Название: Is it never too late? Автор: bla-bl-bl Фэндом: Сплетница Пейринг: C/B/N Рейтинг: G Жанр: POV/Drama Предупреждение: AU, OOC Размер: мини Статус: закончен Дисклеймеры: права принадлежат создателям сериала Размещение: с разрешения автора
Текст фанфика:
Красивый мужчина в очевидно дорогом пальто идёт по улицам Манхеттена. Он безразлично обрывает взгляды, которые на него бросают юные охотницы за миллионами, опытным глазом примечающие по-настоящему ценные вещи. Возможно, ещё неделю назад он бы и счёл их достаточно привлекательными для одноразово-скучной забавы на ночь, но сейчас не время для пластмассовых развлечений. Его волосы тщательно зачёсаны назад, в его руках дорогой мобильный телефон, предмет поклонения офисных работников, а на губах лёгкая ухмылка. Он редко улыбается, а ещё реже смеется. Никогда – искренне. Этим утром он с особой тщательностью выбрал свой костюм и даже, впервые за много лет, отказался от услуг водителя. Сегодня он увидится с ней. С Королевой. Со своей королевой Блэр. Его персональный ангел и личный бес. Первая и последняя любовь. Бездушно-холодная фарфоровая кукла и нежнейшая любовница. Предводительница интриганок Верхнего Ист-Сайда и верная подруга. Его любимая и ему не принадлежащая. Десять лет назад он отказался от битвы с ней же за её любовь, но сейчас у него просто недостанет сил держаться от неё подальше. Насмешка судьбы, ведь резко брошенная фраза, мгновенно повисшая в воздухе, была последним, что он слышал от Блэр. Все десять лет он, как оловянный солдатик, с маниакальной тщательностью исполнял последний приказ своего полководца. *** – Вот уж не думала, что у тебя хватит наглости заявиться в мой дом после всего, что ты натворил, – как всегда неприступная. Если бы он знал её меньше, он бы поверил. Всё-таки, что бы там ни говорили, мастерство приходит с опытом: спустя много лет общения он научился понимать её. – Вот уж не думал, что ты вернёшься к нему. Любишь унижения? Мне следовало это учесть. – Я выхожу замуж. Ей когда-нибудь надоест об этом напоминать? Он и так в курсе. Гораздо больше в курсе, чем хотелось бы. Чем необходимо. Каждая мельчайшая деталь: количество гостей, среди которых, кстати, его нет, цветы для букета, имя священника, выбор между Laboutin и Jimmy Choo, эскиз платья для Серены – каждая подробность будто гвоздь в крышке его гроба. Разве с этим возможно жить? – Я знаю. – Но, как бы то ни было, к тебе это имеет косвенное отношение. – Косвенное? Да ты выходишь за моего лучшего друга! – После свадьбы мы переезжаем в ЛА, и я не думаю, что у вас будет время общаться. Терпение покидало его. – Блэр! Послушай... – Мне нужно встретиться с Сереной. – Пожалуйста... – Мне нужно встретиться с Сереной. – Я только хотел тебе сказать... – Мне нужно встретиться с Сереной! – Я люблю тебя. – Два слова, тринадцать букв. Слишком поздно. Молчание. Он не решается что-то сказать, боясь спугнуть. Малейшее неверное движение, лёгкая двусмысленность во фразе – и она сразу же вскинется на дыбы и скроется зализывать раны уязвлённого самолюбия где-нибудь подальше от мобильных телефонов и от него. – Мне, правда, очень жаль. – А мне, правда, нужно встретиться с Сереной. – Что я могу сделать, чтобы ты осталась? – Просто держись от меня подальше. Хлопок двери, и Блэр пока-ещё-Уолдорф сбегает из своего же дома. *** И он начал пить. Не то, чтобы он был абсолютным трезвенником до разрыва с ней, но сейчас он практически не расставался с бутылкой. Иногда Серена приходила к нему. Просто молча садилась рядом и смотрела в пространство. Не могла бросить своего друга детства в такой крайней степени отчаяния, но всем сердцем и душой болела за Блэр и втайне надеялась, что брак сможет, наконец, сделать её счастливой. Беззаботная Серена с её лёгким, незлопамятным характером была единственной, кто мог переносить его. Замкнутый, агрессивный, обычно пьяный и неопрятный, он не был открыт для посетителей. Эрик, появившись пару раз, больше не решался рисковать психическим здоровьем и оставил попытки вернуть его к нормальной жизни. Заходили те глупцы, которые почитали его своим если не другом, то