Название: Часы в подарок
Автор:-AMADARE- (http://ficbook.net/authors/409611)
Фэндом: Gankutsuou: The Count of Monte Cristo
Персонажи: Альбер Эррера, Гайде, граф Монте-Кристо, Бенедетто, Батистен
Жанры: Сейнен-ай, Hurt/comfort
Предупреждения: OOC, ОЖП
Рейтинг: G
Кол-во частей: 7
Размер: Миди.
Описание:
На пути к заключению мира между Солнечной системой и Внешним Спутниками, Альбера ждут новые повороты судьбы.
Статус: закончен
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: с указанием автора
Примечания автора:
Это почти кроссовер аниме с книгой Альфреда Бестера «Моя цель – звезды», которую автор сам признал «кавер-версией» «Графа Монте-Кристо». «Почти кроссовер» - потому что из книги позаимствовано лишь понятие «джантация». 

Глава 2.
Янина встретила землян палящим солнцем, величественными мечетями, подпирающими небо минаретами, мозаикой и пестрыми базарами. Не смотря на жаркое солнце, рынки кишели жизнью. Среди сотен прилавков смешивался запах переспелых фруктов и пряностей, ладана и цветов,  и еще множества оттенков запахов, названия которым Альбер не знал. Молодому человеку нравилось разгуливать по пестрящему красками и колоритом рынку. Перед официальным визитом во дворец у парня осталась пара часов свободного времени, и он решил присмотреть что-нибудь в подарок для Эжени. 
Альбер гулял по базару не один. Фернанда не отставала от него ни на шаг, робко цепляясь за его рукав и с любопытством озираясь по сторонам. Люсьен остался в отеле, и Альбер не возражал, когда девушка, краснея, предложила ему прогулку. К тому же, Фернанда, похоже, ориентировалась в запутанных лабиринтах базара куда лучше, чем Альбер. Девушка то и дело заглядывала в карту, которую предусмотрительно захватила с собой, чтобы не потеряться в незнакомом городе.
Время растаяло незаметно. Приобретя усыпанную камнями заколку цвета светло-голубых глаз Эжени, Альбер и Фернанда поспешили во дворец. К расписанному голубыми цветами дворцу уже съезжались послы и представители соседних государств. До коронации прекрасной принцессы оставалось менее суток. 
Распрощавшись с Гайде и слугами Монте-Кристо пять лет назад, Альбер вновь готовился к встрече с ними. Все это время они не переставали обмениваться письмами, и Альбер знал, через какие трудности пришлось пройти законной наследнице Али-Паши, чтобы занять по праву принадлежащий ей трон. 
При виде озорной улыбки Батистена парень едва смог сдержать накатившие эмоции. Альберу казалось, что за спинами Бертуччо и Батистена вот-вот мелькнет знакомый силуэт в высоком цилиндре. Но вместо графа Альбера встретила задумчивая и слегка печальная улыбка Гайде. Альбер был единственным, с кем Гайде пожелала увидеться задолго до начала церемонии. 
Не переставая улыбаться, Батистен хлопнул Альбера по плечу. Бертуччо, по своему обыкновению, отвесил сдержанный поклон. Гайде, приветствуя Альбера улыбкой, первой двинулась ему на встречу. Первые несколько мгновений встречи с бывшей невольницей графа глаза Альбера расширялись, а щеки розовели. Гайде всегда была красавицей, но за время, что они не виделись, она превратилась из свежего бутона в прекрасный, распустившийся цветок. Альбер невольно опешил, но заметив на щеках принцессы румянец, расплылся в улыбке и галантно приник губами к тыльной стороне ее мраморной ладони. 
- Господин Альбер, наконец-то…
- Альбер. Просто Альбер – поспешил перебить ее молодой человек.
- Тогда - просто Гайде – улыбнулась принцесса.
- Я много раз слышал, что Янина больше не город руин, но оказавшись здесь, принял его за сказочный оазис среди пустыни! – отвечая улыбкой на улыбку, сказал Альбер.
- Я счастлива, что мою родину не постигла худшая участь… Но еще многое, очень многое только предстоит сделать! - немного грустно и вместе с тем торжественно ответила принцесса.
