 Фанфик «Земные Войны: Война Силы | Эпизод 4. Часть 3: Гнев.»
Шапка фанфика:
Название: Земные Войны: Война Силы.
Автор: Александр Сейчас
Фандом: Звездные Войны
Персонажи/ Пейринг: Тимофей Костенко, Ромпай, Вика, Креч, Кеджир.
Жанр: Экшен, фантастика.
Рейтинг: PG
Размер: Мах
Содержание: В недалеком будущем НАШЕГО мира создают игру под названием Земные войны, где игроки делятся на ситхов и джедаев и дерутся на световых мечах, используя Силу. Игра зрелищна и популярна на весь мир. Герой вступает в игру, чтобы собрать денежный приз, для лечения своей матери, но после нескольких игр главный герой начинает замечать, что он ощущает Силу вне игры.
Статус: в процессе
Дисклеймеры: произведение создается не с целью извлечения прибыли. Идея принадлежит Д. Лукасу, замысел, персонажи и идея сюжета мои.
Размещение: да, с моего согласия.
От автора: Это мой взгляд на то, откуда взялись в далекой-далекой галактике джедаи и ситхи.
Текст фанфика:
От автора: Всем привет. Если кто ждал продолжения, извиняюсь за задержку. Работа отнимает кучу сил и времени, еще и девушке надо время уделить) И все же, как бы там не было, я не забываю о Тимофее, тем более, что времена у него сейчас настали совсем не легкие. Но, не буду забегать вперед, все написано ниже. Приятного чтения.
Меня исключили. Я больше не играю. Они созвали собрание, пригласили руководителей игры, прессу, даже некоторых игроков, чтобы с позором меня выставить с игры Земные Войны. По телевиденью прошлась новость о том, что я обманом попал в игру. Играл, обманывал и нечестно выигрывал кредиты. Они хотели и их отобрать, но когда выяснили, что я все отдал больнице, решили пока оставить этот вопрос, обещая вернуться к нему позже. Меня это не сильно тронуло, забрать они у меня ничего не могут, потому что у меня ничего итак нет. Меня больше волновало то, что я не смогу играть, а значит выиграть кредиты. А они мне так нужны.
Из меня сделали злодея, без чести и совести. По всем экранам мелькали мои фотографии с надписями о том, что этому человеку нельзя верить!
Когда я выходил с этого собрания, у здания собралось много народу. Они расступались передо мной в полной тишине. Я не знаю, о чем они думали, но никто не кричал в мою сторону обвинения. Либо они считали это выше своего достоинства, либо им было все равно, о чем там рассказывают, и я остаюсь их кумиром. Я не знаю. Глядя в лица тех, кто собрался, чтобы посмотреть на меня, я пытался найти лица, которое бы улыбалось и радовалось тому, что меня выгнали с игры. Я верил в Ромпая, в его историю, что он создал для меня. В ней было всё, где, с кем, и как долго я живу по адресу, который он мне дал. И не смотря на то, что проверяющие игры не ходят по адресам, и не проверяют достоверность написанное игроками в своих анкетах, вполне хватает и документов, он сделал так, что если и пришли бы, то все было так, как в бумагах. И именно поэтому я искал глазами тех, кто все это разрушил. И не просто разрушил, но и сообщил об этом проверяющей комиссии. И я догадываюсь, кто это сделал. Ситхи. Их то я и искал в толпе. Мой взгляд шарил по лицам, а рука сжималась до хруста в суставах и разжималась, задевая рукоятку меча, что висел у меня на поясе. Увидь я хоть одно подозрительное выражения, наверно бы не сдержался и кинулся в толпу, размахивая мечом, так сильно меня охватило отчаяние. Все было кончено. Все старания и надежды разрушились. Я остался ни с чем. Я даже боялся думать о том, что теперь будет с моей мамой. Мне сообщили, что ее перевезли в другую больницу. Находись я там, я бы этого не позволил. Она слишком в тяжелом положении. Я бы сделал все, чтобы не допустить это. Даже если бы мне пришлось вытащить меч…
Я замер. По толпе пошла рябь удивления и перешёптывания. Люди стали тянуть шеи, чтобы лучше меня видеть. Должно быть, они решили, что я хочу что-то сказать. Но это не так. Я остановился, потому что больше не мог этого терпеть. Злость, гнев, отчаяние все это бурлило во мне с такой силой, что готово было вырваться наружу. Хотелось кричать и крушить всё и всех, за то, что они просто стоят и ничего не делают, не говорят, не пытаются мне помочь. Просто стоят и смотрят. Но, вместо того, чтобы сорваться, я обратился к Силе. Я закрыл глаза и начал себя успокаивать, черпая из Силы теплый свет. Я откинул все мысли. Мне надо было успокоиться…
- Лживая свинья! – прокричал кто-то в толпе, и мне в плечо угодил скомканный журнал.