хотя бы приятелем, но они натыкались на непробиваемую стену равнодушия. Двое из трёх, всегда представлявших для него важность, сейчас планировали как можно торжественнее обменяться под пошлую мелодию кусочками золота, которым придали форму круга, выслушать сто раз слышанную речь священника и поцеловать друг друга, стараясь не испортить макияж невесты. Почему тривиальные символы так важны? Единственный мостик между этими двумя, потерянными, наверное, навсегда, и его собственной жизнью, была Серена. Время от времени он спрашивал её, как дела у Них. Та лишь вздыхала и бормотала нечто наподобие "Всё хорошо". Блондинка больше не испытывала неловкости или страха оставаться с ним наедине в комнате; бывало, она даже обнимала его и укладывала спать. Он же, в свою очередь, не мог понять, как пару лет назад он мог испытывать к ней что-то, связанное с желанием, и предпочитать длинные ноги и светлые волосы, не замечая того, что было практически под носом. Того, что вопило о внимании. Того, что нуждалась в любви. В его любви, если быть конкретным. *** И он решил сбежать из Нью-Йорка. Ему всегда импонировала Европа, а отговаривать его было некому. Оказывается, римские бары не так уж плохи, чего не скажешь о римских девушках. Вот в Мадриде наоборот. А в Лондоне погано и то, и другое, и погода. Однажды в берлинском клубе, будучи в наркотическом угаре, он встретил девушку, которая очень странно, не отрываясь, смотрела на него. Надо сказать, она заинтересовала его своей молчаливостью и улыбкой, сопровождающей любое действие. Только это была не искренняя, светлая улыбка, как у Лили, к примеру; это была многозначительная ухмылка, которая больше прятала, чем открывала. Целуя её, он краешком сознания заметил, что было что-то знакомое в её длинных волосах и открытом лице, но он не придал этой мысли значения. Тем более что имя Саванна, под которым все знали её, не говорило ему ни о чём. Утром она ушла из его номера до того, как он проснулся. За всё время, проведённое вместе, они не сказали друг другу и слова. *** Ему наконец достало смелости открыть шестую страницу New York Times. Конечно, Блэр была там. Они с мужем улыбались в объектив, "пара года по версии NYT". Рядом "талантливый публицист Серена Ван дер Вудсен со спутником", в котором он не без усмешки узнал Хамфри. Бедняга, он так и не смог выйти из тени своих знаменитых, богатых и гораздо более успешных родственников. Открыл сайт Сплетницы. Место на главной странице, которое когда-то принадлежало фамилиям Уолдорф и Ван дер Вудсен, оккупировали нынешние школьники. Он смутно узнавал в накачанных парнях и одетых с нарочитой небрежностью девушках людей, с которыми он пересекался в коридорах и дворике. Ничего о его близких, ни одного знакомого имени. Он едва ли не кожей почувствовал, как мимо него проходила жизнь, для которой он был создан, но которой добровольно лишил себя. Вечеринки, светские рауты, издевательства над бруклинцами, маски, лицемерие, Блэр. Не так. Сначала Блэр, а потом всё остальное, неважное. С этих пор он стал следить за светской хроникой (как сложно, оказывается, достать американскую газету в Амстердаме!) и совсем не удивился, когда прочёл ехидный комментарий к фотографии Блэр о том, что дочерям известных дизайнеров всё же нужно держать себя в форме. Но на изображении она, на удивление, не выглядела расстроенной или больной, напротив, умиротворённой и слегка самодовольной. Чёрт побери, да она была беременна. Он, в отличие от акул жёлтой прессы, умел читать между строк. Спустя положенный срок газеты разразились сообщениями о рождении наследника самых успешных родителей. Что ж, этого и следовало ожидать. Пентхаус, двое детей, счастливая семейная жизнь и периодические выходы в свет. *** Постепенно, капля за каплей, к нему возвращался вкус жизни. По крайней мере, он перестал пить и был в состоянии вспомнить, шёл ли вчера дождь и в каком отеле он находится. В конце концов, его любимая женщина была счастлива, и даже если для жизни она выбрала человека, который тысячу раз причинил ей непереносимую боль, то значит, что их чувства действительно стоили