Гайде приняла Альбера с полным размахом восточного гостеприимства. Бертуччо и Батистен проводили их в просторную оранжерею, но Альберу помещение показалось воплощением садов Семирамиды. Сквозь стеклянный купол оранжереи проникали лучи солнца, посреди выложенного кремовым мрамором пола журчал фонтан. Кругом, куда ни глянь, вились лозы винограда, плодоносили мандариновые деревья и радовали красками и свежестью сотни распустившихся цветов. Деревянные резные беседки и золотистые клетки с птицами в разных краях оранжереи венчали красоту помещения.   Впрочем, представить Гайде в иной обстановке Альбер никогда и не сумел бы. Ей, воплощению Востока и восточной изысканности, не престало окружать себя той роскошью, к которой Альбер привык в Париже.
Альбер и Гайде расположились в увитой виноградом беседке, где их уже ждал поднос с фруктами и сладкое вино. В жизни Альбер еще не пробовал дыни ароматнее и слаще, чем та, которой угостила его принцесса, но наслаждаясь угощением, он не забывал о главном:
- Я много читал о том, какой была Янина при твоем отце – произнес Альбер, делая глоток вина из посеребренного кубка.
- Правда? – глаза Гайде распахнулись шире. Альбер кивнул:
- Да, я прочел немало исторических книг на эту тему. Твой отец был очень грамотным султаном…
Гайде вздохнула:
- При отце Янина действительно не знала нужды. Но после того, как моя семья была попрана, в стране начались междоусобицы. После гибели отца единого султана больше не появилось – власть переходила то к одним, то к другим, но в сущности, не принадлежала никому. Установленные законы свергались, назначались новые…  Страна разорялась, люди превращались в бедняков… Я боялась, что мой народ не примет меня. Наследство графа… - тут Гайде немного запнулась и опустила глаза, - наследство, принадлежавшее графу, вернуло Янину к жизни. И если бы не документальные подтверждения графа о том, кем на самом деле является его невольница, я вряд ли готовилась бы сейчас к коронации… Я намерена вернуть стране то процветание, что было при жизни отца и матери, и тем не менее, теперь, перед тем, как занять трон, мне немного страшно…   
Альбер улыбнулся:
- Это вполне естественно, разве нет? Не каждый день доводится занимать трон и принимать в свои руки управление страной. Но ты справишься. 
Юноша протянул руку к янтарной виноградине, и задумчиво продолжил:  
- Скоро война закончится. Ты положишь конец междоусобицам в Янине, а после наступит мир и во вселенной. 
- Ты уверен, что Солнечная система скоро заключит мирный договор с Империей?
Альбер кивнул:
- Несомненно. Мы достигли соглашения почти по всем пунктам мирного договора. Остались почти что формальности. К счастью, после разоблачения моего отца и его так называемых подвигов в Янине… - Альбер кашлянул, - Так вот, после того, как выяснилась правда, и отец покончил с собой, со стороны Земли  последовали уступки. Задолго до этого граф успел рассказать мне, что не только предательство в Янине, но и вся война с Империей была развязана землянами. Граф утверждал, что Земля обвинила Империю в убийстве принца, и пошла на Империю войной. Но на самом деле, убийство принца произошло на Земле, от рук своих же соотечественников…
Альбер потер лоб, и вздохнул:
- В последствии, когда я влился в политику, эта информация принесла немало пользы. Я рассказал всё, что знал от графа, не побоявшись, что сторонники продолжения войны могут навредить мне. Но к счастью, этого не произошло… - юноша улыбнулся. Гайде внимательно слушала его, скрестив вместе свои тонкие пальцы. Альбер вздохнул немного устало:
- Как видишь, даже после смерти граф помогает нам с тобой. Благодаря его помощи ты займешь трон, а между Землей и Империей наконец-то воцарится мир… Если бы я только мог сказать сейчас «спасибо» этому человеку, я отдал бы за это всё на свете, потому что никогда не забуду его…
Альбер произнес последние слова совсем тихо, но Гайде расслышала его. Альбер не заметил, как при этом девушка заметно побледнела. 