Никто такого не ожидал. Толпа заголосила. И не все были против того, что в меня кинули журналом. Кто-то стал поддерживать этот поступок, а кто-то последовал этому примеру. Промолчать или поддержать чужое мнение всегда легче, чем проявить волю и отстоять свое мнение. В меня полетели различные предметы. Те, кто ничего не делал или пытался встать на мою сторону, выкрикивая предложения прекратить это, оттеснили назад. Меня окружили те, кто меня ненавидел или просто хотел развлечься. Кидали все, что было в карманах и под ногами. После первого броска я уже был готов и легко уклонялся от того, что в меня кидали. В некоторых случаях применял Силу, слегка меня направление предметов. А их не становилось меньше. Народ в пылу азарта стал делать выпады в мою сторону, пытаясь толкнуть или дернуть за рукав, и меня это злило. Да, я прошел на игру обманом, но играл то я честно. Хотя, Силу и мастерство я тоже получил обманом, при помощи разработок моего друга Ромпая. Но это же не дает им права так со мной обращаться, тем более что я всего лишь хотел помочь матери… Один из окруживших дотянулся таки до меня и я получил сильный толчок в спину. От этого я сделал пару неуверенных шагов вперед, но равновесие не потерял. Я хотел обернуться, чтобы посмотреть на этого человека, но тут же получил еще один толчок. Народ разошелся не на шутку. Они кричали и махали руками, а толчков становилось все больше, и я не сдержался! Собрал Силу и ударил ею в пол! Ударная волна Силы разошлась от меня волной, отбросив всех, кто меня окружал, повалив их на землю. Воцарилась тишина. Те, кто лежал, смотрели на меня большими глазами и не могли понять, что случилось. Те, кто стоял над ними, так же не отрывали взгляд от меня. Костяшки на моих кулаках побелели от того, как сильно я их сжал, пытаясь сдержать свой гнев. Я им ничего не сделал! За что они так со мной?!
Я не стал их спрашивать об этом, просто сжал сильнее кулаки и побежал с этой площади. А люди расступались передо мной.
Ничего. Ничего больше нет. Иду по городу, оглядываюсь, ловлю на себе любопытные взгляды от одних людей, злые и надменные от других. Почти на всех экранах мелькало мое лицо. Люди смотрели сначала туда, потом на меня и я спешил отойти от них. Куда мне теперь идти с такой славой? Куда не глянь, всюду взгляды недовольные и осуждающие.
Это становилось просто невыносимо! Мне начало казаться, что все люди не сводят с меня этого самого взгляда. Куда бы я ни пошел, все смотрят и осуждают. Я уже старался избегать людных мест, но и там на меня смотрели с таким выражением, будто меня знают. Да, возможно они еще не все видели того выпуска о том, как я всех обманул, а может просто помнят меня по игре, но легче от этого не становилось. Сейчас они пытаются меня вспомнить, как своего героя, а завтра они будут вспоминать обо мне, как о первом человеке, что пошел на обман, чтоб нарушить многолетние правила и традиции! Я разрушил чьи-то надежды, убеждения о том, что в мире надо чего-то добиваться и ни что так просто с неба не падает... Как же мне было плохо. Мне было тяжело. Я не мог всем им объяснить, что я пошел на все это, ради мамы, ради того, чтобы спасти ее. В тот момент у меня не было другого выбора. Никто мне не дал бы таких денег на лечение. Занять было не у кого, работать на полную ставку меня никто не хотел брать, во всяком случае там, где меня бы устроила зарплата. И вариант ходить с протянутой рукой тоже не годился, не помогло бы. Никто не хотел меня слушать или помочь, ни тогда, ни сейчас. Все от меня отвернулся. Все смотрели и ненавидели меня.
