок и направился к подъезду.
«Вот зараза, опять курит», — недовольно подумала девушка, плюхаясь на диван.
Вскоре Саске вернулся в квартиру, спустив Джека с поводка. Ему жутко хотелось есть и это явно отражалось на его настроении, которое становилось все мрачнее и мрачнее. Из комнаты до него доносился шелест страниц — похоже, что его журналов, а из кухни чертовски вкусно пахло...лазаньей!
Саске даже не заметил, что провел на улице со щенком больше часа. И еще сильнее он удивился тому, что Сакура угадала его любимое блюдо. Или нет? Он попытался вспомнить, когда они разговаривали о пристрастиях к пище, но этот момент никак не хотел всплывать в его мыслях. Поражаясь переменам в их отношениях, тому, какая Сакура может быть, когда сбрасывает с себя агрессию и негатив, направленные вечно на него, он прошел сперва на кухню и, убедившись, что ему не показалось, направился на поиски Сакуры.
Девушка внимательно читала и даже разглядывала новики иномарок с таким лицом, словно увидела супермашину будущего. Она то перелистывала, то обратно возвращалась, словно что-то сравнивала.
Саске замедлился, облокотился о косяк, скрестив руки и стал с интересом наблюдать за своей девушкой. Ему было приятно видеть, что она заинтересовалась тем, что нравится ему, хотя он этого и вовсе не ожидал — не встречал он еще ни одной девушки, которая с таким бы рвением просматривала подобные журналы.
Сакура, заметив его присутствие, посмотрела неожиданно на него и спросила:
— Ты уже поел?
— Нет еще.
— Ну, так чего ты ждешь, ты же голодный?
Саске только улыбнулся ей в ответ, шаркнув ногой, развернулся и пошел на кухню.
«Черт, как она узнала про лазанью?»
Еще через минут пятнадцать трапезы Учиха услышал какой-то странный звук, похожий на шарканье. И снова тишина.
— Сакура, что ты там делаешь? — громко спросил он.
Ответа не последовало. Послышалось лишь какое-то странное сопение.
Тогда Саске встал и пошел выяснять, в чем дело. Когда он зашел в гостиную, девушки там не оказалось — только одиноко лежащий журнал. Но стоило ему только заглянуть в свою спальню, как его взору предстала милая картина. Девушка уже, видимо, успела переодеться и сладко спала в обнимку с щенком.
Накрыв парочку пледом, парень ушел в гостиную и стал смотреть телевизор, размышляя обо всем, что произошло за последнее время. Больше всего его волновал вопрос — откуда же эта засранка узнала про лазанью. Этого он никак не мог вспомнить.

Утро началось для девушки довольно быстро и мокро.
«Мокро?» — подумала Сакура, морща носик. Джеки уже проснулся и его передняя часть лежала рядом с хозяйкой, а задняя часть тела была поднята, придавая ему вид шалуна. — Джеки, потом, — проговорила Сакура, отворачиваясь от щенка в другую сторону.
Звонкий оглушительный лай, и пес начал прыгать по кровати, совершенно не заботясь о том, что царапает хозяйку своими когтями, да к тому же еще и весил он не мало.
Зажав в зубах край одеяла, он начал так неистово мотать головой из стороны в сторону и рычать при этом, что потерял равновесие и свалился на собственную задницу, как плюшевый мишка.
— И-и-их... — пролепетала девушка, потому что без одеяла стало резко холодно. — Джеки... — сонно проговорила она.
В добавок к щенку, теперь еще и Саске прошел в комнату, резко раздвинув занавески и впустив в комнату лучи солнца.
— Просыпайся, нефиг спать, когда я не сплю, — сказал он, поднимая Сакуру на руки и унося ее куда-то из комнаты.
— Саске...что за дела... — сонная Харуно выглядела как маленькая девочка, трущая глазки.
— Мы идем в душ, — невозмутимо ответил он, но все же тень коварства проскользнула на его губах.
— В душ? Что?! — девушка, казалось, сразу проснулась. — Саске, нет! Это уже перебор! — Сакура попыталась спрыгнуть с его рук.
Тут их догнал Джеки и стал виться под ногами, да так резво, что Саске не видел, куда наступать и в итоге он запутался в собственных ногах, в щенке, а затем послышался громкий шум — парень распластался по полу, на нем лежала девушка и по ним обоим скакал довольный жизнью четвероногий непоседа.
— Вот видишь, даже он против, — убедительным тоном сказала девушка, быстро встав с Учихи и побежав в сторону спальни.
Раздраженный глубокий вздох. Саске провел ладонями по своему лицу, а затем, раздвинув пальцы посмотрел сквозь них на щенка. Джеки стоял в сторонке, навострив уши и высунув язык. По мере того, как Саске убирал руки с лица и поднимался с пола, щенок склонил голову на бок, прижал уши и дал деру тоже в спальню. Вот только Саске его уже почти догнал.
Только он хотел нагнуться и схватить его, как вдруг резко затормозил, увидев девушку, словно из-под земли выросшую на его пути. Собственно, она-то и преградила ему дорогу.
— А-а-а, — помахала она перед ним пальцем. — Это моя собака и ругать его буду я, ясно?
— После того, как отругаю его я. Вопросы? — спросил он и, не дожидаясь ответа, отодвинул Сакуру в сторону. Несколько секунд он искал глазами щенка, и вот наконец-то заметил хвост, торчащий из-под одеяла.
— Cаске, ну хватит! — девушка потянула его за руку.
— Если собираешься наказывать его — наказывай. Иначе вырастет оболтус. И учти, в таком случае я позабочусь, что он окажется либо на улице либо в питомнике, — строго сказал Саске.
— А что он сделал?! — cпросила громко девушка. Нет, на самом деле она понимала, что собаку надо воспитывать, но она была благодарна тому, что Джеки помешал им принять душ.
— Во-первых, он без разрешения скачет по кровати, как козел в период спаривания, — начал загибать Учиха пальцы, надвигаясь на Сакуру. — Во-вторых, он путается под ногами и не знает меры, не воспринимая нас как хозяев! В-третьих, он лает в помещении! Сакура, либо ты его воспитываешь, но со всей строгостью, либо за дело беремся я и поводок! Ясно тебе?
Сакура посмотрела на Джеки, затем на Учиху, потом еще раз на щенка. Она понимала, что Саске был прав, но воспитывать собаку в столь жестких условиях она бы не смогла. Хотя кто знает?
— Наверное, ты прав... — она развернулась к четвероногому другу и сказала спокойно, но внятно: — Джеки, марш с постели.