***
Чернеющее ночное небо, опустившееся на город, не принесло прохлады. Обдуваемый горячим ветром, на фоне полной луны чернел силуэт минарета. Альбер сидел в плетеном кресле, любуясь с балкона красотой восточной ночи. Рядом бесшумно появилась Фернанда. Она явно не собиралась говорить со своим боссом на рабочие темы, но тем не менее, спросила:
- Как прошла ваша встреча с принцессой, господин Альбер? Вы так долго разговаривали…
Альбер нетерпеливо  вздохнул:
- Фернанда, ты можешь обращаться ко мне по имени. В рабочей обстановке я еще могу смириться с твоим «господин», но в остальное время можешь обращаться ко мне просто.
Девушка энергично кивнула:
- Хорошо, гос…  Альбер.
- Мы о многом поговорили с ее высочеством, - ответил Альбер, вновь обращая взор к черному силуэту минарета.
- Госпожа Гайде так гостеприимно вас встретила, что я даже решила, будто вы знакомы…? – не без любопытства поинтересовалась Фернанда.
- Да, мы успели познакомиться, и довольно давно. Но мы долго не виделись, и теперь многое обсудили – сдержанно ответил молодой человек.
- Простите, но…   Должно быть, вы познакомились с ее высочеством в Париже, да? Случайно не пять лет назад, когда она скандалом разоблачила вашего отца?
- Почему ты спрашиваешь? – Альбер обернулся, не без неудовольствия окидывая глазами собеседницу.
- Ну, я просто подумала… Я прочитала не одну газетную статью того времени, и… П-просто… - девушка набрала в грудь воздуха: - Неужели вы так легко поверили в обвинения Гайде? Что, если она просто оклеветала вашего отца?
Альбер посмотрел на девушку долгим, внимательным взглядом:
- Фернанда, я ценю твое участие. Но то, что произошло тогда, касается только меня и моей семьи, а так же еще одного человека, которого уже нет в живых. Он и раскрыл мне правду, так что пожалуйста, больше не заводи этот разговор. Ты поняла?
Тон Альбера не нуждался в комментариях. Фернанда покорно опустила голову:
- Хорошо, извините меня, господин Альбер…
- Кхм… - раздалось из-за спин говоривших, - Не смею нарушать ваше свидание, но мисс, не позволите ли вы мне поболтать со старым знакомым?
- Батистен? – Альбер улыбнулся, не без радости отмечая, что появление Батистена избавит его от болтовни с секретаршей. 
- Он самый! – доверенный слуга Гайде не расставался с задорной улыбкой, но бросив взгляд на притихшую Фер, заметно изменился в лице. Озорство сменилось удивлением, а после – задумчивостью. Слуга перевел быстрый взгляд с лица девушки на Альбера, но ничего не сказал. Опершись на перила балкона, он дождался, пока девушка скроется из виду, и вздохнул.
- Что-то случилось, Батистен? – Альбер заметил, как пристально парень смотрел вслед Фернанде.
- Нет-нет. Но я вижу, что ты вполне оправился от прошлого, да? – Батистен опять улыбался: - Давно знаком с этой милашкой?
Альбер вздохнул:
- С тех пор, как работаю в министерстве. И она – просто моя секретарша.
- Понятно… - со странной интонацией протянул Батистен, - Впрочем, не важно. Рад, что ты снова с нами.
- Я тоже, - искренне ответил Альбер.
- Столько всего произошло с того времени, как мы не виделись… Не легко тебе пришлось из-за нас.
- Забудь. Я никого ни в чем не виню.
- Не ты, но Гайде… - Батистен тоже уставился на минарет:
- Всё это время она не скрывала от меня, что испытывает вину за то, что стало с тобой после того, как она открыла правду о твоем отце. Она желала отомстить Мондего, но никак не желала зла тебе, и потому мучилась… Мне ли не знать, что после своей речи в парламенте она несколько раз умоляла графа остановиться и не убивать тебя. Но граф…
- Батистен, я ведь сказал – забудь. Я не виню никого, даже графа. Все мы помним, как он погиб, и…
- Ладно, извини. На самом деле, я не о том хотел сказать. Коронация уже завтра. Всё спокойно, но всё же… будь осторожен.