И я не выдержал этого. Проходя мимо небольшого магазина, я схватил темную накидку и накинул на плечи.
- Эй, ты! – выбежал из магазина пузатый продавец, гневно выпучив глаза. – Куда хватаешь! Это тебе не богадельня бесплатная…
- Успокойся, - спокойно, хотя и вопреки своему понимаю, сказал я, проведя рукой перед лицом продавцом, с вытянутыми средним и указательным пальцами, - у тебя все хорошо.
- У меня все хорошо, - тупо повторил продавец, остановившись и опустив руки.
- Иди обратно, - я опустил руку, заглядывая в пустые глаза продавца, - плащ ты мне подарил, как хорошему покупателю.
- Вы мой лучший клиент, приходите еще, - глупо улыбнулся пузатый и, развернувшись, скрылся в магазинчике.
Что это было? Я посмотрел на свою руку, что махал перед взором продавца, хотя знал, что дело не в ней. Я чувствовал, что направлял на него Силу, но… как?! В этот момент, я вновь ощутил на себе взоры любопытных. Бросив недовольный взгляд исподлобья на мимо проходящих, я опустил голову и накинул капюшон, скрыв лицо от любопытных. Пусть теперь смотрят на меня, как на странного, но зато теперь не буду ощущать от них гнева и презрения.
Избавившись от лишнего негатива, я поспешил к больнице, куда перевели мою маму. Я вошел в аэропоезд, где мне уступили место добрая половина вагона, разойдясь в стороны. Я не предал этому значению, встав у окна, и даже не удосужился взяться за поручень. Как то непринуждённо, я расправил Силу и укрепил себя в вагоне ни на кого не обращая внимания. В том числе и на то, что меня все сторонились, стараясь уйти как можно дальше. Возможно, они это делали, даже не понимая почему, а может это все из-за моей одежды. Я стоял в углу вагона, одетый в черный плащ, с глубоким капюшоном, скрывающим мое лицо и тело, и под ним скрывалась рукоятка лазерного клинка. Я был опасным для них и, похоже, в какой-то части мозга, а может инстинктом, они все же это понимали.
Я уехал далеко по кольцам, почти туда, где жил, пока мой дом не сгорел. Выйдя на улицу, мне стоило бы испугаться, всего того, что там меня окружило. Маленькие, темные, загаженные улочки. В воздухе витала жестокость, страх и безразличие к чужой жизни. В этом месте все живут, чтобы выжить, они попали в мир, где приходится бороться за каждый новый день своего существования. Но большинство этих людей в этом не виновны. Таким их создало наше общество, загнав своими принципами и образом жизни в тупик, где они четко понимают, что им ничего не изменить. Перед этими людьми поставили такие рамки и высоты, которые преодолеть дано не каждому, если им не помочь. А помогать тут никто и никому не собирался. Дашь слабину, проявишь участие или сострадание и окажешься по ту сторону жизни. Все это понимали, и никто не хотел туда. Этот мир жесток. Но не на столько, каким я казался в тот вечер. Я шел, раздвигая собравшихся людей. Это был мрачный район, перенаселенный несчастными и озлобленными на мир людьми, которые не желают видеть чужаков. Они смотрели на меня, когда я шел вперед, и по непонятной для них причине сдвигались чуть в сторону, ровно на столько, чтобы я мог пройти между ними. Покачиваясь в такт музыке из баров, и динамиком плееров, люди останавливались и недовольно смотрели на парня в черном плаще, с капюшоном скрывающим лицо, спокойно идущим вперед. Я чувствовал их недовольство, желание меня дернуть, остановить и наказать за такую наглость, но, никто на это так и не решился.