такой проверки. А их сын служил лишь подтверждением, что Блэр нашла своё место в жизни. Он радовался недавно восстановившейся способности коротать свои ночи не только с миниатюрными шатенками европейской наружности. Блондинки, рыжие, брюнетки, девушки из Восточной Европы, Африки, Канады или Азии... Он и его горничная потеряли им счёт. Да они и не считали. Он стал подумывать о покупке дома на берегу Средиземного моря. Или о переезде в Таиланд. Или о женитьбе на официантке. Или о перемене пола. Хотя, пожалуй, нет. На перемену пола он был не готов. Он считал свою жизнь … приемлемой. Не хорошей и не славной. Нормальной. Обычной. Ординарной, насколько это возможно для обладателя миллионного состояния. Скука класса люкс. Фешенебельное безразличие. Эксклюзивная рутина, доставленная частным рейсом из США специально для него. *** Он встретил Дженни Хамфри. В парижском Хилтоне, где он успел прожить с неделю. Она была со своим бойфрендом, невзрачным и неприятно-нервозным типом, сыном какого-то дипломата. Её вызывающая одежда и макияж на грани вульгарности просто вопили о ещё бушующих подростковых гормонах и желании доказать всему миру принадлежность к элитным кругам. Малышка Джей вздрогнула от неожиданности, когда он окликнул её в просторном холле. Повернувшись к нему, она не напустила на лицо маску радушия, явно давая понять своё нежелание, чтобы её благоверный узнал о том, что их связывало раньше. Она уже практически добилась от него заветного фамильного кольца с бриллиантом в несколько карат, и не хотела, чтобы малейший намёк об интрижке на стороне, пусть и столь давней, разрушил многолетний труд. Он усмехнулся. Усмешка – единственное, что он мог себе позволить. Конечно, она знала, как дела у Блэр. Даже обзаведясь деньгами и влиянием, она не отказалась от старой привычки молчаливого наблюдения за кумирами. Дженни задумчиво закусила губу, видимо прикидывая в уме, приемлемо ли ей говорить с ним о Блэр после всего, что они натворили и не набросится ли на неё потом Эрик. Нахмуренный лоб разгладился, Малышка Джей ненавязчиво приказала своему жениху уйти и заговорила. О, что это был за разговор! Дженни начала издалека, попеременно отвлекаясь то на новости о Серене, то о каких-то маловажных общих знакомых, но суть он уловил верно. Блэр полгода провела, практически не покидая госпиталь из-за проблем, связанных с протеканием беременности. Период юношеских пищевых расстройств дал о себе знать лишь спустя много лет, и ни знаменитая фамилия мужа, которая открыла двери лучших больниц, ни платиновая карточка, ни уход лучших медсестёр под руководством бдительнейшей Дороты не могли облегчить её страдания. В этот момент он подумал о судьбе Мисти Басс. Блэр легко могла её повторить – глупая девочка, она балансировала на краю пропасти девять месяцев. И у неё не было никого, кто бы держал её за руку и засыпал в кресле у кровати. Конечно, Серена, Элеонор, свита из NYU и все остальные буквально дежурили в больнице, но рядом не было главного человека. Её некогда столь любимый муж за девять месяцев беременности провёл с ней рядом от силы десять ночей. Всё остальное время он пропадал в неизвестных клубах, подпольных казино, барах и сомнительных салонах. У Блэр едва не случился выкидыш, когда он не появлялся неделю, а потом она узнала, что он был в Австралии. И, ах да, у него была другая женщина. Не пышногрудая любовница на одну ночь, а постоянная женщина по имени Ванесса. Каждый вечер, возвращаясь с работы, он выбирал, куда поехать: к измученной, истощённой, несчастной Блэр, вынашивавшей ЕГО ребёнка, или к спокойной, всегда воодушевлённой и радушной Абрамс, не отягощённой муками боли и токсикозом. Госпиталь не стал популярным маршрутом. Элеонор, а больше Сайрус и Гарольд, настаивали на разводе, но Блэр не хотела обрекать их сына, которого решили назвать Александром, на жизнь без отцовского внимания, стараясь стать лучшей матерью. Что ж, можно сказать, хоть это у неё удалось, – резюмируя, пробормотала Дженни. Он был в отчаянии. Злился на слабака, безвольного претенциозного ублюдка, у которого хватило сил, на то, чтобы