- Осторожен? Ты о чем?
- Несмотря на внешнее спокойствие, в Янине есть те, кто против заключения мира между Солнечной системой и Империей. Надо признать, что даже после предоставления всех доказательств, многие по-прежнему считают Гайде самозванкой… Такие люди пойдут на всё, чтобы помешать коронации, и Янина снова может послужить способом разжечь войну… 
- Ты что-то знаешь? – не на шутку встревожился Альбер. 
- Ничего определенного. Считай это мерой предосторожности, только и всего, но не забывай, что тем, кто наживается на войне, мир никогда не будет в радость. 
Альбер закусил губу. В его памяти четко ожило лицо отца.
-  Скажу по секрету, что в целях безопасности Гайде во дворце снова, как и тысячи лет назад, во избежание отравления ядом возобновили традицию преподносить еду сначала дегустаторам, и уже после – правителю. 
- Ох… - Альбер низко опустил голову. Знает ли Гайде, так горячо желающая счастья своей стране, о грозящих ей опасностях?..
Увидев, какое впечатление произвели на Альбера его слова, Батистен ободряюще хлопнул его по плечу:
- Говорю же, это просто предосторожность! Не принимай близко к сердцу. К тому же, уже пора на боковую – завтрашний день будет не из легких. Церемония коронации, прием иностранных послов, а вечером во дворце состоится бал по всем правилам высшего общества, так что..
- Понял, понял – улыбнулся Альбер, - Лучше как следует выспаться.
- Спокойной ночи! – махнул рукой Батистен, уже собираясь уйти, но вдруг вернулся:
- Чуть не забыл – возьми это, - слуга протянул парню футляр с изящными запонками: - Это – скрытое переговорное устройство. Точно такие же у меня и Бертуччо, так что можешь связаться с нами в любое время. 
- Ух ты… - Альбер удивленно рассматривал крохотные блестящие запонки: - Спасибо! 
Батистен ушел. Оставшись один, Альбер еще с минуту рассматривал его подарок. Отправляясь в свою комнату, юноша не заметил пристально следивших за ним глаз Фер. 
***
Утром следующего дня на дворцовой площади царило почти праздничное оживление. Из собравшейся поглазеть на только что коронованную красавицу-принцессу донеслось несколько торжественных выкриков. Глядя на разраставшуюся толпу с балкона невысокой башни, Альбер про себя улыбнулся. Он уже успел убедиться, что изнуренная междоусобными распрями Янина связывает с возведением Гайде на престол только радужные надежды. Юноша перевел взгляд с толпы на императрицу, которая в сопровождении своих неизменных спутников Бертуччо и Батистена приблизилась к краю балкона, и приветливо махнула толпе рукой. Жест был встречен возгласами восхищения – Гайде была точной копией своей красавицы-матери, при жизни которой страна не знала бед. Золотая корона матери, венчавшая головку Гайде, придавала ей царское очарование. 
Похоже, предостережения Батистена накануне вечером и правда были не более, чем просто предостережениями, однако наблюдая за происходящим, Альбер не мог подавить необъяснимое чувство смутного беспокойства. Возможно, за прошедшее время он разучился предаваться беспечности, и даже теперь переживал лишь по причине торжественности момента, но так или иначе, слова Батистена не шли у него из головы.
- Как много собралось людей! – негромко, и вместе с тем восторженно произнесла Фернанда, которой позволили присутствовать на коронации рядом с Альбером в качестве помощницы, - Эта страна и правда любит свою королеву!
- Именно так… - расслабился Альбер, позволив себе улыбнуться. 
Из толпы снова послышались возгласы. Отвлеченный разговором с Фернандой, Альбер не сразу сообразил, на этот раз они были скорее испуганными, чем радостными. Юноша понял это спустя мгновение, когда Батистен вдруг закрыл собой Гайде, резко отводя ее от края балкона, и бросив Альберу на ходу:
- Поторопись и уходи отсюда, живее!