Без всяких препятствий я оказался у больницы. У здания, что носило табличку «больница», но таковым не выглядела. Оно выглядело, как простой старый дом, с обвалившейся облицовкой, с большими трещинами и с множество погашенными окнами. Может, все дело было в ночи, и многие просто спали, но что-то подсказывало, что дело не в этом. Таков район и возможности этих мест. Хорошо, что тут вообще есть свет.
Я вошел в здание. Девушка, сидевшая за стойкой, попыталась меня остановить, но я, даже не взглянув в ее сторону, не останавливаясь, поднял руку и провел перед ее взором.
- Ты ничего не видела.
Она, захлопав глазами, села на стул, взяла журнал и продолжила чтение. Я не знал, в какой палате лежит моя мама, мне об этом не сообщили, но я нашел ее без труда.
Палата была просто отвратительной. Все деньги, что я перевел прежней больницы… они почти все забрали! Оставили часть, ровно столько, что бы моей маме хватило на тощую койку и допотопный аппарат поддерживающий жизнь в пациенте. Гнев и злость разрывали меня, когда я стоял в дверях палаты и смотрел на то, как вздрагивает волна пульса на старом мониторе. Они лишили ее всего! Возможно даже жизни! И все из-за того, что я нарушил дурацкое правило регистрации!
- Что вы тут делаете?
В дверь вошел мужчина лет сорока, одетый в больничный халат. В одно движение я развернулся и схватил его за воротник.
- Вы должны ее спасти!
- Что? – человек округлил глаза, и я почувствовал, как участился его пульс от страха, когда он пытался взглянуть мне в глаза скрываемые капюшоном. – Я…я, бы хотел помочь, мы делаем все что можем.
- ЭТОГО НЕ ДОСТАТОЧНО!!! – закричал я, выплескивая гнев, что копился во мне все это время и, дернув врача в сторону, прижал его к стене. – Вы должны ее спасти!
- Вы не понимаете, - человек, прижатый к стене, в панике и страхе оглядываясь на спасительную дверь, начал заикаться. – Мы делаем, что можем, но… но… лекарства… они так дороги… без них она долго не…
В мою руку, сорвавшись с пояса, метнулась рукоятка и, заглушив писк приборов, комнату наполнило шипение растущего лазера боевого клинка. В полумраке, небритую шею врача осветил сине-голубой свет лазера. И этот же синий свет осветил мое лицо скрытое капюшоном.
- Не убивайте меня, – прохрипел человек, голосом полный ужасом и страха, подняв подбородок выше, чтобы отодвинуть шею как можно дальше от лазера. – Я, правда, ничем не могу помочь.
- А-а! – вырвался у меня крик отчаяния, и я махнул клинком сверху вниз за свою спину, разнеся по мрачной палате гул лазера, прочертив синюю дугу и задев железную стойку, для лекарств. На пол упала ее верхняя часть, сторона, разрезанная лазером, потекла как жидкая, раскаленная лава, тут же обуглив деревянный пол.
Я, выключив меч, выскочил в коридор, а врач бросился к месту, где начал подниматься дым от расплавленного металла, и начал топтать его ногой. Когда на полу осталось лишь темное пятно, он поднял взор, чтобы посмотреть на странного парня в темном плаще, но никого уже не увидел.
Отчаяние проникло в самое сердце. Все рушилось прямо на глазах. Но, последние крохи надежды я потерял, когда пришел к дому Ромпая. Это был мой единственный друг. Я был уверен, что он меня не бросит ни при каких обстоятельствах. И все же, я стоял на пустыре между высокими домами, ветер слегка развивал мою темную накидку, а передо мной ничего не было. Дома Ромпая не было, его снесли, закопав и подвал. Осталась только ровная площадка.
Больше ничего нет. Я один.
|