разлучить их, но не достало, чтобы сделать Блэр счастливой. Бесхарактерный трус. Он не заслуживал её. Он не был её достоин. Иногда ему казалось, что если бы Блэр так и оставалось разбитой после того, как он разрушил её самооценку в очередной раз, то она не заинтересовала бы его снова. Но она отчаянно цеплялась за нормальную жизнь, и этим вызвала на себя предельно острое внимание самца, кем, по сути, и являлся её муж. *** С этого момента он стал гораздо несчастнее. Помимо боли за свою растерзанную наманикюренными коготками и растоптанную острыми каблучками душу, он ещё ощущал боль Блэр, острую тревогу и беспокойство за неё и маленького, ни в чём не повинного, мальчика. Может, он бьёт их? Чёрт, надо было задать больше вопросов Хамфри, хотя она, если судить по её нервозности при виде администрации отеля и чрезмерной худобе, плотно сидела на каком-либо из белых порошков и вряд ли оказалась бы достаточно полезной. *** Его силы воли и запасов алкоголя хватило, чтобы продержаться в Париже семь дней. Через неделю он уже перелетал океан на частном самолёте. Место приземления – Нью-Йорк. Он даже не знает их адреса. Наверное, имеет смысл зайти в Палас-Отель. Там наверняка что-нибудь знают. Или стоит позвонить Серене? Интересно, за десять лет она изменила мобильный? Зная С, можно уверенно сказать, что да. Как минимум, тысячу раз. Так что же делать? Ему необходимо сохранить в тайне своё прибытие в Нью-Йорк как можно дольше и не засветиться в Сплетнице, но с чего-то нужно начать. Хм, газетный киоск. На первой полосе... С этого момента всё поплыло перед глазами. *** Красивый мужчина в очевидно дорогом пальто идёт по улицам Манхеттена. Он идёт на похороны своего лучшего друга и на встречу со своей любимой женщиной. Проведя десять лет за тысячу километров от них, он так и не смог найти им замену. Видимо, потому, что они были лучшими. Он достаёт из внутреннего кармана газету. Заголовок гласит: "Владелец империи Басс-индастриз Чарльз Басс погиб в автокатастрофе". Нужный адрес. Звонок в дверь. Горничная забирает пальто. Он проходит внутрь. Изящно обставленная гостиная. Заплаканная женщина посреди комнаты рядом с вазой. Она выглядит более хрупкой и ранимой, чем картинка его воспоминаний десятилетней давности. Увидев его, она поднимает брови в бессильном удивлении. – Нейт? Fin.
...но сейчас у него просто недостанет сил держаться от неё подальше. Недостаёт.
Не то, чтобы он был абсолютным трезвенником... Без запятой.
Целуя её, он краешком сознания заметил, что было что-то знакомое... Что - что-то. Выделенный отрезок лучше убрать - смысл не изменится, а повтор исчезнет.
Он считал свою жизнь … приемлемой. Лишний пробел перед многоточием.
, что они натворили и не набросится ли на неё потом Эрик. Пропущен запятая после "натворили".
...связанных с протеканием беременности. Протекание беременности - как-то не звучит. "Проблем, связанных с беременностью" - проще и смысл тот же.
Что ж, можно сказать, хоть это у неё удалось, Это прямая речь - перед началом предложения нужно тире.
...у которого хватило сил, на то... Запятая лишняя.
...но не достало, чтобы сделать Блэр счастливой. Недостало.
Он даже не знает их адреса. Наверное, имеет смысл зайти в Палас-Отель. В этом и последующем абзаце сбивается время повествования.
Заплаканная женщина посреди комнаты рядом с вазой. "Рядом с вазой" - честно, вообще не смотрится. Как случайно брошенное. Лучше бы убрать.
С фендомом не знакома - прочла как ориджинал. Неплохой ориджинал, стоит признать. Правильно, честно показан невольный сталкинг за теми, кто дорог. Именно так оно и бывает - раздумья, прикидки, попытки выискать новости о них в газетах, расспросы общих знакомых. Вполне верится.
Не знаю, насколько характерны персонажи, но ведут они себя очень даже живо. Вам удалось показать их всех по разному, автор.
Сюжет удивил концовкой. Я думала, будет масштабное выяснение отношений, а вы разрубили гордиев узел. Не ожидала, честно. Хотя, весь текст намекал на то, что главные герои будут вместе.
Так оно и получилось.
Это всё.
Спасибо за фик.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