 Но Альбер, напротив, инстинктивно бросился к перилам, и впился глазами в площадь. Молодой человек не сразу понял, что происходит, пока его взгляд не упал на человека, обернутого странным поясом. Альбер видел, что люди в панике бросались от него в стороны, а сам незнакомец вдруг вскинул руку, потрясая в воздухе неким предметом, и что-то выкрикнул, бросая мертвый взгляд на место, где только что стояла императрица. 
- Смертник! – чертыхнулся Бертуччо, - Альбер, уходи отсюда, немедленно!
Выкрикнув это, адъютант Гайде не мешкая устремился прямиком к террористу, но Альбер не мог повиноваться его словам. Юноша будто прирос к полу, с ужасом глядя на смертника. 
То, что случилось в следующие несколько мгновений, показалось Альберу сюжетом из фильма про супер-героев. Откуда ни возьмись, на площади появился человек. Каким-то непостижимым образом он возник всего в шаге от собравшегося поджечь фитиль детонатора террориста. Юноша заметил, как при появлении незнакомца убийца, казалось, опешил. Увидев рядом с собой невозмутимого человека, спокойный взгляд которого был обращен к его лицу, террорист готов был вцепиться ему в горло от бешенства. Таинственный мужчина, напротив, смерил его спокойным взглядом. Голос, прозвучавший из его уст, заставил Альбера дрожать:
- Ну, долго еще будешь кривляться, или сделаешь уже что-нибудь? – непринужденно поинтересовался мужчина, кивнув на зажатый в руке смертника детонатор. 
- Ты..! – в бешенстве выплюнул убийца, - Думаешь, я шучу?!
Мужчина усмехнулся:
- Пока что ты не лучше клоуна в цирке.
Следующая секунда озарилась искрами вспыхнувшего фитиля. Спасения не было. Фернанда пронзительно вскрикнула, но Альбер не обратил на нее ни малейшего внимания. Его полные ужаса глаза оставались прикованы к лицу незнакомца, чья поза, казавшаяся прежде расслабленной позой отдыхающего, преобразилась в мгновение ока. Альбер снова не успел проследить, как мужчина очутился позади террориста, и схватил его одним резким движением сильных рук. В следующий миг оба исчезли. Раздался хлопок, будто воздух заполнил собой пространство, где только что находились люди. 
Альбер мелко дрожал. Он до сих пор не понимал, что же произошло на его глазах, но в одном он был уверен твердо: возникший из ниоткуда человек был никем иным, как Эдмоном Дантесом.
Возникшая в толпе паника постепенно утихала. Испуганные люди приходили в себя, все еще не веря в собственное спасение и не понимая, каким образом оно им удалось. Только Альбер продолжал по-прежнему смотреть на то место, где только что находился Эдмон Дантес. Бертуччо, Батистен и Гайде молчали, не сводя глаз с юноши. Ответом на его шокированный и обращенный к ним взгляд вдруг стал голос, раздавшийся из наушника Бертуччо: 
- Бертуччо… можете не переживать. Ошметки этого ублюдка сейчас уже разбросаны на берегу залива – это ближайшее безлюдное место, куда я смог с ним джантировать… - голос графа прервался, но затем он тут же продолжил: 
- Пришлось поторопиться, я рисковал не успеть джантировать обратно во дворец… Уводи Гайде. Ты слышишь? 
- Да, граф, я понял… Вы появились несказанно вовремя… Теперь необходимо выяснить, как этот ублюдок оказался в толпе, ведь мы позаботились об охране…  
- Сказать по правде, это твой промах, Бертуччо.  Проверь каждого охранника. Пытай, если нужно. Ты понял? 
- Слушаюсь. 
- И еще… - голос Эдмона снова прервался, - Полагаю, из-за этого происшествия мне придется объясниться с господином Эррерой. Я прав?
Взгляды императрицы и слуг снова обратились к бледному, растерянному юноше, который совершенно ничего не понимал:
- Да, граф… - сдержанно ответил Бертуччо, - Он вас видел.
