Маня поняла это недавно, когда прятала огненный живой комочек за пазухой от клокочущего сердитого бурана. Он разбивал небо на миллионы хрусталиков, кидал их в лицо, вверх, к той вышине, где небосвод затягивал свою рану серыми тучами. Свирепый ветер пытался сорвать хлипкую вязаную шапочку с забавным красным помпончиком, залезал ледяным дыханием под заплатанную шубку, выполняя волю безумного Мороза, пытаясь оставить ещё одну красную нить в зимнем лесу.
Лисенок неловко ворочался, прижимаясь к теплому телу, скребя в растерянности своими остренькими когтями. Неловко вылезал, высовывая маленький черный носик из-за пазухи, расцарапывая Мане шею. Девочка закусывала губы, нашаривая неторопливыми шагами старую тропу, о которой не раз рассказывал дед. Снег пригоршнями падал за шиворот, забивался мокрыми комьями в валенки и рукава, и вокруг было совсем белым-бело, только свист злющего бурана и бледный диск солнца за ситцевым покрывалом облаков. Лес не желал отпускать её домой, заметая тропинки, пугая сгорбленными поникшими деревьями и следами невиданных зверей, которые рисовал прямо у неё на пути.
Крошечный лисенок, казалось, манил за собой грозного Мороза, которому не хватало терпения с царственным равнодушием следить за миниатюрной девочкой, которая по собственной глупости забрела в его владения.
Скрюченными от старости пальцами он подолгу перебирал спутанные клубки алых нитей, коротких и длинных, толстых и тонких, сжигая желчной ненавистью совиных глаз. Но когда в ладонь падала рыжая нить, согревая старческую ладонь теплом и запечатанным в ней добрым сердцем, взгляд его поддергивался мутным влажным блеском, то ли злости, то ли печали, то ли воспоминаний. А может, всем сразу, залпом. Иначе от чего так скорбно воет метель, хватаясь за подолы шуб, курток заблудших, за верхушки деревьев, разбрызгивая из своих рукавов колкий снег? От чего стужа бессмысленно водит руками по окнам деревенских изб, оставляя на них дивные январские цветы, расцветающие только зимой? От чего снегопад укрывает от любопытных глаз людей темную полосу леса, позволяя своему господину пополнить очередной моток нитей?
Вьюга закружилась в своей бешеной пляске, треща покрытыми синим инеем кронами сосен, берез и лип, пряча в подоле алебастрового снежного платья заветную дорожку домой. Холод трепал за щеки, ноги наливались тяжелой усталостью, идя все медленнее, медленнее…
Маня сморгнула и пошла быстрее, проваливаясь в сугробы, чтобы побыстрее. Авось пройдет через безумствующий январский лес.
Мороз утер рукавом лицо, взялся за посох и, кинув последний взгляд на теряющийся в снежной кутерьме красный помпончик, отправился дальше странствовать по всему свету, запихнув в потайной кармашек моток рыжих ниток. А красные истлеют в пожирающем неукротимом огне пламени хлада. И пеплом лягут за стариком Морозом.
Солнце скучающе пялилось в затылок Мани, пробившись сквозь тесное кольцо облаков, ожидая и не чуда, и не иного. Девочка затеряется в ослепительном вихре колючек разбитого неба, падет ещё одной ниточкой, короткой, тоненькой, как конский волос, в руку самого старого сына Зимы. Она шла напрямик, продираясь сквозь древесные ледяные переплетения леса, прижимая руки к груди, будто пыталась спрятать нечто ценное, подобное ещё одной жизни. Вроде её.
Красный помпончик на удивление быстро пробивался через марево стужи к окраине леса, к прячущейся там деревеньке. У светила две стороны. Первая – это когда оно дарит жизнь весной, окатывает волнами жара и тепла летом и утешает осенью своим светлым, затухающим взглядом единственного ока. Другая – это Зима. Оно, словно надевает костяную маску, угаснув, становясь тусклым и безжизненным, переходя в самый неподходящий для солнца статус. Прямо сейчас, смотря на эту удивительную девочку, что так яростно стремилась из леса, ему захотелось, чтобы она заняла его место. Чтобы взошла на его золотую колесницу, принимая как дань, в знак уважения его сияние и свет. Чтобы улыбнулась спокойно и немного властно. Чтобы рассказала одними изумрудными глазами, что прячет возле своего сердца.
Солнце засияло, будто уже пробудилось ленивое лето и сверкает задорной улыбкой Морозу. Чтобы девочка дошла, увидев через буран тропинку. Чтобы стала солнцем для себя и близких, для всех.
Рядом сверкнул разгневанный взгляд, полный неясной янтарной горечи, и Маня пропала из взора солнца за пеленой набежавших туч. Ну, и пусть. Дойдет – оно знало.
Лес редел. Замелькала перед глазами знакомая тропинка, утих буран с метелью и вьюгой, вдалеке, между чернеющими стволами деревьев виднелись, будто присыпанные сахарной пудрой, пряничные деревенские избушки, из труб коих плыл сизый дым печек, из окон выглядывали личики малышей и стариков.
Дошла.
Зверек закопошился, высунул слегка заостренную с рыже-белым пушком мордочку и деловито чихнул. Правду Маня сказала.
переходя в самый неподходящий для солнца статус. Во-первых, тавтология. Во-вторых, позднейшее заимствование выглядит неуместно в тексте, стилизованном под сказку.
Кроме этого в начале есть несколько лишних слов вроде "свой, свои" там, где от них вполне можно избавиться без ущерба для смысла, да один раз заметила предложение, построенное по схеме: "..., который..., которая". Нагромождение придаточных не входит в Топ100 лучших украшений текста, но ошибки здесь нет.
А сказка мне понравилась. Противостояние весны и зимы, солнца и мороза, тепла и холода. Природные явления уже не раз олицетворялись и одушевлялись, но у вас получилось если не особенно оригинальная сказка, то вполне себе достоверная. Когда я читала, у меня не осталось впечатления, что я наткнулась на ООС солнца или мороза, как бы смешно это ни звучало.
Речь течет плавно, медленно, красиво, но половина текста из-за этой плавности проскользнула мимо сознания - слишком уж легкая, слишком невесомая. Наверное, все-таки стоило бы чередовать длинные фразы с короткими, чтобы читатель не расслаблялся.
Общее впечатление: понравилось. Не зацепило, но вполне себе на уровне.
А мне понравилось. Духовно я витаю где-то среди леса, пытаюсь представить себе Маню и лисёнка, мешающего девочке идти. Всё явно, красиво, оригинально. Видела много воплощений природных явлений, но такое яркое встречаю впервые. Спасибо, Автор, за чудесные минуты сказки.
И правда сказка. Почему-то вспомнились "Морозко", "Двенадцать месяцев", "Серебряное копытце", что там еще есть... Вот только "тепло ли тебе, девица?" тут волшебно перетекло в "Тепло ли тебе, лисенок?")) Действительно мороз и солнце, как у Пушкина. Чудесно, спасибо за сказку =)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