- Хорошо. Я у себя. Проводите господина Эрреру ко мне, если он того желает. 
Голос из наушника стих. Собеседники продолжали хранить молчание, и только испуганная Фернанда переводила взгляд с изумленного Альбера на императрицу. Наконец юноша поднял глаза, и не своим голосом спросил: 
- Что… все… это… значит?
***
…Стоявший перед ним человек не был иллюзией. Он не был голограммой,  игрой воображения или призраком, нет; он состоял из крови и плоти, как все самые обыкновенные люди. Но глядя ему в глаза, Альбер совершенно не понимал, как должен себя вести. Радоваться? Или дрожать от страха? Его шокированному сознанию все еще не удалось понять, какие чувства он должен испытывать.
Просторный кабинет, в который минутами ранее бледного, как снег, Альбера проводил непривычно хмурый Батистен, напоминал обширную библиотеку. Стены скрывали книжные полки до самого потолка. У панорамного окна стоял широкий письменный стол. Войдя в помещение, юноша так больше и не смог сделать ни шага. Напротив него, рядом с письменным столом, сидел человек, который совсем недавно таинственным образом избавил собравшихся на площади людей от смертника. Обернувшись к Альберу, мужчина сделал едва уловимое движение пальцами, и встав с кресла, бесшумно приблизился к не смевшему дышать юноше:
- Доброе утро, господин Эррера, - речь Дантеса была совершенно спокойной. Альбер не ответил, но граф, казалось, не обратил на это ни капли внимания:
- Прошу, присаживайтесь. У вас наверняка ко мне не мало вопросов, так ведь? И хотя утро началось не с самых приятных событий, ответственность за которые лежит на моих слугах… - при этих словах граф смерил Батистена суровым взглядом, и продолжил, - Я надеюсь, что больше у нас не будет причин о них вспоминать.
Альбер продолжал молчать, ощущая, как кровь становится ледяной. Что происходит? Почему Дантес здесь? Почему он разговаривает с ним так, словно они расстались не более пяти минут назад? Что всё это…
Альбер понял, что окружающий мир сливается в одно бесформенное пятно. Сделав глубокий вдох, молодой человек заставил себя твердо стоять на ногах, и наконец, пристально посмотрел в глаза Дантеса. На секунду ему показалось, что в глазах графа мелькнуло нечто неописуемое, но в этот самый момент Дантес развернулся спиной к юноше и проследовал к письменному столу, спокойно повторяя:
- Садитесь же, господин Эррера. В ногах правды нет.
Батистен осторожно коснулся плеча юноши, указывая ему на кресло. Альбер не помнил, как сел. Он продолжал молчать. Дантес заговорил первым:
- Не обманусь, если скажу, что вы недоумеваете, каким образом я всё еще нахожусь среди живых. Должен отметить, что я не желал этого разговора, и надеялся, что он никогда не состоится. Но утренние события вынудили меня показаться вам на глаза – допустить смерти людей на коронации Гайде я не мог. Я понимал, что таким образом выдам себя, и мне придется воскреснуть для вас…
Дантес кашлянул, снова поворачиваясь лицом к юноше, но теперь Альбер не смотрел на него. Он сидел, уставившись в одну точку и все еще совершенно ничего не понимая. Он не заметил, как мужчина приблизился к нему почти вплотную. Низкий голос, раздавшийся совсем близко, заставил Альбера вздрогнуть:
- Я расскажу вам обо всем с самого начала. Точнее, с того дня, как вы считали меня погибшим. Сказать по правде, я и сам долгое время не понимал, как мне удалось спастись. Но видимо, те частички жизни, которые еще хранило мое сознание, так отчаянно не желали умирать, что я сумел джантировать из-под обломков собственного дворца на Елисейских Полях. Сам того не ведая, я оказался на поверхности. Там-то меня и подобрали мои верные слуги, которые доставили меня в больницу… - Дантес вдруг усмехнулся, словно рассказываемая им история была обычной выдумкой. Его смешок по каким-то причинам заставил Альбера посмотреть в лицо графа. Оно было точно таким, каким Альбер видел его в последние мгновения – чуть бронзовое, с серо-синими глазами и вьющимися каштановыми волосами, спадающими на лоб.
- Так вот, я смог джантировать, - продолжал Дантес, глядя в глаза юноше, - Полагаю, я должен объяснить, что это значит?
- Нет… я… - Альбер впервые попробовал голос. Он звучал глухо и не твердо, - Я знаю…  я читал об этом явлении…
Голос снова отказался слушаться, и Альбер замолчал. Граф кивнул:
- Прекрасно. Иными словами, «джантировать» означает «телепортироваться», и необходимыми условиями для этого является концентрация и ни капли сомнения…  Со временем я смог преодолеть человеческие возможности. Тренируясь, я в совершенстве овладел искусством джантации. Для меня не существует преград. Сотня миль отсюда или любые покои этого дворца – любое расстояние для меня не помеха. Как вы уже успели убедиться, я научился использовать эту способность во благо…
Дантес снова негромко кашлянул. Альбер провел рукой по лбу, и едва слышно спросил:
- Почему..? Почему вы… не сказали мне, что живы?..
Граф окинул его странным взглядом, и скрестив пальцы, ответил:
- Я не счел это нужным. 
Несколько секунд в кабинете стояла тишина. В широко распахнувшихся глазах Альбера Дантес ясно видел собственное отражение:
- Не сочли… нужным? – пролепетал Альбер.
- Именно. Я уже сказал, что не будь на то воля случая, я не посмел бы показаться вам на глаза. Да и к чему вам было знать, что я жив? 
- Значит, и Гайде, и все… скрывали от меня..?
- Я приказал им молчать. Поверьте, незнание этого только пошло вам на пользу.
Альберу показалось, что голос графа зазвучал мягче, но юноша чувствовал, как в груди нарастал необъяснимый жгучий ком недоумения, гнева и обиды. Но зачем? Для чего его снова обманули?! Альбер медленно провел ладонями по своим волосам:
- Вы знали, что я буду присутствовать на коронации? – глухо спросил он.
- Да. Я знал о тебе всё.
- И тем не менее, собирались и дальше скрываться от меня?
- Да. Один раз я уже умер для тебя, и воскресать не собирался. 
Альбер медленно поднялся со своего места. Он сделал шаг, почти коснувшись рукава Дантеса, и снова пристально взглянул в его лицо. Глаза, темно-синие, почти как у Альбера. Тонкая прядь вьющихся волос, спадавшая на лицо, наверняка нежная и мягкая на ощупь… Голос, бархатный и звучный, который Альбер больше не надеялся услышать… На мгновение взметнувшаяся рука Альбера замерла в воздухе, после чего тишину нарушил звук пощечины. Граф не издал ни звука. Батистен, наблюдавший за происходившим, лишь ниже опустил голову. Сдерживая рыдания, Альбер широкими шагами вышел из кабинета. Он бежал, куда глаза глядят, не обратив никакого внимания на изумленную Фер, впервые увидевшую своего босса в слезах. 
***
Когда за Альбером захлопнулась дверь, Дантес едва заметно растянул губы в грустной ухмылке, и посмотрел на Батистена. Тот продолжал стоять с видом провинившегося школьника.
- Что с девчонкой? – спокойно спросил граф.
- Пока что ничего, граф. Как я успел выяснить, Альбер ни о чем не подозревает. Возможно, она тоже. Кажется, она даже влюблена в него.
- Продолжай следить за ней до тех пор, пока они не покинут Янину. Что-то подсказывает мне, что она здесь не просто так… Моя интуиция еще никогда меня не подводила.
Граф отвернулся, направившись к окну:
- Можешь быть свободен.
***
Глотая слезы, Альбер порывисто швырял вещи в чемодан. Он намеревался уехать из Янины как можно скорее, и по возможности больше никогда не возвращаться в эту страну, где его снова обманули. Он недоумевал, почему Гайде, которой он всецело доверял, скрыла от него правду о Дантесе. Альбер никогда не скрывал от девушки своих чувств к графу, но тем не менее, она продолжала молчать… Как и сам граф. Перебирая в памяти каждое произнесенное графом слово, Альбер не находил ответа, по каким причинам Дантес не пожелал видеться с ним. 
Бесцеремонный стук в дверь вынудил молодого человека взять себя в руки. Альбер тщательно утер глаза, стараясь скрыть следы слез. Когда он уже готов был впустить гостя, дверь открылась сама – в смятении Альбер забыл ее запереть. Перед Альбером предстал Люсьен:
- Хэлло! – выдал он, прохаживаясь по комнате и обводя взглядом разбросанные в сборах вещи, - Что здесь случилось? Ты опять потерял свои очки, и не можешь их найти?
Альбер отвернулся, возвращаясь к своему занятию:
- Ничего особенного, просто сегодня я возвращаюсь в Париж.
Люсьен округлил глаза:
- Так внезапно?
- А что еще мне здесь делать? – раздраженно отрезал Альбер, - Коронация состоялась. У меня больше нет причин здесь оставаться.
- Ты ошибаешься… - довольно протянул Люсьен, плюхаясь в кресло, - Я как раз пришел тебе сообщить, что причины оставаться здесь у тебя есть, и самые веские. 
Альбер круто развернулся:
- Ты это о чем?!
В ответ Люсьен помахал широким конвертом, и принялся насмешливо декларировать:
Государь — солнце, посол — луч!
Итак, указ король тебе вручает,
Поставив подпись собственной рукой.
Тебя он полномочьем облекает,
Как бы на время делая собой.
Ты в фонаре его горишь свечою.
Ты — копия, а он — оригинал.
Ты — скромный луч. Он — солнце золотое,
И этот луч он вдаль светить послал!
Окончив, Люсьен рассмеялся. Альбер глядел на него, как на умалишенного:
- Ты получил солнечный удар? – осторожно поинтересовался он.
-  Ни черта ты не понимаешь… - махнул рукой, Люсьен, - Пока мы с тобой были на коронации, во Франции состоялся Совет министров. Здесь - твои верительные грамоты, а значит,  ты – посол  Франции в Янине! В министерстве ни для кого не были секретом твои дружеские отношения с Гайде, а значит, ты – лучший кандидат на этот пост, дружище! Поздравляю! – Люсьен вскочил с кресла, собираясь пожать Альберу руку, но замер, увидев почти взбешенный взгляд Альбера.
- Посол..?! Я? Какого черта?!
- Это вопрос уже не ко мне! Что это с тобой?
- Но я не собирался… Почему вдруг так внезапно?!
Люсьен сжал губы, и сунул в руку Альбера конверт:
- Прочти сам! Эти документы тебя обо всем подробно известят! Согласно указу, ты имеешь право на неделю вернуться во Францию для улаживания  всех формальностей. Чем ты не доволен, в самом деле? Ты разве не мечтал об этом?!
- Но я не собирался здесь оставаться! – вскричал юноша, обрушив удар кулака на стол. Люсьен вскинул бровь:
- И дело только в этом? Твоя резиденция будет в роскошном дворце, да еще и когда сама императрица – твоя подружка? Фер тоже останется с тобой, так что… 
- Дело не в этом!! Я…
Альбер осекся. Новости сыпались на него в этот день градом. Теперь он будет вынужден остаться в этой стране, и работать бок о бок с Дантесом и Гайде… Такого поворота событий он не мог даже вообразить.
- Аа… - протянул вдруг Люсьен, прищурившись, - Ты ведь, кажется, говорил, что собираешься возобновить отношения с Эжени…  Дело в этом?
- Нет… - уже спокойнее ответил Альбер.
- Можешь не беспокоиться – о ней я позабочусь! – весело вставил Люсьен. Альбер взорвался, грубо вцепившись в плечо товарища:
- Ты…! Только посмей!
- Да тихо ты, тихо! – не на шутку перепугался Люсьен, - Какая собака тебя укусила?! Я пошутил! Сам знаешь, Эжени меня терпеть не может!  Да и ты, кажется, уже готов меня придушить… Псих. 
Поправив воротник рубашки, Люсьен хлопнул дверью.